Гражданское общество и право как условия и цель социальной оптимизации

Как известно, понимание гражданского общества сложилось в период возникновения и развития буржуазных общественных отношений. И хотя основная концепция гражданского общества начала формироваться лишь в эпоху

Нового времени, понимание сущности гражданского общества, его отделения от государства относят к античной эпохе (Платон, Аристотель). Классическая теория гражданского общества берет начало в эпоху Просвещения благодаря работам выдающегося мыслителя Ж.-Ж. Руссо. Окончательно теория гражданского общества оформилась в философских трудах И.Канта, Г.Гегеля и К.Маркса.

О взаимосвязи гражданского общества и права впервые заговорил И.Кант, утверждавший, что право в мироздании, в существовании и в развитии человечества представляет собой цель общества, находящегося в гражданском состоянии. По мнению Канта, гражданское устройство, воплощающее право, составляет «…безусловный и первейший долг во всех вообще внешних отношениях между людьми» [1, c. 281]. Право, по его словам, это «…высший принцип, из которого должны исходить все максимы, касающиеся общества» [1, с. 307].

Синтез различных идей и подходов по проблеме гражданского общества, выработанных к началу XIX века, принадлежит Г.В.Ф. Гегелю. Гегель в своих работах говорил, что гражданское общество – это, прежде всего, система потребностей, основанная на частной собственности, а также религия, семья, сословие, государственное устройство, право, мораль, долг, культура, образование, законы и вытекающие из них взаимные юридические связи субъектов. Из естественного, «некультурного» состояния «…люди должны вступить в гражданское общество, ибо только в последнем правовые отношения обладают действительностью» [2, с. 50]. Гражданское общество противопоставлялось естественному состоянию и, по сути, включало в себя все проявления социальности, которые рассматривались в данном контексте как «арена» для реализации правоотношений.

Последовательная трактовка гражданского общества как негосударственной сферы социума стала утверждаться после публикации работы французского ученого А.Токвиля «О демократии в Америке», в которой автор соединил идеи демократии и гражданского общества, причем впервые демократия выступала не формой правления, а особым общественным состоянием. Его позиция отражена в приведенном далее высказывании: «… если мы считаем, что интеллектуальную и нравственную деятельность человека следует направлять на удовлетворение нужд материальной жизни и на создание благосостояния, если нам кажется, что разум приносит людям больше пользы, чем гениальность, если мы стремимся воспитать не героические добродетели, а мирные привычки, если пороки мы предпочитаем преступлениям и соглашаемся пожертвовать великими делами ради уменьшения количества злодеяний, если мы хотим жить не в блестящем, а в процветающем обществе и, наконец, если, по нашему мнению, основной целью правления должны быть не сила и слава народа в целом, а благосостояние и счастье каждого его представителя, тогда мы должны уравнять права всех людей и установить демократию» [3, с. 192-193].

В контексте нашей темы представляется весьма интересным подход к пониманию гражданского общества, сформулированный в работах зарубежных исследователей Ю.Хабермаса, Дж.Александера, Дж.Коэна и Э.Арато, Дж.Кина. Объединяющая их мысль заключается в том, что гражданское общество – это утопия. Речь идет о том, что идея гражданского общества, исполнившая в свое время роль героического вдохновителя ранних демократических революций, а позже ушедшая с интеллектуальной сцены ввиду появления более «общественно и экономически ориентированных программ реформ» (Дж.Александер), сегодня вновь набирает силу. «Оживленная интеллектуалами, идеализировавшими антикоммунистические революции 1980-х годов, она затем служила нормативным стандартом тем, кто свергал, без насилия, авторитарные диктатуры в Латинской Америке и Азии. Дух гражданского общества – это самоограничение, индивидуальная автономия и плюрализм в соответствии с либеральными истоками. Но эта утопия также требует доверия, сотрудничества, солидарности и критицизма по отношению к иерархии и неравенству» [4, с. 8].

Ю.Хабермас говорил об «утопическом горизонте гражданского общества» [5, с. 328]. Он проявил озабоченность тем, что в традиционные структуры общественности, которые по природе своей имеют негосударственный характер, все больше вмешиваются официальные власти, что приводит к выхолащиванию главной их задачи – служить неформальному; небюрократизированному выражению сокровенных, изменяющихся интересов, чаяний, целей как можно большего числа граждан.

Директор Центра изучения демократии, британский ученый Дж. Кин определяет гражданское общество следующим образом: «Гражданское общество – это категория, одновременно описывающая сложный и динамический ансамбль охраняемых законом старых и новых социальных институтов и отдельных лиц, выступающих с альтернативными гражданскими инициативами, которым присуща тенденция к ненасильственности, самоорганизации и самореф-лексивности, и которые находятся в постоянных трениях друг с другом и институтами государст- венной власти; последние же охраняют, ограничивают и делают возможной их деятельность; и категория, предвосхищающая социальный проект развития будущего» [6, с. 148].

По нашему мнению, последний смысл понятия «гражданское общество», отмеченный Дж. Кином, очень точно отражает специфику подхода к гражданскому обществу в контексте социального проектирования. Говоря о гражданском обществе как социальном проекте, нужно отметить, что речь идет не о гражданском обществе как таковом, а об определенном уровне его развития.

В продолжение рассуждений о гражданском обществе Дж. Коэн и Э.Арато задались вопросом, имеет ли утопический образ мышления право на существование, а также на соответствующие ему радикальные политические проекты? Отвечая на него, авторы отметили, что «…немыслимым следует признать общество, лишенное норм поведения, общество, не вырабатывающее политических проектов; ведь при подобном положении дел неизбежен уход граждан в частную жизнь или в «реализм», а это лишь иное название для эгоизма; построенная на эгоизме политическая культура просто не обеспечит достаточной мотивации не только для развития, но и для сохранения существующих прав, демократических институтов, социальной солидарности или независимости» [7, с. 6-7]. Исследователи утверждают, что возрождение дискурса гражданского общества дает в этом смысле некоторую надежду, поскольку сам факт возникновения этого дискурса свидетельствует о том, что многие теоретики все еще продолжают ориентироваться на утопические идеалы современности – такие, как основные права, свобода, равенство, демократия, солидарность и справедливость, – даже если та революционная риторика, в контексте которой и были сформулированы данные идеалы, доживает последние дни. Ведь и само гражданское общество возникло как некая новая разновидность утопии (так называемая утопия «самоограничения», включающая в себя целый спектр дополнительных форм демократии и сложную систему гражданских, социальных и политических прав).

Не во всем соглашаясь с мнением авторитетных зарубежных мыслителей, обратим внимание на то, что утопичными (и то лишь в определенном смысле) можно считать идеалы гражданского общества. Всем понятно, что нет материального эквивалента солидарности, справедливости, свободы и т.п., все так называемые общечеловеческие ценности на самом деле релевантны и историчны по своему содержанию. Однако, руководствуясь названными идеалами как принципами, современное цивилизованное сообщество способно обеспечить движение по пути социального прогресса.

Отечественные исследователи под гражданским обществом традиционно понимают независимую от государства особую сферу жизни общества, которая включает в себя экономические, семейные, этнические, культурные и иные отношения. Обычно отмечают, что гражданское общество не только существует независимо от государства, но и способно противостоять последнему и заставить его служить обществу. Современные трактовки структуры гражданского общества чаще всего сводятся к включению в него всей негосударственной сферы жизни общества, либо всей неполитической сферы. Большинство исследователей отмечают, что «…из всех его структурных элементов наиболее устойчивыми являются общественные организации, способные проникнуть во все сферы социального организма и мобилизовать инициативу граждан для решения значимых задач демократического развития…» [8, с. 13]. По мнению К.С. Гаджиева, «гражданское общество – это система обеспечения жизнедеятельности социальной, социокультурной и духовной сфер, их воспроизводства и передачи от поколения к поколению, система самостоятельных и независимых от государства общественных институтов и отношений, которые призваны обеспечить условия для самореализации отдельных индивидов и коллективов, реализации частных интересов и потребностей, будь то индивидуальных или коллективных» [9, с. 30]. И.А. Гобозов дает свое определение: «Гражданское общество – это такое общество, в котором существуют неофициальные структуры в виде различных политических партий, организаций, движений, комитетов, ассоциаций, собраний, обществ и т.д., действующие в рамках юридических законов и норм и оказывающие заметное влияние на официальные органы власти» [10, с. 354].

Обобщая имеющиеся в современной литературе подходы к гражданскому обществу, А.А. Гусейнов так оценил сложившуюся ситуацию: «Если понятие гражданского общества в том виде, в каком оно фигурирует в современном российском общественно-политическом дискурсе (в СМИ, речах идеологов реформ, научной публицистике и тому подобных источниках), подвергнуть элементарному логическому анализу, взяв за критерий хотя бы простейшее требование однозначного употребления терминов, то картина получится обескураживающей. В одном случае под гражданским обществом понимается структурная единица (сфера) общества, обозначающая зону между индивидом и государством; в другом – общество в целом, рассматриваемое к тому же в качестве цели, идеала («мы строим гражданское общество» – одно из привычных выражений реформаторской лексики); в третьем – совокупность налогоплательщиков, которые, как считается, нанимают государственных чиновников; в четвертом – негосударственная сфера политической жизни, в качестве типичного выражения который фигурирует, в частности, многопартийность; в пятом – неполитические формы общественной активности типа гражданских инициатив; и т.п. Дотошный исследователь, думаю, мог бы насчитать десятки, а то и сотни такого рода определений. Это ускользающее мерцание смыслов нельзя считать просто следствием интеллектуальной беспечности. Оно функционально, и функционально именно тем, что является ускользающим. Дело в том, что понятие гражданского общества в российском общественном сознании несет на себе по преимуществу идеологическую нагрузку, призвано духовно-теоретически санкционировать происходящие в стране преобразования» [11, с. 30].

Есть мнение, что «гражданское общество – это социальный инвариант правового государства, уже подчинивший себе свое государство и реально использующий все его и свои потенциалы для обеспечения верховенства собственных исторических, социально-экономических и юридических законов… Гражданское общество – самодостаточный социум, способный для достижения своих целей и выполнения всех своих функций конструктивно распоряжаться всеми своими потенциалами и прежде всего – своим собственным государством… Правовое государство – юридический инвариант гражданского общества, уже подчинивший себя ему на основе верховенства собственных исторических, социально-экономических и юридических законов. Тот же смысл можно выразить другими словами. Правовое государство – государство, уже реально подчинившее себя гражданскому обществу и собственно законам на основе верховенства права над ним и собой» [12, с. 11-12].

Н.В. Мотрошилова соглашается с тем, «…что тесная связь между этими двумя понятиями, соответственно, формами социальной деятельности, имеется, что и фиксируется на уровне общих ценностных преамбул. Однако ведь на уровне исторических реалий дело нередко обстоит так, как в нашей стране – надо строить гражданское общество в условиях, когда еще нет правового государства в строгом, полном смысле слова; одновременно нельзя отказываться от борьбы хотя бы за некоторые устои правового государства на том основании, что пока не построено гражданское общество, достойное этого названия. Весьма нередко в истории отдельные успехи в построении правового государства достигались при относительно слабом гражданском обществе (так, в частности, было в истории ряда стран, когда само государство могло ставить и частично решать проблемы прав человека, совершенствования правовой структуры и т.д.). И наоборот, если – в борьбе с диктатурой – создавались более мощные структуры гражданского общества, они могли стать мотором для построения правового государства» [13, с. 15-16].

Отметим, что термины «государство», «общество», «гражданское общество», «правовое государство» в современной терминологии часто используются как синонимы. Известный российский философ В.М. Межуев, выступая на научном семинаре, проводимом Центром проблемного анализа и государственноуправленческого проектирования, уточнил смысл понятия «общество» так: «Философы употребляют понятие общества не в описательном (дескриптивном), а в нормативном смысле, не во множественном, а в единственном числе (то есть говорят об Обществе с большой буквы), фиксируя в этом понятии не то, что есть, а что должно быть с точки зрения существования человека как личности» [14, с. 94]. Ясно, что в соответствующем контексте всегда необходимо уточнять смысл того или иного понятия, используемого исследователем.

Нам близка позиция В.М. Межуева, однако в рамках данной статьи следует указать, что в качестве определенного проекта оптимального социального устройства нами рассматривается не просто Общество, а общество, имеющее правовые основания.

Подчеркнем, что необходимо учитывать контекст проводимых исследований, которые обращаются к изучению и использованию понятия гражданского общества. Представляется, что рассмотрение гражданского общества в качестве условия, с одной стороны, и определенной цели общественного развития, с другой, весьма актуально в плане оптимизации социальной действительности.

В начале 1990-х годов в России был разработан и принят к реализации один из значительных социальных проектов – Конституция Рос- сийской Федерации. Ее принятию на всенародном референдуме 12 декабря 1993 года предшествовала трудоемкая подготовительная работа. Предлагались разные варианты проекта текста Конституции. В один из проектов новой Конституции был включен раздел «Гражданское общество». Он располагался сразу после разделов «Основы конституционного строя» и «Основные права, свободы и обязанности человека и гражданина». Уже такое расположение данного раздела, помещение его перед разделами, посвященными устройству государства и государственной власти, говорило о том значении, которое придавалось разработчиками проекта институтам гражданского общества. К этому времени и теоретики, и практики социальных реформ сходились во мнении, что гражданское общество охватывает всю совокупность моральных, правовых, экономических, политических отношений, а также социальные институты (собственность, труд, предпринимательство), организацию и деятельность общественных объединений, сферу воспитания, образования, науки и культуры, семью как первичную основу человеческого общежития, систему средств массовой информации, неписаные нормы этики человеческого поведения и конкретный политический режим.

В условиях неразвитости институтов гражданского общества конституционное закрепление основ их свободного саморазвития было необходимо. Тем самым ставился бы надежный заслон вмешательству государства в личную жизнь гражданина и гарантировалось развитие именно демократических начал самоуправления в основных сферах жизнедеятельности общества. В то же время было ясно, что государство не вправе устраняться от регулирования общественно-политических, организационноэкономических и социальных отношений, поэтому в данном разделе определялись обязанности государства перед гражданским обществом.

Соответствующие статьи нашли отражение в названном разделе законопроекта. Сама идея включения такого раздела в текст Конституции была навеяна временем. Требовалось законодательно, на самом высшем уровне, закрепить принцип демократического контроля (гражданского общества над государством). Ведь, несмотря на неразвитость, институты гражданского общества уже существовали: стали включаться в процессы общественной жизни различные общественные объединения, группы, отдельные личности, искренне желающие осуществления качественных социальных преобразований.

Уровень правосознания граждан того времени был достаточно высок, что подтверждается количеством предложений и замечаний, внесенных рядовыми гражданами и их объединениями в ходе обсуждения в проект Конституции РФ. Однако мало что из предложенного было в итоге учтено. А кроме того, на определенном этапе процесса подготовки законопроекта были активизированы механизмы авторитарного президентского управления, в результате чего появился пропрезидентский проект Конституции, вообще исключивший раздел «Гражданское общество». Именно этот вариант и стал текстом ныне действующего Основного закона Российской Федерации.

Принятый Основной закон так и не урегулировал вопросы, связанные с институтами гражданского общества, которые остро нуждались в правовом оформлении. Таким образом, попытка реализации проективного потенциала права в направлении формирования гражданского общества на данном этапе завершилась неудачей.

Гражданское общество и право существуют неразрывно. Роль права, столь очевидно важная в социальном проектировании будущего российского социума, часто бывает недооценена или не в полной мере осмыслена, что обусловлено сложившимся традиционным пониманием права исключительно как средства упорядочения и воспроизводства общественных отношений. Проективный потенциал права в подлинно правовом обществе реализуется в том, что право выполняет функцию нормативно-ценностного ориентира в определении порядка формирования и функционирования институтов гражданского общества, а также характера взаимодействия последних с властными структурами.

В контексте данной статьи гражданское общество можно определить как такое состояние общества, которое характеризуется существованием свободного гражданского коллектива как объединения равноправных, автономных и активно действующих индивидов, не зависящих в содержании своей деятельности от государства, способных противостоять чиновничьему произволу, действующих не в частной, а в публичной сфере.

Подчеркнем, что право очерчивает границы и намечает горизонт функционирования и развития гражданского общества. Российский опыт существования институтов гражданского общества показывает, что формы, в которых граждане проявляют свою общественную активность, достаточно разнообразны. Основной правовой формой выступают общественные организации

(НКО), но кроме них граждане имеют право индивидуально выступать с инициативами по реализации и защите своих прав, свобод и интересов либо создавать временные коллективы в этих целях.

Обобщая результаты проведенных исследований, можно указать на следующие наиболее значимые факторы участия права в процессе развития институтов гражданского общества:

Во-первых, право посредством системы норм устанавливает порядок институционализации гражданского общества. Сюда следует отнести законодательное установление порядка создания, функционирования и взаимодействия с органами государства некоммерческих организаций, а также порядка реализации гражданских инициатив. Наряду с Конституцией РФ здесь необходимо назвать наиболее значимые и в целом отвечающие демократическим требованиям законы РФ: «Об общественных объединениях» (1995), «О государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений» (1995), «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» (1995), «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» (1995), «О некоммерческих организациях» (1996), «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997), «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (2003), «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» (2004), «Об Общественной палате Российской Федерации» (2005).

Внутри общественных объединений действуют корпоративные нормы, устанавливающие порядок внутрикорпоративных взаимоотношений, права, обязанности и ответственность участников объединения, содержащиеся в локальных нормативных актах. Право закрепляет цели и определяет перспективы деятельности общественных объединений (санкционируя их уставы), тем самым, намечая контуры будущего состояния социума.

Во-вторых, право через органы государственной власти, а также через деятельность «органов-посредников» содействует развитию институтов гражданского общества. В современной России растет число общественных структур, создаваемых при государственных органах и осуществляющих контроль за их деятельностью (общественные комиссии, советы и проч.).

В-третьих, право содействует развитию гражданского общества в сфере функционирования правосознания и правовой культуры граждан. Уровень правосознания определяет отношение граждан к необходимости (или отсутствию необходимости) принимать участие в разного рода гражданских инициативах в целях актуализации социальных проблем, обращения внимания на вопросы, требующие решения с помощью органов государства, а также указывает на уровень цивилизованности гражданского общества. Правовая культура проявляется в том, какие средства и способы используют граждане для защиты своих прав и интересов, насколько они осведомлены о законодательных основах и механизмах этой защиты.

Следует констатировать, что право не всегда успешно справляется со своими задачами по формированию, обеспечению стабильности и развития институтов гражданского общества в направлении оптимального состояния российского социума. Необходимо, наряду с предложенными выше мерами по оптимизации гражданского общества в России, предпринять ряд конкретных мер по повышению эффективности участия права в данном процессе:

• 1.    На законодательном уровне следует закрепить не только порядок создания и функционирования институтов гражданского общества, но и формы и способы их государственной поддержки, расширив их спектр по отношению к существующим.

• 2.    Усилить общественный контроль за деятельностью государственных органов со стороны институтов гражданского общества путем регулярных экспертиз нормативно-правовых актов и развития практики общественных советов, официально закрепив их правовой статус.

• 3.    Проводить широкомасштабную работу по воспитанию у молодежи активной гражданской позиции, пересмотрев государственные образовательные стандарты, усиливая патриотическую составляющую, развивая национальное самосознание, формируя (и правовым образом оформляя такое формирование) объединяющую общенациональную идею России, включая ее основные положения как в образовательные программы общего, среднего и высшего профессионального образования, так и в социальнополитические программы развития России в целом.