Гарри Поттер и английская литературная сказка

Остен Дж. Эмма// Остен Дж. Собрание сочинений: В 3 т. М., 1989. Т.З.

Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб.: Азбука: 2000.

Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб.: Азбука: 2000.

Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб.: Азбука, 2000.

Н.Н.Мамаева (Екатеринбург)

ГАРРИ ПОТТЕР И АНГЛИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ СКАЗКА

Недостатка в работах, посвященных «Гарри Поттеру», в нашей стране не ощущается. Библиография «Гарри Поттера» насчитывает свыше сотни статей, что, впрочем, совершенно не значит, что данная тема сколь либо полно раскрыта. Значительная часть этих работ пишется на уровне «мне не нравится поэтому, а мне нравится поэтому». Кроме этого сразу можно сразу отсечь больше половины статей, в которых авторы объясняют, как пагубно сказывается на нравственности российских детей данное произведение. При этом, разумеется, есть и серьёзные добротные работы, в которых феномен Гарри Поттера анализируется как с позиций филолога, так и с позиций культуролога и делается попытка ответить на вопрос о причинах суперуспеха этой книги [Каспэ 2001, Струкова 2002].

Задача данных тезисов - не анализировать книгу в целом и не отвечать на вопрос, плоха она или хороша, а ответить лишь на вопрос, связывает ли «Гарри Поттера» что-либо с классической английской литературной сказкой? По поводу специфики этого блока детской английской литературы автором уже написано несколько работ [Мамаева 2000, 2001, 2002, 2004], но при этом традиции английской литературной сказки в нашей стране хотя и хорошо известны читателю, но практически не исследованы специалистами, поэтому некоторые основные моменты, видимо, придётся повторить.

Традиция эта берёт своё начало в 60-х гг. XIX в. начиная с лимериков Э.Лира и притчи Ч. Кингсли «Дети воды» - продолжается в творчестве таких более известных в нашей стране писателей как Киплинг, Милн, Трэверс -спустя сто лет даёт два имени, известных не только в английской, но и в мировой литературе, имеются в виду, конечно же, Толкин и Льюис, и затем продолжается в творчестве менее известных авторов, таких, например, как Хорвуд. Джоанна Ролинг известна, конечно, больше, чем Хорвуд, но возникает вопрос, можно ли ставить её книги в один ряд с книгами Льюиса и Толкина и вообще включать в данный список.

Конечно, да, хотя бы уже потому, что Ролинг знает эту традицию и работает с ней, правда, возникает вопрос, насколько литературно грамотной является эта работа. Ролинг пишет гептологию, и этим, конечно, апеллирует к

С Н.Н.Мамаева, 2006

знаменитой гептологии Льюиса. У Льюиса в его книгах рождается, взрослеет г гибнет, возрождаясь к новой жизни, целая страна. Ролинг знакомит нас с детством и взрослением одного ребёнка-волшебника.

Если говорить о том, что Ролинг берёт из классической английской литературной сказки, то можно перечислить следующее. Во-первых, героем у Ролинг является ребёнок, а это типичный ход всех английских сказок. Герои-взрослые здесь практически не действуют. Что касается распространённого упрёка, что в традиционной сказке должен действовать обычный человек, а не волшебник, то он действительно является крайне надуманным. Гарри, воспитанный в семье маглов, во многом чужой в мире волшебников, - как были чужими в мире Средиземья хоббиты, которые, кстати сказать, тоже являются волшебными существами. Автор очень активно, как и все её предшественники, вводит в ткань повествования мифологических персонажей. Школьная программа Хогвартса позволяет без труда ей это сделать. С четвёртого тома сказка Ролинг начинает превращаться в классический "многослойный пирог", которым всегда была английская сказка. Причём каждый новый том, как б к добавляет ещё один «корж» к этому пирогу. Если в первом томе речь шла только о детских переживаниях, то впоследствии мы находим в произведении множество «взрослых» и часто явно несущих пародийную направленность «коржей». Здесь и критика системы школьного образования (лекции Долорес Амбридж и Сивиллы Трелони), и насмешка над любовью англичан к спорту (матчи по квиддичу), и нападки на вечных политических противников -французов (школа Шармбатон), и критика близорукой политики Министерства (в данном случае министерства магии). Сатира и ирония, а также элементы пародии, столь характерные для английской литературной сказки, постепенно проникают и в «Гарри Поттера».

Ролинг старается следовать типичным особенностям английской сказки и на структурном уровне. Как правило, все вышеперечисленные произведения наряду с текстом в прозе содержат стихотворные фрагменты, роль которых, например, у Кэрролла или у Толкина, разумеется, не сводится только к "оживлению" текста. К сожалению, у Ролинг эти стихотворные вставки выполнены на крайне низком уровне, и дело тут, кажется, не только в плохом переводе.

Теперь перейдём к принципиальным отличиям. Английская сказка никогда не была адресована только ребёнку. В ней на читателя сразу обрушивались все смыслы, аллюзии и толкования. Ребёнку предлагалось извлечь своё, взрослому - своё. Ролинг же принципиально предлагает новый педагогический проект, где ребёнку предлагается знакомиться со всё боле усложняющимися проблемами по мере своего взросления. Культурологические, политические и литературные пародии также появляются в книге лишь в четвёртом томе (справедливости ради надо всё-таки сказать, что «Гарри Поттер» всё же оказался книгой и для взрослых, и для детей).

Второй принципиальный момент связан с тем, что английская сказка никогда не сюсюкала со своим героем и предлагала ему с самого начала решать действительно реальную серьёзную, а не выдуманную проблему и решать её по-настоящему - часто одному, без помощников, а только с советчиками, рискуя собственной жизнью, теряя и оплакивая друзей - в «Гарри Потере» первоначально этого нет. В первом томе Гарри априори ничего не угрожает. Очевидно, что чудо-ребёнок ещё в колыбели победивший самого страшного волшебника без труда справится с жалким его воплощении в робком Квиррелле. Это приключение тела, но не приключение духа. Во втором томе реальная смертельная опасность угрожает Джинни, сестре школьного товарища Гарри. Здесь исход поединка отнюдь не определён заранее, а единоборство является уже не столько физическим, сколько нравственным. Поединок разворачивается на двух уровнях. Это поединок между светлым и тёмным волшебником и одновременно это конфликт сверстников, исходом которого является не синяк, присвоенное яблоко или пятёрка, а жизнь или смерть.

Третий том «Гарри Поттер и узник Азкабана» просто ошеломляет резкостью перехода на новый уровень. И поднятые в нём проблемы, и его стиль столь резко отличаются от двух предыдущих томов, что усиливается подозрение, что под псевдонимом Джоанна Ролинг работает всё же несколько человек. Если до этого герои решали, в общем-то, вполне сказочные проблемы, то сейчас перед Гарри стоит очень тяжёлый и вполне взрослый выбор. Выбор идёт между жизнью и смертью, между убийством предателя и его прощением, между верой и неверием. Гарри может уничтожить убийцу своих родителей, но при этом он должен решить - кто из двух волшебников - Сириус Блэк или Питер Петегрю - является другом его родителей, а кто - их убийцей? Выбор происходит в максимально драматических обстоятельствах и психологически данная сцена является крайне напряжённой не только для ребёнка, но и для взрослого.

Фактически с третьего тома можно говорить, что автор и герои, а также сама книга выросли до того уровня, когда произведение вполне заслуживает того, чтобы быть принятым в лоно традиции.

В книгах Ролинг есть и прямые цитаты из книг ее предшественников. Достаточно привести лишь несколько примеров. Например, Дж.М.Барри утверждал, что он не писал книги о Питере Пэне, а она возникла сама собой, а Дж.Р.Р.Толкин усиленно создавал легенду о том, как он, наткнувшись в студенческой тетради на пустой листок бумаги, ни с того ни с сего написал на нём: «была в земле норка, а в ней жил да был хоббит». Ролинг в своей легенде о создании Гарри Поттера буквально цитирует Толкина, несколько снижая пафос. К ней её герой пришёл не во время проверки задания по литературе, а в тот момент, когда она обедала в фаст-фуде, и первая фраза была записана не на бумаге, а на одноразовой салфетке.

Впрочем, Джоанна подражает-полемизирует Толкину и с Толкиным на протяжении всей своей гептологии. Её Тёмный Лорд - это конечно Тёмный Зластелин. Она даже не считает нужным объяснить читателю, кто такой Волан-те-Морт, откуда он взялся, почему он является злым волшебником. Это всё то se воплощение зла, которое было у Толкина, которое невозможно уничтожить, 2 с которым на каждом новом витке человеческой истории героям приходится бороться заново. Но есть вещи, которые Ролинг явно делает вопреки стилю знаменитой трилогии. Одна критикесса писала о книгах Толкина, что в них зг ничего низкого - «героев не тошнит, они не ходят в туалет, у них нет месячннг истечений и вообще никаких физиологических процессов». В данном случи: замечание критикессы явно «не по делу». Жанр эпопеи требует свж закономерностей. Странно было бы, если бы нам описывали, как си>1— •Одиссея посещали кустики, а сам Одиссей пренебрёг Калипсо, посколвку у = 2т были критические дни. Но Ролинг работает в другом жанре. Её произведени- -это одновременно и эпопея, и волшебная история, и подростковая повеств. I здесв возвышенное совершенно сознателвно сопрягается с низким. Героз Ролинг оченв часто, даже слишком часто тошнит, наряду с рвотой зпес присутствуют и другие неаппетитные вещи, которые обожают дети и котораг так раздражают взрослых - конфеты со вкусом соплей, грязные школвны: туалеты, обслюнявленные конфетвг и т.д.

Но вернёмся вновв к параллелям. Снижая пафос книги Толкина, Ролинг тем не менее заимствует оттуда некоторые сюжетные ходы. Пара Питег Петтигрю - Волан-де-Морт несомненно повторяет пару Горлум - Сауров Герой щадит предателя и убийцу Питера Петтеигрю, который в конце романа, вероятно, сыграет ту же ролв, что и Горлум, волвно или неволвно оказаа помощв герою. В паре Гарри Поттер - Дамблдор также еств явный параллелизм паре Фродо - Гэндалвф. Убелённый сединами Артур Дамблдор в то же вреш умеющий веселитвся как школвник, конечно, напоминает Гэндалвфа в еп счастливые денёчки в Хоббитании. А то, что говорит Дамблдор Гарри Поттегя сокрушающемуся о побеге Петтигрю, почти дословно повторяет разговор Фродо и Гэндалвфа о судвбе Горлума. Наконец, в пятом томе сделан намёк на то, что возможно герои поменяются местами и победителем мирового зла, г конце концов, окажется не прославленный Гарри Поттер, а вечный неудачны: Невилл Долгопупс. Здесв мы вновв можем провести параллели с персонажами Толкиена: Фродо Горбине - Сэм Скромби и Гарри Поттер - Невилл Долгопупс Последние главы шестой книги вновв цитируют Толкина. В своём разговоре : Джинни Гарри, готовящийся к своей последней, возможно смертелвной схватке, до боли напоминает уже повзрослевшего и всё осознавшего Фродо, а гибелв Дамблдора наверху Башни молний - это конечно гибелв Гэндалвфа на Морийском мосту. К сожалению, это выглядит именно как цитата. Искушенный читателв оценит знание Ролинг традиции, порадуется за себя, что он такой грамотный, носталвгически вздохнёт и может бытв даже неволвно перенесёт всеми признанные достоинства её предшественников на книги Ролинг. Но, к сожалению, говоритв о каких-то тонких аллюзиях, полемике, полноценных литературных связях с традицией всё же временами сложно. К тому же бросаются в глаза и многочисленные слабости книги - к чему, например, навязчивое повторение в начале каждой книги краткого содержания предыдущей? Утомляет постоянный ход-перевёртыш, когда хороший герой оказывается плохим и наоборот. Квирелл - Снегг в первой книге, Петигрю -Блэк во второй, Грюм - Крауч в третвей... Сколвко можно? Очевидно, что, в конце кондов, и Снегг, скорее всего, окажется «нашим человеком». Но, по-моему, этот ход расшифровывают уже даже юные читатели книги. Хотелосв бы, конечно, и большего литературного изящества, хотя, конечно, здесь авторы переводов сделали всё от них возможное, чтобы упростить и опошлить и без того «невысокий» литературный язык книги.

Подводя итого, можно сделать вывод, что книги Ролинг все же достаточно успешно продолжают традицию классической английской литературной сказки, но вряд ли войдут в число шедевров данного жанра.