Гибридные организации в негосударственном секторе социальных услуг: социологический анализ

В современных условиях достижение финансовой устойчивости является одним из ключевых приоритетов для многих некоммерческих организаций. Нерегулярность получения частных пожертвований и корпоративной помощи, барьеры для получения государственной поддержки, ограниченный доступ к грантовой поддержке вынуждают некоммерческие организации (НКО) искать новые пути диверсификации своих доходов. В этом контексте развитие гибридных форм организаций, сочетающих в себе элементы некоммерческой и коммерческой деятельности, представляется одним из возможных вариантов решения проблемы. В самом общем виде гибридные организации стирают границы между государственным, некоммерческим и бизнес-секторами (Billis, 2014; McNutt, Billis, 2016). Однако внедрение гибридной модели в секторе социальных услуг сопряжено с рядом специфических вызовов и барьеров.

Сложности интеграции некоммерческих и коммерческих целей и задач, обеспечение прозрачности и подотчетности перед стейкхолдерами, необходимость развития новых управленческих компетенций требуют тщательного планирования и адаптации организационных процессов. Данные процессы пока не получили должного теоретического осмысления. Проблемы финансовых ресурсов некоммерческих организаций преимущественно рассматриваются с точки зрения доступа к государственному финансированию (Грищенко 2014; Васильцова, Невьянцева, 2017).

Цель работы связана с анализом теоретических подходов к пониманию гибридной модели организаций, а также рассмотрению конкретных примеров реализации гибридных форм среди российских НКО. В качестве эмпирической базы представлены кейсы из Кисловодска и Пензы, которые демонстрируют различные модели интеграции деятельности коммерческих структур и НКО, а также подчеркивают значимость межсекторного партнерства для решения социальных задач.

Теоретические основы исследования

В качестве теоретической рамки исследования анализируются понятие «гибридная организация», проблемы финансовой устойчивости, а также социальной ответственности, которые определяют развитие данной модели организаций в сфере социальных услуг.

Понятие «гибридная организация»

Понятие «гибридная организация» относительно новое в социальной сфере, в связи с чем отсутствует единый подход к пониманию данной организационной формы. По определению Е.С. Огородниковой, гибридная модель – «это специфический тип взаимодействия, объединяющий производителей и источники покрытия ресурсов, относящиеся к государственному, корпоративному и общественным секторам экономики, позволяющий максимизировать выпуск социальных услуг» (Огородникова и др., 2023, с. 754). Примерно такой же позиции придерживаются Е.В. Попов с коллегами, приводя более формализованную дефиницию: «Гибрид можно определить как долгосрочные контрактные отношения между хозяйствующими субъектами, при которых участники взаимодействия объединяют материальные и нематериальные активы для совместного осуществления различных видов деятельности, оставаясь при этом автономными и работая на основе заключенного между ними контракта» (Попов и др., 2016, с. 5). В то же время развивается подход, при котором гибридная модель может быть реализована в деятельности одной организации в случае сочетания социальных и коммерческих целей; при таком подходе социальное предприятия можно рассматривать в качестве гибридной формы (Doherty еt аl., 2014). Авторы широко обсуждаемой работы «Гибридные организации и третий сектор» («Hybrid Organizations and the Third Sector») полагают (и доказывают на эмпирическом материале), что реформы сферы социального обслуживания, в том числе внедрение принципов менеджерализма, развитие «третьего пути» и другие реформы, связанные с внедрением рыночных механизмов, по существу приводят к постепенной трансформации «чистых» организационных форм (государственные, некоммерческие, коммерческие) в смешанные. Более того, эти процессы наблюдаются во всех аспектах функционирования организаций: форма собственности, организационное управление, менеджмент человеческих, экономических и финансовых ресурсов (Billis, 2010). Кроме того, в литературе сложился подход, когда гибридными называют организации, сочетающие различные виды деятельности, например предоставление услуг и защиту общественных интересов или прав отдельных групп, что приводит к созданию так называемой сервисной/адвокативной организационной формы. Такого рода организации появляются, когда социально-сервисные организации существуют в изменяющемся социально-политическом контексте и вынуждены брать на себя дополнительные функции (Minkoff, 2002).

Проблема устойчивости НКО

Для некоммерческих организаций стремление к развитию гибридных форм во многом связано со стремлением достижения устойчивого положения. Общая устойчивость НКО может быть рассмотрена как совокупность различных внутренних видов устойчивости: финансово-экономической, организационноуправленческой, кадровой, информационнотехнологической, коммуникационной, а также репутационной1.

Построение эффективной модели долгосрочной финансовой устойчивости является одним из приоритетов не только коммерческих структур, но и многих некоммерческих организаций, поскольку от этого зависит выполнение социальной миссии и социальных задач, стоящих перед НКО. В условиях финансовой нестабильности некоммерческие организации вынуждены искать пути диверсификации своих доходов.

В научном дискурсе представлены различные теоретические модели обеспечения финансовой устойчивости организаций третьего сектора. В данной работе обозначим основные теории, повлиявшие на гибридизацию социального сектора услуг.

В теории «портфеля доходов» (revenue portfolio theory) некоммерческие организации рассматриваются в качестве структур, обладающих целым «портфелем» источников для устойчивого финансирования своей деятельности (Young, 2007). Диверсификация, по мнению авторов, должна быть произведена с учетом возможных рисков и степени волатильности разных типов доходов: пожертвования, плата за услуги, грантовые средства (Tuckman, Chang, 1991).

Одним из возможных путей диверсификации источников выступает партнерство с бизнесом в рамках концепции корпоративной социальной ответственности (КСО). Сотрудничество с компаниями, реализующими КСО, приносит некоммерческим организациям ряд преимуществ: стабильное финансирование, расширение сети контактов, а также повышение узнаваемости бренда (Austin, 2000).

Теория стейкхолдеров, или теория заинтересованных сторон, является одной из основополагающих в сфере корпоративной социальной ответственности. В противопоставление традиционной модели приоритизации интересов акционеров авторы данного подхода указывают на широкий спектр обязательств, которые компании несут перед всем кругом заинтересованных сторон (Петров, 2004). В этот круг входят те, на кого непосредственно оказывает влияние деятельность компании: сотрудники, местные сообщества, окружающая среда. Компании, по мнению исследователей, должны ориентироваться прежде всего на интересы и потребности перечисленных выше групп, а не фокусироваться исключительно на максимизации прибыли для акционеров.

Теории корпоративной социальной ответственности

Об активном участии в решении социальных проблем упоминается и в теории корпоративной социальной деятельности (КСД), которая предлагает системный подход, включающий своевременную оценку, реагирование и управление подобными проблемами (Wartick,

Cochran, 1985). КСД подчеркивает важность стратегического планирования и интеграции социальных аспектов в общую бизнес-стратегию компаний. Эта концепция включает три составные части:

• 1)    принципы социальной ответственности, которые разделяет компания;

• 2)    процессы внутри компании, которые предназначены для реализации данных принципов;

• 3)    результаты деятельности компании в сфере ее отношений с обществом или заинтересованными сторонами (Wood, 1991).

Нормативное давление, с которым сталкиваются компании, особенно корпорации, вынуждает их соответствовать общественным ожиданиям и нормам, что стимулирует принятие инициатив в области КСО (DiMaggio, Powell, 1983). Согласно институциональной теории, компании стремятся к соответствию институциональным требованиям для получения легитимности и социального одобрения (Meyer, Rowan, 1977).

По мнению основоположников ресурсной теории (resource-based view), ответственная практика может стать источником конкурентного преимущества за счет формирования ценных нематериальных активов, таких как репутация, приверженность сотрудников и доверие стейкхолдеров (Barney, 1991). Внедряя принципы устойчивого развития, компании выделяются на фоне конкурентов, а также могут привлекать ведущих специалистов и завоевывать лояльность клиентов, повышая тем самым свою долгосрочную прибыльность и рыночные позиции.

КСО во многом схожа с популярным направлением impact investing (инвестирование с учетом воздействия). Концепция такого рода инвестирования основана на идее о том, что финансовые решения могут одновременно преследовать экономические и социально-экологические цели. Подобная модель реализуется посредством предоставления инвесторами капитала организациям, решающим социальные и/или экологические проблемы (Bugg-Levine, Emerson, 2011). Однако любая инвестиция требует «отдачи», в данном случае – социального воздействия, измерение которого может вызывать затруднения, особенно в случае стремления к качественным, а не количественным показателям.

Социальное предпринимательство как гибридная форма

Реализация коммерческой деятельности в формате социального предпринимательства (СП) – не менее популярный способ для НКО обеспечить себе финансовую устойчивость. Преимуществом СП перед другими формами извлечения прибыли является его фокус на решении социальных, экологических и/или культурных проблем, а не на максимизации прибыли (Dacin еt аl., 2010). Другими словами, НКО, реализующие предпринимательские программы, получают возможность генерировать доход, оставаясь верными своим социальным целям и задачам. Более того, многие авторы определяют социальные предприятия как гибридные именно потому, что в их деятельности соединены цели финансовой стабильности и социальной миссии.

Социальное предпринимательство позволяет НКО диверсифицировать свои источники доходов, сокращая их зависимость от пожертвований и грантов (Bagnoli, Megali, 2009). Снижение зависимости от внешних источников финансирования позволяет организациям быть более гибкими и независимыми в процессе распределения ресурсов и реализации своей миссии (Weerawardena, Mort, 2006).

Помимо перечисленных финансовых преимуществ СП может способствовать улучшению управленческих навыков и повышению общей операционной эффективности, так как оно требует от сотрудников НКО внедрения в свою деятельность более предпринимательского и ориентированного на результат подхода (Austin et al., 2006). Необходимо также отметить, что рыночный подход к решению социальных и экологических проблем повышает эффективность социального воздействия, оказываемого НКО (Boschee, 2006).

Развитие гибридных форм в социальной сфере Барьеры развития гибридных моделей

Взаимодействие государства, бизнеса и НКО обладает огромным потенциалом для решения глобальных социальных проблем, однако для обеспечения эффективности подобного партнерства необходимо преодолеть ряд барьеров – от организационных различий до сложностей в измерении результатов совместных инициатив (Selsky, Parker, 2005).

Организационные различия являются одним из ключевых препятствий, поскольку государственные, бизнес и НКО-структуры имеют разные миссии, ценности и механизмы принятия решений, что затрудняет согласование совместных действий (Bryson et al., 2006). Различные партнеры могут преследовать несовпадающие или даже противоречащие друг другу цели, что создает напряженность и препятствует эффективному сотрудничеству. Выработка согласованных показателей и методик для оценки эффективности совместных инициатив также крайне сложна, что затрудняет мониторинг промежуточных и итоговых результатов. Построение доверия между организациями из разных секторов является определяющим фактором эффективности межсекторного сотрудничества (Vurro et al., 2010). Это требует от всех сторон открытой коммуникации и готовности к компромиссам. Совместный анализ барьеров и возможностей помогает выработать реалистичные цели и оптимальные схемы распределения ответственности для минимизации рисков.

Направления развития гибридных форм в социальной сфере

В последние годы существенно возросла распространенность гибридных моделей организаций. Причем это утверждение можно отнести как к развитым зарубежным странам, так и к России.

Эмпирические данные, полученные в ходе совместного исследования, проведенного Гарвардской школой бизнеса и Echoing Green (некоммерческой организацией, предоставляющей стипендии с начальным финансированием для начинающих социальных предпринимателей), демонстрируют значительное увеличение числа «гибридных» заявителей на получение финансирования. Согласно результатам исследования, в период 2010–2011 годов доля гибридных заявителей среди 3000 кандидатов достигла 50% по сравнению с 37% в 2006 году2. Данные свидетельствуют о тенденции гибридизации в секторе социального предпринимательства.

Примером может служить опыт американских организаций Embrace и OrganJet. Embrace, созданная в 2008 году как некоммерческая организация с целью предоставления бесплатных грелок младенцам с низким весом при рождении, в 2012 году создала Embrace Innovations, коммерческую компанию, которая занимается проектированием, производством и клиническим тестированием нагревателя3. Итогом стало не только стабильное финансирование для некоммерческой организации, но и расширение деятельности посредством объединения ресурсов третьего сектора и бизнес-сектора. OrganJet также состоит из двух организаций, связанных друг с другом4. Коммерческое подразделение организации реализует программы срочной перевозки пациентов в центры трансплантации. Некоммерческое подразделение, Guardian Wings, помогает субсидировать эту поездку для тех, кто не обладает необходимыми средствами (стоимость такой перевозки варьируется от 8000 до 10000 долларов США в час). Затраты на подобные транспортировки покрываются частными пожертвованиями, а также доходами коммерческого подразделения. Гибридная модель в данном случае позволяет охватывать больше нуждающихся.

В социальной сфере России на протяжении последних десятилетий гибридные модели активно развивались, в том числе в форме госу-дарственного-частного партнерства (Барков, Серова, 2016; Завьялова, Ткаченко, 2018). Кроме того, достаточно широко распространилась практика, при которой коммерческие организации создавали собственные некоммерческие структуры, преимущественно благотворительные фонды. Она позволила бизнесу реализовывать программы корпоративной социальной ответственности и филантропические инициативы в более системном и структурированном виде.

Одним из первопроходцев в этой сфере стала нефтяная компания «Лукойл», учредившая в 1993 году Благотворительный фонд «Лукойл» для осуществления социальных проек- тов и программ5. Впоследствии аналогичные структуры были созданы другими крупными добывающими компаниями, такими как «Норникель», «Русал» и др. В настоящий момент большинство подобных корпораций реализуют проекты в рамках корпоративной социальной ответственности и принципов ESG, поддерживают благотворительную деятельность, инвестиции в регионы присутствия и программы повышения квалификации6. Социальные проекты позволяют компаниям получать налоговые льготы, повышать узнаваемость бренда и его репутацию в глазах общественности.

Однако в последнее десятилетие в России наметилась противоположная тенденция, когда НКО начинают комбинировать элементы некоммерческой и коммерческой деятельности, например создавать аффилированные с ними бизнес-структуры и/или развивать коммерческие направления деятельности. Эта практика рассматривается исследователями как путь к обеспечению финансовой устойчивости третьего сектора и снижению зависимости от внешних источников финансирования, таких как гранты, субсидии и пожертвования (Старшинова, Бородкина, 2022). Согласно теории институционального изоморфизма, некоммерческие организации копируют организационные практики бизнеса для того, чтобы в дальнейшем открывать собственные коммерческие подразделения и обеспечивать устойчивый доступ к финансированию.

Теория гибридных организаций подтверждает, что в настоящий момент НКО все чаще начинают сочетать характеристики как некоммерческого, так и коммерческого секторов (Billis, 2014). Однако подобная деятельность несет риск возникновения конфликтов между руководством НКО, ее ключевыми бенефициарами, а также донорами.

В ряде эмпирических исследований (Battilana et al., 2015; Kwong et al., 2017) подтверждается распространенность практики открытия в НКО бизнес-подразделений или создания аффилированных организаций. Основными мотивами для этого, по мнению исследователей, являются диверсификация источников финансирования и снижение зависимости от грантов/пожертвований; использование коммерческих возможностей для получения дополнительной прибыли; повышение организационной эффективности за счет применения бизнес-методов.

Вместе с тем в рамках этих исследований был выявлен ряд барьеров и рисков, с которыми сталкиваются гибридные организации, например сложности интеграции коммерческих и некоммерческих целей и видов деятельности; проблемы обеспечения прозрачности и подотчетности перед стейкхолдерами; необходимость развития управленческих компетенций, отличных от традиционных для НКО.

Однако помимо «гибридных» организационных форм, интегрирующих некоммерческую и коммерческую деятельность, образуются различные формы партнерства бизнес-структур и некоммерческих организаций. В этих случаях НКО инициируют формирование автономного коммерческого подразделения или самостоятельной коммерческой организации, с которой в дальнейшем взаимодействуют в рамках кластерного объединения. Такой подход позволяет отделить коммерческие операции от основной некоммерческой деятельности, обеспечивая более четкое разграничение организационных миссий и целей. При этом взаимодействие в формате кластера дает возможность выстроить эффективные механизмы сотрудничества и достичь синергетического эффекта между партнерами с различной организационноправовой формой.

Создание автономных бизнес-единиц, аффилированных с НКО, может быть обусловлено рядом факторов, таких как необходимость соблюдения регуляторных требований, оптимизация налогообложения, привлечение инвестиций или управление рисками. Кроме того, оно позволяет сконцентрировать коммерческие операции в отдельной структуре под управлением профессиональной команды.

Подобные гибридные кластерные модели открывают возможности для перекрестного финансирования социальных программ за счет перераспределения средств от коммерческого партнера в пользу некоммерческой организации.

Таким образом, в современной России при сохранении модели, в рамках которой коммерческие структуры развивают учрежденные ими НКО, наблюдается противоположная тенденция – создание некоммерческими организациями аффилированных с ними коммерческих предприятий. Такого рода организации должны обеспечивать финансовую устойчивость НКО, так как часть прибыли идет на поддержку деятельности некоммерческих структур. Этот процесс открывает новые возможности для развития некоммерческого сектора, но требует поиска баланса между коммерческой и социальной составляющими деятельности подобных партнерств.

Методы исследования

В рамках проведенного исследования была изучена деятельность НКО в различных субъектах Российской Федерации (г. Санкт-Петербург, Ленинградская область, Пензенская область, Свердловская область, Ставропольский край и др.). Основным методом сбора данных стало экспертное интервью с использованием гайда, включающего вопросы, объединенные в следующие блоки: «государственная поддержка», «межведомственное взаимодействие», «социальное инвестирование», «практики работы с получателями услуг», «цифровизация». Для привлечения информантов применялась целевая выборка, критерии отбора – релевантный опыт работы в НКО на позиции специалиста или руководителя организации. Проведено более 30 экспертных интервью с руководителями и сотрудниками НКО7, в итоге для анализа были отобраны два кейса, которые наглядно демонстрируют формирование новой институциональной среды некоммерческого сектора, связанное с развитием гибрид- ной модели. Отобранные кейсы относятся к некоммерческим организациям, работающим с людьми с особыми потребностями, выстраивающим достаточно эффективное взаимодействие с коммерческими структурами, но на различных принципах.

Первый кейс – некоммерческая организация из г. Пензы, которая вывела коммерческое подразделение из своего состава. Второй кейс – НКО из г. Кисловодска, создавшая кластер, в который входят как некоммерческая, так и коммерческая организации. Выбор этих кейсов обусловлен следующими факторами: разные модели взаимодействия с коммерческими подразделениями (выделение бизнес-единицы и создание кластера), географическое разнообразие (первый кейс – Приволжский федеральный округ, второй кейс – Северо-Кавказский федеральный округ), схожая ключевая группа благополучателей (дети и взрослые с ограниченными возможностями здоровья).

Результаты исследования будут достигнуты путем детального анализа каждого кейса. Для каждой организации рассматриваются следующие аспекты: история и мотивы создания коммерческого подразделения, организационная структура, источники финансирования некоммерческой деятельности (в т. ч. роль доходов от коммерческой структуры), преимущества и недостатки применяемой модели взаимодействия.

Результаты исследования

История и мотивы создания коммерческого подразделения

В Пензе партнерство НКО и бизнес-струк-туры сформировалось в начале 2000-х годов.

«У нас есть три организации, которые между собой тесно сотрудничают. Это фонд „Святое дело”, Центр лечения спины – коммерческая организация ООО, и „Шаг за шагом”. Когда-то Центр был коммерческой частью фонда „Святое дело”. В 2005 году, когда он был организован, он был создан как постоянный источник дохода какого-то, который потом может быть использован для реализации социальных услуг и помощи фонду. Но людям стало непонятно, как это так в составе фонда некоммерческого действует такое коммерческое направление. И мы решили организационно и чисто юридически всё разделить» (директор благотворительного фонда, Пенза).

С целью повышения прозрачности и доверия к организации многие НКО, реализующие коммерческую деятельность, стремятся выводить подразделения из своего состава. Подобное решение обусловлено во многом тем, что коммерческая деятельность может вызывать сомнения у общественности и спонсоров и негативно сказаться на репутации НКО. Именно эта мотивация стала, по словам директора одного из пензенских ООО, ключевой для принятия решения о выведении из состава фонда коммерческого подразделения.

«Изначально Центр лечения спины был предпринимательским направлением фонда „Святое дело”, однако позже был зарегистрирован как отдельное юридическое лицо. С 2021 г. Центр вошёл в реестр социальных предприятий Пензенской области как организация, которая реализует товары и услуги для уязвимых групп» (директор ООО, Пенза).

Медицинско-образовательный кластер, выбранный авторами в качестве второго кейса в Кисловодске, представляет собой, по словам руководителя, уникальный для России пример взаимодействия социально ориентированных структур.

«Мы в прошлом году создали кластер медицинско-образовательный. Он первый, аналога в России я не знаю, поэтому мы идем как первопроходцы, крейсер такой вот, ломаем какой-то там лед недопонимания» (руководитель НКО, Кисловодск).

Мотивацией для этого, по словам руководителя, послужили недостаток финансирования и значительный объем работы НКО.

«Не хватает финансов, потому что у нас, Вы даже не представляете себе, какой у нас объем работы» (руководитель НКО, Кисловодск).

Кластер позволил получать дополнительный доход и распределить нагрузку и поток клиентов между организациями – членами кластера.

Организационная структура

Первый кейс представляет собой партнерство двух благотворительных организаций, реализующих проекты в сфере реабилитации детей и взрослых с ОВЗ, а также ООО, специалисты которого оказывают платные услуги – лечение заболеваний опорно-двигательного аппарата безоперационными методами.

«Центр лечения спины является партнером фондов „Святое дело” и „Шаг за шагом”» (директор ООО, Пенза).

Второй кейс – кластер, созданный на основании соглашения о совместной деятельности социально ориентированных организаций и включающий в себя ООО, благотворительный фонд и ассоциацию. Разграничение зон ответственности (привлечение финансов, оказание социальных и образовательных услуг, реализация благотворительных проектов) позволяет трем организациям в составе кластера эффективно достигать поставленных целей.

«Мы ввели в состав кластера три организации – это коммерческая организация ООО, мы так кластер назвали „Рябина”, то есть коммерческая организация это ООО, следующая организация – это благотворительный фонд, для того чтобы все-таки привлекать какие-то финансовые предложения, какие-то финансовые средства, вот эти вот три организации, и наша АО школа № 21 да НКО, получается ООО, НКО и благотворительный фонд» (руководитель НКО, Кисловодск).

Источники финансирования некоммерческой деятельности

Работа в рамках кластера позволяет перенаправлять ту или иную деятельность на более подходящую для этой задачи организацию, например, оказание платных услуг – на коммерческую организацию, а реализацию социально значимых проектов – на благотворительный фонд.

«Сейчас мы медицину выводим на ООО „Рябина”, потому что услуги платные, а некоммерческие организации не могут этим тоже заниматься» (руководитель НКО, Кисловодск).

Как уже было отмечено ранее, именно недостаток финансирования выступил ключевой мотивацией для создания кластера. Даже несмотря на получение грантов и субсидий, финансовых ресурсов не хватало для полноценной реализации деятельности организации.

«Ну, мы гранты играем, субсидии Министерства труда и социальной защиты получаем и вот сейчас, когда мы поняли, что финансов нам несколько не хватает, мы вот и перешли к тому самому … коллеги удивляются постоянно, как он (регион – прим. автора) нас не поддерживает, а никак» (руководитель НКО, Кисловодск).

Помимо поддержки бизнес-структуры, проекты благотворительных организаций в первом кейсе активно получают поддержку Фонда президентских грантов, что, по словам директора одной из организаций, стало значимым подспорьем в начале пути фонда. Кроме того, НКО оказывают помощь юридические организации-спонсоры, что также влияет на финансовую устойчивость организации.

«Когда организовался фонд, мы и начали реализацию этого проекта, и нам очень повезло, что в этот же год мы выиграли конкурс в фонде президентских грантов, что позволило нам купить оборудование, необходимое тут, сразу нанять специалистов и массированно развивать это направление. Естественно, практически все дети, которые тут реабилитируются, получают услуги на бесплатной основе. Как это происходит? У нас есть программа, которая спонсируется неравнодушными людьми, нашими спонсорами, это определённое количество детей. И в содействии с фондом „Святое дело” проводится благотворительная акция» (директор благотворительного фонда, Пенза).

Тем не менее роль поддержки партнерской коммерческой структуры остается самой существенной среди всех перечисленных выше источников финансирования.

«То есть все проекты мы реализуем в партнёрстве с коммерческим предприятием, которое является социальным предприятием, которое входит в реестр Пензенской области социальных предприятий. Поэтому, конечно, у нас есть хорошая база для реализации масштабных проектов» (директор благотворительного фонда, Пенза).

Преимущества и недостатки применяемой модели взаимодействия

В рассматриваемых кейсах объединения коммерческих и некоммерческих организаций можно выделить как общие характеристики, так и специфические достоинства и недостатки каждого подхода.

Общим преимуществом является возможность обеспечить финансовую устойчивость социальных инициатив за счет диверсификации источников дохода и привлечения средств от коммерческой деятельности. Это снижает зависимость от грантов, пожертвований и государственного финансирования, тем не менее организации не стремятся отказываться от них и существовать исключительно за счет собственных средств, полученных от реализации коммерческой деятельности.

В первом кейсе (партнерство благотворительных организаций и коммерческой структуры) ключевым достоинством выступает синергетический эффект от объединения усилий. Комплексный подход, сочетающий некоммерческие программы и коммерческие услуги, позволяет эффективнее решать проблемы реабилитации детей с ОВЗ.

«Собственно говоря, центр (Центр лечения спины – прим. автора) – это до сих пор база реализации всех наших проектов, это и сотрудники, и помещения, и возможность поделить расходы, и обучение, потому что обучение — это очень дорого. Послать одного специалиста — это порядка 100 тысяч. Если это серьёзное обучение с практикой, с экзаменами и сертификацией — это порядка 100 тысяч. Когда это всё это делится на коммерцию, и мы свой вклад какой-то делаем, это облегчает работу» (директор благотворительного фонда, Пенза).

Возможность повышать квалификацию специалистов за счет средств бизнес-структуры позволяет улучшать качество оказываемых услуг, однако, как отмечает директор благотворительного фонда, существует тенденция оттока специалистов, что усложняет работу коммерческой структуры и отражается на ее репутации.

«Вообще „Центр лечения спины” – это кузница кадров. Сколько инструкторов вышло от нас – их и не сосчитать. И почему-то есть такая тенденция, наверное, не только у нас, что человек, поработав и обучившись методике, думает, почему бы мне не открыть самому такой кабинет. И вот я знаю уже несколько человек, которые у нас обучились, поработали, наработали клиентскую базу и открыли свои кабинеты. Это огорчает, потому что, в первую очередь, это оттягивает клиентов, во-вторых, это репутация нашего центра» (директор благотворительного фонда, Пенза).

Вместе с тем существенным недостатком является риск конфликта интересов и размывания миссии НКО из-за коммерциализации деятельности.

Во втором кейсе (создание кластера социально ориентированных организаций) главным преимуществом является формирование устой- чивой экосистемы за счет интеграции разнопрофильных акторов. Объединение компетенций НКО, ассоциации и коммерческих структур позволяет комплексно охватывать различные аспекты решаемых социальных задач. Внутри кластера возможно гибкое перераспределение финансовых потоков для повышения устойчивости организаций. Сила кластера также состоит в совокупном усилении влияния и узнаваемости. Однако большое количество участников может создавать серьезные сложности координации и согласования интересов. Высоки риски противоречий между коммерческими и некоммерческими целями, а также возникновения проблем при распределении полномочий и ответственности.

Представленные кейсы партнерства некоммерческих и коммерческих структур раскрывают их значительный потенциал для обеспечения финансовой устойчивости социальных инициатив, однако имеют существенные отличия в плане перспектив и ограничений. Партнерство благотворительных организаций и бизнес-структуры является более простым в управленческом плане, но в этом случае может возникнуть риск противоречия интересов сторон. Создание кластера – более трудоемкий процесс, однако интеграция разнопрофильных участников предоставляет более широкие возможности для реализации социальных программ.

Заключение

Организации третьего сектора, сталкиваясь с проблемой финансовой устойчивости, ищут и развивают новые институциональные формы оказания социальных услуг. Возможности получения государственного финансирования в виде субсидий и грантов не в полной мере удовлетворяют потребности третьего сектора; прежде всего в первом случае – по причине низких тарифов и наличия бюрократических барьеров, а в случае грантов – по причине высокой конкуренции среди некоммерческих организаций. В этой ситуации наиболее активные НКО связывают свою деятельность с развитием гибридных форм. Причем речь идет не только о взаимодействии НКО с существующими коммерческими структурами, которые могли бы взять на себя роль своеобразного спонсора и/или партнера. В рассмотренных в статье кейсах представлена практика создания на базе НКО аффилированных с ними коммерческих структур, которые либо тиражируют успешные социальные практики на коммерческой основе, либо развивают иные коммерческие услуги, связанные с основной деятельностью некоммерческой организации; хотя возможны и иные варианты взаимодействия. При этом следует отметить, что в обоих случаях организации активно сотрудничали с государственными структурами и получали определенную поддержку, в том числе в виде предоставления помещений.

Гибридный формат открывает новые перспективы для третьего сектора, позволяя диверсифицировать ресурсы путем взаимодействия некоммерческих и коммерческих структур и выстраивания более эффективного взаимодействия с региональными органами власти. Следует отметить, что развитие гибридных организаций соответствует происходящим в социальной сфере реформам, направленным, с одной стороны, на повышение доступности и качества социальных услуг, а с другой – на повышение экономической эффективности этой сферы.

Успешная реализация гибридного подхода не только укрепляет финансовую устойчивость НКО, но и способствует повышению социального эффекта от их деятельности. Дальнейшее развитие третьего сектора, очевидно, во многом связано с внедрением и адаптацией подобных практик.

Результаты проведенного исследования позволяют расширить понимание институциональных трансформаций в третьем секторе и демонстрируют инновационные подходы к решению социальных проблем. Несмотря на то, что эмпирическое исследование ограничено двумя кейсами, оно в совокупности с данными экспертных интервью отражает тенденцию к использованию гибридного формата российскими НКО, что соответствует мировым трендам. Особенности этого процесса в России обусловлены спецификой институционального контекста, который предполагает тесное взаимодействие не только с государственными учреждениями, но и с органами власти, в первую очередь региональными. Кроме того, существует необходимость адаптировать нормативную базу для использования гибридных форм в социальном секторе.

Актуальность изучения гибридизации третьего сектора продиктована происходящими процессами трансформации сферы услуг. Дальнейшие исследования гибридных организаций в сфере социальных услуг должны быть связаны в первую очередь с анализом эффективности гибридных форм по сравнению с традиционными НКО, а также с изучением их долгосрочного влияния на развитие третьего сектора в России.