Гражданско-правовые обязанности сторон до заключения ими договора

Основная цель регулирования имущественного оборота гражданско-правовыми средствами – совершенствование такого важного инструмента, как гражданско-правовые договоры..Технический и промышленный прогресс, жизненный уклад облегчают условия заключения таких договоров. Многообразие имущественных потоков и конфигураций взаимоотношений приводит к большому различию задействуемых договорных моделей. В проекте первой российской кодификации их было 9, а сейчас почти 30. Следующим важнейшим прорывным событием было принятие такого основного начала гражданского законодательства, как автономия воли участников экономических связей, находящая выражение в свободе их договоров. Коммерческая и иная контрактная практика по трем ее параметрам – по способу выражения, разнообразию проявления и существующему содержанию – является богатейшим материалом для исследований.

В Российской империи, где имущественные отношения стали более централизованно регулироваться с появлением Свода законов в 1832 году 1, договоры заключались устным (устно при свидетелях), домашним (с проставлением только собственной под- писи), явочным (с участием более широкого круга должностных лиц или в присутственных местах) и крепостным порядком (посредством привлечения нотариуса либо должностного лица, совершения «крепости», то есть составления подробного документа для приобретения имения, крестьян и т. п.) 2. Широта такого выбора была обусловлена особенностями экономического уклада, характеризовавшегося двумя чертами:

• 1)    неграмотность населения, участвовавшего в имущественном обмене;

• 2)    экономическая жизнь как явление постоянное, так как непосредственно связано с выживанием, особенно до середины XIX века.

В свете сказанного преддоговорный этап взаимоотношений субъектов определялся распространением таких средств обеспечения, как залог и задаток, имеющих практически одинаковый режим и предназначенных для побуждения к проведению торговых, коммерческих и подобных операций. Причем еще до появления Свода законов в Соборном Уложении царя Алексея Михайловича в 1649 году в общероссийских нормативных актах существовали положения, регулировавшие залог 3. Задаток имел режим заклада денежных средств и при неисполнении обещания продать, получить товары или принять в личный наем, произвести работы и т. д. оставался у кредитора. Таким образом, обеспечительная функция таких гражданско-правовых средств распространялась на исполнение обязанности в первую очередь заключить договор устно или, например, посредством «крепости».

Законодательство развивалось таким образом, что следование доктринам римского права сначала выражалось только в учебном процессе 4, трудах российских ученых-правоведов Муромцева 5, Мейера 6, Победоносцева 7 и других авторов 8, а затем – в делах Правительствующего Сената, олицетворявшего авторитетное правоприменение в Российской империи.

Для того чтобы улучшить правовое воздействие на преддоговорной стадии, для начала нужно разделить период, когда между сторонами состоялся контакт с намерением заключить договор на базе совместного интереса к каким-либо объектам, вещам, услугам, имущественным правам, применительно к которым составляется характеристика будущего неденежного обязательства, и когда на известных существенных условиях возникают особые обязанности заключить такой договор. Эти условия обозначены в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее – ГК РФ) 9 и связаны с предварительным, публичным договорами, обязательным предложением заключить договор при продлении аренды, жилищного найма, коммерческой концессии, отчуждении доли в вещах, в уставном капитале и т. п. Последнее связано с появлением права требования у арендатора, нанимателя-пользователя, сособственника, соучастника заключить договор на определенных условиях, продать ему долю и т. д.

Как представляется, правильной квалификации взаимоотношений сторон мешает инерционный дискурс, происходящий из прошлого времени, дающий трактовку обязанности заключить договор. Большинство правоведов 10 повторяют вывод, сделанный еще в СССР профессором Красавчиковым, о том, что это регулируемое всеми относимыми нормами обязательство и оно организационное, то есть не имеющее имущественного содержания 11, а следовательно, не переходящее в порядке правопреемства и непередаваемое иным образом.

По моему мнению, названная трактовка является устаревшей, происходит из советского времени, а также экономики, когда паутина договорных связей формировалась административными органами в виде обязательности заключения контрактов на определенных условиях конкретными организациями 12, и это передалось и перешло в оценку обязанностей заключить договор. Сегодня упомянутое понимание, как представляется, является неверным, обсуждае-

мое требование и корреспондирующая ему обязанность имеют имущественный характер 13, так как их исполнение направлено на приобретение в конечном счете права требования исполнения договорных обязательств.

Вместе с тем некоторые авторы и Верховный Суд Российской Федерации сделали вывод о том, что обязательство заключить договор, например, из предварительного договора, – это организационное обязательство 14 (в изложении судов – обязательства «в гражданско-правовом смысле»), и долго считалось, что его нельзя обеспечить штрафом. Нынешние рассуждения происходят в парадигме 1964 года, которая некоторое время существовала и в постсоветское время при действии Основ гражданского законодательства от 1991 года. В соответствии с ними обязательство – это предопределяемая не только действием, но и событием имущественная (личная) связанность субъектов (статьи 3 и 57 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик). При этом обязательства как необходимость совершать обусловленные действия особо не регулировались, ставилась цель – заложить правовые основы их определенности, стойкости, имущественной ценности и обособить их от других требований, например о возмещении убытков, об исполнении корпоративных договоренностей. В ГК РФ заложена основа для такого обособления тем, что было сказано об основаниях их возникновения, создающих их установлен-ность в смысле стоимости или предметности. В статье 307 указано, что обязательство возникает только из сделок, деликтов, обогащений и иных случаев, установленных в ГК РФ (таким случаем может быть, например, вынесение определенного судебного решения).

Обязанности, возникающие из иных оснований, а именно обязанность заключить договор в силу преимущественного права и прочее, не должны считаться обязательствами 15 , поскольку в ГК РФ эти источники возникновения не называются как порождающие обязательства. Например, сособственник, который имеет цель продать долю, должен уведомить об этом других обладателей 16, и далее возникает обязанность, но не обязательство заключить с ними договор. Разница заключается в том, что к обязательствам, требования к исполнению которых могут быть оборотоспособными, применяется обширная часть ГК РФ (более 800 статей), где скрупулезно регулируются вопросы, касающиеся срока исполнения, оборотоспособности, ответственности, неприменимые к иным обязанностям по букве ГК РФ. Это дает динамику и направленность регламентации.

В модельных правилах европейского частного права (DCFR, 2009), рекомендованных положениях общеевропейского ци-вилистического содержания, предложения регламентировать отношения с целью заключить договор исходя из обязанностей (duties, а не obligations 17) участников, следующие: соблюдение конфиденциальности, предоставление информации о качестве того, что предлагается к предоставлению, ведение переговоров в особом состоянии в преддоговорном процессе, когда предъявляются особые требования к поведению, когда недобросовестность приводит к ответственности (II.-3:101–II.-3:501). В этом известном международном рекомендательном и наиболее обширном, охватывающем максимальное количество областей гражданского права документе, поле преддоговорных контактов регулируется особым образом. Если в российском праве разделяется заключение договора в обязательном порядке между находящимися в разных местах контрагентами при преимущественном праве какого-либо названного в законе лица в процессе ведения переговоров и т. д., то в модельных правилах принята другая дифференция: участие потребителей и причастность к фазе преддоговорных отношений других субъектов. В последнем случае перечисление обязанностей, но не обязательств выглядит так: предоставить наиболее полное информирование о предмете договора, товарах, услугах, обеспечить ознакомление с текстом будущего договора, соблюсти конфиденциальность, которая может явствовать из обстановки, вести переговоры только с осознанным намерением его заключить, не навязывать незапрошенные товары и услуги, не прибегать к дискриминации.

Вместе с тем перед потребителями также существуют следующие обязанности: предоставление всего подробного материала о товарах и услугах, информации о личности продавца. У потребителей появляются дополнительные меры правового воздействия.

Отсюда следует, что суд может формировать условия, которым ответчики обязаны подчиниться. В этом случае суд заполняет пробелы в договорных положениях, общается со сторонами, формируя компромисс между ними 18. Такое решение может существовать для побуждения к заключению договора, даже если существенные условия не выявлены. При рассмотрении требований суд определяет, достаточно ли данных для формулирования договорной обязанности, когда имеется неполнота в деталях.

В российском гражданском праве регулирование относится к алгоритму заключения договоров дифференцировано, это является особенностью отечественного правопорядка – в нормах российского права прослеживается опыт имущественных правоотношений в плановой экономике. Центральное значение приобретает статья 445 ГК РФ о последовательности действий сторон – когда общее понимание существенных условий только складывается, но не завершено, предусмотрен такой способ сближения позиций, как протокол разногласий.

Вместе с тем урегулированы и другие диспозиции, а именно:

• •    когда все условия договора известны (в случае его публичности) (статья 426 ГК РФ), где вторая сторона просто заявляет такой параметр, как количество или объем ожидаемого имущественного предоставления;

• •    когда все остальные условия определены, преимущественно приобретается доля в совместной собственности и (или) в уставном капитале;

• •    когда определены только существенные условия при заключении предварительного договора;

• •    при публичной оферте;

• •    когда договор подписан, но в силу статьи 446 ГК РФ возникает обязанность совершать действия по регистрации прав в реестре.

Иногда обязанность заключать договор проистекает не из норм гражданского права, а в силу властных указаний монополистам, обладателями патентных прав, когда они присуждаются к выдаче неисключительной лицензии. К остальным случаям нормы статьи 445 ГК РФ применяются от-сылочно, с целью распространения мер принуждения и ответственности. В связи с этим надо различать возникновение имущественного права требовать заключить договор и обязанность это сделать 19 и преддоговорной связи, когда самообязы-вание еще не произошло. Таким образом, согласно ГК РФ правоотношения на преддоговорной фазе взаимодействия возникают при переговорах, а согласно модельным правилам – при любом предложении к продаже и т. д. В соответствии со статьей 434.1 ГК РФ ответственность предусматривается только в случае недобросовестности поведения, в соответствии с модельными правилами это происходит в случаях непредоставления информации о товаре, нарушения конфиденциальности, при дис- криминации, недобросовестности в переговорах.

По российскому праву при игнорировании обязанности заключить договор, условия которого еще подлежат выработке, ответственность возникает только в случае необоснованного уклонения от согласования условий поставки (статья 507 ГК РФ). Отказ от заключения договора по известным существенным либо всем условиям влечет ответственность в виде возмещения убытков. Для сособственников и владельцев долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью не предусмотрена ответственность 20, однако она выводится из общих положений статьи 15 ГК РФ о нарушении права как о достаточном условии полного возмещения убытков 21. Имущественность требования заключить договор все более поддерживается в доктрине и судебной практике 22. Причем только в актах высшей судебной инстанции (нижестоящие суды выражают лишь мнение о действующем регулировании) обсуждаемые требования называются гражданско-правовыми, а не имущественными, а этого явно недостаточно. По действующей законодательной матрице обязательственные требования возникают из различных оснований (при деликтах, неосновательном обогащении, односторонних сделках), но главное значение и ценность для экономической жизни представляют требования из волевых актов, направленных на создание и введение в оборот новых имущественных ценностей, а именно прав требования по общеизвестной парадигме: планирование, самообязывание к действиям, их совершение, передача результатов этих действий или реализация самого права требования. Так или иначе, глобальной задачей является стимуляция ликвидности таких важнейших требований, их стойкость, неуничто-жимость, а также транзитивность в случае нарушения или их неисполнения в денежном эквиваленте, а именно в сумме возмещаемых убытков. Это находит выражение в корректируемом соглашением, но все же закрытом перечне случаев прекращения обязательств, усилении их оборотоспособности с меньшим количеством формальностей и условий, нежели ранее, поддержании универсализма института убытков, который позволяет филигранно выводить итог неудавшихся взаимодействий при анализе итогов поведения сторон.

В рассуждениях К.Н. Анненкова 23 и К.П. Победоносцева 24 признавалось наличие таких требований наряду с невозможностью их принудительного исполнения в отличие от присуждения убытков. По мнению Анненкова, сам по себе Устав гражданского судопроизводства процедурно исключал исполнение в натуре того, что не состоит в порядке вещей. Упоминание о предварительном договоре связано с выдачей задатка в облегчение заключения основного договора. В Проекте Гражданского уложения Российской империи закреплена другая парадигма: при незаключении договора, предусмотренного предварительным договором, уплачивался двойной задаток или не возвращалась его сумма 25. Позднее институт предварительного договора не использовался в полной мере. В Граж- данском кодексе 1922 года он упоминался в примечании 2 статьи 130, а именно то, что по предварительному согласованию договор должен был быть обличен в определенную форму (признавался заключенным лишь по обличении его в указанную форму). И только в 1991 году в Основах гражданского законодательства СССР появляется статья 60, в которой предварительный договор предусматривает принудительное натуральное исполнение и взыскание убытков 26, но только за просрочку его заключения. В этом также усматривается появление приоритетности натурального исполнения 27 перед уплатой убытков, штрафов и т. п.

Заключение

Сегодня требование заключить договор – важнейшее субъективное право, подлежащее переосмыслению и нормальной исковой защите до, во время и после возникновения. Множество упомянутых и обсужденных случаев или источников такого права, урегулированных уже в ГК РФ, свидетельствуют о необходимости установления природы и режима такого вида гражданских прав, которые могут возникать не только из предварительного, публичного договора, но и из односторонней сделки, создающей соответствующее самообязывание или связанность В отличие от публичной или обычной оферты в процедуру проведения такой сделки могут быть введены дополнительные условия, что делает процесс реализации соответствующего имущественного права более гибким.

Подобно европейским модельным правилам обязанности могут быть расширены – правилами могут быть предусмотрены не только запрет на недобросовестное ведение переговоров и поведение в целом, но и информирование, недискриминация и раскрытие сведений.

ИНФОРМАЦИОННЫЕ ИСТОЧНИКИ *

• 1.    Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. 3-е изд. СПб. : издание книгопродавца Н.Я. Оглоблина, 1900. 667 с.

• 2.    Мейер Д. И. Русское гражданское право. М. : Статут, 2003. 240 с.

• 3.    Шлотгауэр М. А. История правового регулирования купли-продажи жилой недвижимости в России // Вестник ОмГУ. Серия: Право. 2009. № 1. С. 35–44.

• 4.    Тихомиров М. Н., Епифанов П. П. Соборное уложение 1649 года. М. : Издательство Московского университета, 1961. 431 с.

• 5.    Алексеева Т. А. Из истории преподавания римского права в Императорском Санкт-Петербургском университете // Известия высших учебных заведений. Серия: Правоведение. 2001. № 6 (239). С. 199–208.

• 6.    Батиев Л. В. Римское право и развитие юридической науки в концепции С.А. Муромцева // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 8 (105). С. 191–199.

• 7.    Мейер Д. И. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытных и притворных действиях. Казань, 1854. 127 с.

• 8.    Победоносцев К. П. Курс гражданского права. М. : Статут, 2002. Ч. 1. Вотчинные права. 800 с.

• 9.    Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. Изд. 11. М. : Издательство братьев Башмаковых, 1914. Т. 1. 483 с.

• 10.    Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) : Федеральный закон от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ.

• 11.    Договорное право (общая часть): по-

  статейный комментарий к статьям 420–453 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. А. Г. Карапетов. М. : М-Логос, 2020. 1425 с.

• 12.    Красавчиков О. А. Категории науки гражданского права : избранные труды: в 2 т. Изд. 2. М. : Статут, 2017. Т. II. 494 с.

• 13.    Амбалов А. А. Гражданско-правовой договор в механизме рыночной экономики : дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03. М. : РГТЭУ, 2004. 139 с.

• 14.    Ломакин Д. В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М. : Статут, 2008. 511 с.

• 15.    Подузова Е. В. Организационные аспекты изменения договорных обязательств // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 7. С. 76–81.

• 16.    Об утверждении основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик : Закон СССР от 8 декабря 1961 года.

• 17.    Егоров Н. Д. К вопросу о понятии обязательства // Сборник статей к 55-летию Е.А. Крашенинникова. Ярославль, 2006. С. 36–49.

• 18.    Поротикова О. А. Не всё то обязательство, что так называют // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. 2019. № 1 (36). С. 85–95.

• 19.    Белов В. А. Гражданское право : учебник для бакалавров. в 4 т. М. : Юрайт, 2013. Т. IV. Особенная часть. Относительные гражданско-правовые формы. 403 с.

• 20.    Принципы, определения и модельные правила европейского частного права : Проект общей справочной системы (DCFR), 2009.

• 21.    Модельные правила европейского частного права / пер. с анг. ; научн. ред. Н. Ю. Рассказова. М. : Статут, 2013. 989 с.

• 22.    Об обществах с ограниченной ответственностью : Федеральный закон от 8 февраля 1998 года № 14-ФЗ.

• 23.    Чупрунов И. С. Преимущественное право покупки доли (акций) : дис. … канд. юрид. наук. 12.00.03. М. : Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, 2021. 303 с.

• 24.    Чупрунов И. С. Отдельные проблемы реализации преимущественного права покупки доли (акций) // Вестник гражданского права. 2020. № 6. С. 67–167.

• 25.    Анненков К. Н. Система русского гражданского права. СПб. : Типография М.М. Стасюлевича, 1902. Т. 4. 670 с.

• 26.    Победоносцев К. П. Курс гражданского права. СПб. : Типография А. Бенке, 1880. Ч. 3. Договоры и обязательства. 630 с.

• 27.    Проект Высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению

• 28.    О введении в действие Гражданского кодекса Р.С.Ф.С.Р. : постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 11 ноября 1922 года.

• 29.    Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации : одобрена решением Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 года.

• 30.    Карапетов А. Г. Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре. М. : Статут, 2003. 190 с.

  QEP3

  
  

  Единый ресурс застройщиков

  
  

**

Гражданского Уложения (С объяснениями, извлеченными из трудов Редакционной Комиссии). СПб. : Издание книжного магазина «Законоведение», 1910. Т. I. 1228 с.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РАЗЪЯСНИЛ, ПОДЛЕЖАТ ЛИ КОМПЕНСАЦИИ РАСХОДЫ БЫВШЕГО СУПРУГА НА ОПЛАТУ ИПОТЕКИ ЗА КВАРТИРУ, КУПЛЕННУЮ ДО БРАКА

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 05.03.2024 вынесла Определение №19-КГ23-36-К5, в котором рассмотрела спор между бывшими супругами, о взыскании денежных средств, уплаченных по кредитному договору в счет компенсации доли одного из супругов на покупку квартиры, купленной до брака.

Согласно материалам дела, в августе 2016 года мужчина заключил договор участия в долевом строительстве (ДДУ). Для оплаты стоимости строящейся квартиры он заключил ипотечный договор с банком. Позже мужчина женился и в период с июля 2017-го по январь 2022 года состоял в браке. С октября 2021-го он стал проживать раздельно с бывшей женой, и фактически их семейные отношения были прекращены. В период нахождения в браке мужчина осуществлял платежи по ипотечному договору. После расторжения брака бывшая жена потребовала вернуть свои деньги, мотивируя тем, что она оплачивала часть ипотеки во время брака.

Районный суд встал на сторону жены. Апелляция и кассация отменили данное решение, указав, что, погашая совместно с бывшим супругом кредит, полученный им до брака, она действовала в чужих интересах и должна была осознавать, что ее действия направлены на обеспечение интересов другого лица.

Верховный Суд не согласился с данным решением, указав, что исполнение супругом личного обязательства, возникшего до заключения брака, за счет совместных доходов супругов порождает у другого супруга право требовать возмещение половины потраченных средств с учетом доказанности факта несения таких расходов. Ссылки же суда апелляционной инстанции на то, что супруга должника действовала в чужих интересах и якобы должна была осознавать, что ее действия направлены на обеспечение интересов другого лица, а данные обстоятельства лишают ее права на получение спорной компенсации, основаны на ошибочном толковании норм права. Учитывая изложенное, Верховный Суд РФ признал за бывшей женой право на компенсацию 1/2 доли средств, уплаченных по ипотечному кредитному договору на приобретение квартиры, отменил решения апелляционной и кассационной инстанции и оставил в силе решение районного суда.

Информация предоставлена сайтом

«Единый ресурс застройщиков»