Гуманитарное и технократическое мышление

МГУ им. Н. П. Огарева (г. Саранск)

Мышление как общественно-историческое явление выводится из труда и социальной практики человека. Развитие труда приводит к изменению и мышления.

Важное значение для понимания общественно-исторической природы мышления имеет такая стадия общественного разде- ления труда, когда умственный труд отделяется от физического. Мышление впервые начинает принимать форму самостоятельной деятельности. В дальнейшем умственный труд дифференцируется в зависимости от видов деятельности.

В диалектической логике мышление выступает в качестве особой родовой коллективной деятельности, воспроизводящей «в знании (благодаря практике) всеобщие формы природы, опредмеченные в науке и технике (в материальной и духовной куль-туре)»1. Она изучает эволюцию всеобщих форм (категорий) мышления в истории человеческого развития. Мышление свойственно человеку благодаря тому, что он находится в единстве с обществом, с производящим свою материальную и духовную жизнь общественно-историческим коллективом. Человек, изъятый из сплетения общественных отношений, мыслить не может. Мышление рождается только в процессе предметно-практической деятельности человека, в этом процессе оно только и существует.

Психология занимается вопросами изучения формирования и функционирования мышления в процессе индивидуального развития. Мышление в этом плане выступает «как идеальный компонент реальной деятельности общественного человека»2.

Согласно общей позиции А. Н. Леонтьева, П. Я. Гальперина, В. В. Давыдова и др., психика индивида задана ему извне, в объектах материальной и духовной культуры. Следовательно, ему заданы социально и все категории логического мышления.

Индивид присваивает себе общественно выработанные средства и способы мышления, превращая их в формы собственной субъективной деятельности. Такое присвоение осуществляется в процессе обучения и воспитания. Причем обучение должно строиться так, чтобы «оно в сжатой сокращенной форме воспроизводило действительный исторический процесс рождения и развития... знаний»3.

Как в историческом, так и в индивидуальном плане человеческое мышление возникает в процессе общения, совместной, коллективно распределенной деятельности. При этом, как отмечает А. Р. Лурия, «структура познавательной деятельности на отдельных этапах исторического развития не остается неизменной и важнейшие формы познавательных процессов —восприятие и обобщение, умозаключение и рассуждение, воображение и анализ внутренней жизни —имеют исторический характер и меняются с изменением условий общественной жизни и овладением основами знаний»4.

История умственного развития конкретного индивида повторяет основные эта- пы и особенности исторического развития мышления человеческого рода. Данное обстоятельство еще раз подтверждает общественно-историческую природу человеческого мышления.

Таким образом, мышление гуманитарно по своей природе, по происхождению.

Вместе с тем, для современного российского общества все более характерным становится ориентация на так называемое технократическое мышление, в котором фактически отсутствует духовно-нравственная составляющая.

Характеристики гуманитарного и технократического мышления можно обнаружить у классиков философии, называющих их разумом и рассудком. Так, немецкий философ И. Фихте в качестве критерия, по которому различаются рассудок и разум, выдвигает отношение к обществу5. Рассудок, считает он, задан предшествующими поколениями в виде готовых знаний. Его ценность заключается в хранении и систематизации накопленных человечеством знаний. Основной же недостаток такого мышления состоит в том, что он формируется социальным окружением достаточно легко, почти автоматически, не затрачивая особого труда и усилий для получения своего содержания. Поэтому для рассудка характерны потребительское отношение к обществу, индивидуализм и самоизоляция. Разум, по мнению философа, формируется в кропотливой работе над собой, благодаря собственным усилиям в постижении человеческой культуры и в служении обществу. Разумная личность забывает себя в роде, неразумная —любит только себя, интересуется собственным благополучием.

Наиболее содержательно эти два типа мышления были проанализированы Гегелем. «Когда мы говорим о мышлении, — писал он, —мы должны различать между конечным, лишь рассудочным мышлением, и бесконечным, разумным мышлением»6. Рассудок направлен на расчленение, сравнение, регистрацию и описание результатов чувственного опыта. Основная функция рассудка заключается в классификации, категоризации, приведении в логическую систему чувственного многообразия окружающего мира по правилам формальной логики.

Но вместе с тем, рассудочное мышление не выдерживает напряжения противоречий, боится противоречий и, как правило, впадает в крайности, не понимая, что крайности сходятся. «Рассудочные определения... носят такой характер, что доведенные до крайности превращаются в свою противоположность... Так, например... в политике две крайности —анархия и деспотизм —взаимно приводят друг к другу... в области нравственности — гордыня предшествует падению, что слишком остро, то скоро притупляется; крайняя печаль и крайняя радость переходят друг в друга; сердце, переполненное радостью, облегчает себя слезами, а глубочайшая скорбь иногда проявляется улыбкой»7.

Ограниченность рассудка заключается в его негибкости и категоричности. Он пригоден лишь для решения утилитарных задач.

В отличие от рассудочного мышления разумное (или диалектическое) мышление отражает внутренние, органические, системные связи объектов и законы их развития. Такое мышление имеет дело с развивающимся явлением, с движением через противоречие. Оно никогда не впадает в крайности, не действует по формуле «или-или», а рассматривает любое явление как единство противоположностей. «Разумное... мышление как таковое состоит именно в том, что оно содержит в самом себе противоположности как идеальные моменты»8. Разум схватывает единство противоположностей и постигает различные стороны объекта в их несходстве, взаимопереходах и существенных характеристиках. Поэтому разумное, диалектическое мышление выходит далеко за пределы ограниченного рассудка и способно не только выдерживать напряжение противоречий, но и успешно их решать. «Борьба разума состоит в том, чтобы преодолевать то, что фиксировано рассудком»9.

Диалектическое, разумное мышление вскрывает развитие вещей и явлений и, тем самым, позволяет понять закон существования их. Пройти же по пути развития, описать его закономерности —значит построить его теорию. В теоретическом понятии отражается история развития предмета, определяющая всеобщий способ его существования. Поэтому разумное, диа- лектическое мышление в настоящее время называют теоретическим, постигающим.

Фундаментальное исследование двух типов мышления было осуществлено В. В. Давыдовым10. Рассудочно-эмпирическое мышление функционирует на основе законов традиционной формальной логики и не способно проникнуть во внутреннюю природу предметов и явлений. Разумное, теоретическое мышление не останавливается на внешнем сходстве или различии предметов и явлений, а постигает их внутреннюю природу, сущность. Основная цель такого мышления состоит в объяснении происхождения рассматриваемой системы, т. е. в доказательстве того, почему и как ее частные свойства и особенности возникли на основе исходной «клеточки» (почему данное частное произошло из данного общего). Теоретическое мышление является диалектическим мышлением, раскрывающим развитие вещей и явлений. Оно может рассматривать вещи согласно их собственной, в том числе и духовно-нравственной, природе.

Гуманитарное мышление органически включает в себя духовную составляющую, благодаря которой деятельность человека соответствует категориям справедливости, добра, совести и правды. Решение практических задач происходит с учетом познавательного, нравственного и эстетического компонентов духовности, другими словами, проходит через сферу поиска истины, сферу поиска добра и разделения его от зла и сферу поиска красоты. Духовная составляющая мышления позволяет человеку оценивать ситуацию с точки зрения единства логической (Истина), этической (Добро) и эстетической (Красота) сторон познания.

Утрата духовного компонента в деятельности человека неизбежно приводит к технократизации его мышления. Оно становится рассудочным, бездуховным, стремится достигать цели любыми средствами не утруждая себя размышлениями о соразмерности «целей» и «средств», руководствуется внешними по отношению к человеку и его ценностям целями, игнорирует категории веры, нравственности, совести, добра, справедливости и правды. Такое мышление пренебрегает законами диалектики и не в состоянии вскрыть диалектические взаимосвязи предметов и явлений действительности.

Технократическое мышление догматично оперирует застывшими, неизменными формами и ограничивает себя определенными рамками, не проникая в природу и внутреннее содержание объекта.

Гуманитарное мышление в синергетике называют нелинейным. Оно направлено на аксиологическое, ценностно-смысловое, субъектное познание11. Категории «смысл» и «ценности» являются ключевыми для понимания специфики такого мышления. Смысл в человеческой жизни предстает как духовная направленность, как истина, добро и красота. Ценности — специфические свойства объектов удовлетворять определенным потребностям субъекта (человека, группы людей, общества) и выявлять их положительное или отрицательное значение (благо, добро и зло, прекрасное и безобразное и т. п.). Особое значение имеют смысложизненные ценности — представление о добре и зле, благе и счастье, прекрасном и безобразном; ценности морали, демократические, религиозные, личного и межличностного общения и др.

Аксиологическая оценка в нелинейном мышлении позволяет тесно соединить когнитивные и ценностные начала. Не любое явление может быть «схвачено» целиком только и исключительно научным мышлением. Рациональность (в том числе научная), какой бы гибкой и утонченной она ни была, не может «уложить в себя» большинство социокультурных явлений с их «загадками», «тайнами» и т. п.

Содержанием такого «нелинейного мышления» являются следующие центральные идеи12:

— существенной характеристикой современного реального мира является целостность и эволюционность, необратимый исторический характер процессов развития, а также возможность решающего влияния малых событий и действий на общее течение событий; особую значимость здесь приобретает принцип историзма, который позволяет рассматривать явления как процессы, в их возникновении, развитии и преобразовании; особая роль историзма для познания, например, социальных явлений обусловлена как тем, что «общество почти лишено стационарных состояний», так и тем, что «происходящие в обществе процессы развития, благодаря присущей им стохастике и непрерывной череде бифуркаций, приобретают необратимый, малопредсказуемый и все более разнообразный характер»13;

• —    целостным сложноорганизованным системам характерна не единственность, а многовариантность, альтернативность путей их развития, что не исключает возможности выбора наиболее оптимальных, «удобных человеку» путей;

—недопустимо навязывать сложноорганизованным системам пути их развития, необходимо понять и способствовать их собственным тенденциям развития (самоуправляемое развитие); дело в том, что человеческий разум еще не может сделать мировой эволюционный процесс управляемым; однако он может понять и, возможно, организовать систему воздействий на природу и общественные процессы с целью обеспечить желаемые тенденции развития;

• — в связи с тем, что для сложных самоорганизующихся систем существует несколько альтернативных путей развития, с выбором пути в точках ветвления, нестабильности (бифуркации) проявляет себя некая предопределенность, преддетерми-нированность развертывания процесса;

• —    взаимодействие системы с внешним миром, ее погружение в неравновесные условия может стать исходным пунктом в формировании новых динамических состояний —диссипативных структур, которые есть состояния материи, отражающие взаимодействие данной системы с окружающей средой;

—«вблизи точек бифуркации в системах наблюдаются значительные флуктуации. Такие системы как бы «колеблются» перед выбором одного из нескольких путей эволюции... Небольшая флуктуация может послужить началом эволюции в совершенно новом направлении, которое резко изменит все поведение макроскопической системы»14;

—источником порядка на всех уровнях самоорганизации является неравновес-ность (необратимость), которая есть то, что порождает «порядок из хаоса», вызывает возникновение нового единства;

• — в качестве созидающего начала, конструктивного механизма эволюции может выступать хаос;

• —    как природные, так и социальные, процессы имеют случайную, вероятностную (стохастическую) составляющую и протекают в условиях неопределенности;

• —    сложноорганизованные структурные образования являются одновременно и детерминированными, и стохастическими, в них проявляется своеобразный дуализм причинно обусловленного и случайного;

—развитие системы внутри конкретного его этапа детерминируется ее структурой, а в период изменения последней возникает высокая неустойчивость и неопределенность;

—так, характеризуя общие закономерности эволюции систем, И. Пригожин и И. Стингерс пишут: «...траектория, по которой эволюционирует система при изменении управляющего параметра, характеризуется чередованием устойчивых областей, где доминируют детерминистические законы, и неустойчивых областей вблизи точек бифуркации, где перед системой открывается возможность выбора одного или нескольких вариантов будущего»15;

• —    бифуркация представляет собой в содержательном плане скачкообразную перестройку системы, изменение ее структуры вследствие плавных изменений определенных параметров;

• — в точке бифуркации невозможно предсказать направление дальнейшего развития системы даже при известном изменении параметров;

—спонтанный выбор нового состояния характеризуется принципиальной неопределенностью;

• — будущее состояние системы как бы организует, формирует, изменяет наличное ее состояние; причем в точках бифуркации зависимость настоящего, а следовательно, и будущего от прошлого практически исчезает;

—существование этих двух свойств порождает принципиальную непредсказуемость эволюции, а следовательно, и необратимость времени;

• —в ходе усложнения организации систем происходит одновременное ускорение процессов развития и понижение уровня их стабильности;

• — в любых состояниях неустойчивой среды действия каждой личности могут влиять на макросоциальные процессы;

здесь подчеркивается необходимость учета постоянного включения субъекта во все объекты познания; «в особых состояниях неустойчивости социальной среды действия каждого отдельного человека могут влиять на макросоциальные процессы. Отсюда вытекает необходимость осознания каждым человеком огромного груза ответственности за судьбу всей социальной системы, всего общества»16;

—тем самым поставлен под сильное сомнение миф о том, что будто бы усилия единичного человека не могут иметь видимого влияния на ход истории, что деятельность каждого отдельного индивида («атомарного субъекта») якобы несущественна для макросоциальных процессов;

— знание тенденций самоорганизации системы позволяет миновать многие зигзаги эволюции, ускорить темпы ее развития, инициируя процессы быстрого нелинейного роста.

Как западная, так и отечественная психология до недавнего времени исключала из научного рассмотрения духовное бытие человека. Духовность человека интересовала идеалистическую философию, религию, художественное творчество и т. д. Это обстоятельство в конце концов привело к возникновению кризиса в психологии.

Современное российское общество часто характеризуется как потерявшее смыслообразующие ценности, растратившее духовный опыт прошлых поколений. Для него все более становится характерным технократическое мышление, доминантой которого все в большей степени становится материальный успех, но не духовное совершенствование.

Гуманистическая ветвь психологии возродила интерес к внутриличностному содержанию психического через идею самоактуализации и активное использование категории «Я». Человек духовен в той мере, в какой он действует согласно высшим нравственным ценностям человеческого сообщества, способен поступать в соответствии с ними. Нравственность есть одно из измерений духовности человека. Говоря о духовном факторе человеческого мышления, мы имеем в виду, прежде всего, его нравственный строй, способность руководствоваться в процессе решения практичес- ких задач высшими ценностями социальной, общественной жизни, следование идеалам истины, добра и красоты.

Различия между гуманитарным и технократическим мышлением мы находим в каузальной и телеологической трактовке мышления. Каузальный (причинный) — предполагает рассмотрение детерминации мышления такой причиной, которая во времени предшествует следствию и вызывает его. Поиск причины мышления в «прошлом» начинается с вопроса —«почему?». Данный подход в конечном итоге приводит к механическому детерминизму, согласно которому все в мышлении может быть вычислено и предугадано. Само мышление в этом случае является алгоритмизированным процессом, направленным на решение четко определенных стандартных задач, требующих использования репродуктивных компонентов, выполняемых по определенным жестко регламентированным предписаниям. Такое мышление является догматическим, машинным мышлением, оно оперирует застывшими, неизменными формулами и ограничивает себя определенными рамками, не проникая в природу и внутреннее содержание объекта.

Однако, в практической деятельности человек нередко сталкивается с атипичными, нестандартными ситуациями, в которых его действия не поддаются предпрограмми-рованию и не выводимы только из событий прошлого. Поэтому каузальный подход не позволяет объяснить универсальный, творческий характер его мышления.

Телеологический (целевой, результативный) подход предусматривает поиск детерминант мышления в категории будущего времени. В отличие от каузального, телеологический подход в трактовке причинности мышления и деятельности человека, постулирует приоритет «будущего» над «прошедшим» и отвечает на вопрос «для чего?», ради какой цели совершается акт мышления или деятельности. Человек мыслит и строит свои действия в следствии причин, находящихся в будущем, поэтому будущее воздействует на настоящее и определяет его. В качестве такой причины выступает цель как идеальный образ возможного будущего. Целевая причинность, таким образом, является той движу- щей силой, которая превращает возможность в действительность.

Идею целевого детерминизма можно встретить в трудах многих мыслителей прошлого. Так, Аристотель среди четырех высших причин выделяет целевую причину: «...о причине говорится в смысле цели, а цель, это ради чего»17. В учении об энтелехии каждый живой предмет рассматривается им как обладающий внутренней целенаправленностью и потенциальной завершенностью. Такая целенаправленность и целеустремленность в идеале является стремлением к благу и источником движения от низших форм к высшим.

Принцип целевой причинности представлен в учении Лейбница о предустановленной гармонии, которую он рассматривал как цель саморазвития всех монад и как внутреннюю целевую причину их динамики18.

В своеобразной форме теологические идеи развивались Шеллингом19, Гегелем20, Кантом21, Шопенгауэром22, Э. Гартма-ном23, Б. Спинозой24 и др.

Наиболее существенными компонентами мышления в контексте данного подхода являются: потребности и мотивы, целеполагание и предвидение, анализ и рефлексия, постановка задач и планирование, контроль, оценка и коррекция.

Потребностно-мотивационный компонент определяет те побудительные и смыслообразующие механизмы, которые стимулируют мыслительные действия. Здесь, важно показать, как возникают и как влияют на решение тех или иных задач духовно-нравственные потребности и мотивы человека. При этом должны быть учтены нравственно-эстетические самоограничения, позволяющие относиться к другому человеку не как к средству, а как к цели.

Вместе с тем, с потребностями неразрывно связаны эмоции, которые позволяют человеку ставить цели и задачи. Развитая эмоциональная сфера, наличие этических и эстетических эмоций способствуют осуществлению адекватного духовным ценностям целеполагания и постановки задач. Как цель, так и условия с необходимостью должны включать в себя духовный компонент.

Практическое достижение намеченной цели при решении той или иной задачи требует не меньшей духовности, чем пла- нирование и прогнозирование, поскольку возникает необходимость в учете потребностей, интересов, целей, чувств и эмоций других людей.

Контрольно-оценочная функция мышления реализуется на наш взгляд прежде всего через духовно-личностную рефлексию, позволяющую специалисту рассматривать и оценивать себя, свои действия с точки зрения другого человека. В этом плане встает проблема формирования духовно-личностной рефлексии.

Опробование цели средствами и способами составляет сущность планирующе-прогностической составляющей мышления. В своей деятельности человек должен соразмерять цель и средства, а также способы достижения поставленной цели в соответствии с духовными ценностями. Именно духовная компонента мышления не позволяет человеку следовать формуле: «Цель оправдывает средства». Данное положение, на наш взгляд, выражает подлинную сущность гуманитарного мышления.

7Там же. С. 205, 209.

8Там же. С. 213.