Гендерная культура как фактор формирования гендерной политики в России

В 1990-е годы Россия, провозгласив себя демократическим государством, приняла международные обязательства по соблюдению международных правовых актов и международных договоров и взяла курс на интеграцию в европейскую культурную систему. Но, как показывает история, далеко не всегда нормы западноевропейской культуры приживаются на почве российской действительности. Концепция особого пути России со своими специфическими культурными ценностями, одновременно согласующимися с европейскими и в то же время не вписывающимися полностью в их палитру, имеет место и сейчас. В частности, это касается сферы гендерных отношений и проводимой государством гендерной политики. Гендерная политика представляет собой «деятельность государственных институтов, направленную на осуществление (непосредственно или косвенно) и обеспечение равных прав, свобод и возможностей для женщин и мужчин, утверждение гендерной демократии и формирования гендерной культуры в обществе» [6]. В узком смысле, гендерная политика может выступать как одно из направлений деятельности государства в области планирования и реализации политики в сфере гендерной культуры.

В российских гендерных исследованиях проблемами гендерной политики занимаются С. Г. Айвазова, О. А. Воронина, Е. А. Здраво-мыслова, О. В. Климашевская, А. Н. Темкина, О. А. Хасбулатова, О. Н. Шевцова и др. Целью этой статьи является анализ роли гендерной культуры в проводимой российским государством гендерной политики. Для достижения данной цели в работе ставится ряд задач: краткое описание сущности гендерной политики, проводимой РФ с начала 90-х гг. XX века по настоящее время; анализ внутренней структуры и содержания российской гендерной культуры; выявление основных проблем в реализации гендерной политики в России с учетом социокультурного контекста и основных способов их решения. Указанные цель и задачи в статье реализуются с помощью социально-исторического, структурного и гендерного подходов.

В 2015 году в своем выступлении на 62-й сессии Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин представители нашей страны подтвердили, что в России «в практической работе используется гендерный подход, определяющий необходимость включения гендерных вопросов во все принимаемые концепции, программы и планы» и тем самым содействующий реализации гендерного равенства с учетом рекомендаций Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин [11]. В то же время законопроект о гендерном равенстве несколько раз был отправлен на доработку, а летом 2018 года его объявили неактуальным. В течение двух десятилетий появлялись и в скором времени исчезали структуры в рамках исполнительной ветви власти, отвечающие за сферу гендерных отношений, среди которых были: Комиссия по вопросам положения женщин в Российской Федерации при Правительстве РФ, Координационный совет по гендерным проблемам при Министерстве здравоохранения и социального развития, Межведомственная комиссия по вопросам обеспечения равенства мужчин и женщин в Российской Федерации. Их деятельность была направлена не столько на обеспечение гендерного равенства, сколько на поддержку женщин, а решения не были реализованы в законодательстве [4]. Были также разработаны документы в отношении улучшения положения женщин на рынке труда, охраны их здоровья, защиты от насилия, укрепления института семьи, среди которых «Национальный план действий по улучшению положения женщин и повышению их роли в обществе на 2001—2005 гг.», Гендерная Стратегия РФ, «Национальная стратегия действий в интересах женщин на 2017—2022 годы», законопроект «О государственных гарантиях равных прав и свобод мужчин и женщин и равных возможностей для их реализации», в котором предполагалось реализовать идею гендерного равенства в судебных, законодательных и исполнительных органах власти, ввести гендерные курсы в образовательную систему, устранить дискриминацию на рынке труда. Все эти проекты были раскритикованы как активистами женских феминистических организаций, так и общественными патриотическими сообществами. Если первые полагают, что данные документы носят декларативный характер и не содержат конкретных мер для обеспечения гендерного равенства, то вторые утверждают, что принимаемые законопроекты направлены на разрушение семьи и противоречат российским традиционным духовно-нравственным ценностям. Разгоревшаяся дискуссия вокруг принятия закона о гендерном равенстве и отсутствие реакции на обвинения в домогательстве в адрес депутата Государственной Думы показали, что гендерные проблемы в России не стоят на повестке дня и, по мнению общественности и политиков, являются надуманными, привнесенными с Запада как элемент пропаганды и войны с традиционными российскими ценностями.

Определенная гендерная культура, с одной стороны, оказывает влияние на проводимую государством гендерную политику, а с другой выступает ее объектом, который можно трансформировать с целью достижения более справедливого соци- ального порядка, в котором созданы возможности для самореализации личности вне зависимости от ее гендера. Таким образом, для того, чтобы понять причины нечеткой и непоследовательной социальной политики в России в отношении достижения равенства возможностей мужчин и женщин на протяжении последних десятилетий, необходимо проанализировать особенности сформировавшейся в нашем обществе гендерной культуры.

Гендерную культуру можно определить как совокупность существующих норм, идеалов, убеждений, традиций, моделей поведения, которые находят свое отражение в стереотипах феминности/ маскулинности, закреплены в мужских и женских социальных ролях и формируют определенные гендерные отношения в различных сферах общества. При анализе структуры гендерной культуры будем опираться на концепцию морфологической модели культуры, представленную Э. А. Орловой [10]. В социокультурном пространстве в зависимости от способа его организации существует два уровня: специализированный, представляющий собой определенную подготовку и деятельность в институционализированной системе общественного разделения труда, и обыденный, реализующийся в частной жизни. Специализированный уровень состоит из трех функциональных блоков — деятельностный (включающий такие культурные формы социальной организации, как политическая, правовая, хозяйственная области культуры), блок социально значимого знания (религия, искусство, философия, наука) и трансляционный сегмент (передача культурного опыта посредством просвещения, образования и массовой коммуникации). На обыденном уровне деятельностная сфера включает в себя социальную организацию домашнего хозяйства, мораль, обычаи; область социально значимого знания представлена в практических знаниях и навыках, суевериях, фольклоре; трансляционный блок воплощается в советах, беседах, слухах и т. п.

Рассмотрим это применительно к системе гендерных отношений и начнем анализ с блока социально значимого знания, поскольку именно он определяет концептуальный характер практики общественных отношений, задает общую направленность отношения к гендерному равенству.

Область социально значимого знания на специализированном уровне отражается в гендерной парадигме, представляющей собой систему теоретических, методологических и аксиологических установок, разделяемых большей частью научного сообщества и принятых в целях анализа природы и сущности мужчин и женщин, а также гендерных отношений. Смена парадигм происходит в рамках определенной гендерной картины мира, в основе которой лежит оппозиция публичного и приватного в соотношении с определенными биологическими различиями мужчин и женщин, отражая, тем самым, положение представителей каждого пола в связи с властью, престижем и собственностью.

Исторически первой четко оформившейся парадигмой в России была патриархатная парадигма, характеризующаяся низкой культурной ценностью всего женского, восприятием его как угрозы стабильности мирового порядка, представляющая женщину в качестве объекта контроля как в публичной, так и частной сферах. В общественном сознании и религиозных текстах XIV—XV веков господствовали стереотипы о «неполноценности» женщины. Феминное и материальное служило антитезой маскулинному и идеальному подобно противопоставлению Души и Тела.

В XIX веке параллельно с патриархатной начинает функционировать профеминистская парадигма. Мыслители консервативного толка в отношении гендерного равенства (П. А. Бакунин, В. Г. Белинский, Н. А. Бердяев, В. В. Розанов, В. С. Соловьев, Н. И. Соловьев, Н. Н. Страхов, Н. Ф. Федоров, А. С. Хомяков и др.) в XIX — начале XX веков сосредотачивались на различной природе мужского и женского мышления, восприятия, психологических и моральных качеств, предназначении, но подчеркивали, что женственность неотъемлемая часть бытия. Они не принимали феминистское движение, полагая, что оно способно привести к глубокой деградации всего общества. По мнению консерваторов, единственной возможностью самореализации для женщин было замужество и материнство, отсюда идет и представление о необязательности образования для женщин и их работы вне дома. С другой стороны, целый ряд русских философов (А. И. Герцен, П. А. Кропоткин, М. Л. Михайлов, Н. К. Михайловский, Д. И. Писарев, П. Н. Ткачев, М. К. Цебрикова и другие) разделяли идеи эмансипации женщин и воспринимали женщину не только в качестве музы, жены и матери, а видели в ней полноценную личность, имеющую право на самореализацию не только в частной, но и публичной сфере.

В первой трети ХХ века утверждается неопатри-архатная парадигма: несмотря на декларированное в Конституции равенство полов, фактического равноправия в обществе не существовало, а в научной и социальной мысли объектом исследования являлись традиционные гендерные роли. Идеальным женским образом была «работающая мать», в котором совмещались как «природное предназначение» женщины, так и необходимость выполнения ею гражданского долга в развитии социалистического общества. Социальная поддержка женщин, направленная на облегчение совмещения ролей матери и работницы, превращали женщин в зависимую от государства категорию, имеющую особый социальный статус. В социально-философской мысли поднимались вопросы о «естественном» предназначении мужчин и женщин, проблемы гендерного равноправия не затрагивались [2]. В настоящее время, несмотря на большое число публикаций по гендерным исследованиям, гендерная проблематика далеко не всегда принимается научным сообществом, а в глазах патриотически настроенной общественности гендерные исследования представляют собой угрозу традиционным российским нравственным ценностям и нормам.

Таким образом, в российской социально-философской традиции не было сформировано отчетливой единой позиции в отношении равенства прав и возможностей мужчин и женщин в обществе, а гендерная проблематика никогда не вставала в один ряд с приоритетными направлениями исследований. Это находит отражение и в социальной политике государства: если тема гендерного равенства не поднимается лидерами общественного мнения, критически не осмысляется, то она остается незаметной и для политических деятелей, разрабатывающих законопроекты, направленные на улучшение качества жизни населения. Отсутствие продуманной гендерной концепции в научном и философском дискурсе сказывается на общественных отношениях, особенно в сфере хозяйственной и политической культуры.

Рассмотрим далее деятельностный сегмент специализированного уровня социокультурного пространства, который представлен политической и хозяйственной гендерной культурой.

Политическую гендерную культуру определим как совокупность существующих в конкретном обществе гендерных норм, идеалов, убеждений, традиций, моделей поведения, характеризующих отношения между мужчинами и женщинами в политической сфере.

Гендерные отношения в российской политике имеют следующие основные черты.

Во-первых, это абсолютное большинство мужчин в высших эшелонах власти. В Российском парламенте всего 16 % женщин и единицы на министерских позициях. Между тем международная практика показывает, что чем больше представительство женщин в политике, тем эффективнее решаются вопросы поддержки материнства и детства, социальной защиты населения, в результате чего значительно повышается качество жизни.

Хозяйственная, или экономическая гендерная культура предстает в виде совокупности существующих в конкретном обществе гендерных норм, ролей, ценностных ориентаций, традиций, определяющих поведение и статус мужчин и женщин в экономической сфере.

Основными особенностями российской экономической гендерной культуры являются следующие.

Во-первых, у нас сохраняется горизонтальная профессиональная гендерная сегрегация. Значительная часть женщин работает в отрасли образования, науки, культуры, здравоохранения, социального обеспечения, общественного питания, в оптовой и розничной торговле, финансовой сфере, в которых требуются особые качества, традиционно ассоциирующиеся с женскими — терпение, эмпатия, усидчивость, умение готовить, ухаживать за деть- ми и больными, налаживать контакт. Профессии в данных сферах часто оказываются в рейтинге самых низкооплачиваемых. В то время, как мужчины сосредоточены в наиболее прибыльных отраслях — сфере информационных технологий, логистики, нефте- и газодобывающем производстве и тяжелом машиностроении [8]. Такое положение на рынке труда сохраняется уже на протяжении длительного времени, практически с тех пор, как женщинам предоставили доступ к рабочим местам вне дома, а позже ограничили целый ряд вредных профессий.

Во-вторых, в России, как и во всех странах мира, существует вертикальная профессиональная гендерная сегрегация и разрыв в оплате труда. В целом, данная ситуация характеризуется следующим образом: чем выше должностная ступень, тем меньше доля женщин, представленных на ней. Некоторые высокооплачиваемые профессии находятся в списке 456 запрещенных для женщин. Причем разница в заработной плате мужчин и женщин составляет от 11 % до 43 % в зависимости от отрасли, или 30 % в среднем [8], и может складываться из-за перевеса мужчин на руководящих позициях. Исследователи отмечают, что женщины склонны ниже оценивать уровень своей квалификации и чаще соглашаются на более низкую заработную плату, в то время, как для мужчин характерно преувеличивать свои профессиональные умения и просить более высокое вознаграждение за свой труд [9]. Помимо этого, большинство женщин сосредоточено в низшем управленческом звене, и как только они достигают среднего звена, им зачастую приходится делать выбор между семьей и карьерой, в основном, в пользу первой.

Таким образом, мы видим, что гендерные отношения в публичной сфере складываются под влиянием консервативных гендерных идеалов, закрепленных в социально значимом знании.

Трансляционный блок реализуется в передаче культурного опыта посредством просвещения, образования и массовой коммуникации. Важным агентом гендерной социализации и источником трансляции гендерных стереотипов является школа. На протяжении работы с учащимися учителя воспроизводят традиционные представления о феминности и маскулинности с помощью следующих практик: предлагают более сложные задания тем ученикам, для которых данный предмет, по мнению педагогов, более важен; более строго относятся даже к незначительным дисциплинарным нарушениям девочек, в то время, как проступки мальчиков, за которыми последует наказание, должны быть более серьезные; дают разные бытовые поручения девочкам и мальчикам [14]. Поэтому если учителя разделяют традиционные гендерные стереотипы, они формируют их и у учащихся, которые воспроизводят их в своей дальнейшей жизни и закрепляют посредством включения в традиционную систему гендерных отношений, существующую практически во всех сферах общества.

Средства массовой информации также оказывают большое влияние на формирование гендерных идеалов и убеждений. СМИ воспроизводят и одновременно формируют гендерные образы, демон- стрируют характер и особенности взаимоотношений представителей обоих полов в обществе. В свою очередь, последние зависят от гендерной парадигмы, господствующей в ту или иную эпоху. Так, Н. И. Ажгихина отмечает, что в дореволюционных СМИ преобладали следующие гендерные женские образы — патриархальная мать, хозяйка салона и добропорядочная христианка. В советские годы доминировал достижимый идеал матери-работницы, готовой сделать все возможное во благо страны. В постсоветской России вернулись к идее естественного предназначения женщины как жены и матери [1]. В современных СМИ и рекламе женщины представлены, в основном, как сексуальный объект и домохозяйка, решающая важные проблемы семьи, в то время как мужчина предстает в образе успешного бизнесмена, супермена или беззаботного семьянина.

В целом, можно констатировать, что трансляционный блок гендерной культуры воспроизводит те элементы гендерного социально значимого знания, которые являлись актуальными для общества на предыдущем этапе развития без учета современных социокультурных реалий, и легитимизирует практики гендерных отношений, отраженные в деятельностном сегменте социокультурного пространства. Размытая, противоречивая гендерная картина мира логически согласуется со слабо реализуемой гендерной политикой в рамках политических и экономических социальных отношений. Системы образования и средств массовой информации по инерции транслируют традиционные гендерные идеалы, отстающие от реалий постмодернистского высокотехнологического демократического общества, что, как следствие, существенно ограничивает возможности для самореализации мужчин и женщин.

На обыденном уровне социокультурного гендерного пространства деятельностный сегмент включает в себя социальную организацию домашнего хозяйства, мораль, обычаи, которые складываются под влиянием специализированного уровня гендерной культуры и находят свое отражение в гендерных стереотипах. Гендерные стереотипы воспроизводятся в гендерных ролях, закрепляя определенные нормы, которым необходимо соответствовать в целях поддержания существующего социального порядка и воспроизводства системы властных отношений. В них содержатся гендерные убеждения, ориентирующие на достижение гендерных идеалов, чтобы индивиды смогли вписаться в существующую гендерную систему, не подверглись стигматизации или вовсе не стали отвергнутыми.

Специалисты «Левада-центра» в 2015 году выясняли у россиян, что, на их взгляд, должны сделать современный мужчина и современная женщина до достижения ими 30 лет [15]. Выяснилось, что, по мнению респондентов, молодым людям необходимо сначала получить образование, потом жениться, отслужить в армии, сделать карьеру и купить жилье. В то же время, девушкам нужно вступить в брак, родить/завести детей, получить образование, научиться готовить, влюбиться. Примечательно то, что для мужчин рождение детей ставится по степени значимости лишь на шестое место, а у женщин эту позицию занимает построение карьеры. Это говорит о том, что сохраняются традиционные гендерные стереотипы, согласно которым для женщины должна быть в приоритете семья (наличие ума и построение карьеры не очень важно в виду их отсутствия на высших позициях данного рейтинга), а мужчина же, по мнению общественности, должен выступать в роли кормильца семьи, обладать большим умом и способностью зарабатывать деньги. Это говорит о том, что мужчины до сих пор должны ориентироваться на модель гегемонной маскулинности, согласно которой настоящий мужчина должен непременно быть богатым, успешным, физически и эмоционально сильным. Однако, по мнению психологов, этот паттерн маскулинности является труднодостижимым и может негативно сказываться на качестве межличностных отношений, здоровье и даже становиться причиной рискованного для их жизни поведения.

Вместе с тем 82 % россиян, как женщины, так и мужчины (85 % против 79 %) утверждают, что отношения в семье/паре должны быть равноправными, мужу и жене нужно делить почти все обязанности по дому, кроме стирки белья (это, по мнению респондентов, должно быть обязанностью женщин) и мелкого ремонта — здесь предпочтение отдано мужчинам. Однако респонденты признались, что в реальной жизни помимо стирки белья в обязанности женщин в большинстве семей входит глажка вещей, приготовление пищи, уборка дома [12]. То есть, идея о полном равенстве домашних обязанностей пока не реализуется на практике. Таким образом, мы видим, что в семейных отношениях постепенно начинает происходить перераспределение ролей между супругами в сторону их большей эгалитар-ности, однако общее представление о мужском и женском предназначении в семье и обществе остается прежним.

Трансляционный блок обыденного уровня социокультурного гендерного пространства во- площается в советах, опубликованных в женских энциклопедиях, журналах, информационных сайтах, а также в религиозных предписаниях. Советы женщинам в отношении семейной жизни можно найти в различных женских энциклопедиях, большая часть которых содержит такие темы, как забота о здоровье, детях, способы исключения семейных конфликтов, создание уюта в доме, а также сохранение привлекательности в любом возрасте. Таким образом, рисуется типичный идеал феминной женщины, самореализация которой не выходит за пределы приватной сферы. На женских сайтах также присутствуют стереотипы о «мужчинах-охотниках», ставящих в приоритет стремление решать все возникающие трудности, причем самостоятельно. В то же время, можно встретить мнение о том, что женщина никогда не ищет выхода из проблем, для нее главное — выговориться. Женские проблемы считаются второстепенными, незначимыми, мужские же непременно требуют решения.

Таким образом, мы видим, что обыденный уровень гендерной культуры находится под влиянием специализированного и отражает те же консервативные тенденции в сфере гендерных отношений. Это приводит к неприятию со стороны общественного мнения тех мужчин и женщин, которые отказываются следовать своим традиционным ролям и переходят в сферу, «закрепленную» за представителями другого пола.

Большое значение в обеспечении политики гендерного равенства играют национальные механизмы по улучшению положения женщин, к которым относятся определенные политические организации и практические меры государства, с помощью которых гендерный подход должен будет учитываться при решении гендерных проблем во всех сферах общества. Для этого должны быть созданы различные структуры на федеральном и региональном уровнях, при президенте, правительстве, парламенте, неправительственные организации, экспертные советы. Однако для сегодняшней социальной политики России гендерная проблематика не является приоритетной, поскольку среди принимающих решения в высших эшелонах власти и общественных национальных патриотических организаций широко разделяется мнение об отсутствии актуальности темы гендерной дискриминации и ее малой значимости для российского общества.

Современная социальная политика, в особенности семейная, в нашей стране носит консервативный характер и направлена на сохранение традиционных семейных ценностей, поддержку женщины исключительно в роли (работающей) матери, не предполагающая расширение ее возможностей в публичной сфере. В настоящее время данная политика не встречает значимого сопротивления у российского населения. Так, согласно результатам опроса, проведенного «Левада-центром» в феврале 2017 года, чуть больше половины наших сограждан (54 %), большинство из которых составляют мужчины, не готовы в ближайшие 10—15 лет принять президента-женщину, а на высоких постах в политике женщин видят лишь в качестве министра образования, здравоохранения и социального обе- спечения [13]. Несмотря на активизацию в западных странах феминистского движения, немного более половины опрошенных россиян — 55 % мужчин и 56 % женщин — не поддерживают феминизм [5]. Во многом, это происходит из-за отсутствия гендерного просвещения, адекватной информации о целях и задачах женского движения, его истории, актуальности в настоящее время. Еще одной причиной выступают традиционные ценности российского общества. Несмотря на то, что русскому менталитету, в целом, присущи сострадание, сентиментальность, всепрощение, в то же время ему свойственны консерватизм, нежелание менять привычный уклад жизни, осторожное отношение к новшествам. Большое влияние имеют религиозные ценности, особенно в отношении устройства семейной жизни. Этим можно объяснить нежелание общества менять свои взгляды в отношении дифференциации гендерных ролей, а также индивидов с такой гендерной идентичностью, которая не вписывается в традиционную бинарную систему феминности — маскулинности.

Таким образом, сложившаяся в российском обществе гендерная культура является, в какой-то степени, тормозящим фактором в формировании и реализации гендерной политики в направлении гендерного равенства. Государство, посредством проведения особой социокультурной политики и воздействия на деятельностный сегмент гендерной культуры, способно трансформировать гендерные отношения, придавая им более эгалитарный характер. Однако указы «сверху» могут быть не приняты общественным мнением и не найти практического воплощения в повседневной жизни или же реализация идей гендерного равенства может занять очень долгий срок. Поэтому практические меры в сфере обеспечения гендерного равенства должны действовать сразу во всех ключевых направлениях в области специализированного уровня гендерной культуры.

Так, в рамках деятельностного блока — прежде всего, в сфере бизнеса и политики — необходимо принимать соответствующие гендерные законы, к примеру, направленные на повышение представительства женщин на всех уровнях политической власти, поддержку женских партий и женского предпринимательства, борьбу с дискриминацией на рынке труда по признаку пола и т. п.

В результате, грамотно продуманные практические меры по реализации гендерной политики, направленные на специализированный уровень гендерной культуры, со временем окажут влияние и на обыденное сознание общества, способствуя переходу от традиционных представлений о гендерных ролях и нормах к эгалитарным, модифицируя гендерные ценности и идеалы и, как следствие, способствуя возникновению более широких возможностей для самореализации мужчин и женщин.