Глобализация и мир-системный анализ в ракурсе отечественной и зарубежной историографии

Феномен глобализации, явно проявившейся в последние десятилетия XX века, показал все более усиливающуюся взаимосвязь между государствами. Данный факт не мог не остаться незамеченным научным сообществом, которое должно было не только выявить корень существующего явления, но и дать оценку тенденциям в современном мире, поэтому в середине 70-х — начале 80-х гг XX столетия появились различные теории, описывающие феномен глобализации. При этом, по мнению одного из создателей теории глобализации английского социолога Р. Робертсона, разработка данной концепции стала возможной лишь благодаря процессу «возвышения» Третьего мира. Поэтому неудивительно, что предпосылки возникновения теории глобализации он видит в работах, которые посвящены непосредственно Третьему миру, в том числе в исследованиях американского политолога И. Валлерстайна, основателя теории мир-системного анализа.

Мир-системный анализ позволил по-новому взглянуть на проходящие в мире процессы, в частности на процессы глобализации. Это обусловлено было тем, что «главным источником путаницы в работах по глобальной политической экономии было постоянное использование термина «империализм» для обозначения тенденций, которые в ключевых отношениях были противоположны тенденциям, являющимся предметом классических теорий империализма (как либерального, так и марксистского)» [1, с. 57].

Проблема происхождения исследуемой концепции лежат не только в области, отмеченной выше. Еще в начале XX века о похожих преобразованиях, интеграционных процессах и изменениях в сфере коммуникаций и культуры писали В. И. Ленин, Дж. Гобсон, М. Вебер, О. Шпенглер. При этом данный феномен исследователи начала XX века называли не глобализацией, а империализмом, интернационализацией. Объем мировой торговли начала XX века превышал аналогичные показатели конца XX века.

Идея глобализации не могла возникнуть на пустом месте, или в отдельно взятой области исследования, так как этот феномен указывает на глубокие изменения в обществе в определенный период времени, так как «повсеместное распространение самого термина свидетельствует о масштабе явлений, которые он обозначает» [9, с. 25]. По мнению российского историка М. П. Лаптевой, терминологическая нагрузка понятия несет с собой смысл и сущность реального исторического феномена [12].

Поставленная цель работы будет направлена на освещение основных концептуальных особенностей мир-системного анализа для того, чтобы определить ключевые моменты исследования процессов глобализации.

Появление мир-системного анализа было ответом на разочарования, которых постигло научное сообщество в 70—80 е гг. ХХ века. Многие левые с торжеством смотрели на процесс разрушения колониальной системы в 60-е гг. XX века, так как считали, что «Третий мир» наконец освободился от оков колониализма и займет достойное место в системе международных, экономических и социальных отношений. Однако это не произошло, а даже наоборот усилилось неравенство в мировом пространстве. Поэтому данный факт не мог быть замеченным научным сообществом.

При этом исследования по глобализации могло возникнуть только при условии включения в процесс изучения долговременных культурно-хозяйственных связей. А это в свою очередь требовал от научного сообщества изменить направленность исследований. По мнению отечественного историка Т. Л. Шестовой произошел поворот в исследованиях от событийной к процессуальной истории [17]. А для реализации поставленной задачи требовало от истории и исследователей междисциплинарного сотрудничества.

Именно поэтому отечественные (Л. Е. Гринин, Т. Л. Шестова, В. А. Ремнев, Ю. И. Семенов и т. д.) и зарубежные историки (Дж. Арриги, Э. Вульф, Х-Г. Нольте) обращаются в исследованиях к мир-системному анализу. «Мир-системный анализ — это продукт распада идеологии левых на Западе, так как Третий мир всегда занимал в ней важное место, и споры о его судьбе косвенно отражают споры будущности самих левых» [6, с. 30]. Однако главное достоинство мир-системного анализа заключается в отказе от привычной линейностадиальной концепции развития в угоду исследования «горизонтальных» связей. Российский историк Ю. И. Семенов рассуждает о мир-системном анализе следующим образом: «Им хорошо удалось показать, что, по крайней мере, в новое время, невозможно понять историю ни одного конкретного, отдельного общества, входящих в одну с ним социорную систему, без учета места, занимаемого им в этой системе» [16, с. 240].

Первый вопрос, который необходимо рассмотреть в рамках мир-системного анализа — это вопрос периодизации процессов глобализации, так как датировка возникновения этого процесса в научном сообществе явно расходится.

И. Валлерстайн, Дж. Арриги, Б. Кагарлицкий считают, что процессы глобализации зарождаются с момента распространения капиталистической европейской системы на оставшуюся часть мира. Американский политолог И. Валлерстайн высказывает следующую мысль по данному вопросу: «Около 1500 г. одна из мир-экономик — европейская — оказалась менее хрупкой, чем предыдущие. Она вступила в борьбу с мир-империей Габсбургов и победила. Центр европейского мира переместился из Севильи в Амстердам» [6, с. 25], с этого момента начинается победоносное шествие европейской мир-экономики по земному шару, подчиняя на своем пути все остальные миры. Однако датировка процесса расширения капиталистической модели на оставшуюся часть мира у авторов расходятся.

В истории развития капиталистической мир-системы Валлерстайн, выделяет три цикла гегемонии, которые определили циклы расширения и формирования современной мир-системы.

• 1)    Соединенные провинции (Голландия) (1620— 1672 гг.) — создала условия европейской мир-экономике существовать как исторической социальной системе.

• 2)    Великобритания (1815—1873 гг.) — укрепила ее фундамент.

• 3)    США (1945—1967/73 гг.) — максимально расширила и углубила капиталистическую мир-экономику, и в то же время подвела черту существования в истории саму современную капиталистическую мир-систему[6, с. 39—40].

Дж. Арриги в развитии современного капитализ-ма/глобализации выделяет четыре цикла, который включает свой «долгий век»: генуэзско-иберийский (XV — начало XVII века), голландский (с конца XVI до конца XVIII века), британский (с середины XVIII до начала XX столетия), американский цикл (с конца XIX века до нынешнего этапа финансовой экспансии) [2, с. 259].

Б. Ю. Кагарлицкий в развитии капиталистической системы выделяет также четыре цикла, но в отличие от Дж. Арриги первым он выделяет венецианский цикл. При этом история капитализма для автора это череда смены фаз либерализма и протекционизма. Как пишет Б. Ю. Кагарлицкий об этих процессах: «История капитализма представляет собой чередующие фазы ориентации на свободный рынок и государственного вмешательства (либерализма и меркантилизма), то неолиберализм представляет собой вполне естественную и логичную фазу данного процесса. Постепенно неомеркантилистская экономика Кейнса и его учеников уступает место новому порядку, когда в очередной раз торжествует логика торгово-финансового капитала. Снижение производственных издержек и ослабление позиций труда по отношению к капиталу — вот главные задачи, решаемые системной контрреформой» [14, с. 598]. В период либерализма происходит расширение капиталистической системы, а в период протекционизма происходит аккумуляция капиталов с целью последующего расширения.

Отечественные представители теории мир-системного анализа Л. Е. Гринин, А. В. Коротаев, немецкий социолог А. Г. Франк считают, что глобализация — это процесс макроэволюции современной мир-системы, который зародился несколько тысяч лет назад, и отчетливо стал проявляться лишь недавно под влиянием современных информационных технологий. Как об этом пишут отечественные исследователи: «Проблемы глобализации как процесса, который начался уже много тысячелетий назад (по сути, вся макроэволюция Мир-Системы и есть процессы глобализации), но который сегодня вступил в новую фазу, стремительно меняющую экономический и политический ландшафт мира» [10, с. 489].

Хотя представители мир-системного анализа расходятся в вопросах датировки начала и генезиса процессов глобализации, но авторы сходятся во мнении, что современные процессы порождены логикой расширения капиталистической системой на весь мир. Представители мир-системного анализа пришли к таким выводам на основании «нового» прочтения работ К. Маркс и Р. Люксембург. К. Маркс в работе «Капитал» указывал на то, что внутренним источником накопления каптала является заработная плата. Норма прибыли зависит от величины заработной платы, соответственно благодаря понижению стоимости рабочей силы происходит повышение прибыли.

Роза Люксембург, утверждала напротив, что для зарождения капиталистической системы и для ее существования необходима периферия, разграбление которой поддерживает мир-систему. Поэтому для представителей мир-системного анализа глобализация — это отнюдь не радужный процесс, как его описывают некоторые исследователи (Д. Лал, Б. Линдси). В результате глобализации на протяжении веков в мировую капиталистическую систему были втянуты огромные пространства, которые вошли в нее на условиях периферии.

Второй вопрос, который необходимо рассмотреть в рамках мир-системного анализа это концептуальные особенности, в которых рассматриваются процессы глобализации.

И. Валлерстайн рассматривает не только капитализм, как способ организации мировой системы, но и мир в целом, так как наряду с капиталистическим укладом на протяжении всей истории существовали и другие формы организации хозяйственной деятельности. Поэтому для него главное это описание общей логики трансформации мировой системы: переход от мини-систем (объект, содержащий внутри себя полное разделение труда и единые культурные рамки) к капиталистической мир-системе, где промежуточным звеном этого процесса были мир-империи, системы, в основе которой был заложен перераспределительный принцип.

И. Валлерстайн считает, что подчинение и поглощение нееевроепйских миров капиталистической мир-экономикой шло не постоянно, а «историческими рывками». При этом вовлечение новых регионов в капиталистическую мир-экономику выглядело очень драматично, «поскольку обычно предполагали ущемление, хотя бы частичное, прежде существовавшей суверенности» [5, с.79]. Поэтому для И. Валлерстайна Восточная война (Крымская война 1853—1856 гг.), Опиумные войны, введение работорговли в мировом масштабе, ужесточение крепостничества в мир-империях и т. д. являются следствиями одних и тех же процессов, а именно расширение капиталистической системы.

Для Дж. Арриги капиталистическая мир-система — это «способ накопления и управления, который на определенном этапе развития становится также способом производства» [3, с. 4]. Он соглашается с валлерстайновским пониманием мир-системы, который определял как количественную растущую, но структурно неизменную систему. Однако у Дж. Арриги ключевым моментом его концепции является понятие гегемония. Это понятие он позаимствовал у итальянского марксиста Антонио Грамши. Используя в своих теоретических конструкциях это понятие, Арриги отводит ключевую роль в формировании и преобразования капиталистической системы из региональной (европейской) в глобальную государствам гегемонам, которые не только навязывают свои правила игры, но и создают условия для их принятия. Именно поэтому Дж. Арриги считает, что капиталистическая система превратилась в мировую систему лишь в век англо-американской гегемонии, так как глубина и охват материальной экспансии зависели от размеров территории государства гегемона. «Размеры территории господствующего центра накопления, так или иначе, должны были расти одновременно со всей системой» [2, с. 269].

Арриги это объясняет тем, что накопленный капитал идет на закрепление определенного исторического пространства (строительства железных дорог, зданий, заводов и т.д., поэтому), поэтому превращения капитализма в глобальную социальную систему произошло не в век генуэзцев и голландцев, а в период господства Великобритании и Соединенных Штатов.

«Движение капитализма вперед шло от городской и космополитичной деловой диаспоры (Генуя) к протонациональному государству (Соединенные провинции) и его колониальным акционерным компаниям; к многонациональному государству (Великобритания) и его всемирной вассальной империи; к огромному национальному государству (Соединенные Штаты) и его общемировой системе транснациональных корпораций, военных баз и институтов мирового правления» [2, с. 264].

Превращение региональной (европейской) во всемирную капиталистическую систему Арриги связывает с правлением Великобритании и Соединенных Штатов (как было уже выше отмечено), где накопление через изъятие приобрело глобальный характер, превращая тем самым ее (систему) в определенный способ производства. Однако превращение в глобальную систему при США породило ряд социальных, межцивилизационных и экономических проблем. Исследователь отмечает, что в период президентской компании Дж. Буша-младшего в мир-системе наступил кризис гегемонии США. При этом США стремятся любыми способами сохранить статус мирового лидера за собой, отсюда, по мнению Дж. Арриги, и симптомы упадка капиталистической системы [18].

Отечественный политолог, представитель мир-системного анализа, Б. Ю. Кагарлицкий схож с позициями с И. Валлерстайна. По его мнению, современный порядок порожден развитием капиталистической системы, возникшая в период позднего Средневековья на просторах Италии. Но в отличие от других исследований автор считает, что «глобализация, о которой сейчас так много говорят, отнюдь не новое явление» [13, с. 147]. Современная капиталистическая системы уже вступала в период наивысшей интеграции в начале XX века, но у современной модели есть ряд особенностей. Во-первых, современная глобализация порождена интеграцией рынка капиталов. «Капитал может переместиться за 15 минут из Латинской Америки в Россию, и наоборот» [13, с. 148]. Во-вторых, Б. Ю. Кагарлицкий согласен с Дж. Арриги, И. Вал-лерстайном о том, что большую роль в формирование капиталистической мир-системы сыграло политика буржуазно-национальных государств — Голландии, Великобритании, США. Однако в отличие от предыдущих авторов Б. Ю. Кагарлицкий уделяет больше внимание изучение современных процессов в мире. По мнению автора, капиталистическая модель развития в конце 2000-х годов уперлась в структурный тупик. Кризис приобрел новую форму, но в условиях глобализации «финансовые центры оказались способны эффективно перемещать свои проблемы на периферию, что, в свою очередь, привело к тому, что более слабые и более зависимые страны погрузились в глубочайшую депрессию, усугубляемую прогрессирующим долговым кризисом» [15, с. 9].

Отечественные представители мир-системного анализа Л. Е. Гринин, А. В. Коротаев считают, что современный этап глобализации обусловлен технологическими и информационными изменениями в мире. При этом логика развития мир-системы ими также рассматривается как процесс развития и расширения капитализма. По их мнению «мотором» расширения мир-системы является норма прибыли. Понижение нормы прибыли заставляет капитал бежать в более перспективные места, а «если бы капитал в одном месте всегда мог получать высокие прибыли, распространения технологий и расширения производства в других местах в достаточной степени не происходило»[11, с. 172]. Бегство капитала влечет за собой расширение капиталистической системы — дефляция и падение активности порождает тенденцию к инновациям и подъему экономики. Именно две эти тенденции приводит в движение денежную ликвидную массу, которая на первых порах происходила за счет расширения рынка, а на современном этапе за счет финансовых технологий/ спекуляций. Однако современная глобальная капиталистическая система в условиях максимального расширения все чаще прибегает к извлечению прибыли за счет использования финансовых спекуляций. И в первую очередь от финансовых спекуляций на рынке страдают молодые когорты населения периферии.

Итак, по мнению представителей мир-системного анализа глобализация является отнюдь не линейным процессом, а циклическим. Расширение мир-системы, а вместе развитие процессов глобализации происходило в рамках циклов расширения европейской мир-экономики. И глобальной системой капиталистическая мир-экономика становится в период гегемонии Великобритании и США. Именно в этот период времени английский язык становится языком мирового общения, происходит распространение стандартов капиталистического потребления на весь мир, происходит товаризация социальных отношений. При этом вовлечение новых регионов, по мнению исследователей, происходило достаточно драматично — опиумные войны, колонизация Индии, колониальный раздел Африки, Первая мировая война и т. д. И даже после того как страны Третьего мира получили независимость характер отношений в мир-системе не изменился. Капиталистическая мир-система породившая процессы глобализации не изменила расклад сил на мировой арене, страны Третьего мира так и остались источником накопления для стран капиталистического ядра. Уровень доходов 80—90 % неевропейских народов снизился, а качество жизни ухудшился по сравнению с тем, что было в этих зонах до включения их в мировую систему.