Грунтовый могильник скифского времени у с. Ксизово на Верхнем Дону (новые данные)

Комплекс разновременных памятников у северо-восточной окраины с. Кси-зово в Задонском р-не Липецкой обл. длительное время изучался экспедициями ИА РАН (рук. А. М. Обломский) и общественной организации «Фонд научного краеведения Липецкой области» (рук. И. А. Козмирчук). Он расположен на высокой террасе правого берега р. Дон, включает многослойные городище и поселения 16, 17 и 19 (рис. 1: 1, 2 ). Материалы конца V – III в. до н. э. получены преимущественно на городище и поселении 17 ( Обломский, Разуваев , 2009; Разуваев , 2011).

На территории всех трех поселений размещались еще и многочисленные грунтовые погребения разных исторических периодов. В 2008–2010 гг. были исследованы 13 захоронений, относящихся к названным столетиям ( Козмир-чук и др. , 2011; Обломский, Разуваев , 2013). Тем самым состоялось открытие

1 Работа подготовлена при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта 18-0900230.

Рис. 1. Комплекс археологических памятников у с. Ксизово

1 – ситуационный план; 2 – общий вид сверху с северо-востока (на переднем плане поселение-могильник 19); 3–5 – планы раскопов с погребениями скифской эпохи на поселениях-могильниках 16, 19 и 17

а – граница поселений; б – раскоп; в – репер; г – мужское погребение; д – женское погребение фактически первого в лесостепном Подонье бескурганного могильника скифской эпохи2.

Число обнаруженных захоронений изначально не выглядело исчерпывающим. Дело в том, что от расположенных по соседству погребений гуннского времени их отличал лишь инвентарь, отметим, довольно скудный. Поэтому хронология многочисленных безынвентарных комплексов оставалась неопределенной. Вызывала сомнения и предложенная в ходе раскопок атрибуция нескольких вещевых наборов.

Для прояснения ситуации костные останки из двух десятков могил были подвергнуты радиоуглеродному датированию (иногда дважды) в лаборатории Института географии РАН (табл. 1). В итоге большинство датированы гуннским временем, но шесть захоронений оказались более древними ³ . Благодаря полученным данным удалось существенно уточнить топографические и количественные параметры могильника скифской эпохи.

Таблица 1. Радиоуглеродные датировки погребений раннего железного века в Ксизовском грунтовом могильнике

Лаб. № ИГАН	Описание образца	Радиоуглеродный возраст (лет назад, BP)	Интервал калиброванного возраста начало – конец вероятность
3766	Ксизово-19, погребение 7	1700 ± 80	240–425 AD 1,000
3767	Ксизово-19, погребение 12	1640 ± 110	259–285 AD 0,087652 287–293 AD 0,015832 322–541 AD 0,896516
3766	Ксизово-19, погребение 11	1710 ± 120	138–198 AD 0,162851 207–428 AD 0,837149
3770	Ксизово-19, погребение 14	2300 ± 90	506–461 BC 0,111982 451–440 BC 0,025277 418–338 BC 0,365875 329–203 BC 0,496866
3771	Ксизово-19, погребение 8	1600 ± 60	409–538 AD 1,000
3772	Ксизово-19, погребение 10	1690 ± 100	235–437 AD 0,890189 489–512 AD 0,06967 516–530 AD 0,040141

Продолжение табл. 1

Лаб. № ИГАН	Описание образца	Радиоуглеродный возраст (лет назад, BP)	Интервал калиброванного возраста начало – конец вероятность
4717	Ксизово-19, погребение 13	2150 ± 90	68,3 (1 sigma) 357–284 BC 0,305 253–249 BC 0,017 235–89 BC 0,621 74–58 BC 0,057 95,4 (2 sigma) 393 BC – 6 AD 0,998 13–15 AD 0,002 Median Probability: -196
4718	Ксизово-19, погребение 17	2090 ± 90	68,3 (1 sigma) 345–322 BC 0,068 205 BC – 4 AD 0,932 95,4 (2 sigma) 362 BC – 69 AD 1,000 Median Probability: -123
4719	Ксизово-19, погребение 60	2000 ± 60	68,3 (1 sigma) 87–78 BC 0,041 56 BC – 71 AD 0,959 95,4 (2 sigma) 166 BC – 93 AD 0,959 97–125 AD 0,041 Median Probability: -8
4720	Ксизово-19, погребение 67	1630 ± 60	68,3 (1 sigma) 349–368 AD 0,100 378–436 AD 0,439 446–472 AD 0,141 486–535 AD 0,320 95,4 (2 sigma) 256–298 AD 0,055 319–562 AD 0,945 Median Probability: 424
4739	Ксизово-19, погребение 61	1720 ± 70	68,3 (1 sigma) 241–397 AD 1,000 95,4 (2 sigma) 129–432 AD 0,967 489–532 AD 0,033 Median Probability: 313
4740	Ксизово-19, погребение 63	1710 ± 60	68,3 (1 sigma) 246–401 AD 1,000 95,4 (2 sigma) 133–433 AD 0,946 457–468 AD 0,008 488–533 AD 0,046 Median Probability: 325

Продолжение табл. 1

Лаб. № ИГАН	Описание образца	Радиоуглеродный возраст (лет назад, BP)	Интервал калиброванного возраста начало – конец вероятность
5102	Ксизово-19, погребение 14	1900 ± 70	68,3 (1 sigma) 28–39 AD 0,058 49–179 AD 0,809 187–213 AD 0,133 95,4 (2 sigma) 48 BC–257 AD 0,982 296–321 AD 0,018 Median Probability: 110
5103	Ксизово-19, погребение 8	1720 ± 60	68,3 (1 sigma) 252–388 AD 1,000 95,4 (2 sigma) 135–426 AD 1,000 Median Probability: 315
5104	Ксизово-19, погребение 7	1750 ± 70	68,3 (1 sigma) 218–387 AD 1,000 95,4 (2 sigma) 88–103 AD 0,011 122–423 AD 0,989 Median Probability: 282
5105	Ксизово-19, погребение 12	1690 ± 60	68,3 (1 sigma) 257–297 AD 0,255 320–414 AD 0,745 95,4 (2 sigma) 219–476 AD 0,934 483–536 AD 0,066 Median Probability: 349
5108	Ксизово-19, погребение 10	1670 ± 70	68,3 (1 sigma) 255–300 AD 0,205 317–429 AD 0,723 495–507 AD 0,050 520–527 AD 0,022 95,4 (2 sigma) 217–555 AD 1,000 Median Probability: 372
5728	Ксизово-16, погребение 11	2300 ± 80	68,3 (1 sigma) 474–462 BC 0,029 454–445 BC 0,026 431–344 BC 0,442 323–205 BC 0,502 95,4 (2 sigma) 749–684 BC 0,045 667–639 BC 0,016 589–577 BC 0,004 567–164 BC 0,934 127–124 BC 0,001 Median Probability: -368

Продолжение табл. 1

Лаб. № ИГАН	Описание образца	Радиоуглеродный возраст (лет назад, BP)	Интервал калиброванного возраста начало – конец вероятность
5729	Ксизово-16, погребение 8	1630 ± 80	68,3 (1 sigma) 345–478 AD 0,703 481–536 AD 0,297 95,4 (2 sigma) 242–596 AD 1,000 Median Probability: 422
5730	Ксизово-16, погребение 6	2150 ± 80	68,3 (1 sigma) 356–287 BC 0,313 234–90 BC 0,647 71–60 BC 0,040 95,4 (2 sigma) 386–20 BC 0,990 11–1 BC 0,010 Median Probability: -197
5731	Ксизово-16, погребение 6	2220 ± 90	68,3 (1 sigma) 390–191 BC 1,000 95,4 (2 sigma) 483–438 BC 0,016 435–38 BC 0,983 8–4 BC 0,001 Median Probability: -269
5732	Ксизово-16, погребение 15	1610 ± 90	68,3 (1 sigma) 347–371 AD 0,092 377–550 AD 0,908 95,4 (2 sigma) 242–623 AD 1,000 Median Probability: 445
5733	Ксизово-16, погребение 11 (верхний уровень)	2180 ± 100	68,3 (1 sigma) 371–153 BC 0,917 138–113 BC 0,083 95,4 (2 sigma) 409 BC – 27 AD 0,996 40–48 AD 0,004 Median Probability: -229
5734	Ксизово-16, погребение 7, скелет 2	1620 ± 100	68,3 (1 sigma) 333–554 AD 1,000 95,4 (2 sigma) 218–643 AD 1,000 Median Probability: 430
5735	Ксизово-16, погребение 10	1670 ± 120	68,3 (1 sigma) 243–439 AD 0,740 442–474 AD 0,096 485–535 AD 0,164 95,4 (2 sigma) 88–104 AD 0,010 121–615 AD 0,990 Median Probability: 367

Окончание табл. 1

Лаб. № ИГАН	Описание образца	Радиоуглеродный возраст (лет назад, BP)	Интервал калиброванного возраста начало – конец вероятность
5741	Ксизово-16, скопление 4	1650 ± 70	68,3 (1 sigma) 263–276 AD 0,055 329–434 AD 0,665 455–469 AD 0,057 487–533 AD 0,223 95,4 (2 sigma) 239–561 AD 1,000 Median Probability: 398
5742	Ксизово-16, погребение 13	2200 ± 90	68,3 (1 sigma) 380–171 BC 1,000 95,4 (2 sigma) 409–19 BC 0,994 13–1 BC 0,006 Median Probability: -252
5743	Ксизово-16, погребение 12	1630 ± 70	68,3 (1 sigma) 347–370 AD 0,112 377–474 AD 0,587 485–535 AD 0,301 95,4 (2 sigma) 251–572 AD 1,000 Median Probability: 424

Стало ясно, что могильник начинался на мысовом участке поселения 17, отстоящем от городища примерно на 300 м. Таким образом, он находился восточнее городищенского селища, каковым являлась основная часть данного поселения ( Обломский, Разуваев , 2009). Точные размеры занимаемой могилами территории определить пока невозможно, но ее протяженность вдоль берега Дона превышала 250 м, а ширина – 60 м.

На упомянутом мысовом участке в раскопе, площадь которого составила 355 кв. м (рис. 1: 5 ), имелось восемь компактно расположенных погребений ⁴ . Они опубликованы как комплексы гуннского времени ( Обломский, Козмирчук , 2015а. С. 38–42). Однако датировка, по крайней мере, четвертого и шестого должна быть пересмотрена.

Погребение 4 (рис. 2: 1 ) размещалось в слое на глубине 0,15–0,25 м от дневной поверхности. В нем был захоронен взрослый человек, лежавший вытянуто на спине головой на восток – юго-восток. Его скелет сохранился не полностью. Среди костей лежал железный двухлопастной втульчатый наконечник стрелы (рис. 2: 2 ). Эта находка сначала была соотнесена с поселенческим слоем. Однако едва ли это так – ведь с 5 тыс. кв. м, раскопанных на поселении 17, происходит всего два таких предмета (причем второй найден на том же мысовом участке). При таком раскладе случайное попадание одного из них в могилу сомнительно,

Рис. 2. Планы и инвентарь погребений

1, 2 – погребение 4 (Ксизово-17); 3–9 – погребение 6 (Ксизово-17); 10 – погребение 13 (Ксизово-16); 11–14 – погребение 17 (Ксизово-19)

2, 12 – железные наконечники стрел; 4–9 – стеклянные бусы; 13 – железный нож; 14 – бронзовая серьга (номера позиций рисунка и находок на планах погребений совпадают)

но главное – аналогичные наконечники составляли инвентарь ряда других захоронений могильника ( Обломский, Разуваев , 2013. Рис. 2: 2 ; 3: 5, 6, 9 ). Датируют стрелы многочисленные аналогии из среднедонских курганов V–IV вв. до н. э. ( Савченко , 2004. С. 203).

Погребение 6 (рис. 2: 3 ) находилось на глубине 0,30–0,45 м от дневной поверхности. Оно парное, вмещало скелеты мужчины и женщины, лежавшие вытянуто на спине и ориентированные, соответственно, на северо-запад и юго-восток. У обоих руки располагались вдоль туловища ладонями вверх, черепа развернуты на правый бок. Некоторые мелкие кости отсутствовали или были смещены. При женском скелете находилось шесть стеклянных бус (рис. 2: 4–9 ). Одна биконическая из прозрачного стекла оливкового цвета лежала у правого локтя. Другая, имеющая форму четырехгранной усеченной пирамиды и изготовленная из темно-синего прозрачного стекла, располагалась около левой плечевой кости. Еще четыре биконические бусины – три из красного непрозрачного стекла и одна из синего прозрачного – лежали в районе грудного отдела позвоночника и правого плеча. По классификации Е. М. Алексеевой, эти изделия можно отнести к типам 88, 90, 94, 113, имевшим широкий хронологический диапазон бытования ( Алексеева , 1978. С. 68, 69). Поэтому, этот набор бус исследователями был отнесен к гуннскому времени ( Обломский, Козмирчук , 2015а. С. 40; Румянцева , 2015. С. 249, 250). Между тем такие же происходят только из погребения 13 (Ксизово-19), датировка которого – IV–III вв. до н. э. – будет обоснована ниже. Отметим, что и так называемое положение «валетом» в аналогичной ориентировке было встречено в другом парном погребении скифского времени ( Козмирчук и др. , 2011. С. 199–202) – в более поздних ксизовских комплексах оно неизвестно.

Примечательно, что на одной линии с погребением 6 располагались еще два (7 и 9), скелеты в которых, хотя и сохранились не полностью, но имели уже знакомую северо-западную ориентировку. С высокой долей вероятности можно предположить синхронность этих комплексов.

Серия погребений скифского времени выявлена на соседнем, отделенном небольшими оврагами, участке береговой террасы, обозначенном как поселение 16 и раскопанном на площади 968 кв. м (рис. 1: 3 ). Сначала в нее были включены захоронения 6, 8 и 11 ( Козмирчук и др. , 2011). Однако для разрушенного погребения 8 получена более поздняя радиоуглеродная дата (ИГАН–5729). Датировка же двух других была подтверждена, причем дважды (ИГАН–5728, 5730, 5731, 5733). К ним следует приплюсовать еще и погребение 13 (ИГАН–5742), ранее считавшееся не столь древним ( Моисеев и др. , 2015. С. 22).

Погребение 13 (рис. 2: 10 ) находилось в слое на глубине 0,35–0,45 м от дневной поверхности. Скелет взрослого индивида, очевидно женщины ⁵ , лежал вытянуто на спине в юго-восточной ориентировке с небольшим наклоном в этом направлении. Череп был раздавлен. Кости предплечья отсутствовали, судя по плечевым, руки прижимались к туловищу.

Основная часть погребений скифского времени открыта на территории поселения 19. Они распределены по всей раскопанной площади в 2704 кв. м

(рис. 1: 4 ), из чего следует, что могильник распространяется и за ее пределы. К десяти уже публиковавшимся комплексам ( Обломский, Разуваев , 2013) добавились еще два (13 и 17), ранее относимые к гуннскому времени ( Обломский, Козмирчук , 2015б. С. 137–139).

Погребение 13 (рис. 3: 1 ) было совершено в подпрямоугольной яме, ориентированной по линии северо-запад – юго-восток и углубленной в материк на 0,1–0,28 м (до 1,09 м от дневной поверхности). Вверху яма имела размеры 1,35–1,2 × 2,6 м, внизу сужалась до 1,2–0,95 × 2,45 м. Она была заполнена однородной гумусированной почвой темно-серого цвета.

На дне могилы находился скелет женщины в возрасте 16–22 лет, уложенной вытянуто на спине головой на северо-запад. Череп располагался на правой стороне, лицевой частью обращаясь к югу. Он был смещен, судя по нижней челюсти, лежавшей на 12 см юго-восточнее. Сохранность посткраниального скелета плохая. Многие кости были передвинуты или вынесены грызунами. Непотревоженными остались левые локтевая, тазовая и бедренная кости, а также кости правой руки.

Скорее всего, к погребению относятся найденный в слое над ним бронзовый перстень со щитком в виде двух спиралей (рис. 3: 3 ), а также лежавшее у стенки могилы глиняное округло-биконическое пряслице, орнаментированное точечными вдавлениями вокруг одного из отверстий и насечками, крестообразно расходящимися от другого (рис. 3: 4 ). Перстень имеет широкие аналогии на памятниках скифского времени ( Артамонова-Полтавцева , 1950. Рис. 23: 40–42 ; Изюмова , 1967. Рис. 1: 2 ; Розенфельдт , 1967. Рис. 32: 18 ), в том числе на лесостепных городищах ( Гавриш , 2000. Рис. XXXII: 18 ; Шрамко , 1987. Рис. 16: 3 ), включая одно среднедонское ( Пузикова , 1969. Рис. 20: 23 ). Вполне типично для этой эпохи и пряслице. Такие предметы входили в состав инвентаря еще двух ксизовских погребений ( Обломский, Разуваев , 2013. Рис. 3: 2, 3 ).

В районе колена погребенной в заполнении ямы была обнаружена округлая бусина из желтого глухого стекла, имевшая три непрозрачных бело-синих глазка (рис. 3: 6 ). По Е. М. Алексеевой, это тип 28а, датирующийся IV–III вв. до н. э. ( Алексеева , 1975. С. 60).

На правой руке выше кисти находился бронзовый браслет (рис. 3: 7 ). Второй такой же (рис. 3: 8 ) был перемещен в юго-восточную часть могилы. Аналогичные браслеты с заходящими друг за друга обрубленными концами В. Г. Петренко объединила во 2-й вариант типа 4, относящийся к IV–III вв. до н. э. ( Петренко , 1978. С. 53).

На левой стороне черепа около глазницы лежала бронзовая серьга (рис. 3: 5 ). В разработанной В. Г. Петренко классификации ей соответствует тип 23, известный в комплексах VI в. до н. э. (Там же. С. 34).

В районе шеи и под нижней челюстью размещалось скопление стеклянных бусин, оставшихся, по всей видимости, от ожерелья и наголовного украшения. Оно включало 20 биконических бусин из красного непрозрачного стекла, покрытых плотной коричнево-зеленой патиной (рис. 3: 9–11 ). Как уже говорилось, точно такие происходят из погребения 6 на поселении 17. Они близки типу 88, относимому Е. М. Алексеевой к широкому хронологическому диапазону, но, пожалуй, больше соответствуют типу 97, датирующемуся концом IV – III в. до н. э.

Рис. 3. План и инвентарь погребения 13 (Ксизово-19)

1 – план погребения и разрез могильной ямы; 2 – скопление украшений поверх прослойки истлевшей органики с угольками; 3 – бронзовый перстень; 4 – глиняное пряслице; 5 – бронзовая серьга; 6, 9–29 – стеклянные бусы; 7, 6 – бронзовые браслеты (номера позиций рисунка и находок на плане погребения совпадают)

( Алексеева , 1978. С. 68, 69). Вместе с ними лежали фрагменты ребристой бусины из полупрозрачного сине-голубого стекла (рис. 3: 12 ), которая близка типу 149, бытовавшему в эпоху эллинизма и в первые века н. э. (Там же. С. 71), а также округлая бусина из глухого бирюзового непрозрачного стекла с тремя сине-белыми глазками (рис. 3: 13 ), схожая с типом 31д, датируемым VI в. до н. э. ( Алексеева , 1975. С. 61). В скопление входили еще обломанная округлая бусина из прозрачного бесцветного стекла, округлая бусина из темно-синего, почти черного непрозрачного стекла (рис. 3: 14 ), а также много цилиндрических бисерин из непрозрачного стекла: 88 желтого и 58 черного цвета (рис. 3: 15–22 ).

Под черепом частично сохранились элементы головного убора, который был перемещен вниз с левой стороны головы. Они составляли четыре блока украшений (рис. 3: 2 ). Первые три лежали поверх светлой прослойки истлевшей органики с отдельными угольками, имевшей размеры 7 × 9,5 см и толщину по краям 0,4–0,7 см, в центре – 3,5 см.

В блоке I в две линии лежали 8 черных и 10 желтых бисерин и остатки бронзовой подвески в виде тройчатолопастного листа. Около подвески размещалась желтая округлая бусина. В 0,7 см к северу от нее находились еще две параллельные линии желтого бисера (по четыре экз. в каждой) и такая же бронзовая подвеска. В 1,5 см к северо-западу располагался блок II, состоявший из двух параллельных линий желтого бисера (по пять шт. в каждой). Перпендикулярно им располагались окислившиеся остатки двух бронзовых подвесок неясной формы. Под одной из них лежали пять черных бисерин. А возле другой, лежавшей южнее, находился обломок ребристой бусины из стекла янтарно-желтого цвета (рис. 3: 23 ), по Е. М. Алексеевой, широко датируемого типа 146 ( Алексеева , 1978. С. 71).

Неподалеку, но уже за пределами прослойки органики, располагался четвертый блок, худшей сохранности. Здесь также имелись две параллельные линии бисерин (восемь желтых и три черных). С северо-западной стороны от них лежала биконическая бусина с желтой патиной (рис. 3: 24 ). С юго-восточной стороны размещалось скопление бусин. Его составляли две черные бисерины, три биконические бусины (рис. 3: 25–27 ), покрытые плотной зелено-коричневой патиной (аналогичные вышеописанным), а также округлые синяя (рис. 3: 28 ) и желтая с тремя бело-синими глазками (рис. 3: 29 ), относящаяся к уже упоминавшемуся типу 28а.

Восточнее основного массива лежали еще две биконические бусины, покрытые плотной коричнево-зеленой патиной.

Погребение 13 неоднократно атрибутировалось А. М. Обломским как комплекс гуннского времени ( Обломский , 2010. С. 134–136; 2013. С. 235–238). В основной публикации такая датировка обоснована ссылкой на результаты анализа происходящих оттуда бус ( Обломский, Козмирчук , 2015б. С. 138). Действительно, О. С. Румянцева рассматривает их в единстве с ксизовскими украшениями этого времени ( Румянцева , 2015). Однако из ее же исследования следует, что точных аналогий бусам из погребения 13 нет ни в данной серии (единственное исключение – биконические, о которых уже говорилось), ни в других материалах середины I тыс. н. э.

В целом весь инвентарь имеет ярко выраженный архаичный облик. К тому же и радиоуглеродная датировка костного образца (ИГАН–4717) стала решающим аргументом в пользу более древней хронологии погребения.

Погребение 17 (рис. 2: 11 ), вернее его остатки, размещалось в подпрямоугольной яме, ориентированной по линии запад – восток, имевшей размеры 2,35–2,4 × 1,0–1,2 м и углубленной в материк до 0,1 м. Дно могилы, понижавшееся в восточном направлении, находилось на глубине 0,95–1,05 м от дневной поверхности. В восточной части могилы находился раздавленный череп взрослого человека, скорее всего, мужчины в возрасте 30–35 лет. Западнее черепа лежали несколько обломков костей и нижняя челюсть, а возле южной стенки могилы – длинные кости рук.

Рядом с костями верхних конечностей находились втулка железного наконечника стрелы (рис. 2: 12 ), бронзовая серьга (рис. 2: 14 ), а западнее – обломок железного ножа (рис. 2: 13 ). Датировка погребения, в принципе, проистекает из этого набора вещей, но в конечном итоге ее определил радиоуглеродный анализ (ИГАН–4718).

Исходя из этого, с учетом пяти публикуемых погребений скифского времени в Ксизовском могильнике стало известно 17, в том числе два парных (табл. 2). В них содержались останки 19 человек: девяти мужчин, девяти женщин и ребенка. Эти люди были похоронены в подпрямоугольных могилах, очертания которых, правда, были прослежены лишь в десяти случаях, когда их низ отстоял на метр и ниже от дневной поверхности и был немного (от 0,03 до 0,32 м) углублен в глинистый материк. Семь могил не прорезали слой, причем самые неглубокие из них располагались на западе, на территории поселений Ксизово 16 и 17, откуда, надо полагать, и шло развитие могильника.

Некоторые скелеты оказались в той или иной степени разрушены, судя по стратиграфическим наблюдениям, перекопами последующего времени. Однако нет сомнений в том, что во всех случаях умершие люди были захоронены в традиционной для скифской эпохи позе – вытянуто на спине. Среди ориентировок преобладают направления на СЗ, ССЗ и на ЮВ, ВЮВ. При этом первые больше характерны для мужчин, вторые – для женщин, хотя имеются и исключения. Противонаправленность разнополых индивидов наглядно представлена в двух парных погребениях. Интересно, что единственное детское захоронение имело западно – северо-западную ориентировку, у взрослых ни разу не встреченную.

Инвентарь погребений весьма скуден: в мужских захоронениях его составляли чаще всего 1–3 стрелы, в женских – относительно немногочисленные украшения, пряслица. По набору сопутствующих вещей выделяется публикуемое здесь погребение 13, но и в нем не было никаких предметов роскоши.

Нет сомнений, что могильник принадлежал обитателям соседних городища и селища ⁶ , входящих в число самых северных на Дону памятников скифоидной культуры. Его открытие принципиально важно в свете до сих пор дискуссионной

Таблица 2. Погребения скифского времени в Ксизовском грунтовом могильнике

bQ О cd H И QJ m к s )S r cd О & О К

anEBdgy

BXEOxodn

—<

stiHEondn

—<

жон

—<

Bxdoadog

—<

ияээаЕоц

-T

dgong / нэХд

о

oo LT) о СП 04

4H9I0d9H

—<

Bjadgj

—<

—<

igEOBdg

-r

04

вяавЕХд

—<

BEgdig

7

—<

co

—<

DJOHHsgsdJon BxaodniHSHdQ

m U

m 2

m U

m 2

m 2 m

m U

m 2

m U

U U

m

2 m

О я СО О у m » О к

о 7 'П 04

3

о c? LT) Cs|

5 1 <

5 1 <

5 1 <

5 1 <

04 04 40

0 LT)

in 0

in 0

ojOHHsgsdJon iron

s

s

^

S

S

s

s

^

й В й § | 3 1 £Й|^ ю S Н Ю Ч ^

4 n 04 R ■^ o' °Y° о

04" 00 \ 04 04 О 1 ^1- Ю 0

Л2 40 co 0 04 04"

0® 7*4 in ^H CO I <-40

40 o' Oo R

(и) HiooHxdsaon ионаэнЕ io внидХЕд

in o'

oo О

oT LT) o'

>z^ ^ o' o'

о o'

О O^

OO 7

in 0^ 7 in R 0"

04^ 7 04^

19Е9ЛЭ /эинэдэйгоц

о

Cj

m

-T

о

9 о

m

04

ЛИН1КИГЩ

9роао£иэ)[

/д-оао£иэ)[

6роаоЕиэ)[

Окончание табл. 2

bQ cd H И m к s )S cd О & О К	anEBdgy		—<
	BXEOxodn
	эПиеэ^ц	—<	—<
	жон
	Bxdoadog
	ияээаЕоц
	dsong / нэХд			-H					04
	4H9I0d9H
	Bjadgj			04
	igEOBdg
	вяавЕХд			—<			—<
	BEgdig				04	—<
OJOHHsgscLioii BxaodniHSHdQ		m 2	m 2 m	m 2 m	m и	р-> и и	m и m	m и	m и со
О cd я СО ю у m » О к		m 7 Ш 04	5 <	О c? in 04	04	7 04 04	in о	in	о 7 04
ojOHHsgsdJon iron		^	^		S	S		s	о-
й В й § | 3 1 £Й|^ ю S Н Ю Ч ^		о 2 °"? О О Чо 04 \ ®s		40 .^04 О О 04^ О ° 04"	о о" 40 ОО о^		i? 40^0 04 о"	04 ^^r й" О 04 \ о 7 °" 04"
(и) HiooHxdsaon ионаэнЕ io внидХЕд		04^	04 o' 4 o'	О	о^ 7 ОО о"	ОО 7 in о^	о" о"	04 7	04 7 ш о_
19Е9ЛЭ /эинэдэ^оц		40 04	OO 04	m			40 in	in 40	40
линхкииц		броаоЕиэх

проблемы похоронных традиций оседлого населения среднедонской лесостепи ( Разуваев , 2013). Воронежские скифологи уже давно отстаивают тезис о существовании у рядовых обитателей местных поселений собственной погребальной практики, отличной от курганного обряда полукочевой элиты ( Березуцкий , 1995. С. 57; Медведев , 1999. С.123–124; Пряхин, Разуваев , 2000. С. 256). В то же время московские исследователи придерживаются традиционных представлений об этнокультурном единстве среднедонских сообществ, выражавшемся, в частности, в доминировании курганного способа захоронений ( Гуляев , 2010. С. 135–136; Пузикова , 2000. С. 263–265; Шевченко , 2013). Даже результаты исследования ксизовских погребений воспринимаются скептически со ссылкой на недостаточность источниковой базы ( Володин , 2018). Между тем для лесостепной Скифии бескурганный обряд считается одним из наиболее распространенных ( Скорый , 2003. С. 62–64). В днепро-донском междуречье грунтовые захоронения постепенно перестают быть чем-то исключительным ( Разуваев , 2014а). Из последних назовем открытие таковых в ближайшем к Подонью регионе ( Сарапулкина, Алиев , 2018). К сожалению, не отмеченные земляными насыпями могильники обнаруживают себя по воле случая, однако тенденция на возрастание их численности обозначилась давно и прочно.