Граница как паракатегория современной культуры

Автор: Логинова Марина Васильевна

Журнал: Наследие веков @heritage-magazine

Рубрика: Антропология культуры

Статья в выпуске: 1 (21), 2020 года.

Бесплатный доступ

В статье дан анализ проблемы границы в актуальном контексте формирования категориального аппарата культурологии. Материал исследования - работы М. М. Бахтина, В. В. Кандинского, М. Хайдеггера, в которых граница анализируется с философских позиций. Автор понимает границу как смысловую единицу - «паракатегорию» (В. В. Бычков), фиксирующую изменчивость современной культуры. Определение границы как становящейся паракатегории позволяет выделить ее специфические моменты: пространственность (граница - «место-топос» соприкосновения мира и человека); антиномичность (разделение/объединение Своего и Другого, Я и Не-Я, внутреннего и внешнего, чуждости и близости); ценностную доминанту (интенциональная напряженность выражения границы как определенного смысла); функциональность, определяющую ее смысловое разнообразие в зависимости от культурного контекста; антропологизм в понимании человеком своего места в мире, в котором современное искусство находит новые формы мировосприятия и способы выражения.

Еще

Граница, категория, онтология, паракатегория, современная культура, становление

Короткий адрес: https://sciup.org/170175002

IDR: 170175002   |   DOI: 10.36343/SB.2020.21.1.006

Текст научной статьи Граница как паракатегория современной культуры

Современный философско-культурологический дискурс стремится к созданию новых смыслов. Объединяя различные парадигмы, направленные на поиск иных способов смыслообразования, он нарушает существующие и устанавливает новые грани познания, акцентируя тем самым значение проблемы «граница» для исследователей. В различных аспектах изучения данная проблема отражена в работах А.Н.Быстровой [3], Ю.Н.Ги-рина [5], Т. А. Денисовой [6], Т. В. Куликовой [8], Ю. М. Лотмана [9], О. А. Ханзен-Леве [11], С.В.Чебанова [12]. Новизна нашего исследования заключается, во-первых, в акценте на становящемся характере рассматриваемой категории и, во-вторых, в выделении основных ее признаков.

Сложность изучения и понимания современной культуры заключается в ее про-цессуальности, незаконченности; «со-времен-ность» объединяет временность, изменчивость, ситуационность и «вневременность» в сущностное измерение бытия культуры, которое не делится на непроницаемые временные модусы прошлого, настоящего и будущего. М. М. Бахтин отмечает, что «внутренней территории у культурной области нет: она вся расположена на границах, границы проходят повсюду, через каждый момент ее…» [1, с. 44]. Подчеркивая важность понимания изменяющегося характера культуры, философ далее определяет ее как «автономную причастность — или причастную автономность». В этом заключается особенность современной культуры, относящейся к области становления, процессуальности.

В название статьи вынесено понятие «паракатегория», которое использует В. В. Бычков для объяснения неклассической эстетики, феноменов «пост-культуры». Использование паракатегории «граница» обусловлено становящимся характером современной культуры и применимо для разработки тех смысловых единиц, которые «… еще не категории… как и обозначаемые ими смысловые образования, не ставшие еще достаточно стабильными универсалиями культуры» [4, с. 469]. На взаимосвязь гуманитарного мышления и нового языка науки указывает создатель проектного словаря М. Н. Эпштейн. «Проектные терми ны,— пишет он,— предвосхищают концептуальную структуру тех объектов, которую они обозначают, а порой и вызывают их к жизни или определяют пути их использования» [13, с. 17]. Граница рассматривается нами как становящаяся паракатегория, тяготеющая к обоснованию своего категориального статуса и активно используемая в гуманитарном знании XX–XXI вв.

Выделим важный момент для понимания сущности границы как паракатегории. Речь идет о диалектическом единстве пересечения в границе двух планов — движения и покоя. Граница одновременно есть некий результат , связывающий и разъединяющий феномены культурного бытия, и процесс взаимосвязи этих феноменов. Потеря границ ведет, с точки зрения М. М. Бахтина, к тому, что культурный акт «теряет свою почву, становится пустым, заносчивым, вырождается и умирает» [1, с. 44]. Важно понять глубину бахтинской мысли относительно того, что культурное бытие заключено в границах определенных смыслов, а на границах формируются новые смыслы.

В начале ХХ в. апологет теории и практики «чистого искусства» В. В. Кандинский активно изучал процесс создания новых форм, первоэлементами которого являются точка и линия. Слияние элементов в единое художественное произведение, обоснование нового языка искусства — таковы вопросы, поставленные художником в контексте авангардного искусства, но имеющие особое теоретико-методологическое значение для фундирования специфики паракатегории границы.

Для Кандинского точка и линия имеют метафизическое значение, определяющее архетипические формы выражения культурного бытия. Он пишет: «Геометрическая линия — невидимое существо. Она — след движущейся точки, ее производная, возникающая из движения в результате уничтожения высшего, замкнутого в себе спокойствия точки» [7, с. 135]. Он выделяет «внутреннюю» и «внешнюю» силу, приводящие точку в движение, рождающие новый миропорядок.

В. В. Кандинский обозначил важную проблему процессуальности в искусстве, его трансформации во времени и пространстве на примере архетипических знаков, приводящих к изменению содержания современного искусства и культуры. В метафизическом плане именно точка является творческим началом как встреча человека и мира, из нее, по неопла-тоновскому принципу эманации, рождается все богатство смыслов, а формы приобретают новое содержание. Продолжая мысль Кандинского, можно утверждать, что граница как развитие точки (линия) имеет свою форму, очерчена в пространстве и является «местом-топосом» соприкосновения мира и человека.

Обозначим первый признак паракатегории «граница» как динамическое/процес-суальное выражение бытия, данное человеку посредством взаимодействия с миром («про-явленность»). В этом состоит пространственный характер границы.

Пространственный характер определяет антиномичность границ, заключающуюся в том, что они разделяют/объединяют Свое и Другое. Обозначить границы Я возможно только при встрече с Другим/Иным. Эта проблема изначально была обозначена Ф. Фихте как диалектика Я и Не-Я и получила дальнейшее развитие в концепции М. М. Бахтина как проблема диалога, в философствовании М. Бубера как проблема отношения Я и Ты и др.

Принцип «пограничности» как «ка-липтики»1 применяет в своем исследовании О. А. Ханзен-Лёве, определяя «дионисийство/ аполлинство» как границу интермедиально-сти в русской культуре [11]. Обращение к Другому, Иному для данных концепций при всей вариативности взглядов и выводов характеризует то, что граница устанавливает отношения, без которых невозможно становление/ развитие смысла.

Что же означает определение себя, своей культуры, ценностей? Установление границ, о-предел-ение собственных возможностей, своего места в этом бытии означает понимание антиномичного характера границы как паракатегории, которую мы выделяем для

Ханзен-Лёве пишет о древнегреческой нимфе Калипсо, живущей на границе между водой/морем и землей. Этот мифологический образ определяет общую модель калиптической эстетики, выраженной в творчестве Набокова, Мандельштама, Бродского. Ведущими признаками калиптической эстетики являются притворство, иносказание, обман, игра, видимость, скрывающие подлинное содержание.

обозначения ее содержания в качестве второй характеристики.

Граница принадлежит двум пространствам (внутреннему и внешнему), обнаруживая свое феноменальное содержание только через диалектику этих понятий. Граница способна не только обнаружить феномен, определить его, но и «вскрыть» его глубинные характеристики. Происходит своеобразная метаморфоза от феномена к явлению. На грани диалектики феномена и явления происходит формирование границы как нераздельного/ неслиянного тождества/различия. Внешние черты границы очерчивают, выражают ее, а внутренние — устанавливают «смысловое напряжение», когда обозначается некий предел. В широком смысле предел означает осознание возможностей, через которые он и будет преодолен.

М. Хайдеггер точно определил динамику соотношения понятий внутреннего и внешнего в работе «Бытие и время» через категорию Dasein, подчеркивая ее становящийся характер между уже и еще , что также является границей. Бытие Dasein в его концепции предстает как открытый исследовательский проект.

Для обозначения двойственности (внутреннего и внешнего) Хайдеггер использует понятие «зазор», имеющее пространственное значение: «Мы должны дать выступить полной загадочности этого бытия, пусть лишь чтобы суметь честным образом провалиться на ее „разгадке“ и заново поставить вопрос о бытии брошенно-набрасывающего быти-я-в-мире» [10, с. 148]. Категорически отказываясь от понятия «между», философ отмечает: «Между осмысливается уже как результат convenientia двух наличных. Их предваряющее введение однако уже взрывает феномен, и бесперспективно всякий раз снова складывать его из разорванных кусков... Онтологически решающее лежит в том, чтобы заранее предотвратить взрывание феномена, то есть обеспечить его позитивное феноменальное состояние» [10, с. 132].

Опосредованно на временной характер «зазора» указывает и М. М. Бахтин через категории «нераздельное»/«неслиянное», «данно-е»/«заданное». У Хайдеггера в «зазоре» звучит этический вопрос совести и искушения (что зазорного?). Бахтин отвечает на него философией поступка. Феномен сообщения у Хайдеггера понимается «… в онтологически широком смысле. Высказывающее „сообщение“… есть частный случай в принципе экзистенциально взятого сообщения. В последнем конституируется артикуляция понимающего быти-я-друг-с-другом» [10, с. 162]. Пограничность «чуждости» и «близости» порождает в культуре возможности интерпретации смыслов без преодоления временной дистанции.

При условии сохранения своего Я культура должна установить границы, которые на определенное время оставляют ее «в покое» от воздействия Другого. В функциональном плане это дает возможность сохранить собственную идентичность. Здесь мы должны указать на сложную диалектическую связь понятий «самость» и «иное». Именно самость как основа идентичности заботится о своих пределах, сохраняя свою уникальность. В случае взаимодействия самости и иного последнее становится пространственно внешним, задавая формы объективности, в том числе и формы осознания. Самость постоянно заботится о своих границах, лишение которых приведет ее к потере собственной значимости. Относительно встречи с иным отметим, что именно иное оформляет и обозначает самость.

Именно отношение способно формировать границу как постоянный процесс взаимодействия самости и иного, приводящий к тому, что отношение существует лишь как проникновение через границу. В начале общения самости и иного границы разомкнуты и прозрачны, но самость культуры не позволяет ей раствориться в ином. В этом и состоит стягивающий и размыкающий характер границы. В этом отношении граница есть край (возможностей, амбиций и пр.).

При этом границы не имеют локального характера, они существуют в определенном контексте культуры и потому являются подвижными. Линия (В. В. Кандинский) как граница определяет тот самый предел, служащий ценностным маркером культуры. Ценностная доминанта границы — это ее третий признак как паракатегории. «В каждом акте,— пишет Бахтин,—внутреннем и внешнем, своей жизненной предметной направленности я исхожу из себя, я не встречаю ценностно значимой, положительно завершающей меня границы, я иду вперед себя и перехожу свои границы, я могу изнутри воспринимать их как препятствие, но вовсе не как завершение; эстетически пережитая граница другого завершает его положительно, стягивает его всего, всю его активность, замыкает ее» [2, с. 86–87].

Ценностный аспект границы как паракатегории выражен во внутреннем напряжении определения. При осознании своего предела культурой в ней изначально содержится интенциональная установка на возможность его преодоления.

Четвертым признаком рассмотрения границы является ее функциональность . В аспекте паракатегориального определения граница может быть определена как онтологическая функция культуры, определяющая ее смысловое разнообразие. Онтологическая природа культуры, заключающаяся в феномене ее присутствия Dasein (М. Хайдеггер) как факте наличествующего бытия, должна быть учтена при рассмотрении современной культуры, совершающейся «здесь» и «сейчас».

В современной культуре можно выделить множество «функционалов» границы: человеческое и Божественное, сакральное и земное, мужское и женское, популярное и элитарное и др. Множественность примеров только доказывает важность данной паракатегории. Один из авторов коллективной монографии по теории культурологии как раз и определяет границу в контексте проблемы формы как «фрагмент фигуры, который является реализацией части, выступающей как различающее в реализованной форме» [12, с. 556]. Данное определение изначально исходит из понимания границы как формы, имеющей структуру и функции. Подчеркнем, что именно из этой установки (сознательно и неосознанно) исходили новаторы искусства и культуры ХХ в., определяя новые, становящиеся смыслы.

Здесь мы приходим к антропологической характеристике границы, являющейся пятой, как нам кажется, важнейшей, чертой данной паракатегории. Противопоставление телесности и разумности, души и плоти к эпохе Нового времени достигло онтологического дуализма. Дуализм по своей природе четко обозначил границы человека и мира и одновременно разрушил эти границы, показав диалектическое единство бытия. Философская антропология Нового времени не только расшатала привычные границы понимания человеком своего места в мире, но и поставила под сомнение внутреннее пространство человеческого бытия, из которого современное искусство явило новые способы жизненных укладов и соответствующие им формы мировосприятия.

Таким образом, мы делаем вывод о становящемся характере границы как онтологической категории, которая, без сомнения, актуальна для анализа современной культуры. Граница как нераздельно-делимая основа оформления культурного бытия в различных формах (искусство, философия, религия и др.), по сути, становится предметом поиска смыслов, поскольку современный человек эмоционально чутко воспринимает по-граничность своего существования как определенную интенциональную напряженность.

Marina V. LOGINOVA

Список литературы Граница как паракатегория современной культуры

  • Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. М.: Художественная литература, 1986.
  • Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986.
  • Быстрова А. Н. Проблема границ в культуре // Омский научный вестник. 2013. №2. С. 253-257.
  • Бычков В. В. Эстетика. М.: Гардарики, 2002.
  • Гирин Ю. Н. Граница и пустота: к вопросу о се-миозисе пограничных культур // Вопросы философии. 2002. № 11. С. 85-94.
  • Денисова Т. Ю. О существе границы // Идеи и идеалы. 2015. №3-1. С. 53-64.
  • Кандинский В. В. Избранные труды по теории искусства: в 2 т. М.: Гилея, 2001. Т. 2.
  • Куликова Т. В. Философия «границы». Н. Новгород: Нижегородский гос. пед. ун-т, 2009.
  • Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПБ, 2010.
  • Хайдеггер М. Бытие и время. СПб.: Наука, 2002.
  • Ханзен-Лёве О. А. Интермедиальность в русской культуре: От символизма к авангарду. М.: Рос. гос. гуманитарный ун-т, 2016.
  • Чебанов С. В. Форма // Теоретическая культурология. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга; Рос. ин-т культурологии, 2005. С. 553-557.
  • Эпштейн М. Н. Проективный словарь гуманитарных наук. М.: Новое литературное обозрение, 2017.
Статья научная