Гражданское общество и интернет-коммуникация в контексте современного политического процесса

В большинстве современных исследований подчеркивается, что гражданское общество обладает рядом уникальных воз -можностей для построения демократического процесса¹. Демократическая теория подчеркивает важную роль институтов гражданского общества в обеспечении граждан актуальной инфор-мацией, предоставлении возможностей для дискуссии, получении навыков участия в политической жизни и процессе принятия поли -тических решений.

ВОЛОЧАЕВА Оксана

Ряд концепций гражданского общества подразумевают неклассо-вые формы коллективных действий вне рамок государства и рыноч-ной капиталистической экономики, ориентированные на объеди-нение людей в легальные ассоциации и общественные институты2. Основными характеристиками этой неправительственной дея-тельности выступают ее добровольность, самомотивированность, оппозиционность, плюралистичность, коммуникативность и креативность. Поскольку подобные ассоциации действуют авто -номно от государства и экономики, они способствуют углублению демократии и обеспечивают саморазвитие. Эта идея не нова. Еще А. Токвиль отмечал в своих работах о демократии, что граждан -ские ассоциации — это третья арена, необходимая для постановки общественных целей, для демонстрации успешности коллективных действий и повышения добровольной вовлеченности3. Объединяя индивидуумов в большие коллективы, ассоциации позволяют спло -тить граждан вокруг какой либо идеи и противостоять централь ному правительству. Революционные события конца 1980-х гг. в Восточной Европе и падение коммунистических режимов дали импульс к возрождению такого понимания гражданского обще ства. Возврат к этой концепции был воспринят как начало великого процесса транзита к демократии и продолжающейся инспирации в посткомму-нистических странах1.

Ряд исследователей не согласны с прида-нием ассоциациям граждан революциони зирующей роли, и даже с некоторой роман -тизацией их деятельности2. Они считают существование гражданского общества необходимым, но не достаточным усло-вием для развития демократического про цесса. Кроме того, они подчеркивают, что в странах без устойчивых демократических традиций, таких как Россия, Румыния, Албания или республики Центральной Азии, гражданское общество остается слабым и фрагментированным3. В своих работах они говорят о том, что существует мало свидетельств того, что такое общество может, действуя автономно от государства, вносить эффективный вклад в процесс демократизации4.

Некоторые исследователи пошли дальше, утверждая, что сильная государ-ственная власть необходима во избежание анархии и для обеспечения поддержки демократической консолидации в тех странах, где отсутствуют гражданские тра диции и институты5.

В русле этой дискуссии звучит аргумен-тация в пользу того, что успешность про цесса демократизации требует свободных источников информации и публичной сферы, где гражданское общество имело бы возможность получать актуальную информацию, обсуждать ее и воздейство вать на политическую повестку дня6. Если государство или какая либо другая моно полия контролирует основные источники информации в стране, то для граждан, счи тает Р. Даль, важно иметь доступ к альтер-нативным информационным ресурсам7.

В настоящее время Интернет предостав-ляет новый гибридный коммуникацион ный форум, заменяющий сразу два канала обмена информацией — газеты и личные встречи. Объединение возможностей интерактивной коммуникации и регуляр ного обмена информацией между боль шими группами людей, позволяющее раз говаривать на расстоянии и действовать совместно, не встречаясь лично, создало новую публичную сферу для современ ного гражданского общества. Более того, Интернет не только облегчил латеральную коммуникацию, но также способство вал размыванию традиционных границ, иерархий и гегемоний. Несмотря на то что иногда слышны критические голоса, предостерегающие от эйфории по поводу того, что новые технологии способны помочь в решении глубоких социальных и политических проблем8, большая часть политологов оптимистично оценивают роль интернет технологий в качестве публичной сферы для акторов граждан ского общества9.

В 1984 г. Бенджамин Барбер в своей новаторской работе «Сильная демокра-тия» предвидел возможности исполь-зования новых информационно коммуникационных технологий для акку мулирования гражданской информации и оживления политического участия населе ния. 14 лет спустя тот же Б. Барбер, наблю -дая за развитием демократии в русле новой технологической парадигмы, указывал на снижение качества публичных дебатов и демократической процедуры принятия политических решений под воздействием новых медиа10. Однако оба эти аргумента нисколько не противоречили друг другу. С одной стороны, Интернет действительно способен служить платформой для проведения информированной, интерактивной политики, стимулирующей политическое участие и расширяющей границы процесса принятия политических решений, а с другой – любая технология, и Интернет в частности, зависит от тех, кто ее применяет. Поэтому реальное воздействие Интернета на политику должно не провозглашаться как данность, а пристально изучаться.

К примеру, к настоящему моменту мало известно о реальном воздействии Интернета на трансформацию формального политического процесса. Способен ли Интернет привнести изменения в процесс проведения политических кампаний, создание новых форм политических дебатов, представительства и принятия политических решений? Бимбер утверждает, что Интернет оказывает более сильное воздействие на репрезентативные процессы, нежели на поведение индивидуумов: «Информационный поток является центральным в политической структуре и политическом поведении. Информация – это не только инструмент и ресурс, используемый политическими акторами в стратегическом и психологическом смысле, но ее характеристики и качество влияют на самоидентификацию политических акторов»1. Иначе говоря, путем изменения направления и контента потока информации границы политических акторов расширяются, возникают новые способы коллективной мобилизации и различные форматы дебатов, трансформируя политическую сцену, фрагментированную односторонней коммуникационной системой эпохи масс-медиа.

Возникает справедливый вопрос: почему широкое признание Интернета в качестве инструмента для проведения политических кампаний не привело к большей открытости политического процесса и увеличению числа ее участников? Необходимо отметить существовавшее предубеждение против слишком широкого вовлечения населения в политику, против прямой демократии. Расширение использования прямых политических методов, таких как протестная политика, прямое голосование, экзит-пулы, не уменьшило сомнения в отношении пределов прямой демократии. Поэтому не удивительно скептическое отношение политиков к демократическим возможностям Интернета, позволяющего довести прямые методы до крайности. Хотя политики и осознают пользу Интернета, они все-таки опасаются, что столь глубокое погружение населения в политический процесс способно размыть представительную демократию2.

В настоящее время в политической мысли доминирует модель, где возможности Интернета ассоциируются с доступом к информации и финансовым ресурсам. Эта идея лежит в одном ключе с доминирующей в современной политической науке парадигмой, которая ставит во главу угла эффективно организованную внутреннюю деятельность и линейное обеспечение граждан информацией. Ей противостоит модель, отдающая приоритет консультированию и участию граждан, особенность которой состоит в том, что она предполагает потерю некоторой части контроля над политическим процессом. Контроль над общественным мнением внутри политической кампании является навязчивой идеей такой же силы, как и деньги. И кандидаты смертельно боятся потерять этот контроль, что становится весьма вероятным при проведении открытой интернет-кампании3. Интернет-пользователи не только могут обмениваться информацией, не соответствующей общему тону кампании, но и сторонники и противники какой-либо идеи, партии или кандидата имеют возможность создавать сообщения без разрешения ее организаторов. Так что проблема состоит в том, как найти модель, позволяющую использовать силу Интернета как посредника, параллельно сохраняя контроль в руках политиков и обеспечивая точное соответствие кампании их целям.

Таким образом, претендуя на контроль над контентом и препятствуя полной открытости представительских институтов, политическая система не полностью использует потенциал Интернета и такие его ценности, как интерактивность и возможность независимой коммуникации. С другой стороны, чем больше политический процесс будет опираться на построение гражданской автономии, тем большую роль может сыграть Интернет в процессе политической мобилизации.

Интернет предоставляет электорату два уровня автономии. Во-первых, он дает доступ к информации тем пользователям, которые не удовлетворены другими средствами массовой информации. Во-вторых, он дает возможность общения без вмешательства политиков и обеспечивает поле деятельности для тех, кого не устраивают традиционные формы политического участия, но кого все же интересует политическая деятельность.

Однако интернет-политика подходит не всем. Некоторые люди предпочитают строгие иерархические связи с формальными организациями политической системы. Горизонтальные аспекты интернет-политики для них не представляют интереса. В любом случае, не Интернет способствует развитию тяги граждан к автономии, а люди, жаждущие автономии, обращаются к Интернету как к способу выразить собственное мнение1. Если политическая система государства основана на четкой иерархии и субординации, то Интернет играет роль публикации месседжей и запросов граждан. Если они ощущают неудовлетворенность положением дел в безответной политической системе, то Интернет используется политическими активистами, не будучи напрямую направленным на увеличение политического представительства. Интернет может сыграть инновационную роль в политической практике только в качестве открытого независимого политического канала при широком участии граждан.

В последние десятилетия средства массовой информации заняли ведущее место в политическом пространстве. Через них граждане получают б льшую часть информации, формируют собственное мнение и политическое поведение. Психологи отмечают, что читатели, слушатели и телезрители не являются простыми реципиентами посылов СМИ. Они реагируют на них в соответствии со своим жизненным опытом, ценностями, интересами и т.д. Этот процесс коммуникации является комплексным и никогда не бывает однозначно определенным, зачастую преподнося сюрпризы политикам, пытающимся манипулировать общественным мнением. Тем не менее тот факт, что медиа формируют политические дебаты, имеет серьезное влияние на политический процесс. Лица и месседжи, не представленные в основных СМИ, имеют мало шансов снискать поддержку избирателей и становятся маргинализованными.

Медиа-политика имеет свои правила и свой язык: упрощение посыла, построение имиджа, персонализация политики, рассказывание историй и т.д. Существует прямая связь между медиа-политикой и широким использованием политических скандалов, распространением разоблачающей (правдивой, ложной или частично ложной) информации с целью формирования общественного мнения. Кроме того, медиа-политика дорог и требует серьезных средств и ресурсов, увеличивая зависимость политиков от спонсоров и лоббистов. Медиа-политика трансформировала политическую практику и политическое поведение. Это не означает, что активность граждан снизилась под воздействием средств массовой информации. Напротив, разоблачения в СМИ и политический интерес имеют положительную корреляцию2. Однако есть все основания полагать, что медиа-политика и ее методы оказали влияние на кризис политической легитимности. Это выразилось в том, что граждане не то чтобы отошли от политики, но разуверились в официальной политике и политиках и стали искать альтернативные политические практики, такие как голосование за третьи партии, воздержание при голосовании, использование политики референдумов и политическую мобилизацию вне рамок традиционной партийной системы.

Конечно, причин у кризиса легитимности несколько, но медиа-политика занимает среди них не последнее место, поскольку посредством СМИ общение между избранниками и электоратом становится непрямым. Партийные структуры бюрократизированы, но представляют собой прямую связь между институтами власти и различными составляющими гражданского общества, например профсоюзами и местными гражданскими ассоциациями. Медиа-политика вклинивается между ними, устанавливая полностью индивидуализированные квазирыночные отношения между создателями политических посылов и их «клиентами» – гражданами, которые смотрят/слушают или читают СМИ и «покупают» политический продукт, отдавая свои голоса за тех или иных кандидатов. Этот механизм функционирует эффективно до тех пор, пока «клиенты» – граждане – чувствуют себя удовлетворенными. В противном случае обратная связь исчезает до следующих выборов. Когда начинается новая предвыборная кампания, проблемы продолжают артикулироваться через средства массовой информации, но у граждан нет контроля над этим процессом. Конечно, они могут выражать свое мнение через опросы, но этого явно недостаточно, чтобы люди не чувствовали себя одинокими и брошенными. Медиа-политика не предоставляет возможности построения реальных отношений между политиками и простыми гражданами, кроме тех единичных примеров, когда отдельные журналисты занимают позицию защитников общественных интересов.

Кризис политической легитимности, ассоциируемый с широким распространением медиа-политики, становится источником возникновения новых форм политизации общества. В то время как значительная часть граждан теряет доверие к политической системе, другие выбирают альтернативные виды политической деятельности, иногда в форме социальных либо протестных движений внутри существующей политической системы, стремясь наладить связи между гражданским обществом и новыми лидерами политического процесса. В этой ситуации возрастает роль Интернета как политического посредника. Но до тех пор, пока этот канал используется для трансляции политики сверху вниз под контролем политической машины через построение с гражданами коммерческих отношений, добавленная стоимость этого ресурса остается лимитированной.

С течением времени, когда отдельные индивидуумы, представители социальных движений и гражданских ассоциаций будут вовлекаться в независимый процесс перестройки политического процесса,

Интернет как платформа для выражения мнения граждан возымеет б льшую силу. Имея достаточно низкую стоимость ресурсов, он обладает высоким потенциалом для объединения разнонаправленных индивидуальных связей. Подобная сетевая работа может продолжаться бесконечно за счет отсутствия контроля из какого-либо центра, возможности создания многочисленных конфигураций обсуждения различных проблем и интерактивности, продолжающейся 24 часа в сутки. Сетевая работа интересна не сама по себе, а как инструмент для достижения определенных политических целей. Важно проследить, как ее динамика воздействует на два основных рычага, приводящих в действие политическую систему: деньги и активистов. Один из способов политического поведения, на который большое влияние оказывает Интернет, – это желание спонсировать кандидата. В то время как медиаполитика требует денег, сетевая политика может служить источником привлечения средств, причем не благодаря развитию технологий, а вследствие вовлеченности граждан в интерактивное общение и стремления выразить собственное политическое видение. Если медиа-политика представляет собой массовую форму политики, то политическая сетевая работа, наоборот, сильно индивидуализированна. Сетевая политика разрушает медиа-политику, так же как медиа-политика разрушает традиционную партийную систему.

Последствия сохранения в современной официальной политике «клиентской» модели взаимодействия между государством и гражданами могут быть разными, включая фрагментацию политики, активное проведение референдумов, непредсказуемость векторов общественного мнения, нарастание протестного движения, увеличение числа оппозиционных политических лидеров и т.д. Все это в конечном итоге может привести к эрозии стабильной системы политического представительства, характеризующей демократию с 1950-х гг. Мир окажется перед дилеммой: или сохранить традиционную партийную систему, подтачиваемую медиа-политикой и стремительно теряющую легитимность, или развивать сетевую политику, характеризующуюся возникновением новых акторов внутри и вне существующего политического истеблишмента, что нарушит общую устойчивость системы.