Формирование политической субъектности молодежи в условиях «интернетизации» политики: мобилизация, риски, перспективы

Интенсивное развитие информационных технологий, широкое проникновение медиадискурса в политическое пространство создает новые каналы интеграции молодого поколения в жизнь страны. В последние годы появилось немало работ, посвященных исследованию роли современных электронных медиа в политике, избирательном процессе, дипломатии, политической имиджмейкинге и пр. Практически в большинстве из них констатируется возрастание влияния мобилизационного ресурса электронных и цифровых СМИ на общественные и политические процессы.

В научном сообществе устоялось мнение, что наибольшая доля пользователей электронных медиа – это молодые граждане. Именно эта часть населения наиболее открыта к восприятию новых интерактивных технологий, более свободна в выборе информации, а также склонна к поиску альтернатив.

Социально-возрастную особенность российской молодежи, ее дифференциацию и общие закономерности социализации комплексно исследовали Ж. Т. Тощенко, И. С. Кон, В. Т. Лисовский, Ю. Г. Волков, В. И. Добреньков, Ф. Д. Кадария и другие отечественные ученые [1–4]. Отдельно стоит отметить обращение исследователей к проблемам воспитания и социализации в поликультурном обществе, в том числе к отдельным аспектам многокультурного образования: расовому, этническому, языковому, половому, религиозному, и указание в работах на необходимость развития в России форм многокультурного образования как эффективной реакции на внутри- и внешнеполитические проблемы страны [5; 6].

Концептуальные подходы российских ученых аргументируют, что возраст молодого поколения существенным образом влияет на процессы его становления и развития общественно-политического потенциала. Промежуточность и нестабильность положения молодежи в обществе, противоречивость ее стереотипов и представлений объясняются спецификой взросления. По мнению И. С. Кона, возрастные границы определяют, с одной стороны, круг прав и обязанностей, уровень притязаний, а с другой – способность выполнять какую-либо социальную роль и возможность участвовать в общественной и политической жизни [2].

Рассматривая специфику субъектной роли молодежи в политической жизни общества, необходимо выявить условия становления общественно-политического потенциала молодых граждан и факторы их интеграции, способствующие активизации этого потенциала. Анализ показал, что в процессе формирования социально-политических ориентиров молодые граждане сталкиваются с двумя субъективными факторами. Первый обозначен личностным достижением молодым поколением поставленных целей и задач. Здесь мы говорим о таких компонентах, как самоопределение, саморазвитие и самопознание. Круг второй проблемы обозначен устремлениями молодых граждан к решению общественно важных задач. Здесь, бесспорно, имеет значение желание освоить новые социальные роли, целевые ориентиры, достигнуть высокого общественного статуса, реализовать свои гражданские интересы. Особое место среди общепризнанных моделей занимают субъект-субъектные модели политической социализации, которые объединяет идея об активности личности. Именно такие модели характерны для коммуникаций в обществах, живущих в условиях глобализации. Особую ценность этим моделям придает то, что их авторы стремятся учитывать целостность факторов и условий вхождения молодого человека в мир политического и проследить особенности процесса политической социализации на разных уровнях.

В целом, на развитие политической субъектности молодежи и ее интеграцию в политический процесс оказывает влияние последовательность ряда стадий: 1) становление – стадия выявления и согласования политических интересов субъектов, постановка проблемы, конституирование целей и задач; 2) функционирование – разработка программы действий по реализации целей и реализация направлений в достижении поставленных задач; 3) развитие – активная деятельность субъектов по разработке и принятию административных и политических решений, контроль и координация за их исполнением; 4) оценка результатов (завершение) – анализ итогов реализации намеченных планов: успех или провал в достижении поставленных целей и задач.

Так, в зависимости от формы политического участия и проявления уровня политической культуры молодежи виды ее интеграции в политический процесс можно условно разделить на две группы: пассивные и активные (рисунок).

Включение российской молодежи в политический процесс

Формы участия

Пассивные:

– абсентеизм;

– обсуждение политических вопросов; – участие в выборах, голосование.

Активные:

– участие в деятельности органов государственной власти и МСУ, политических партий;

– гражданские инициативы;

– протестные формы политического поведения.

Рис. Модели реализации политического потенциала молодежи

При этом стоит сказать, что пассивные формы участия в политическом процессе демонстрирует большая часть молодых граждан. К пассивному участию относится голосование на выборах, включая выражение позиции «против всех» (порча избирательных бюллетеней). Как показывают результаты исследования «Российское “поколение Z”: установки и ценности», «более 80 % российских молодых людей либо не интересуются политикой, либо не имеют на этот счет определенного мнения. По-настоящему интересна она лишь 19 % опрошенных россиян в возрасте от 14 до 29 лет. Это объясняется не только слабым пони- манием смысла политической деятельности и непониманием того, «как работает политика», но и тем, что повседневные заботы молодых людей мало связаны с тем, что они считают политикой»1. В силу политической апатии молодежи и осознания ею низкой степени своей субъектной роли в политическом процессе ее поведение следует охарактеризовать скорее как абсентеистское.

Существует также противоречие между утверждениями о политической апатии молодых, с одной стороны, и свидетельствами их интенсивного интереса и сфокусированности на местных вопросах и на том, каким образом глобальные проблемы сказываются на их жизни. Недостаточная вовлеченность молодежи в формальную политику представляет собой далеко не новый феномен, однако недавние изменения в опыте подростков и молодых взрослых, связанные, в частности, с влиянием процессов глобализации, могут оказать серьезное влияние на формы политического участия. Изменения, происходящие в мире позднего модерна, могут привести к серьезным негативным политическим последствиям. Большая индивидуализация опыта в сфере образования и трудовой деятельности может привести к ослаблению механизмов политической социализации, а опыт безработицы и страх потери работы – к падению уровня доверия к политической системе, росту поддержки крайне правых и крайне левых партий и даже к желанию использовать политическое насилие [7]. Вместе с тем «47% опрошенных молодых граждан полагают, что для России демократия является оптимальной моделью социально-политической системы. Среди наиболее распространенных у молодежи политических взглядов – социал-демократические (28 %), националистические (16 %), либеральные (12 %) и коммунистические (11 %)»2.

Наш анализ показал, что молодежь довольно конформистски настроена, и это вполне можно объяснить тем, что ее политическое сознание лабильно на фоне недостающего политического опыта и слабой политической роли агентов социализации. Стоит отметить, что среди важных институтов политической социализации молодого поколения должны выступать молодежные организации, объединения и институты парламентаризма. Важными функциями развития молодежного общественного движения являются активизация социально-политического потенциала молодых граждан и укрепление их гражданских идентичностей. Вместе с тем одной из основных проблем при исследовании специфики молодежной политики общественных объединений и организаций в современной России является чрезмерная идеализация данных институциональных структур. Многие эксперты склоняются к мнению, что большинство молодежных организаций и объединений в России создаются далеко не по инициативе самих молодых граждан и для реализации интересов, волнующих конкретно молодежь. Пока большинство молодежных организаций и движений лишены прочного структурного и финансового основания. Стояли задачи по созданию новых, прокремлевских молодежных движений, участвующих в обеспечении стабильности политического режима и сохранении суверенитета страны. «Так, в российском политическом поле появились новые структуры политизированной молодежи, например, “Наши”, “Идущие вместе”» [8]. Однако данный политпроект, несмотря на авангард и довольно эксцентричные декларации его лидеров, не нашел должного уровня доверия и поддержки среди молодого поколения.

Еще одним немаловажных аспектом институционализации молодежных политических практик выступает молодежный парламентаризм.

Молодежные парламентские структуры представлены молодежными парламентами, правительствами, консультативными советами, думами, палатами и др. Сегодня молодежное парламентское движение активно создается и развивается в России, Великобритании, Германии, США, Эстонии, Польше, Литве, Латвии, Финляндии и т. д. [9]. Продуктивные шаги в развитии российского молодежного парламентаризма сегодня делают Молодежная парламентская Ассамблея при Совете Федерации и Общественная молодежная Палата при Государственной думе Федерального собрания РФ. Отмечается значительный рост молодежных парламентских структур в российских регионах, что должно позитивно сказаться на повышении электоральной и гражданской культуры молодежи и выражении ею адекватных моделей социально-политической активности. Среди наиболее перспективных направлений деятельности молодежных парламентов как институтов политической социализации молодого поколения стоит назвать:

• 1)    представление законных интересов молодых граждан в органах государственной власти и местного самоуправления. Основными формами здесь выступают общественные приемные, участие студенчества в проведении мониторингов по проблемам молодежи и ее положения в обществе, работа юридических и психологических «студенческих клиник» и т. п.

• 2)    развитие законодательных и гражданских инициатив молодежи. Средствами привлечения молодых граждан в нормотворческую деятельность выступают подготовка и выдвижение молодежными институциональными структурами своих предложений по актуальным вопросам в сфере государственной молодежной политики. Законодательные молодежные инициативы оказывают влияние и на вопросы, касающиеся бюджетирования перспективных направлений государственной молодежной политики, формирование регионального и местного бюджетов по блоку «социальная политика» и др.;

• 3)    стимулирование участия молодых граждан в стратегическом социальноэкономическом развитии российского общества, региона, города и т. д. Активное участие молодежных парламентов в реализации государственных социально значимых программ и проектов как федерального, так и местного значения, например экологические акции, «вахты памяти», социальные акции помощи инвалидам и детям-сиротам, донорская помощь и т. д. В такую работу вовлекаются как молодые парламентарии, так и молодежные общественные организации, что позволяет аккумулировать потенциал молодых граждан на местах;

• 4)    реализация кадрового потенциала. Члены молодежных парламентских структур принимают активное участие в деятельности органов государственной власти в качестве дублеров. Практический опыт в сфере государственного и муниципального управления, а также законотворческой деятельности позволяет им выстраивать собственные карьерные стратегии и способствует профессиональному росту в данной области;

• 5)    повышение электоральной и парламентской культуры молодежи. Члены молодежных парламентов занимаются широкой просветительской работой с молодыми избирателями, направленной на повышение уровня их правовой культуры. Молодежные парламенты обеспечивают электоральные потребности молодых граждан в необходимой общественно-политической информации через сайты и социальные сети Интернета, а также региональную прессу и телевидение. Совместно с избиркомами молодежные парламенты проводят ежегодные круглые столы в рамках празднования Дня российского парламентаризма с активным участием студенчества.

При этом реальное и конструктивное взаимодействие молодежных парламентов с государственными структурами основано на обеспечении следующих принципов:

• -    органы государственного и муниципального управления, во-первых, несут обязательства по просвещению молодых парламентариев в вопросах политического управления,

социальной политики, регионального законодательства, парламентской работы и т. д.; во-вторых, берут на себя обязательства по созданию необходимых условий для демократичного и легитимного развития молодежных совещательных институциональных структур;

• -    молодежные парламенты должны отвечать потребностям современного молодого поколения в реализации своих законодательных и гражданских инициатив.

Однако при пристальном изучении деятельности молодежных парламентов и молодежных общественных палат как субъектов социализации следует, что нормы молодежного парламентаризма скорее имитируют включение молодого поколения в процесс принятия политических решений при отсутствии реальных управленческих ресурсов.

Указанные факторы непосредственным образом отражаются на типах политического поведения и участии молодых граждан в общественно-политических практиках. В реальности продолжает сохраняться противоречие между официально декларируемыми целями политики молодежных организаций и потребительским отношением к молодому поколению контрагентов процесса ее политической социализации, поэтому молодежь демонстрирует к данным институтам зачастую индифферентное отношение и, как следствие, дистанцируется от общественно-политической деятельности. Фрагментарное участие молодых граждан в деятельности молодежных общественных организаций коррелируется с уровнем их доверия данным институтам, а также степенью удовлетворения насущных проблем, которые призваны решить молодежные объединения. Сужение конструктивного государственно-гражданского диалога, который должны поддерживать молодежные объединения, приводит к формированию мобилизационного типа общественно-политического участия молодого поколения и потребительским ориентациям.

Как было уже сказано, молодые граждане не имеют четкой устоявшейся позиции по отношению к политике, формирование их взглядов и ориентаций происходит под влиянием агентов социализации, отсюда слабая критическая позиция. Ключевыми проблемами, влияющими на социально-политические установки российской молодежи, являются: рост коррупции, произвол чиновников (45 %), недовольство общественно-политическим устройством – несовершенство политической системы, фактическое несоблюдение Конституции РФ, безответственность власти (27 %). Довольно большая часть опрошенной молодежи (25 %) считает, что экономика страны является слабой, отсталой, производство – неэффективным и устаревшим. В фокусе внимания молодежи – снижение темпов экономического роста, развал сельского хозяйства, отставание в IT -технологиях. Более 20 % молодых респондентов указали на вопросы, касающиеся низкого уровня жизни в стране, слабый уровень социальной защищенности. Вместе с тем протестный потенциал опрошенной молодежи носит во многом ценностный, альтруистический характер [10].

Каждое новое поколение усваивает опыт и ценности, выработанные предшествующими поколениями, но усваивает их в новой исторической и социальной обстановке, которая в той или иной степени влияет на процесс и результат социализации. Однако нарастание апатии и равнодушия со стороны молодых людей, проживающих в развитых странах, сопровождается еще одним малоизученным и опасным процессом: активным вовлечением европейской молодежи в деятельность террористических и экстремистских группировок, чаще всего исповедующих ценности радикального ислама. В последнее время этот процесс нарастает и в России. Основным инструментом вербовки и пропаганды новой идеологии и новых ценностей, радикальной политической культуры и экстремистских форм политического поведения становятся электронные СМИ.

Как справедливо отметила А. Н. Гуреева, «генерация и обмен контентом, вовлечение в интернет-дискурс и обсуждение вопросов политической жизни в интерактивном режиме в социальных сетях и на других коммуникативных площадках Интернета представляют собой новые модели медиаактивности в политической сфере» [11, с. 329]. Количество времени, проводимого современным человеком за компьютером, просмотром новостей и изложением собственной точки зрения на политические реалии, неуклонно растет. При этом для молодежи «главными источниками новостей о событиях в нашей стране служат социальные сети и блоги в интернете (35–45 %), новостные, аналитические и официальные сайты в интернете (20 %), телевидение (11–19 %), мессенджеры (4 %). Если говорить о популярности социальных сетей и мессенджеров, то наиболее популярные в России социальные сети и мессенджеры (топ-5): WhatsApp (83 %), YouTube (75 %), «ВКонтакте» (61 %), Instagram (53 %) и Telegram (42 %). Наибольший интерес аудитории соцсетей и мессенджеров вызывают следующие материалы (топ-5): новости о событиях в стране и мире (49 %), политика (42 %), образование и саморазвитие (39 %), юмор (37 %), а также еда и рецепты (36 %)»1. Из этого следует, что электронные СМИ как участники процесса социализации личности зачастую несут большую нагрузку, чем семья и школа, а в контексте политической социализации их влияние нельзя недооценить, потому что этот вид информирования имеет обширный, часто обновляемый контент, привлекательную форму подачи и круглосуточное воздействие на молодежную аудиторию. Важной особенностью электронных СМИ является возможность вовлечения аудитории в диалог посредством различных форм обратной связи: онлайн-комментирование, голосование за понравившийся материал, распространение понравившихся материалов через блоги и персональные страницы в социальных сетях.

В ходе системного анализа выявлено, что массмедиа были и остаются важнейшим институтом политической социализации молодежи по сравнению с институтами государственной молодежной политики, в том числе молодежными объединениями, молодежными палатами и парламентами. Мы разделяем мнение российских ученых, что молодежь уходит не в политический протест, а в свой виртуальный мир [12], поэтому внимание органов власти должно быть направлено на информационную молодежную политику, важны механизмы и адекватные каналы трансляции в СМИ, интернете, соцсетях и т. д.

Стоит сказать, что для современного политического процесса характерен определенный парадокс. В то время как ценности либеральной идеологии в большей или меньшей степени становятся ориентиром для политического развития большинства стран мира, в странах развитой демократии всё с большей тревогой говорят о растущей политической апатии молодежи, о ее нежелании участвовать в деятельности традиционных политических институтов, о «закате» партийной политики. Однако нарастание апатии и равнодушия со стороны молодых людей, проживающих в развитых странах, сопровождается еще одним малоизученным и опасным процессом: активным вовлечением европейской молодежи в деятельность террористических и экстремистских группировок, чаще всего исповедующих ценности радикального ислама. В последнее время этот процесс нарастает и в России. Основным инструментом вербовки и пропаганды новой идеологии и новых ценностей, радикальной политической культуры и экстремистских форм политического поведения становятся социальные сети.

Сегодня киберсоциализация расширяет спектр рисков и угроз, так как глобальная сеть открывает молодым людям доступ практически к любому контенту: от онлайн-библиотек, фильмотек, виртуальных концертных залов до сайтов, содержащих информацию манипулятивного и деструктивного характера.

Цифровые платформы могут служить площадкой создания радикального молодежного движения и нового движения диссидентов. Наибольшую опасность представляет особая «разновидность» киберпреступников, на сайтах которых распространяются радикальные доктрины, ведется широкая пропагандистская кампания террористического или экстремистского содержания.

Агрессивность информационного воздействия в настоящее время актуализирует постоянное внимание к вопросам влияния кибертехнологий на подрастающее поколение. Перед российским обществом возникла проблема формирования готовности молодых граждан к противодействию вовлечению в киберэкстремистскую деятельность. Согласно мнению Е. В. Диденко, «к подвиду информационного экстремизма относят киберэкстремизм как экстремизм, распространяющийся только в сети Интернет посредством персональных компьютеров, мобильных телефонов, планшетов и др.» [13, с. 39].

При данных обстоятельствах вполне объективно говорить о необходимости усиления государственного регулирования деятельности цифровых СМИ в России. Для того чтобы противостоять киберугрозам, российские законодатели утвердили ряд поправок в Федеральный закон от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ « Об информации, информационных технологиях и о защите информации », касающихся распространения информации в социальных сетях: 1) социальные сети, насчитывающие более 500 тыс. пользователей в сутки, попадают под контроль Роскомнадзора и будут включены в специальный реестр социальных сетей. В этом перечне значатся YouTube , Facebook , Tik Tok , Instagram , Twitter , «Одноклассники», «ВКонтакте», Telegram и WhatsApp ; 2) при выявлении противоправного контента социальные сети должны незамедлительно ограничить доступ к нему. Владельцы соцсетей теперь должны будут сами искать и блокировать фейк-ньюс, призывы к экстремизму, суицидам, детскую порнографию, информацию о наркотиках, а также призывы к участию в массовых беспорядках и несанкционированных митингах.

Согласно федеральному законодательству Роскомнадзор блокирует службы обмена сообщениями, которые отказываются предоставлять данные своих пользователей, и закрывает доступ к сайтам, которые классифицируются как «экстремистские».

С 1 марта 2021 года вступили в силу изменения в ст. 13.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП) о злоупотреблении свободой массовой информации. Статья вводит административную ответственность СМИ за публикации про включенные в список иностранных агентов организации, объединения и физических лиц без указания их статуса «иноагента». Согласно нововведениям СМИ обязаны будут делать маркировку при упоминании всех иноагентов. Под действие федерального законодательства подпадают иностранные веб-ресурсы, дискриминирующие российские СМИ (в их числе всё те же Twitter , Facebook , YouTube ).

Таким образом, согласно российскому законодательству все интернет-ресурсы: вебсайты, чаты, электронные библиотеки, блоги и т. д. приравниваются к средствам массовой информации с соответствующей уголовной, гражданской и административной ответственностью, которую несут традиционные СМИ.

В Совете Федерации обсуждают законодательные меры по предупреждению кибернасилия в отношении детей и кибербулинга и ужесточение ответственности за фейк-ньюс. В КоАП и Уголовном кодексе РФ могут появиться отдельные статьи о травле и оскорблении несовершеннолетних в Интернете, а также с помощью мобильных телефонов и мессенджеров.

Данные законодательные меры направлены на создание действенного и оперативного механизма пресечения распространения в социальных сетях противоправной, деструктивной и недостоверной общественно значимой информации.

Некоторые исследователи отмечают, что «Интернет представляет собой альтернативную сферу мобилизации, которая может быть более космополитичной по стилю и содержанию» [14, с. 56]. Поэтому среди основных направлений оптимизации информационного воздействия массмедиа на молодежь следует выделить профилактику протестного политического поведения.

Необходимо решать важные задачи по совершенствованию системы управления медиаобразованием, повышению медийной грамотности и медиакультуры. В структуру медийно-информационной грамотности входят: «умение осознавать свои информационные потребности; грамотно и безопасно искать и находить нужную информацию; оценивать ее и анализировать с точки зрения качества; грамотно и безопасно использовать эту информацию; и в соответствии с определенными нормами и правилами создать и продвигать свой собственный контент» [15, с. 124–125].

Так, например, в 2017 году по итогам Международного форума «Медиаобразование в педагогической сфере: опыт и новые подходы к управлению» Министерство образования и науки РФ заказало разработку стратегии и ведение страниц на популярных интернет-площадках, популярных среди молодежи: «Планируется привлекать к мероприятиям, анонсируемых Минобрнауки, блогеров, освещающих как общие темы, так и связанные с образовательной, научной или социальной сферой в социальных медиа “ВКонтакте”, “Одноклассники”, Facebook , Twitter , Instagram , YouTube , Livejournal »¹.

Кроме того, в целях государственного регулирования медиаобразовательной политики и укрепления цифрового интеллекта российской молодежи Министерством науки и высшего образования в 2021 году разработана «Стратегия цифровой трансформации отрасли науки и высшего образования в РФ». Данный документ подготовлен с учетом передовых мировых тенденций, а также российского опыта цифровой трансформации отрасли науки и высшего образования.

Таким образом, глубокая «интернетизация» политической и социальной жизни потребовала детального пересмотра коммуникаций с использованием электронных медиа. Проведенный анализ показал, что электронные медиатехнологии имеют огромный арсенал по манипуляции сознанием и поведением молодого поколения, чьи установки не имеют четких ориентиров. Гиперактивное влияние электронной медиасреды на форматы социально-политических событий становится фактором нестабильности и бросает вызов системе национальной безопасности. Сегодня остро встает социальная проблема по поводу пропаганды экстремизма и терроризма в социальных сетях, деструктивного контента и отсутствия цензуры в Интернете.

Использование медиаобразовательных технологий и реализация задач повышения медиаграмотности и медиакультуры молодых граждан позволят задействовать их креативность в интересах государства и гражданского общества. Органы власти заинтересованы в выработке продуктивных механизмов общественного контроля за формированием в молодежной среде духовных ценностей, отвечающих национальным интересам страны, воспитании патриотизма и гражданской ответственности за ее судьбу.