Функции иронических высказываний в диалогическом взаимодействии (на примере текстов немецких портретных интервью)

DOI:

Ирония как явление многоплановое и полифункциональное вызывает интерес не только у лингвистов. Ее изучение проводится также в рамках логики, психологии, философии, литературоведения, теории коммуникации. В современных лингвистических исследованиях феномен иронии рассматривается с различных ракурсов. Среди всего многообразия подходов к трактовке понятия «ирония» можно выделить два основных. Во-первых, ирония трактуется как категория комического или жанр юмора, наряду с сатирой и пародией, во-вторых, как стилистическая фигура, один из видов тропов, наряду с метафорой, метонимией, гиперболой.

Изучение разговорной диалогической речи, представленной, в частности, в жанре интервью, требует иного подхода к определению иронии, поскольку языковые свойства жанра устной речи значительно отличаются от норм письменного языка. Возможность новой трактовки понятия «ирония» дает функционально-когнитивный подход к языку, в рамках которого на первый план выдвигается прагматический потенциал изучаемого явления. Вслед за К.М. Шилихиной считаем, что ирония – это «одновременно и инструмент мышления, и языковое явление, основная функция которого – выражение отношения к несоответствию между ожидаемым и наблюдаемым положением дел» [9, с. 228].

В большинстве исследований подчеркивается оценочная природа иронии. Так, по мнению Н.А. Николиной, «ироническая экспрессия всегда характеризуется наличием определенной оценочной структуры, в пределах которой происходит перемена оценочного компонента с положительного на отрицательный» [4, с. 79]. Это значит, что иронию можно трактовать как выражение иронического отношения (оценки) в конкретной форме.

Помимо оценочности, исследователи называют и другие свойства иронии: она может быть текстовой и вербализованной в сло- ве; явной и скрытой; язвительной и добродушной; сближаться с шуткой и быть далекой от юмора. Кроме того, ирония может создаваться средствами всех языковых уровней – лексического, семантического и синтаксического [3, с. 5–9].

Для правильности интерпретации любого высказывания, в том числе иронического, необходим целостный контекст. Зависимость интерпретации иронии от контекста подчеркивает К.М. Шилихина, называя ее «контекстно-зависимой дискурсивной практикой». Ирония, по мнению исследователя, «семантически и прагматически более сложный способ общения по сравнению с прямой коммуникацией» [7, с. 80–83]. Ирония как явление языковое не является величиной постоянной, она возникает в коммуникативном пространстве каждый раз заново. В диалогическом взаимодействии мы имеем дело не с искусственно созданными ироническими высказываниями в заранее заданном контексте, а с высказываниями, порождаемыми контекстом общения, коммуникативной ситуацией. Любая ироническая реплика, таким образом, имеет референтную соотнесенность с ситуацией реального общения. Помимо контекста и коммуникативной ситуации, для трактовки скрытого смысла иронии большое значение приобретает подтекст. По словам Б.А. Гомлеш-ко, «иронический смысл, имеющий имплицитный характер, принадлежит области подтекста и требует узнавания и адекватного декодирования» [2, с. 16].

Функция иронии в каждом конкретном случае зависит от экстралингвистических факторов и, в первую очередь, от взаимоотношений говорящего и адресата. Реализация иронией разных, в некоторых случаях противоположных, функций подтверждает тот факт, что ирония является высказыванием, неразрывно связанным с речевой ситуацией [5, с. 14].

Как известно, первостепенной задачей СМИ является воздействие на аудиторию.

Для диалога-интервью, в том числе портретного интервью, характерна двуадресатность. Конечная цель журналиста, создающего портрет своего героя, – привлечь внимание к его личности, сделать скрытые аспекты жизни известного человека достоянием широкой аудитории. Первичным же объектом воздействия в интервью-портрете для журналиста становится его собеседник, а основной целью общения – получение информации, которая будет интересна определенному кругу читателей. Эта цель достигается с помощью ряда коммуникативных приемов, в частности иронии. Рассмотрение особенностей употребления иронических высказываний в двух направлениях – от журналиста к собеседнику и от собеседника к журналисту – и явилось предметом исследования, результаты которого представлены в статье 1. За единицу изучения было принято диалогическое единство (ДЕ), состоящее из реплики инициатора иронии и ответной реплики собеседника.

Ирония«от журналиста к собеседнику»

Характерная для любого интервью вопросно-ответная форма общения подразумевает, что инициируемая журналистом ирония облекается преимущественно в формы вопроса либо утверждения с косвенной вопросительной семантикой. Основная задача журналиста – получить от собеседника правдивую информацию. Иронический смысл реплика журналиста приобретает в результате реализации ею функции оценки. Используя иронию, журналист в скрытой форме выражает свое отношение к самому собеседнику, к фактам, связанным с его жизнью. Несоответствия между ожиданиями журналиста и реальной жизненной ситуацией, складывающейся вокруг его собеседника, и дают ему право иронизировать.

По мнению О.И. Соловьевой, прибегающий к иронии журналист оказывает как убеждающее (логическое), так и суггестивное (психологическое) воздействие на адресата. Сила убеждения иронии формируется за счет того, что выраженная в ней оценка, с одной стороны, очевидна, с другой – эта оценка не навязывается, а угадывается, «прочитывается»

самим адресатом: ему приходится искать подразумеваемый смысл в высказывании, «контекстуально» выраженное ироническое значение. Суггестивный потенциал иронии объясняется психическими реакциями человека во время переживаний комического в целом. Во-первых, комический прием основывается на эффекте неожиданности (адресат не знает, когда и каким образом журналист будет использовать иронию), активизируя психологическое восприятие текста адресатом, «обезоруживая» собеседника. Во-вторых, адресат, разгадывающий комическое, получает эстетическое и интеллектуальное удовольствие, которое выражается в смеховой реакции [6, с. 110–112]. Именно смех как невербальная реакция является прямым доказательством того, что адресат понимает ироничность вопроса журналиста и что этот коммуникативный ход возымел нужное действие. Портретное интервью отличается тем, что на фоне смеховой реакции собеседник склонен давать достаточно правдивый эмоциональный ответ, например:

– Hat man auch als allein erziehender Vater noch ein erfülltes Liebesleben?

– (lacht) Ich hoffe, doch. Man muss nur die Prioritäten richtig setzen: Ich bin in erster Linie Vater für meine beiden Söhne. Das ist ein echter FulltimeJob (LN).

Ироничный подтекст данного вопроса связан с сомнением журналиста по поводу возможности новых любовных отношений отца-одиночки, воспитывающего двоих сыновей. Адресат дает положительный ответ, но последующая аргументирующая реплика свидетельствует о правильности догадок журналиста.

Вопросы, ставящие под сомнение реальное положение вещей, делающие его предметом комического и требующие аргументации со стороны собеседника, являются, как мы уже отмечали, наиболее распространенной формой выражения иронии в интервью-портрете. Иронические высказывания журналиста не только придают остроту общению, но и способствуют раскрепощению собеседника, поскольку тот получает возможность смеяться над собой или ситуацией в целом, выходя за рамки формальной серьезности.

В контексте портретного интервью ирония может быть вербализована, и тогда она легко угадывается по значению слова, либо логически вытекать из высказывания в целом, и тогда она распознается только на основе целостного контекста, знакомого обоим коммуникантам. Сравним два примера:

• (1)    – Das klingt alles nach einem ziemlichen Gesundheitsfreak – und passt gar nicht zu Ihrer Vorliebe für Ketchup-Brote ...

  – (lacht) Ja, mein Ketchup-Verbrauch ist immens. Wenn ich mir überlege, was da an Zucker drin ist, dann ist das fatal. Aber was Ernährung und Gesundheit angeht, passt bei mir wenig zusammen (AB).

• (2)    – Was war das für ein Gefühl, wenn Sie nach solchen langen Reisen wieder zurück nach Deutschland, in die deutsche Zivilisation kamen?

• – Es ist, als wenn man vom Himmel in die Hölle kommt. (lacht) Aber ich kenne ja beide Welten (RN).

В первом примере журналист употребляет словосочетание ein ziemlicher Gesundheitsfreak («изрядный фанат здоровья») с явным ироническим подтекстом, поскольку такая характеристика адресата противоречит его устоявшимся привычкам питания. Во втором примере иронический смысл не локализован в конкретном слове, но угадывается по реакции адресата, который также иронизирует, отвечая на вопрос журналиста.

Нередко журналист для достижения большего эффекта применяет самоиронию, которая, по мнению К.М. Шилихиной, «может использоваться для косвенной авторской самопрезентации и повышения авторитетности собственной позиции относительно позиции адресата сообщения» [8, с. 194]. Лингвистами неоднократно отмечалась способность иронии выражать насмешку. Так, Н.А. Николина понимает иронию как замаскированную тонкую насмешку, в которой скрытый смысл является отрицанием буквально сказанного [4, с. 79]. С целью тонкой и скрытой насмешки ирония нередко облекается «в форму положительной характеристики или восхваления» [2, с. 9]. Например, в следующей реплике, представляющей собой просьбу, журналист через умаление своих способностей намеренно возвеличивает адресата. Однако скрытый иронический под- текст позволяет интерпретировать высказывание как своего рода насмешку над многодетностью отца, за счет которой и повышается авторитет журналиста:

– Erzählen Sie einem kinderlosen Interviewer doch mal, wie es ist, fünffacher Vater zu sein.

– Aufregend. Man glaubt ja immer, es gebe Altersstufen, in den die Kinder aus dem Gröbsten heraus sind (FK).

Иронические вопросы журналиста используются также с целью установления контакта с собеседником. Ирония, таким образом, содержится в вопросительных высказываниях, открывающих портретное интервью. С их помощью журналист налаживает коммуникативное взаимодействие, ирония же помогает создать психологически благоприятную обстановку, немного расслабить и расположить к себе собеседника, настроить его на общение. Зачастую такие вопросы имеют характер комплимента и не требуют информативного ответа от адресата, вызывая лишь реакцию удивления, например:

– Frau Hobmeier, ich bin ein wenig befangen, weil ich mich mit einer Sexbombe unterhalte.

– (lacht) Sexbombe? (BH).

Таким образом, вопросы с ироническим подтекстом, задаваемые журналистами, имеют разную функциональную направленность. Форма выражения иронии неразрывно связана с ее функцией и обусловливает соответствующие реакции адресата, которые также являются различными.

Ирония«от собеседника к журналисту»

В диалогическом пространстве портретного интервью собеседник – это такой же активный участник коммуникации, как и журналист, поскольку от его вербальных и невербальных действий зависит продолжение коммуникации, ее успех или неудача. Кроме того, он становится объектом иронического воздействия, поскольку любое высказывание журналиста так или иначе адресовано ему. Правильная интерпретация иронической интенции приводит к достижению взаимопонимания между сторонами и полноценному развитию беседы.

Было установлено, что ответная реакция адресата на ироническое высказывание журналиста чаще всего сопровождается удивлением либо смехом. И в том, и другом случае это означает, что адресат принял иронию как «условие игры», предлагаемой журналистом. Вопросительная реакция удивления адресата зачастую сопровождается шутливым, ироничным ответом, который становится средством снятия напряжения в интервью:

– Mr Gosling, sind Sie sich bewusst, dass Sie in der absoluten Champions League Hollywoods gelandet sind?

– Bin ich das? Solange keine Menschen auf Straßen demonstrieren den, dass ich einen Oscar kriegen soll, ist das nicht erwiesen (RG).

Ирония, направленная на журналиста, как правило, сопровождается смеховой реакцией, тогда как смех интервьюируемого не всегда подразумевает, что в последующем высказывании будет скрыт иронический смысл:

– War das ein Kulturschock für Sie, als Sie zum ersten Mal auf Matthäus trafen?

– (lacht) In gewisser Weise, ja (MS).

Самостоятельным коммуникативным ходом ирония становится в том случае, если интервьюируемый целенаправленно употребляет ее для уклонения от нежелательных вопросов журналиста. Л.Б. Головаш рассматривает иронию как одну из тактик, воплощающих стратегию уклонения от прямого ответа и позволяющих реализовать дипломатичный сценарий речевого взаимодействия. При этом истинный смысл ответной реплики скрыт или противопоставлен смыслу явному [1, с. 10]. В этом случае происходит смена объекта иронии: им становится не собеседник, а журналист, тонкая насмешка над позицией которого приобретает защитную функцию самоутверждения. В следующем примере иронический смысл содержится в ответной вопросительной реплике дающего интервью. Встречные вопросы уже сами по себе являются эффективным способом уклонения от прямого ответа, что составляет особенность портретного интервью:

– Sie ziehen also nicht mit Klappstuhl, Butterbrot und zwei Flaschen Bier zum Forellenteich?

– Wollen Sie mich zu diesem Zeitpunkt unseres Gesprächs schon aggressiv machen? (lacht) Was ich mache, ist Fliegenfischen (RN).

В иных случаях ироническое высказывание журналиста может не возыметь нужного действия, о чем свидетельствует совершенно спокойный прямолинейный ответ собеседника. Игнорирование иронии с его стороны не ведет к коммуникативному сбою, но является коммуникативной неудачей журналиста, который не добивается от собеседника желаемой эмоциональной реакции:

– Sie besitzen 30 Paar Cowboystiefel. Wie hat die Liebesaffäre zwischen Ihnen und den Ledertretern begonnen?

– Mit dem Reiten auf der Ranch, als wir in den USA gelebt haben (MS).

Таким образом, при анализе функционирования иронических высказываний в ответных репликах собеседника были установлены следующие оппозиции: иронический вопрос – иронический ответ-удивление; иронический вопрос – иронический ответ-уклонение; иронический вопрос – прямой ответ-игнорирование.

Как показало исследование, ирония является коммуникативным приемом, активно используемым в диалогическом пространстве портретного интервью. Помимо доминирующей функции прямой либо скрытой оценки, ирония приобретает дополнительные функции, в зависимости от того, кто инициирует иронию и на кого она оказывает прагматическое воздействие. В высказываниях журналиста были выделены следующие функции иронии: логическое и психологическое воздействие, раскрепощение собеседника, повышение авторитетности позиции журналиста (функция скрытой насмешки), установление контакта с собеседником. В ответных репликах собеседника ирония функционирует как средство снятия напряжения, сопровождающееся смеховой реакцией или реакцией удивления; на фоне скрытой насмешки по отношению к журналисту ирония адресата приобретает защитную функцию самоутверждения.