Герменевтические аспекты проблемы "понимание" Ханса Георга Гадамера: в контексте осмысления юридического текста

Выступая в качестве самостоятельного направления современной философии права, юридическая герменевтика ориентирована как на понимание человеком смыслов парной категории «сущее-должное», так и пределов в свободе интерпретации юридических текстов. Указанный нами тезис наиболее подробно «развернут» в учении немецкого философа Ханса Георга Гада-мера. По Гадамеру, философская герменевтика не занимается проблемой метода, с помощью которого можно было бы осуществить «более правильную» интерпретацию. Она принципиально выходит за пределы этого понятия и пытается описать скорее те трансцендентальные элементы познания, которые не поддаются методическому постижению, но внутренне присущи всякому опыту и любой научной методике. Гадамеровское понимание истины и метода, изложенное в сто программной работе «Истина и метод: основы философской герменевтики» (1960 г.), направлено против эпистемологического сужения как первого, так и второго понятия – существует истина понимания, которая не подчиняется методике естественных наук. Специфика гуманитарных наук как аппликации практического разума обосновывается Гадамером в герменевтическом опыте, идея которого восходит к аристотелев- скому понятию phronesis. По существу, герменевтика, которую разрабатывал Га-дамер, является развитием феноменологии, а именно-дескриптивной феноменологией. Она пытается осознать то, что предшествует всякой науке, и ставит вопрос об условиях возможности познания и понимания. Утверждая процессуальный характер понимания и настаивая на том, что понимающий идет к пониманию через диалог с «Другим», Гадамер расширяет область применимости герменевтических процедур, обеспечивающих понимание. Ядром данных процедур является установка, названная им «благочестием вопрошания». Основой понимания является «искусство слушать», базирующееся, в свою очередь, на «искусстве вопрошать». Гада-меровский призыв к «благочестивому во-прошанию»-не просто воззвание к толерантности. Истоки этой установки усматриваются в Гадамеровской феноменологической концепции истины. По Гадамеру, подлинное вопрошание включает в себя предположение о неисчерпаемости познания. Приближение к истине возможно лишь на путях поэтапного вопрошания и поэтапного познания. Истина множественна, но любой человек обладает лишь ограниченной ее частью, причем каждому доступны некоторые аспекты бытия, со- ставляющие вместе некий порядок. Следовательно, «Другой» всегда может быть прав, поскольку, возможно, имеет не меньшее отношение к порядку бытия. Вступая в коммуникацию с ним, можно столкнуться с иным образом мира, иным фрагментом разбитой на части, разделенной на обломки истины. Однако все потоки познания сущностно едины и нуждаются в интеграции, после которой порядок точек зрения восстанавливается, и возникают новые возможности познания. Кроме того, неисчерпаемо познание и любого феномена и артефакта, что делает приближение к образу «Другого» поэтапным. Вначале этот образ может быть неточным, искаженным собственным «предвосхищением». Однако с точки зрения Гадамера бояться этого не стоит, важно лишь не останавливаться в познании «Другого». Преодоление границ – стимул для вопрошают и мышления, дающий возможность двигаться дальше. Непрерывность процесса, включающего единство познания как предпосылку для понимания Другого через взаимодействие, обеспечивает постижение «сути дела» и эволюцию каждого из познающих. При «доброжелательном» вопрошают, нацеленном не на то, чтобы «озадачить или посрамить противника», а на поиск некоей фактической истины, сути дела, вступая в коммуникацию с «Другим», можно не только познать через «Другого» самого себя, не только продвинуться к пониманию «Другого», но и «подобраться» к сути дела, которая находится «посредине между собеседниками». В этом случае «взаимопонимание, объединяя собеседников, преображает их так, что они уже не являются более тем, чем были раньше» [1, с. 445].

Более того, по Гадамеру, возможность взаимопонимания обеспечивается сущностной диалогичностью и «необманчиво-стью» естественного языка, его способностью обеспечивать сообщение. Непрерывность предания делает язык «местом» возможной истины и фактической понятости. Общность «языкового предания», связывающая говорящих, обусловливает пред-понимание, превращающее разговор в ситуацию изначального согласия. Разраба- тывая принципы «герменевтического диалога», Гадамер опирался на опыт искусства, истории и языка, показав ограниченность применения понятий объекта и объективности. Эти понятия недостаточны там, где речь идет не об овладении предметом, по о возвращении причастности смыслу, которое и называется пониманием. Интерпретатор идет к пониманию объекта, отталкиваясь от собственного герменевтического опыта, перемещая объект в собственный духовный горизонт. Интерпретатор не может абстрагироваться от собственной субъективности.

Таким образом, процесс понимания нельзя отделить от субъекта понимания, но и объект не может быть адекватно понят без субъекта. Гадамер фиксирует историчность не только предмета интерпретации, но и самого интерпретатора. Так им развивается и углубляется хайдеггеровская идея «заброшенности» человека в мир. В интерпретации неизбежно действенной оказывается и точка зрения интерпретатора, следовательно, деятельность, связанная с историческими обстоятельствами, всегда является деятельностью, связанной как с теоретическими, так и с фактическими условиями такого предприятия. Рефлексия по поводу как теоретических условий, так и осознания собственной исторически предопределенной точки зрения становится тем самым необходимой составной частью знакомства с историческим феноменом. С точки зрения философской герменевтики, позиция интерпретатора уже задана определенными установками, которые Гадамер называет антиципацией. («Все, что высказывается и что записывается в тексте, определено той или иной антиципацией») [2, с. 18].

Таким образом, философская герменев- восприятии юридического текста, события в соответствующей-т.е. понимающей-современности. Философская герменевтика смещает центр интереса в интерпретации произведения. Важны не интенции автора текста, а история воздействия на последующую традицию. Герменевтика отделяет историчность как таковую от истории влияний и истории восприятий. Бла- годаря этому методическому приему она становится методологией не только филологии, но и предметной области юриспруденции.

тика вопрошает не о происхождении, а о