Глобальный тренд по созданию специализированных международных коммерческих судов: особенности разрешения вопроса о компетенции

Специализация государственных судов в целом не является новым явлением и хорошо известна национальным правопо-рядкам, включая российский. В ряде стран действуют суды, специализирующиеся на разрешении споров в сфере интеллектуальной собственности, экономических, морских споров. Однако последнее десятилетие ознаменовалось новой тенденцией, которая прослеживается в разных регионах мира и выражается в создании государственных международных коммерческих (бизнес) судов, специально предназначенных для разрешения исключительно трансграничных гражданских и коммерческих споров.

Для российских юристов и отечественного бизнеса специализированный международный коммерческий суд может представлять интерес как альтернативный международному коммерческому арбитражу институт для разрешения трансграничных коммерческих споров. Кроме того, созданные специализированные международные коммерческие суды являются достойными конкурентами Лондонскому коммерческому суду, который довольно популярен и в российских бизнес-кругах.

Наиболее активными из недавно созданных специализированных государственных судов являются Китайский международный коммерческий суд (China International Com- mercial Court – CICC) и Нидерландский международный коммерческий суд (the Netherlands Commercial Court – NCC).

Китайский международный коммерческий суд, начавший свою работу в июне 2018 года, создан Верховным народным судом КНР, состоит из Первого международного коммерческого суда, который находится в городе Шеньчжэнь провинции Гуандун, и Второго международного коммерческого суда, расположенного в городе Стань провинции Шэньси. Судебное разбирательство в Китайском международном коммерческом суде (далее – CICC) осуществляется на основании специальных процедурных правил CICC (подробнее см. [1]), которые применяются только при разрешении споров в CICC, к вопросам, ими не урегулированным, применяются также общие процессуальные нормы КНР. По состоянию на январь 2020 года CICC вынес решения по пяти спорам 1.

В структуру Нидерландского коммерческого суда (далее – NCC) входят две специализированные палаты – Международная палата Амстердамского окружного суда первой инстанции и Международная палата Амстердамского апелляционного суда. Каждая специализированная палата является составной частью соответствующего суда, что прямо определено в статье

1.1.1 Специальных процедурных правил Международной коммерческой палаты Амстердамского окружного суда и Международной коммерческой палаты Амстердамского апелляционного суда (подробнее см. [2]) (далее – Специальные правила NCC) и статье 30r (1) Гражданско-процессуального кодекса Нидерландов [3] (далее – ГПК Нидерландов). Судебное разбирательство в специализированных палатах Нидерландского коммерческого суда регулируется нормами Специальных правил NCC и в не урегулированной ими части общими процессуальными нормами Нидерландов. По состоянию на январь 2020 года NCC вынесено два решения.

Процесс создания международных коммерческих судов затронул и ФРГ, где с 1 января 2018 года начала работу специализированная Палата по международным торговым спорам в Земельном суде Франкфурта-на-Майне. Кроме того, ранее, в апреле 2018 года, в Бундестаг был представлен на рассмотрение законопроект о создании специализированных палат по разрешению международных торговых споров, предусматривающий введение довольно подробных специальных процедурных правил, регулирующих судебное разбирательство в специализированных палатах [4].

Во Франции, наряду с ранее созданной специализированной палатой по разрешению международных коммерческих споров Коммерческого суда Парижа, с 1 марта 2018 года осуществляет деятельность Меж- дународная палата апелляционного суда Парижа 2. Процедура разрешения трансграничных гражданских и коммерческих споров в специализированных палатах французских судов, также как в CICC и NCC при разрешении трансграничных гражданских и коммерческих споров, определена в специальных процедурных правилах, а общие процессуальные нормы национального права применяются субсидиарно, в части, не урегулированной специальными процедурными правилами 3.

Специализированные суды по разрешению международных коммерческих споров созданы в Дубаи (создан в 2004 году в рамках Международного финансового центра в Дубаи) 4, Катаре (Международный суд Катара в финансовом центре Катара создан в 2009 году) 5, Абу-Даби (ОАЭ) (Суд глобального рынка создан в свободной экономической зоне (СЭЗ) в 2015 году) 6, Казахстане (Суд Международного финансового центра «Астана» создан на основании Конституционного Закона Республики Казахстан от 7 декабря 2015 года № 438-V «О Международном финансовом центре «Астана») 7. Однако в отличие от государственных специализированных международных коммерческих судов, созданных в Китае, ФРГ, Франции и Нидерландах, перечисленные выше суды не входят в систему государственных судов.

Сингапурский международный коммерческий суд (Singapore International Commercial Court – SICC) 8, начавший свою деятель- ность в 2015 году и входящий в систему государственных судов Сингапура, отличается от специализированных международных коммерческих судов, созданных в Китае, Нидерландах, ФРГ и Франции, тем, что 1) английский язык, на котором ведется судебное разбирательство, является официальным языком Сингапура, а не иностранным; 2) в состав судейского корпуса входят не только местные профессиональные судьи, но и иностранные специалисты в области международного торгового права.

В европейском регионе обсуждается идея создания Европейского коммерческого суда как дополнительного международного форума, специализирующегося на разрешении международных коммерческих споров (подробнее см. [7, 8]). Также разрабатываются инициативы по созданию специализированных государственных международных коммерческих судов в Бельгии и Ирландии.

Создание государственного специализированного международного коммерческого суда не исключает возможность передачи трансграничного коммерческого или гражданского спора на разрешение в обычный государственный суд того же государства.

Специализированные международные коммерческие суды представляют собой альтернативный орган по отношению к международному коммерческому арбитражу и обычным государственным судам. Их существенными отличительными признаками является не только специальная компетенция на разрешение исключительно трансграничных гражданских и коммерческих споров, но и специальная процедура судебного разбирательства, отличающаяся от процедуры разрешения осложненных иностранным элементом гражданских и коммерческих споров в обычных государственных судах того же государства, а также использование английского языка (как правило, иностранного для государства суда) в ходе судебного разбирательства 9.

Существенные различия в процедурных правилах разрешения одной и той же категории споров в специализированном международном коммерческом суде и обычном суде одного и того же государства, ведение судебного разбирательства в специализированном международном коммерческом суде на английском языке, а не на официальном языке государства суда, который используется в обычных судах той же юрисдикции, требуют выраженного согласия лиц, участвующих в деле, на судебное разбирательство с применением особых процедурных правил и английского языка. Если лица, участвующие в деле, выразили такое согласие, то в дальнейшем у них отсутствуют основания ссылаться на несоблюдение права на справедливое судебное разбирательство или на необеспеченные доступа к правосудию в том числе по причине того, что они не владели английским языком, на котором велось судебное разбирательство в специализированном суде и который не является официальным языком государства суда, вследствие чего не могли защитить свои права.

Изложенное свидетельствует о том, что разрешение вопроса о компетенции международного коммерческого суда имеет свою специфику. С с пециализированный международный коммерческий суд проверяет не только соблюдение общих правил о международной подсудности, но и наличие специальных предпосылок для передачи спора именно в специализированный международный коммерческий суд, применение особых процедурных правил при его разрешении и использование английского языка в ходе судебного разбирательства. Особый порядок разрешения вопроса о компетенции международного коммерческого суда характерен для специализированных меж-

Особенности судоустройства, формирования судейского корпуса и специальных процедурных правил специализированных международных коммерческих судов ФРГ, Франции, Нидерландов, а также германского законопроекта о создании специализированных палат по разрешению международных торговых споров и бельгийского законопроекта о создании Брюссельского международного бизнес-суда проанализированы автором в работе [9].

дународных коммерческих судов Нидерландов, Франции и КНР, несмотря на то, что условия передачи трансграничных коммерческих споров в названные суды определены в разных процедурных правилах.

Из-за ограниченного объема настоящей статьи специфика разрешения одного из наиболее важных вопросов деятельности международного коммерческого суда – вопроса о компетенции – будет проанализирована на примере первого решения, вынесенного Нидерландским коммерческим судом 8 марта 2019 года по делу Elavon Financial Services DAC v. I.P.S. Holding B.V. and others [10] с применением Специальных правил NCC.

Судебное разбирательств по делу Elavon Financial Services DAC v. I.P.S. Holding B.V. and others было возбуждено по заявлению компании Elavon Financial Services DAC (г. Дублин, Ирландия), агент компании Crossbow Acquisition Company B.V. (г. Амстердам, Нидерланды), о разрешении продажи заложенных акций компании I.P.S. B.V. (г. Влеймен, Нидерланды) в целях обмена долга на акции в порядке частной сделки вместо публичного аукциона ¹⁰. Сделка по залогу акций была заключена залогодателем компанией I.P.S. Holding B.V. (г. Друнен, Нидерланды), которой принадлежало 100 процентов акций компании I.P.S. B.V., с залогодержателями – компанией Crossbow Acquisition Company B.V. и компанией Co o peratieve Rabobank U.A. (г. Амстердам, Нидерланды), в обеспечение договора займа. Компания I.P.S. Holding B.V. и материнская по отношению к ней холдинговая компания Airopack Tеchnology Group AG (г. Баар, Швейцария) предоставили гарантии по договору займа. В связи с неисполнением компанией I.P.S. B.V. условий договора займа компания Crossbow Acquisition Company B.V. приняла решение реализовать свое право залогодержателя.

Заявитель – компания Elavon Financial Services DAC – руководствовался статьей 3:251 (1) Гражданского кодекса Нидерландов, согласно которой залогодержатель вправе реализовывать заложенное имущество на публичных торгах; продажа заложенного имущества посредством совершения частной сделки требует разрешения суда.

Суду предстояло разрешить вопрос о том, является ли правильной цена, которую покупатель – компания Crossbow Acquisition Company B.V., агентом которой являлся заявитель – компания Elavon Financial Services DAC, готов заплатить за акции компании I.P.S. B.V.

Кроме заявителя – ирландской компании Elavon Financial Services DAC, в процессе приняли участие шесть заинтересованных лиц, а именно пять нидерландских компаний: I.P.S. Holding B.V., Crossbow Acquisition Company B.V., Co o peratieve Rabobank U.A., Q-Invest B.V. (г. Влеймен, Нидерланды) – один из основных держателей акций компании Airopack Tеchnology Group AG) и швейцарская компания Airopack Tеchnology Group AG.

Прежде чем приступить к рассмотрению спора по существу, Нидерландскому коммерческому суду предстояло разрешить вопрос о своей компетенции и проверить:

• 1)    соблюдены ли правила о международной подсудности, то есть имеется ли законное или консенсуальное основание для передачи дела на разрешение в нидерландские государственные суды;

• 2)    соблюдены ли правила о специальной подсудности первой инстанции Нидерландского коммерческого суда (специализированной международной палаты Амстердамского окружного суда), установленные нормой статьи 1.3.1 Специальных правил NCC, а именно:

• а)    требование о гражданском, коммерческом характере спора;

• б)    требование о международной состав-

• ляющей спора;

• в)    требование о законном или консенсуальном основании для передачи спора именно в Амстердамский окружной суд или Нидерландский коммерческий суд;

• г)    требование о согласии сторон на осуществление судебного разбирательства на английском языке.

Проверяя соблюдение правил о международной подсудности, Нидерландский коммерческий суд руководствовался общими нормами статей 25 (1) и 26 (1) Регламента № 1215/2012 Европейского парламента и Совета Европейского союза «О юрисдикции, признании и исполнении судебных решений по гражданским и коммерческим делам (в новой редакции)» [11] 11 (далее – Регламент Брюссель-I) и статей 24 Луганской конвенции о юрисдикции, признании и исполнении судебных решений по гражданским и коммерческим делам [12] (далее – Луганская конвенция).

Проверив соблюдение требований статьи 1.3.1 Специальных правил NCC, Нидерландский коммерческий суд в решении по делу констатировал, что его компетенция основана на соглашении о порядке разрешения спора о передаче имущества в залог, заключенного сторонами сделки до обращения в суд, и по условиям которого стороны выбрали в качестве компетентного суда Нидерландский коммерческий суд в составе специализированной палаты Амстердамского окружного суда.

Однако в споре участвовали и иные лица, не являющиеся сторонами соглашения о порядке разрешения спора. В отношении этих лиц Нидерландский коммерческий суд признал свою компетенцию, руководству- ясь статьей 26 (1) Регламента Брюссель-I и статьей 24 Луганской конвенции, согласно которым явка ответчика является достаточной для признания судом своей компетенции на разрешение спора, если только явка ответчика не связана исключительно с его намерением оспорить юрисдикцию суда, и указал в решении на то, что все лица, участвующие в деле, явились в суд или представили письменные уведомления, касающиеся разбирательства, не заявив при этом возражений против компетенции суда. Кроме того, суд принял во внимание, что адвокат, представлявший заявителя – компанию Elavon Financial Services DAC, и компании Crossbow Acquisition Company B.V., Q-Invest B.V., I.P.S. Holding B.V. и IPS. B.V., в ходе устного слушания от имени всех доверителей прямо заявил, что Нидерландский коммерческий суд компетентен рассматривать дело (раздел 3, п. 6.2 решения).

В целях разрешения вопроса о специальной компетенции Международной палаты окружного суда Амстердама (первая инстанция Нидерландского коммерческого суда) Нидерландский коммерческий суд в первую очередь проверил выполнение требований норм статьи 1.3.1 (а), (b) Специальных правил NCC, а именно, является ли спор международным коммерческим спором.

Согласно статье 1.3.1 (а) Специальных правил NCC под коммерческим спором понимаются споры, возникающие из основанных на автономии воли сторон гражданских или коммерческих отношений, в том числе споры, возникающие из договорных, деликтных, корпоративных отношений, отношений собственности, а также при определенных условиях споры, связанные с интеллектуальной собственностью, недобросовестной конкуренцией, страхованием, финансами, транспортом, банкротством (Комментарий к статье 1.3.1 (а) Специальных правил NCC [13, p. 31]). При этом спор не должен относиться к подсудности нижестоящих судов или к исключительной подсудности другой палаты или суда Нидерландов, например к компетенции Патентной палаты окружного суда Гааги или Морской палаты окружного суда Роттердама.

Нидерландский коммерческий суд, приняв во внимание, что заявитель и заинтересованные лица являются юридическими лицами, предмет судебного разбирательства связан с залоговыми отношениями, основанными на автономии воли сторон и возникшими в ходе осуществления предпринимательской деятельности, установил, что предмет судебного разбирательства по делу Elavon Financial Services DAC v. IPS Holding B.V. and others соответствует требованию статьи 1.3.1 (а) Специальных правил NCC о коммерческом характере спора и его связи с автономией воли сторон.

Обратившись к проверке международной составляющей спора 12, Нидерландский коммерческий суд руководствовался статьей 1.3.1 (b) Специальных правил NCC, которая не содержит исчерпывающего перечня квалифицирующих факторов.

Как разъяснено в Комментарии к статье 1.3.1 (b) Специальных правил NCC, о международном характере спора может, в частности, свидетельствовать то, что 1) хотя бы одна спорящая сторона является резидентом иного государства, чем Нидерланды, или компанией, учрежденной по иностранному праву (не по праву Нидерландов), или дочерней по отношению к такой компании; 2) спор связан с юридическими фактами, имеющими место за пределами Нидерландов; 3) к существу спора подлежит примене- нию не право Нидерландов, а иностранное право; 4) спор возник из договора, составленного не на голландском языке; 5) хотя бы одна из сторон спора является компанией или принадлежит к группе компаний, большинство сотрудников которой работают за пределами Нидерландов; 6) хотя бы одна из сторон спора является компанией или принадлежит к группе компаний, не менее половины товарооборота которой реализуется за пределами страны; 7) хотя бы одна из сторон спора является компанией или принадлежит к группе компаний, ценные бумаги которой обращаются на регулируемом рынке за пределами Нидерландов; 8) спор имеет иную международную составляющую. При этом свидетельствующие о международном характере спора обстоятельства оцениваются Нидерландским коммерческим судом по состоянию на момент заключения соглашения о порядке разрешения спора. Если какое-либо квалифицирующее обстоятельство изменится после заключения соглашения о передаче спора на разрешение в Нидерландский коммерческий суд, но до обращения в суд, такие изменения не принимаются во внимание [13, p. 32]).

Таким образом, в целях определения специальной компетенции Нидерландского коммерческого суда по критерию «международного» характера спора при толковании и применении статьи 1.3.1 (b) Специальных правил NCC используется более широкий спектр квалифицирующих факторов по сравнению с традиционно используемыми в международном гражданском процессуальном праве субъектом, объектом и юридическим фактом, выражающими иностранный элемент.

С учетом изложенного возникает вопрос: допустимо ли использовать такой же широкий подход и при оценке спора как международного в целях разрешения вопроса о международной подсудности? Могут ли такие обстоятельства, как применение к спорным отношениям иностранного права или составление договора, с которым связан спор, на иностранном для государства суда языке, свидетельствовать о международном характере спора при разрешении вопроса о международной подсудности, например, при толковании и применении статьи 1 Гаагской конвенции в отношении соглашений о выборе суда [14] при определении сферы применения конвенции? Норма статьи 1 Гаагской конвенции о соглашениях о выборе суда не содержит подробного перечня квалифицирующих факторов, свидетельствующих о международном характере спора, сформулирована гибко в виде открытого перечня, состоящего из кумулятивно применяемых факторов. В ней определено, что в целях применения норм главы II «Юрисдикция» конвенции дело признается международным, если: 1) стороны не являются резидентами одного и того же договаривающегося государства; 2) отношения сторон и иные элементы, касающиеся спора, независимо от места нахождения выбранного суда не связаны только с этим государством.

На мой взгляд, следует учитывать то, что целеполагание норм о предметной подсудности (в частности, нормы статьи 1.3.1 (b) Специальных правил NCC) и норм о международной подсудности (например нормы статьи 1 Гаагской конвенции о соглашениях о выборе суда) различается. Вследствие этого Нидерландский коммерческий суд при разрешении вопроса о своей компетенции проверяет предмет спора на наличие международной составляющей спора дважды: 1) в аспекте международной подсудности, руководствуясь нормами соответствующих международных договоров Нидерландов и законодательства (Европейского союза – далее ЕС); 2) в аспекте предметной подсудности, руководствуясь нормой статьи 1.3.1 (b) Специальных правил NCC. При этом осложненность спорных отношений иностранным элементом, когда он выражен в субъекте, объекте или юридическом факте, свидетельствует о международной составляющей спора в двух аспектах одновременно: с точки зрения предметной и международной подсудности. Однако такие факторы, как применимое к существу спора иностранное право или иностранный язык договора, из которого возник спор, свидетельствующие о международной составляющей спора, в целях применения статьи 1.3.1 (b) Специальных правил NCC при разрешении вопроса о предметной подсудности не могут автоматически безусловно свидетельствовать о международной составляющей спора при разрешении вопроса о международной подсудности, в том числе в целях толкования и применения статьи 1 Гаагской конвенции в отношении соглашений о выборе суда, но могут быть приняты судом с учетом совокупности всех обстоятельства дела. Во-первых, международная подсудность не производна от применимого к существу спора материального права, не следует за ним. Во-вторых, выбор иностранного права в качестве статута договора допускается не только по отношению к осложненным иностранным элементом договорам, но и по отношению к внутренним договорным отношениям 13. В то же время учет применимого к существу спора права как квалифицирующего фактора при разрешения вопроса о международной подсудности не является новеллой для международного гражданского процесса, в том числе для российского 14. Кроме того, как было уже отмечено, формулировка нормы статьи 1 Гаагской конвенции в отношении соглашений о выборе суда предоставляет судам дискрецию на широкое толкование термина «международный спор». Таким образом, применение к существу спора иностранного права может рассматриваться как один из факторов, свидетельствующих о международном характере спора, с учетом иных обстоятельств дела и в целях разрешения вопроса о международной подсудности.

Использование иностранного языка в договоре, из которого возник спор, в качестве квалифицирующего фактора, свидетельствующего о международной составляющей спора в аспекте международной подсудности, также, на мой взгляд, целесообразно учитывать наряду с другими обстоятельствами дела как косвенный признак. Кроме того, и в целях разрешения вопроса о специальной предметной подсудности Нидерландского коммерческого суда иностранный язык не следовало бы рассматривать как самостоятельный квалифицирующий фактор. Иной подход может привести к обходу закона, так как выбор языка договора зависит только от воли сторон, следовательно, стороны внутренних договорных отношений, не осложненных иностранных элементом, могут попытаться посредством составления договора на иностранном языке искусственно создать предпосылку для разрешения внутренних споров, связанных с таким договором, в специализированном Нидерландском коммерческом суде, что не отвечает целям и задачам специализированного суда.

При разрешении дела Elavon Financial Services DAC v. I.P.S. Holding B.V. and others Нидерландский коммерческий суд установил, что требование статьи 1.3.1 (b) Специальных правил соблюдено, так как заявитель – компания Elavon Financial Services DAC, учреждена в Ирландии и является иностранной по отношению к Нидерландам компанией. Помимо этого, заинтересованное лицо I.P.S. Holding B.V. является дочерней компанией швейцарской компании Airopack Tеchnology Group AG. Этих фактов, как указал суд в решении, достаточно, чтобы констатировать соответствие предмета судебного разбирательства требованию статьи 1.3.1 (b) Специальных правил о международном характере спора. Однако Нидерландский коммерческий суд принял во внимание и иные квалифицирующие обстоятельства и указал в решении, что о международной составляющей спора свидетельствует также то, что некоторые заинтересованные лица, участвующие в деле, в частности компания Crossbow Acquisition Company B.V. и компания Cooperatieve Rabobank U.A., ведут международную деятельность, а группа компаний IPS ведет или планируют ведение бизнеса на международном рынке в Европе и Северной Америке. Суд принял во внимание и то, что документы, касающиеся предмета судебного разбирательства, составлены на английском языке, то есть на языке ином, чем официальный язык страны суда (п. 6.3 (b) решения).

Далее Нидерландский коммерческий суд проверил, соблюдены ли требования специальной нормы статьи 1.3.1 (с) Специальных правил NCC о территориальной подсудности, согласно которой Международная палата окружного суда Амстердама компетентна рассматривать международный коммерческий спор, если спор относится к компетенции Окружного суда Амстердама в силу закона (например если ответчик имеет место нахождения в Амстердаме) или в силу соглашения сторон о передаче спора на разрешение именно в Окружной суд Амстердама.

Следует отметить, что норма статьи 1.3.1 (с) Специальных правил NCC, также как мательской и иной экономической деятельности, с участием иностранных организаций, международных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность, является наличие тесной связи спорного правоотношения с территорией Российской Федерации, о которой, в частности, может свидетельствовать применение к договору права Российской Федерации.

норма статьи 1.3.1 (b), не регулирует вопрос международной подсудности.

Как следует из нормы статьи 1.3.1 (с) Специальных правил NCC, компетенция Нидерландского коммерческого суда по критерию территориальной подсудности может иметь законное или консенсуальное основание. Если компетенция Нидерландского коммерческого суда по критерию территориальной подсудности основана на соглашении сторон, то такое соглашение должно быть заключено строго в письменной форме.

Следует отметить, что соглашение сторон о передаче спора Нидерландскому коммерческому суду как специализированному суду и соглашение о международной подсудности имеют самостоятельный характер. Общего пророгационного соглашения о передаче спора на разрешение в государственные суды Нидерландов недостаточно для признания Нидерландским коммерческим судом компетенции на разрешение спора. Однако соглашения о передаче спора на разрешение Амстердамского окружного суда (Нидерландского коммерческого суда) достаточно для разрешения вопроса о международной подсудности в пользу нидерландских судов. Также важно подчеркнуть, что Гаагская конвенция о соглашениях о выборе суда, Регламент Брюссель-I bis и Луганская конвенция не содержат императивного требования о письменной форме пророгационного соглашения.

При разрешении дела Elavon Financial Services DAC v. IPS Holding B.V. and others Нидерландский коммерческий суд констатировал, что требования о территориальной подсудности соблюдены, так как в соответствии с Гражданско-процессуальным кодексом Нидерландов Амстердамский окружной суд обладал компетенцией на рассмотрение заявления Elavon Financial Services DAC в порядке упрощенного производства.

Еще одной обязательной предпосылкой для признания Международной палатой окружного суда Амстердама компетенции на разрешение спора является соглашение сторон о языке судебного разбирательства. В соответствии со статей 1.3.1 (d) Специальных правил NCC стороны до возбуждения разбирательства должны в письменной форме явно выразить согласие на ведение судебного разбирательства в Нидерландском коммерческом суде на английском языке. Соглашения сторон о передаче спора на разрешение специализированной Международной палаты окружного суда Амстердама недостаточно, однако в его текст может быть включена специальная оговорка об английском языке судебного разбирательства. Таким образом, соглашение об английском языке судебного разбирательства имеет самостоятельный характер по отношению к соглашениям о выборе суда (соглашению о международной подсудности и соглашению о передаче спора в Амстердамский окружной суд (Нидерландский коммерческий суд), а также по отношению к договору, если спор возник из договора, и по отношению к соглашению о праве, подлежащем применению. Требования к форме и содержанию названных соглашений – соглашения о языке, соглашения международной подсудности, соглашения о территориальной подсудности спора Амстердамскому окружному суду (Нидерландскому коммерческому суду) – регулируются разными правовыми нормами и не всегда совпадают.

Учитывая самостоятельный характер соглашения о языке судебного разбирательства, соглашения о территориальной подсудности и соглашения о международной подсудности, можно предположить, что по аналогии с соглашением о выборе суда в случае, когда соглашение о языке и (или) соглашение о территориальной подсудности включены в гражданско-правовой договор или соглашение о международной подсудности, такие соглашения должны рассматриваться как соглашения, независимые друг от друга и от гражданско-правового договора, недействительность одного из них не влияет на действительность других соглашений 15.

Отметим, что соглашение о языке – это относительно новый инструмент в гражданском процессуальном праве 16. Ранее он не был востребован, так как судебное разбирательство в государственных судах осуществляется по общему правилу на официальном языке государства суда. Однако появление специализированных международных коммерческих судов, одним из отличительным признаков которых является ведение судебного разбирательства на иностранном английском языке, то есть на ином языке, чем язык судебного разбирательства в остальных государственных судах того же государства, потребовало внедрения нового инструмента, выражающего волю лиц, участвующих в деле, на применение английского языка. В отсутствие такого выраженного согласия, учитывая, что судебное разбирательство в других государственных судах того же государства ведется на официальном языке государства суда, возникал бы вопрос о соблюдении права на доступ к правосудию и права на справедливое судебное разбирательство.

Следует отметить, что соглашение о языке является обязательной предпосылкой для признания компетенции на рассмотрение международного коммерческого спора не только в Нидерландском коммерческом суде, но и в Международной палате Коммерческого суда Парижа, Международной палате апелляционного суда Парижа. Германский законопроект о создании специализированных палат по разрешению международных торговых споров и бельгийский законопроект о создании Брюссельского международного бизнес-суда также содержат положения о том, что соглашение сторон о ведении судебного разбирательства на английском языке является:

• 1)    самостоятельным по отношению к соглашению о подсудности и соглашению о применимом праве;

• 2)    одной из обязательных предпосылок для признания специализированным судом компетенции на разрешение международного коммерческого спора.

Проверяя соблюдение требования нормы статьи 1.3.1 (d) Специальных правил NCC в рамках дела Elavon Financial Services DAC v. IPS Holding B.V. and others , Нидерландский коммерческий суд констатировал, что оговорка об использовании английского языка в качестве языка судебного разбирательства содержится в заключенном до момента обращения в суд пророгационном соглашении, в котором стороны сделки прямо предусмотрели, что судебное разбирательство будет осуществляться на английском языке.

В отношении волеизъявления иных лиц, участвующих в деле и не являющихся сторонами соглашения о языке судебного разбирательства, суд руководствовался нормой статьи 2.2.2 Специальных правил NCC, согласно которой, если третья сторона по ходатайству и с разрешения суда вступает в процесс на стороне истца или ответчика, то такая сторона по общему правилу связана соглашением других сторон в отношении языка разбирательства. Суд установил, что, несмотря на то, что материнская компания Airopack Technology Group AG и заинтере- сованное лицо – компания Q-Invest B.V. не подписали это соглашение, в своих сообщениях суду они не выдвинули каких-либо возражений относительно языка разбирательства или компетенции специализированной Международной палаты Амстердамского окружного суда, рассматривающего дело. В ходе устного слушания адвокат компании Q-Invest подтвердил, что дело должно рассматриваться в Нидерландском коммерческом суде на английском языке.

С учетом изложенного суд пришел к выводу о том, что сторонам следует разрешить судебное разбирательство на английском языке в Нидерландском коммерческом суде, так как они со всей очевидностью этого желают (п. 6.3 (d) решения).

В заключение следует отметить, что в сравнении с моделями международного коммерческого суда ФРГ и Франции реализованный в Нидерландах проект более привлекателен для международного бизнес-со-общества, в том числе для представителей российского бизнеса, осуществляющих внешнеэкономическую деятельность.

Прежде всего судебное разбирательство полностью ведется на английском языке как в первой, так и в апелляционной инстанциях. В отличие от Нидерландов в международных коммерческих судах ФРГ и Франции применение английского языка в рамках судебного разбирательства ограничено. В Палате по международным торговым спорам в Земельном суде Франкфурта-на-Майне (ФРГ) на английском языке проходит устное слушание, также могут быть представлены письменные документы. Судебные акты изготавливаются на немецком языке, а на английский язык могут быть переведены только в случае, если суд примет соответствующее решение. При этом немецкоязычная версия судебного акта имеет приоритет перед англоязычным текстом перевода. Судебные акты Международной палаты коммерческого суда Парижа и Международной палаты апелляционного суда Парижа, также изготавливаются на официальном языке государства суда – французском, но в отличие от Германии заверенный перевод судебного акта на английский язык изготавливается в обязательном порядке.

Кроме того, Специальные правила NCC позволяют гибко подходить к процедуре разрешения спора, учитывая и мнения сторон 17. Размер фиксированных сборов доступен для представителей малого и среднего бизнеса. Учитывая высокий уровень доверия к нидерландскому правосудию, сроки разрешения споров в Нидерландах, конкурирующие не только с государственными судами других юрисдикций, но и с международным коммерческим арбитражем, можно предположить, что Нидерландский коммерческий суд имеет хорошие шансы стать центром разрешения международных коммерческих споров в ЕС.

Однако в сравнении с международным коммерческим арбитражем разрешение международных коммерческих споров в Нидерландском коммерческом суде имеет и ряд недостатков.

Отметим основные достоинства и недостатки Нидерландского коммерческого суда.

Во-первых, лица, участвующие в деле, не могут действовать самостоятельно и должны быть представлены местным адвокатом, являющимся членом Коллегии адвокатов Нидерландов, за исключением случаев, когда законом предусмотрено иное (ст. 3.1.1 Специальных правил NCC). Процессуальные действия, такие как подача иска или возражений, должны совершаться местным адвокатом. Члены коллегий адвокатов стран – членов ЕС, Европейского экономического пространства или Швейцарии не вправе осуществлять процессуальные действия, но могут представлять интересы стороны в сотрудничестве с членом колле- гии адвокатов Нидерландов. Иные адвокаты не допускаются к судебному представительству, однако суд может разрешить им выступить на любом слушании (ст. 3.1.1 Специальных правил NCC) 18. В международном коммерческом арбитраже такие ограничения относительно представительства в суде отсутствуют, стороны вправе самостоятельно осуществлять процессуальные действия, а также могут быть представлены любым надлежащим образом уполномоченным лицом, в том числе адвокатом, независимо от того, в каком государстве адвокат получил допуск к практике.

Во-вторых, несомненным преимуществом разрешения спора в международном коммерческом арбитраже является право сторон участвовать в формировании состава арбитража посредством избрания арбитра.

В-третьих, фиксированные ставки сборов за рассмотрение международных коммерческих споров в Нидерландском коммерческом арбитраже, на мой взгляд, достаточно высокие для малого и среднего бизнеса: за рассмотрение спора в первой инстанции сбор составляет 15 000 евро, а за рассмотрение дела в апелляционной инстанции – 20 000 евро. При низкой цене иска такие ставки могут существенно превысить размер арбитражного сбора в международном коммерческом арбитраже.

В-четвертых, несомненным преимуществом международного коммерческого арбитража остается конвенционная основа для признания и исполнения иностранных арбитражных решений в 157 странах, которую обеспечивает Нью-Йоркская конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений [18]. Однако это преимущество международного коммерческого арбитража может быть не столько значимым в будущем в случае вступления в силу Гаагской конвенции о признании и исполнении иностранных судебных решений [19] для всех или большинства ее участников.