Формирование социальных типов личности в цивилизованном обществе

Разложение первобытного общества и переход к цивилизации сопровождался двумя крупнейшим стадиями разделения труда – отказом от присваивающего хозяйства и переходом к производящей экономике, т. е. переходом от охоты и собирательства (кочевого образа жизни) к экстенсивному земледелию и скотоводству (оседлому образу жизни) с выделением в отдельную отрасль ремесла. Кроме того, среди факторов, способствовавших этому переходу, важную роль сыграли зарождение примитивной ме- таллургии, развитие торговли на бартерных началах и т. д.

Рост специализации и производительности труда, усиление обмена, борьба за торговые пути – все это вело к новым явлениям в социальной жизни, а именно к возникновению имущественного расслоения, порождавшего общественное неравенство и классовую структуру общества. Постепенно складывалась верхушка родовой аристократии, бравшая на себя функции управления. Знатные общинники входили в племенной совет, руководили отправлени- ем религиозных культов, назначали из своей среды военных вождей и жрецов.

По мере роста социально-классовой дифференциации и профессиональной специализации постепенно возникала и новая типология личности – личности цивилизованного общества. Если в первобытном обществе социальная типология базировалась на естественно-природных и половозрастных факторах, то в цивилизованную эпоху начинают доминировать социально значимые характеристики личности.

Материалы и методы

Исторически первые попытки ее системного оформления, зафиксированные в письменных источниках, в целом продолжали в несколько усложненном виде традицию естественно-природной типологии. Так, сначала древнегреческий врач Гиппократ [4], а за ним древнеримский целитель К. Гален полагали, что в организме человека находятся четыре жидкости: кровь, слизь, черная и желтая желчь, которые определяют тип темперамента [2].

Однако наиболее соответствующей целям нашего исследования является типология личности, основанная на субъектнодеятельностном подходе. Такая типология опирается на противоречивое единство между обществом и личностью и проявляется в различных видах деятельности и общественных отношениях. В ее основе лежат два главных типологических принципа с точки зрения социальной философии: 1) отношение к собственности и средствам производства и 2) собственно к роду профессиональной деятельности. Данный подход позволяет нам зафиксировать переход от естественно-природной типологии личности в первобытную эпоху к возникновению и развитию социально-классовой типологии личности цивилизованного общества на основе социально-классовой принадлежности и профессиональной деятельности в эпоху зарождения протогосударств.

Первый принцип имеет важнейшее значение для исторического процесса: с переходом от первобытности и возникновением цивилизации появился фундаментальный признак цивилизованного общества – классовый характер, сохранившийся до настоящего времени: класс имущих (владеющих средствами производства – эксплуататоров) и класс неимущих (наемных работников, продающих свою рабочую силу или рабов – эксплуатируемых), каждый из которых обладает своим набором ценностных установок.

Второй принцип основывается на дифференциации социальной (профессиональной) деятельности человека, которая стала расширяться и приобретать свою специфику (специализацию).

Результаты исследования

Данный переход от первобытности к цивилизации обусловил и расширение социальной типологии личности. Усложнение общественной иерархии и профессиональной дифференциации определило и появление принципиально новых типов личности: личности рабовладельца, личности раба и личности свободного общинника.

Классический образец такого общества представляют собой полисы античной Греции и Древнего Рима. Выделение человека из первобытного коллектива приводит к росту индивидуализации с параллельным осознанием ответственности перед другими людьми и обществом. Приветствуется гражданин с активной жизненной позицией, в то время как равнодушный индивид к делам своей общины есть «презренный сын своего Отечества». В соответствии с этим «Солон сформулировал редкий в мировой истории закон, по которому объявлялся бесчестным и лишенным прав гражданственности тот, кто во время народного восстания не стоял ни на какой стороне. Закон требовал, чтобы каждый гражданин принимал участие в борьбе, а не ждал, пока немногие решат судьбу государства. Позорным объявлялось равнодушие к жизни своего отечества» [1, c. 139].

На смену табу как моральному регулятору социальных отношений упорно пробивало себе дорогу осознание своей личной ответственности за происходящее как своем близком окружении, так и в масштабах большой социальной группы [6]. Поскольку в основе этих процессов индивидуализации и персонализации лежало разделение людей на антагонистические классы, то и своей социальной значимости как самостоятельного представителя своей группы происходило через образование противоположных типов личности со своими, часто противоположными ценностными ориентациями:

– высшие слои (военная, жреческая, управленческая и торговая аристократия);

– свободные люди (рядовые общинники, простые воины, ремесленники, земледельцы, скотоводы, торговцы и др.);

– люди, находящиеся в личной зависимости (рабы).

Мужество воина обернулось жестокостью по отношению к покоренным пленникам-рабам, ум и мудрость применялись для поиска новых форм законодательного закрепления своего привилегированного положения, любовь из возвышенного чувства стало превращаться в товар и т. д. «Поэтому, если и можно говорить о цельности и гармоничности личности эллинской эпохи, то она была таковой в весьма ограниченной сфере социальных отношений – именно лишь в сфере духовного общения в среде, себе социально равных» [1, с. 139–140].

На протяжении почти тысячелетия (так называемое «осевое время») происходило постепенное изменение и закрепление социальных типов. Все унаследованные от первобытности элементы в условиях рабовладения претерпевают существенные преобразования. Они повсеместно весьма значительно разбавлены пленными рабами, дифференцированы по производственному, классовому, имущественному признакам на плебейские и патрицианские, богатые и бедные, правящие и управляемые, господствующие и подчиненные единицы. В этих объединениях потерявшие естественную связь со своими родами и родственниками рабы, вольноотпущенники, иноплеменники образуют все возрастающие, не вписывающиеся в рамки прежней кровнородственной организации социальные группы. Все это наряду с громоздкостью прошлой родоплеменной организации, невозможностью эффективного регулирования при этом жизнедеятельности, нуждалось в образовании новых форм социального существования. На смену естественному и, в преобразованном виде включая его, законами, Уракаги-ны, Тесея, Солона и прочих реформаторов создается означающее «сознательное, планомерное вмешательство в стихийно создавшийся порядок вещей» [1] гражданское общество.

В это же время начинают складываться гуманистические представления о предназначении человека, смысле его жизни и ответственности за свою судьбу. Античная литература и философия выдвигали на первый план человека, способного бесстрашно бороться за свою свободу и счастье, стремящегося к самосовершенствованию, скромного в быту, смелого в бою и т. д. Одновременно осмеянию подвергались такие человеческие пороки, как жадность, трусость, сребролюбие, неумение вести скромный образ жизни, пренебрежительное отношение к окружающим и т. д. Хотя между практикой поведения и добродетельными принципами всегда существовал разрыв, выдвижение принципов, связанных с утверждением достоинства человека, стремления к совершенству, равенства всех перед законом – все это явилось огромным шагом вперед в ходе исторического развития нравственности [5].

Уже в последующую эпоху это дало свои результаты, и, хотя при феодализме по-прежнему сохранялись отношения личной зависимости, и лендлорд или помещик имел право распоряжаться жизнью крепостного крестьянина по своему усмотрению, однако мы должны констатировать, что уже законодательно ему было запрещено посягать на жизнь человека. Иными словами, в определенной мере он уже считался личностью, пусть и не вполне полноценной и относящейся к более низкому сословию, но все же личностью, обладающей при этом некоторой экономической независимостью как владелец хозяйства. Хотя при этом средневековый крестьянин находился в тройной зависимости – личной, поземельной, судебной – со своим набором повинностей.

Как и в античную эпоху, в феодальном обществе вполне уживались две системы ценностей: одна – для круга аристократов, где ценились честь, благородство, верность королю, готовность жертвовать собой ради дамы сердца и т. д., и вторая – в которой главной нормой было презрение к простолюдинам. Более того, отношения личной (вассальной) зависимости стали выходить на передний план и составлять основу иерархии средневекового общества, на вершине которой находился король, а этика государственного службы подменилась этикой личного служения.

Родовая знать и, реже, остатки аристократии предшествующих формаций стали основой землевладельцев феодалов всех рангов. К немногочисленным прежде посаженным на землю рабам прибавились массы ставших закрепощенными крестьянами сельских земледельцев, общинников. Вновь была воспроизведена, но уже на качественно и количественно ином уровне, возможность эксплуатации социальной формы материи, одного класса другим, формой которой стала земельная рента в ее основных видах.

Обусловленная земельно-имущественной дифференциацией и обязанностями, сословная иерархия дополняет классовую, демонстрируя внутриклассовые различия феодализма. Иерархия деревни, крестьянских дворов и барских вотчин дополняется возникшей на основе разделения труда иерархией феодального города. Отделение земледелия от ремесла породило цехи с присущей им внутренней социальной структурой мастеров, подмастерьев и учеников.

Результатом обособления производства от обращения явилось выделение в самостоятельное сословие купечества и возникновение гильдий – феодальной организации торговых людей, «настоящих захребетников общества». Все они, наряду с чиновниками, работниками сферы обслуживания, гувернантками и гувернерами, образуют третье сословие горожан-разночинцев, дополняющее социальную организацию феодализма, не сводимую, таким образом, только к классам.

В полном соответствии с такой структурой общества феодальное представление о справедливости полагает неравную меру воздаяния и неравную степень моральной ответственности «по достоинству» (в зависимости от сословия, родовитости и т. п.). Таким образом, зависимость, как ключевая характеристика феодального общества, пронизывает все общество сверху донизу. В таких условиях проблема защиты статуса в общественном мнении первостепенна.

Выраженный в престижно-статусных символах набор сословных ценностей, на который опираются феодальные нравственные отношения, однозначно отрицает богатство как самоцель. По мнению мыслителей того времени, преобладание экономических мотивов деятельности разрушает благородное призвание человека, его духовные (религиозные) цели. Поэтому торговля, купля-продажа и ростовщичество рассматриваются как одни из «постыдных» форм деятельности, стоящих ниже труда крестьянина (подробнее см., например, у Фомы Аквинского).

Феодальные нравы в целом были внутренне глубоко противоречивы: представляя собой шаг вперед по сравнению с нравами рабовладельческого строя, они вместе с тем цепями сословных зависимостей, религиозного фанатизма сковывали инициативу и развитие личности.

Эпоха Возрождения явилась крупнейшим прогрессом в развитии человечества. «Именно капитализм, оторвавший личность от всех крепостных уз, поставил ее в самостоятельные отношения к рынку, сделав ее товаровладельцем (и в качестве такого – равной всякому другому товаровладельцу), и создал подъем чувства личности» [3, c. 434], – писал еще В. И. Ленин.

В эпоху Возрождения на передний план начинает выдвигаться творческая, активно деятельная, разносторонне одаренная личность. В общественном сознании преобладают идеи индивидуализма как выражения необходимости освобождения человека от средневековых цеховых, сословных и церковных ограничений. Это нашло отражение в расширяющейся волне новых великих произведений искусства (литературы, музыки, живописи, архитектуры), экспериментальных и теоретических открытий науки. Быстро развивающаяся техника формирует общество промышленной, индустриальной, машинной цивилизации. В искусстве и культуре в целом возникают и сменяют друг друга художественные стили классицизма, романтизма и реализма. Капитализм становится вторым после Античности обществом массовой грамотности людей.

На смену религиозному типу личности все большее распространение получает тип личности, главной социальной ориентацией которого является ориентация на здравый смысл, рационализм и прагматизм. Причем если в предшествующую эпоху рационализм в массовом сознании сочетался с религией и представлениями разумности сотворенного Богом мира, то сейчас он все больше становился секуляризованным. Усиливается критика не только церкви, но и самой религии. Человеческая личность и общественная мораль все чаще объявляются независимыми от религии, а ее основания смещаются в сторону материалистской трактовки.

Социальные параметры личности, формируемые совокупностью общественных (экономических, внеэкономических, политических, культурных, идеологических) отношений капитализма на разных его этапах (от простой кооперации до государственно-монополистического капитализма) и представленные в современной социально-философской и социологической литературе характеризуется такими чертами, как конкурентная борьба, индивидуализм, агрессивность по принципу «Человек человеку – волк», социальная незащищенность и пессимизм, культурная односторонность, доминирование обыденного сознания и т. п. Меняющиеся от этапа к этапу индустриализации, эти черты образуют абстрактную совокупную личность капиталистического общества.

Новое понимание предназначения человека, его морального достоинства выглядело как открытие «человека вообще», ранее зажатого цепями сословных зависимостей. Такое открытие сопровождалось убеждением, что ничем не стесненное саморазвитие человека прямо приведет его к моральному совершенству и счастью. Это была вдохновляющая, хотя и наивная, идея доверия к свободному развитию человека (лозунг Французской революции: «Свобода, Равенство и Братство»), которого якобы можно достичь на почве частнособственнических отношений.

На практике буржуазная мораль ограничивается лишь декларированием формального равенства индивидов. Так, моральное равенство олигарха и работника переводится в правовое поле и оборачивается иллюзией, ибо один, владея капиталами, эксплуатирует другого, один преуспевает и поэтому наделяется добродетельными качествами, а другой заранее обречен на моральную «неполноценность» из-за своей финансовой несостоятельности.

Заключение

Э. Фромм, немецко-американский психолог, изучая вопрос развития личности, пришел к выводу, что изоляция, одиночество, отчужденность являются неотъемлемой частью жизни человека и что каждый исторический период, когда человечество боролось за свою свободу и развитие, по-своему оказывал влияние на формирование поведения и установок.

На основании своих наблюдений он выделил пять типов личности на основе базовой ценностной ориентации: рецептивная личность, ориентированная на внешнее окружение, несамостоятельная и легко внушаемая; эксплуататорская личность с ориентацией исключительно на собственную выгоду; стяжательская личность – ориентация на накопление материальных благ ради них самих; рыночная личность – доминирующая модель поведения – это стремление к финансовому успеху; плодотворная личность - гармонично развитая гуманистически ориентированная личность и конечная цель развития человека [7].

Таким образом, гуманистическая позиция предполагает подход к личности как уникальному, целостному, самодостаточному и свободному системному образованию, смыслообразующим стержнем которой является стремление к самоактуализации. Следовательно, изучение личности должно производиться с рассмотрения ее как некого неповторимого единичного явления, отличительной и доминирующей чертой которого является разумность, а движущей силой - стремление к самореализации в гуманистических целях.