Хабаровский трибунал как итог злодеяний японского милитаризма

Проблема незаконного применения бактериологического оружия актуальна и по сей день, даже после подписания Конвенции о биологическом оружии 1972 года и Конвенции о химическом оружии 1992 года.

Однако особо остро эта проблема встала во время Второй мировой войны, когда выяснилось, что военнослужащие японской армии ставили тайные медицинские опыты над людьми, в ходе которых подопытные погибали.

Вследствие этого был нарушен ряд документов, принятых Лигой Наций, запрещающих и осуждающих агрессивные войны. К этим документам относятся Женевский протокол о запрещении применения на войне удушающих, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств от 1925 года1, который представляет собой международное соглашение о запрещении использования химического или биологического оружия во время войны; Декларация об агрессивных войнах 1927 года и другие.

Важно отметить нарушение Гаагской Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года, а именно статьи 22 пункта «А», которая гласит о том, что во время военных действий воспрещается употреблять яд или отравленное оружие. В контексте бактериологических военных действий преступления, совершенные японскими военнослужащими можно отнести к тем, где используются ядовитые и отравленные предметы.

После окончания Второй мировой войны были проведены судебные процессы над японскими и германскими военными преступниками. Наиболее известные из этих процессов – Нюрнбергский, первый судебный процесс над группой германских военных преступников, проходивший в Нюрнберге с 20 ноября 1945 года до 1 октября 1946 года, и Токийский процесс над главными японскими военными преступниками, проходивший в Токио с 3 мая 1946 года до 12 ноября 1948 года.

Также в истории Второй мировой войны был менее известный судебный процесс, который проходил с 25 по 30 декабря 1949 года в русском городе Хабаровск. Это был суд по делу 12 бывших военнослужащих японской Квантунской армии, которых обвинили в создании и применении на людях бактериологического оружия.

История расследования «бактериологических» преступлений берет начало вскоре после окончания Второй мировой войны. Тогда, к началу работы Токийского процесса, в распоряжении как американских, так советских военных имелись свидетельства о наличии у Японии бактериологического оружия. Вместе с тем серьезных доказательств не было.

После окончания военных действий американцы сформировали специальную группу по выявлению в Японии лиц, обладающих научной и технологической информацией. Она работала с сентября по октябрь 1945 г. под руководством эксперта базы Кэмп Детрик, где разрабатывалось биологическое и химическое оружие США. Важно отметить, что в ее задачу не входило выявление военных преступлений.

Было проинтервьюировано 10 человек, и ни один из них не упомянул деятельность, связанную с разработкой и применением биологического оружия. Были даны показания относительно системы бактериологической защиты Квантунской армии, что, соответственно, не подходило под понятие «международное военное преступление».

Само понятие «международное военное преступление» расширилось, когда Уставом Нюрнбергского трибунала в 1945 году была принята классификация преступлений. Согласно ст. 6 Устава юрисдикции Трибунала подлежали следующие деяния физических лиц, действовавших в интересах стран «оси» индивидуально или в качестве членов организации:

• 1)    Преступления против мира, которые включали: планирование, подготовку, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений и заверений; участие лица в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий.

• 2)    Военные преступления: нарушения законов и обычаев войны – убийства, истязания или пленение гражданского населения оккупированной территории для иных целей; убийства либо истязания военнопленных или лиц, находящихся в море; убийства заложников; ограбление

  ² Соколов С.А. международно-правовые итоги и значение Нюрнбергского и Токийского трибуналов (к 70-летию их учреждения) // Научные проблемы водного транспорта. 2015. № 45.

общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное необходимостью, и др.

• 3)    Преступления против человечности: убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны; преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам в целях осуществления либо в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала независимо от того, являлись эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет.

В соответствии со ст. 6 Устава Нюрнбергского трибунала ответственности подлежали руководители, организаторы, подстрекатели и пособники, участвовавшие в составлении или осуществлении общего плана или заговора, направленного к совершению любого из вышеупомянутых преступлений. Должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государства или ответственных чиновников различных правительственных ведомств, как и то обстоятельство, что подсудимый действовал по распоряжению правительства или по приказу начальника, не является основанием для освобождения от ответственности (ст. 7 и 8 Устава Трибунала). Данная классификация, а также суть статей Указа Нюрнбергского Трибунала была взята в основу проведения Токийского и Хабаровского судебных процессов.

В советских лагерях активный поиск японских военнопленных, которые были каким-либо образом причастны к разра- боткам бактериологического оружия, скорее всего, начался летом 1946 г. Это связано с тем, что 4 июня 1946 года на Токийском процессе началась фаза обвинения. В ходе его начальник следственного отдела Рой Морган обратился к советскому обвинению с просьбой организовать допрос Кадзицука Рюдзи – начальника санитарной службы Квантунской армии по вопросам подготовки японцами бактериологической войны.

В начале августа 1946 г. генерал-лейтенант Кадзицука Рюдзи был допрошен в качестве свидетеля. Тогда он подтвердил, что Управление по водоснабжению и борьбе с эпидемиями Квантунской армии находилось у него в подчинении, но никакой информации о разработке бактериологического оружия он не дал.

Вскоре был допрошен в качестве свидетеля Киёси Кавасима, который, как выяснилось позже, был начальником производственного отдела отряда № 731 японской Квантунской армии.

Отряд № 731 – это основная база разработки бактериологического оружия. Он был создан в Маньчжоу-Го по секретному указанию правительства Японии в 1933 году. Его открытое служебное название – «Главная база управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии». В соответствии с показаниями обвиняемых, филиалы отряда 731 располагались в непосредственной близости от Советской границы, так как они должны были явиться опорными пунктами в случае начала бактериологической войны против СССР. Данное утверждение подтверждает на допросе Киёси Кавасима, и выясняется, что задачи и масштаб работ этого отряда не только выходили далеко за рамки эпидемиологической защиты японской армии, не только являлись преступными по отношению к китайцам, но и затрагивали вопросы безопасности Советского Союза. В качестве военнослужащих и служащих в отряд направлялись выпускники самых престижных японских университетов. По указу императора Хирохито, численность штата должна составлять около 3000 человек, однако фактически была нехватка кадров. В этом отряде проводились бесчеловечные опыты с целью установления количества времени, которое человек может прожить под воздействием разных факторов, такие как взаимодействие кожи человека с кипятком, лишение человека пищи и др. Судебным следствием было также доказано, что в «Отряде 731» на живых людях, которых японцы между собой называли «брёвнами», на подопытных (китайцах, русских3, монголах, корейцах, схваченных жандармерией или спецслужбами Квантунской армии), проводились и другие, не менее жестокие и мучительные опыты, не имевшие непосредственного отношения к подготовке бактериологической войны.4

На протяжении всего Токийского процесса в ходе следствия были выявлены ответственные лица за разработку бактериологического оружия в Японии, а также в ходе допросов выяснились новые факты по уголовному делу.

На допросе Киёси Кавасима сказал: «...Производственный отдел, исходя из наличия производственной аппаратуры и степени её мощности... мог ежемесячно изготавливать до 300 кг бактерий чумы». Такие же показания дал Томио Карасава, бывший начальник отделения производственного отдела отряда № 731.5

Одним из самых важных замечаний допросов были показания Тосихидэ Ниси, подполковника медицинской службы японской армии. Он утверждал, что японская армия дважды применяла «боевые бактериологические средства» в 1939 г. против советских и монгольских войск в районе Халхин-Гола и в мае-июле 1940 г. в Центральном Китае в районе Нимбо.

Данный факт еще раз подтверждает нарушение японскими военнослужащими Женевского протокола 1925 года, который запрещал применение на войне бактериологических и химических средств.

Еще одним важным замечанием допросов были показания свидетелей. Та-чибано, один из свидетелей, дал следующие показания: «Жандармерия присылала в отряд №731 преимущественно тех людей, которые были связаны с национально-освободительным и коммунистическим движением».6

В 1947 году в городе Ванемяо было обнаружено сгоревшее здание, где по результатам экспертиз были обнаружены лаборатории, операционные, а также предметы, которые свидетельствовали о существовании крупной бактериологической лаборатории, что также стало весомым доказательством.

Постепенно стала выявляться масштабная картина преступной деятельности специальных подразделений бывшей Квантунской армии, числившихся в составе управления по водоснабжению и борьбе с эпидемиями.

Вскоре был определен круг свидетелей – 36 военнопленных. В него вошли и будущие обвиняемые Хабаровского процесса, в том числе подполковник медицинской службы Ниси Тосихидэ, бывший командующий Квантунской армией генерал Ямада Отозоо, генерал-майор медицинской службы Кавасима Киоси, генерал-лейтенант Такахаси Такаацу, генерал-лейтенант Казицука Рюудзи.

Идея проведения в СССР самостоятельного судебного процесса над группой японских военнопленных бактериологов возникла еще в 1946 году, когда «холодная война» набирала свою силу и способствовала противоречиям, особенно, когда речь шла о доступе к такой стратегически важной информации, как разработка бактериологического оружия. Однако только 7 сентября 1949 года был подготовлен проект секретного постановления Совета министров СССР, в котором поручалось МВД, Министерству юстиции и Прокуратуре СССР «…организовать в Хабаровске открытый судебный процесс над руководящими работниками так называемого «Противоэпидемического отряда № 731», занимавшегося изысканием бактериальных средств и способов их применения в войне против Советского Союза и Китая».

В это время начинается большая подготовка к проведению судебного процесса в Хабаровске.

Допросы подозреваемых начались примерно в 20-х числах октября 1949 года. В процессе следствия были собраны многочисленные доказательства, подтверждающие виновность сотрудников отряда № 731 и его филиалов по созданию, испытанию и фактов использования в боевых действиях бактериологического оружия, проведению бесчеловечных медицинских опытов над людьми, в ходе которых подопытные умирали.

В конце ноября 1949 года по завершении предварительного следствия был внесен ряд предложений:

• 1)    Судить генерала, бывшего главнокомандующего японской Квантунской армией Отодзо Ямаду;

• 2)    Переквалифицировать статью всем обвиняемым и судить их по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. «О мерах наказания немецко-фашистских преступников за злодеяния, совершенные против советских граждан». Это было предложено по той причине, что деятельность японских военнослужащих была аналогична преступлениям немецко-фашистской армии.

С 25 по 30 декабря 1949 года дело рассматривалось в открытом судебном заседании Военным трибуналом Приморского военного округа в составе председательствующего – генерал-майора юстиции Д. Д. Черткова и членов трибунала: полковника юстиции М. Л. Ильиницкого и подполковника юстиции И. Г. Воробьева.

На суде были заслушаны показания 12-ти обвиняемых, а также 16 свидетелей, трое из которых, как оказалось, сами были непосредственно причастны к производству бактериологических средств. До сих пор неясно, каким образом они оказались в числе свидетелей, а не подсудимых.

В ходе судебного процесса вина всех обвиняемых была доказана, это подтвердили свидетельские показания, а также и сами признания всех подсудимых.7

Обвинение японским военнослужащим предъявлялось по пункту 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года № 398 «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников». Данный пункт устанавливал меру ответственности за совершенное преступление – смертная казнь через повешение.

Однако в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» всем обвиняемым были назначены наказания в виде различных сроков лишения свободы в исправительнотрудовом лагере от 2 до 20 лет.

В ходе судебного заседания были заслушаны показания подсудимых, свидетелей. Также было заслушано заключение судебно-медицинской экспертизы, кото- рая проводилась под руководством действующего члена Академии медицинских наук СССР Н.Н. Жукова-Вережникова, речи Государственного обвинителя Л.Н. Смирнова и 8 защитников.9

Важно отметить, что обвинительное заключение включало следующие разделы: «Преступные опыты над живыми людьми», «Применение бактериологического оружия в войне против Китая», «Активизация подготовки бактериологической войны против СССР» и «Персональная ответственность обвиняемых».

В соответствие с приговором обвиняемые получили от 2 до 25 лет исправительно-трудовых лагерей

История Хабаровского процесса не закончилась 30 декабря 1949 года. В 1950 году послы СССР в Пекине, Вашингтоне, Лондоне по поручению советского правительства вручили Ноту правительствам Китая, США и Великобритании. 3 февраля 1950 г.10 Нота была опубликована в советской печати. В этом документе излагались основные факты, которые были установлены в ходе судебного процесса Военным трибуналом Приморского военного округа города Хабаровска.

Важным было то, что в ноте были указаны имена тех людей, которые были причастны к разработкам бактериологического оружия, но остались безнаказанными. В Ноте к числу таких преступников были отнесены:

• 1)    Японский император Хирохито, который в силу своего должностного положения имел отношение к изданию указов о подготовке к бактериологической войне;

• 2)    Исии Сиро, генерал-лейтенант медицинской службы, организатор и руководитель секретного центра японской армии по подготовке бактериологической войны, лично возглавлявший экспедиции отряда № 731;

• 3)    Китано Масадзо, генерал-лейтенант медицинской службы, который непосредственно руководил подготовкой бактериологической войны, а также участвовал в применении бактериологического оружия против Китая в 1942 г.

• 4)    Вакамацу Юдзиро – генерал-майор ветеринарной службы, который занимался производством бактериологического оружия, а также осуществлял диверсии путем заражения водоемов, пастбищ и скота эпидемиологическими заболеваниями.

• 5)    Касахара Юкио – генерал-лейтенант, начальник штаба Квантунской армии, который осуществлял руководство подготовкой бактериологической войны именно против Советского Союза

  Нота правительства Советского Союза предлагала собрать специальный Международный военный суд и передать ему военных преступников, которые избежали наказания. Правительство СССР было готово представить ему все материалы судебного процесса, который проходил в 1949 году в Хабаровске.

Копии данной Ноты были отправлены правительствам некоторых стран. Однако собрание специального Международного военного суда было сложным и скорее не- возможным, так как «холодная война» поспособствовала вражескому настрою держав друг против друга. Уже не было единства союзников против общего врага. Также были и другие причины невозможности проведения судебного процесса над безнаказанными преступниками.

Предложение СССР о создании специального Международного военного суда оказалось неприемлемым для США и потому, что они в это время уже начали освобождать японских военных преступников, которые были осуждены американскими оккупационными военными судами в Японии. В конце 1949 г. Комиссия по делам досрочного освобождения, созданная при штабе союзного главнокомандующего, генерала армии США Дугласа Макартура, освободила 45 таких преступников.

В ответ на Ноту СССР США издали 7 марта 1950 г. циркуляр № 5, где указывалось, что все японские военные преступники, отбывавшие наказание по приговорам судов, могут быть освобождены. Вслед за этим правительство СССР издало очередную Ноту11, в которой говорилось о том, что подобные намерения были оценены как попытка изменить или вовсе отменить решение Международного суда. По мнению правительства Советского Союза, это было грубое нарушение элементарных норм и принципов международного права. Ответа на данную Ноту от США и Великобритании не было.

Хабаровский процесс, вместе с Нюрнбергским и Токийским, стали первыми общеизвестными случаями привлечения к ответственности лиц, виновных в совершении международных преступлений, это был один из важнейших этапов развития международной уголовной юстиции.

Известный российский специалист по международному праву И. Лукашук (1926-2007 гг.) утверждал: «Бактериологическое оружие было применено Японией в ходе войны против Китая. Военные трибуналы в Токио и Хабаровске квалифицировали эти действия как военные преступления». Однако данное утверждение не совсем точное, поскольку на Токийском процессе не рассматривался вопрос о применении бактериологического оружия, а о проведении экспериментов над людьми говорилось лишь в одном документе, который по вине американского обвинителя не был озвучен на процессе. Именно Хабаровский процесс «обратил большее внимание» на эти страшные деяния японских военнослужащих.

Подводя итоги, можно сделать следующие выводы:

• 1)    Судебные процессы по результатам окончания Второй мировой войны, такие как Нюрнбергский, Токийский и Хабаровский, заложили основы юрисдикционного механизма в зарождавшейся 75 лет назад системе международного уголовного правосудия.

• 2)    Приговоры и уставы Хабаровского, Нюрнбергского и Токийского процессов стали источниками международного права, которые закрепляют элементы, относящиеся к взаимной правовой помощи, а принципы, изложенные в уставах и приговорах, стали общепризнанными в международном праве.

• 3)    Хабаровский процесс оказал огромное влияние в том числе на запрет и полную ликвидацию бактериологического оружия 10 апреля 1972 года. В тот день в Москве, Лондоне и Вашингтоне одновременно была подписана Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического и токсинного оружия и об их уничтожении.¹²

Значение Хабаровского процесса трудно переоценить. Его заслуга состоит в том, что это был первый судебный процесс, направленный на предотвращение изготовления бактериологического оружия и его применения над людьми.