Характер и размер причиненного морального вреда в уголовном процессе

Признание государством ценности человеческой личности вызывает необходимость создания эффективно действующих механизмов, обеспечивающих каждому человеку и гражданину возможность добиваться защиты от любых незаконных ограничений и нарушений и восстановления его прав и свобод. Одним из таких механизмов послужил порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда, который применяется лишь к лицу, незаконно или необоснованно подвергнутому уголовному преследованию, как «восстановление утраченного состояния и прежних прав». При этом в комплекс (восстановительных) мер должны быть включены средства, позволяющие обрести утраченные, нарушенные права, устранить наступившие вредные последствия. К числу таких мер относится и компенсация морального вреда.

Разные аспекты процесса компенсации морального вреда потерпевшему в уголовном судопроизводстве были предметом исследования в трудах российских ученых, таких как С.А. Беляцкин, Г.Г. Горшенков, В.Г. Даев, В.М. Жуйков, З.З. Зинатуллин, Н.В. Кривощеков, Ф.М. Кудин, Н.В. Кузнецова, А.Г. Мазалов, Н.С. Малеин, М.Н. Мале-ина, С.В. Марченко, С.Д. Милицин, В.В. Нагаев, М.А. Степанов, И.А. Сухаревский, О.А. Тарнавский, А.В. Тимошенко, Л.К. Трунова, В.Н. Чич-ко, А.В. Шичанин, А.М. Эрделевский; в трудах белорусских ученых: П.В. Мытник, С.В. Кравцова, О.К. Романенко, C.А. Шостак; в трудах украинских ученых: В.М. Тертышник, С.И. Шимон и других.

Наряду с понятием «вред», которое означает в буквальном смысле «последствия всякого повреждения, порчи, убытка, вещественного или нравственного, всякое нарушение прав личности или собственности», законодатель использует понятие «ущерб». Последовательность, логическую обусловленность в использовании законодателем данных понятий вывести трудно, а невыдержанность терминологии в законе ведет, как правило, к появлению споров, в том числе среди ученых, в частности, и по вопросу о том, какое из данных понятий шире или они же равнозначны. П.В. Мытник разделяет позицию авторов, считающих вред и ущерб синонимами [7]. Например, К.М. Варшавский утверждал, что «под вредом следует понимать некомпенсированный имущественный ущерб». После выплаты определенной денежной суммы потерпевшей стороне «ущерб» становится «вредом». Нам представляется, что приведенный подход к пониманию обозначенной проблемы как нельзя лучше характеризует сущность подмены понятий «ущерб» и «вред» [2]. Следует заметить, что и законодатель среди оснований признания лица потерпевшим использует понятие «вред» в числе первых. В соответствии с ч. 2 ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее УПК РБ) «вред – это физический, имущественный или моральный вред, подлежащий денежному измерению», а понятие «ущерб» не закреплено на законодательном уровне в Республике Беларусь.

Пленум Верховного суда РБ в Постановлении от 28 сентября 2000 г. № 7 «О практике применения судами законодательства, регулирующего компенсацию вреда» даёт следующее разъяснение понятия «моральный вред»: испытываемые гражданином физические и (или) нравственные страдания. Физические страдания – это физическая боль, функциональное расстройство организма, изменения в эмоционально-волевой сфере, иные отклонения от обычного состояния здоровья, которые являются последствием действий (бездействия), посягающих на нематериальные блага или имущественные права гражданина. Нравственные страдания, как правило, выражаются в ощущениях страха, стыда, унижения, а равно в иных неблагоприятных для человека в психологическом аспекте переживаниях, связанных с утратой близких, потерей работы, раскрытием врачебной тайны, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, с ограничением или лишением каких-либо прав граждан и т. д. Данное положение нашло свое отражение в ч. 5 ст. 460 УПК РБ с изменениями и дополнениями по состоянию на 7 января 2012 г.: «причинение нравственных или физических страданий действиями, нарушающими личные неимущественные права гражданина, в том числе унижение его 54

чести и достоинства, а также причинение ущерба деловой репутации».

В российском уголовном процессе наряду с понятием «вред» в законодательстве и юридической литературе встречаются такие понятия, как «ущерб» и «убыток». Профессор В.М. Савицкий предлагает унифицировать понятия «вред» и «ущерб». Он считает, что более приемлемым является вред [11]. В. Казанцев подчеркивает: «В юриспруденции нет четкого определения понятия ущерба, однако учёными, как правило, выделяются две его разновидности – убытки и вред. Убытки – это ущерб, который выражен в денежной форме; вред – это уничтожение либо умаление личного или имущественного блага» [4]. В соответствии с данным делением понятие «вред» входит в состав понятия «ущерб». Термин «убытки» используется некоторыми учёными при определении имущественных потерь, которые причинены гражданину незаконными действиями органов предварительного расследования, прокуратуры и суда. Так, В.С. Шадрин отмечает, что незаконным привлечением к уголовной ответственности лицу «причиняется вред», который затем «возмещается». Само же лицо в результате причинения вреда несет «ущерб или убытки». Вред и ущерб – разные стороны одного и того же явления, но правильное их определение в конкретной ситуации имеет своё смысловое значение [18].

В уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее УПК РФ) используется термин «вред», при этом практически всегда применительно к личности потерпевшего от преступления либо реабилитированного (например, п. 34 и 35 ст. 5, ч. 4 ст. 11 УПК РФ). Термин «ущерб» в УПК РФ используется в следующем контексте: «ущерб для доказывания» (п. «б» ч. 2 ст. 82 УПК), «ущерб конституционным правам» (ч. 1 ст. 125 УПК), «ущерб для уголовного дела» (ч. 2 ст. 258 УПК), «ущерб интересам несовершеннолетнего» (ч. 4 ст. 426, ч. 2 ст. 428 УПК), «ущерб суверенитету» (ч. 4 ст. 457), «размер причинённого ущерба» (п. 3 ч. 4 ст. 460 УПК), «ущерб расследованию преступления» (ч. 2 ст. 465 УПК).

Анализ приведенных примеров позволяет сделать вывод, что данный термин в уголовном судопроизводстве используется в основном для обозначения нематериальных (или даже абстрактных) потерь или ограничений, причиняемых государству, личности или нормальному ходу расследования по уголовному делу. Таким образом, можно сделать вывод, что «вред» и «ущерб» в уголовном процессе являются понятиями разно- порядковыми, в нормах закона они используются для характеристики различных по своей природе потерь, ограничений, умалений (уменьшений) какого-либо блага. Термин «вред» применяется для характеристики неблагоприятных последствий имущественного и неимущественного характера для потерпевшего и реабилитированного; «ущерб» – нематериальных потерь для государства, личности и нормального хода расследования по уголовному делу.

УПК РФ не раскрывает содержания понятия «моральный вред», в связи с чем в нем отсутствует единый подход к пониманию данного термина в науке и на практике. В.В. Нагаев говорит о необходимости замены понятия «моральный вред» на более удачное и ёмкое по содержанию, предлагая термин «психологический вред» – психические и физические страдания [8]. Так, А.М. Эрделевский отмечает: определение содержания морального вреда как «страдания» означает, что действия причинителя вреда обязательно должны найти отражение в сознании потерпевшего, вызвать определенную психическую реакцию [20]. Полагаем, что для уяснения особенностей состояния претерпевания потерпевшим физических и нравственных страданий необходимо обратиться к мнениям ученых. Так, в психологии П.И. Сидров и А.В. Паршенков трактуют понятие «моральный вред» как «психическую травму» – жизненное событие (ситуацию), затрагивающее значимые стороны существования человека и приводящее к глубоким психологическим переживаниям [12].

Профессор Е.Н. Холопова определяет понятие «моральный вред» как психологическую травму, т. е. негативные эмоциональные переживания, психические нарушения, расстройства в деятельности внутренних органов:

• –    форма страданий (отрицательные эмоциональные переживания) – эмоциональные, физические и нравственные страдания;

• –    форма нарушения физического и психического здоровья – неадекватность реакции на внешнее воздействие, негармоничное развитие, изменение социальной адаптации, психогенные изменения, физические изменения;

• –    субъективные переживания – негативное эмоционально украшенное состояние и явление, представленное в сознании, форма активности, осознанное отношение к действительности;

• –    душевная боль – переживание отрицательных эмоций, переживание нереализации определённых потребностей;

• –    форма эмоционального реагирования – изменения в психических состояниях, психических

процессах, психических свойствах [16].

Суть морального вреда состоит не столько в самом факте нанесения обиды, оскорбления, унижения, а в индивидуальном отношении к этим негативным проявлениям человеческой натуры. Нравственные страдания являются основным признаком причинения морального вреда и обязательным его следствием [10, 16, 17].

Необходимо согласиться с М.А. Кравцовой и использовать психолого-психологическую и лингвистическую экспертизу, которая с большей долей объективности позволит установить степень и глубину субъективных переживаний, личностную значимость психотравмирующего воздействия общественно-опасного деяния на потерпевшего. В ряде случаев, например для установления причинно-следственной связи психического заболевания потерпевшего с преступным воздействием, необходимы знания в области медицины, психиатрии, социологии, лингвистики и т. п. Причина трудностей в лингвистической экспертизе во многом определена тем, что принятая логика экспертизы и суда исходит из презумпций классической (структурной, системной) лингвистики, а именно: результат воздействия оценивается не по самому воздействию, а по его возможности. Презумпции лингвиста-эксперта направляют его на поиски ответа на вопрос: может ли то или иное языковое средство нанести моральный ущерб, что, нужно сказать, соответствует юридическим презумпциям и в свою очередь означает, что логика потенциального морального вреда, базирующегося на нормативных оценках потенциальных (вне конкретного речевого акта) единиц и структур, должна уступать место логике «измерения» реального вреда конкретному лицу в конкретной ситуации [6].

Профессор Е.Н. Холопова утверждает, что «одним из оснований повышения объема компенсации субъективных потерь (морального вреда) является факт длящегося причинения физического психического вреда, нравственных страданий. Психологическая экспертиза призвана установить ряд вопросов по формированию доказательств факта причинения морального вреда, его глубины, интенсивности» [16].

По мнению К.Б. Калиновского и А.В. Смирнова, в ч. 1 ст. 133 УПК следует разграничивать устранение последствий морального вреда и компенсацию за причиненный моральный вред в денежном выражении. К устранению последствий морального вреда относятся:

• а ) принесение официального извинения от имени государства;

• б ) опровержение порочащих лицо сведений, связанных с применением к нему незаконных действий, распространенных в средствах массовой информации или иным образом. Представляется, что принесение официального извинения от имени государства должно производиться прокурором в устной форме и официальной обстановке. Закон не указывает, какой именно прокурор должен от имени государства принести извинение [13, С. 400].

Приведем извлечение из содержания искового заявления из архивного уголовного дела 2010 года Московского районного суда г. Рязани. В тексте искового заявления потерпевший описывал свои страдания, претерпеваемые в результате совершенного в отношении его преступления, следующим образом: «В результате незаконного привлечения к уголовной ответственности и незаконного содержания под стражей я перенес физические и моральные страдания, унижение, потерял душевный покой. От переживаний нарушился сон» [1]. Следует согласиться с К.Б. Калиновским и А.В. Смирновым, что под моральным вредом понимаются нравственные и физические страдания, причиненные деяниями, посягающими на личные неимущественные права или другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину, а в случаях, специально предусмотренных законом, и нарушающими имущественные права гражданина. «Моральный вред» следует определять как нравственные или физические страдания, претерпеваемые потерпевшим лицом в результате совершения в отношении него преступления, нарушающего его личные имущественные и неимущественные, а также нематериальные права [13, С. 392].

В Уголовно-процессуальном кодексе Украины (далее УПКУ) законодатель использует понятия «вред» и «ущерб», однако не раскрывает их содержания. В ч. 1 ст. 127 УПКУ «Подозреваемый, обвиняемый, а также с его согласия любое другое физическое или юридическое лицо имеет право на любой стадии уголовного производства возместить вред, причиненный потерпевшему, комитету, государству вследствие уголовного преступления».

В ч. 2 и 3 ст. 127 УПКУ закреплено два вида ущерба:

• –    ущерб, причиненный уголовным преступлением или другим общественно опасным деянием, может быть взыскан судебным решением по результатам рассмотрения гражданского иска в уголовном производстве;

  – ущерб, причиненный пострадавшему в результате уголовного преступления, компенсируется ему за счет Государственного бюджета Украины в случаях и в порядке, предусмотренных законом.

Украинский законодатель считает понятия «вред» и «ущерб» тождественными.

Понятие «моральный вред» не получило отражения в уголовно-процессуальном законодательстве Украины. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Украины от 31 марта 1995 года № 4 «О судебной практике по делам о возмещении морального (неимущественного) вреда» моральный вред может заключаться, в частности: в унижении чести, достоинства, престижа или деловой репутации, моральных переживаниях в связи с причинением вреда для здоровья, в нарушении права собственности (в том числе интеллектуальной), прав, предоставляемых потребителям, иных гражданских прав, в связи с незаконным пребыванием под следствием и судом, в нарушении нормальных жизненных связей из-за невозможности продолжения активной общественной жизни, нарушении отношений с окружающими людьми, при наступлении других негативных последствий.

С.И. Шимон понимает «под моральным ущербом утрату имущественного характера, причиненную моральными или физическими страданиями, которые возникли вследствие действий (бездействий) и посягают на принадлежащие лицу от рождения или вследствие защиты права и интересы» [19].

Проведенный обзор и анализ законодательства и судебной практики России, Беларуси, Украины, Англии, США и Германии относительно компенсации морального вреда показывает большое сходство возникающих при применении этого правового института проблем. Отсутствие детального законодательного регулирования института компенсации морального вреда отмечается не только в странах прецедентного права, где это предопределяется особенностями самой правовой системы, но и в странах статутного права – во Франции и в Германии. В то же время большую (если не сказать определяющую) роль в развитии и совершенствовании этого правового института играют судебная практика и доктринальные толкования. Компенсация морального вреда применяется в рассмотренных правовых системах как способ правовой защиты в основном личных неимущественных прав и благ, причем перечень защищаемых путем компенсации морального вреда благ имеет постоянную тенден- цию к расширению путем судебного толкования (в России этот перечень по меньшей мере не уже, чем в развитых правовых государствах). Явно прослеживается в судебной практике тенденция к упорядочению системы определения размеров компенсации. Это достигается в Англии путем введения таблиц для определения размеров компенсации морального вреда, причиненного умышленными преступлениями, а в Германии и Франции – путем выработки судебной практикой правила ориентироваться на ранее вынесенные судебные решения по делам, связанным с сопоставимыми правонарушениями. Ввиду казуистич-ности оснований ответственности за причинение морального вреда по неосторожности определение размера компенсации в англосаксонском праве формально не упорядочено, но необходимость подчиняться прецедентам при разрешении вопроса о наличии оснований ответственности фактически приводит к тому, что судья принимает во внимание размер компенсации морального вреда, присужденный ранее в сходном деле [14].

Интересной видится методика определения размера компенсации морального вреда, предложенная российским ученым А.М. Эрделев-ским. В основу методики определения размера морального вреда он поставил зависимость размера денежной компенсации морального вреда от степени опасности правонарушения, а именно от размеров санкций за то или иное преступление, предусмотренных Уголовным кодексом. Для расчетов размера причиненного вреда он ввел новую категорию «базисный уровень». Она представляет собой единицу вычисления, определенную исходя из уровня страданий, испытываемых потерпевшим при причинении ему тяжкого вреда. Предлагаемый базисный уровень размера компенсации определяется применительно к страданиям, испытываемым потерпевшим при причинении тяжкого вреда здоровью, и составляет 720 минимальных размеров оплаты труда (МРОТ). 720 МРОТ – заработок физического лица за 10 лет при размере месячного заработка 6 МРОТ (средний заработок физического лица) [20]. А.С. Переверзев считает, что методика, предложенная A.M. Эрделевским, вызывает серьезные возражения. Она основана на учете единственного критерия – характера противоправного деяния. При существующем же порядке определения размера компенсации морального вреда во внимание принимаются многие факторы. Но и в уголовном, и в административном законодательстве, где денежное взыскание в форме штрафа яв- ляется, соответственно, наказанием и взысканием, размер штрафа установлен в предусмотренных законом пределах, это относительно определенная санкция. При назначении штрафа конкретному правонарушителю в виде твердой суммы учитываются, помимо характера деяния, различные предусмотренные законом обстоятельства. Поэтому объективность предлагаемой методики сомнительна уже изначально [9]. По мнению А.И. Карномазова, поскольку компенсация морального вреда является мерой юридической ответственности, то размер компенсации должен носить определенный и предсказуемый характер для сходных случаев. Фактически легализованное в настоящее время свободное судейское усмотрение при определении размера компенсации морального вреда ведет к отсутствию единообразия в правоприменительной практике [5, С. 32].

Противоречивой видится методика возмещения морального (неимущественного) вреда только в денежной форме. В частности, украинский ученый С. Шимон указывает, что: «...деньги есть общий эквивалент, а поэтому они способны удовлетворить какие-нибудь человеческие потребности» [19, С. 137]. Е. Солодко отмечает, что «... при любой форме возмещения компенсация морального вреда будет частичная, т. к. точно определить степень причиненного морального вреда и соответственно размер его возмещения невозможно» [15, с. 43].

Практикующий белорусский адвокат П.С. Латышев, например, предлагает окончательную сумму компенсации морального вреда рассчитывать по следующей формуле:

y = x×a×b×c, где приняты следующие обозначения:

• y    – окончательный размер денежной компенсации;

x – презюмируемый (базисный) уровень материальной компенсации морального вреда, рассчитываемый исходя из среднестатистических данных судебных решений по аналогичным делам в Республике Беларусь за последние 5 лет, который четко будет закреплен в законодательстве по той или иной категории дел и будет являться нижним пределом материальной компенсации морального вреда (например: 1 категория – простое убийство – 7 млн бел. руб, 2 категория – убийство при отягчающих обстоятельства – 14 млн бел. руб., 3 категория – причинение тяжких телесных повреждений – 4 млн бел. руб., 4 категория – причинение смерти по неосторожности – 5 млн бел. руб. и т. д.);

• a    – степень вины причинителя вреда;

• b    – индивидуальные особенности лица, которому причинен вред;

c – финансовое положение причинителя вреда.

В дальнейшем в зависимости от степени вины причинителя вреда коэффициент «a»:

• –    при умышленной форме вины (прямой умысел) будет равен 1,3;

• –    при умышленной форме вины (косвенный умысел) будет равен 1,2;

• –    при вине по неосторожности в виде легкомыслия будет заменен на 1,1;

• –    при вине по неосторожности в виде небрежности будет заменен на 1.

Коэффициент «b»:

• –    при наличии у потерпевшего индивидуальных особенностей, отягчающих уровень страданий, будет равен 2;

• –    при отсутствии у потерпевшего юридически значимых индивидуальных особенностей будет заменен на 1;

• –    при наличии у потерпевшего индивидуальных особенностей, смягчающих уровень страданий, будет заменен на 0,9.

Путем сопоставления среднего уровня заработной платы правонарушителя за последние несколько месяцев со средним уровнем заработной платы по республике суд определяет коэффициент «c», который:

• –    при доходах правонарушителя выше 150 % от средней заработной платы по РБ будет равен 2;

• –    при доходах правонарушителя, равных от 95 % до 150 % относительно среднего заработка по РБ, будет заменен на 1,6;

• –    при доходах правонарушителя ниже 95 % от средней республиканской заработной платы будет заменен на 1,2.

Помимо вышеуказанных коэффициентов, как уже отмечалось автором выше, следует также учитывать девальвационное и инфляционное положение в экономике Республики Беларусь и с учетом вышеуказанных показателей умножать окончательный размер компенсации морального вреда на соответствующий коэффициент, который должен быть выработан экономистами и закреплен в соответствующем нормативном правовом акте [3]. В правоприменительной практике РБ сложилась противоречивая ситуация относительно компенсации морального вреда в 2012 г.: остаток нерассмотренных дел на начало 2012 г. – 299, поступило – 1562, находилось в производстве – 1861, удовлетворено 1026, прекращено 246, оставлено без рассмотрения 37, в иске отказано 263, всего рассмотрено 1572 [3].

По результатам настоящего исследования следует сделать следующие выводы:

• 1.    Использование термина «вред» в правоотношениях, связанных с реабилитацией, на наш взгляд, в большей степени обеспечивает интересы реабилитированных, поскольку вред включает в себя такие виды, как реальный ущерб и упущенная выгода, а также вред, причинённый неимущественным интересам.

• 2.    Необходимо согласиться с С.И. Шимоном и закрепить в УПКУ следующее понятие «морального ущерба»: «утрата имущественного характера, причиненная моральными или физическими страданиями, которые возникли вследствие действий (бездействий) и посягают на принадлежащие лицу от рождения или вследствие защиты права и интересы».

• 3.    В качестве приоритетного направления научного поиска обозначить разработку чётких критериев и методов оценки компенсации морального вреда, механизм его определения в материальном выражении. Необходимо ввести в УПК России, Беларуси и Украины специальную норму о допустимости компенсации морального вреда в денежной форме, включая уровни в виде утраты или ухудшения здоровья. Следует согласиться с А.М. Эрделевским, который в основу методики определения размера морального вреда поставил зависимость размера денежной компенсации морального вреда от степени опасности правонарушения, а именно от размеров санкций за то или

• иное преступление, предусмотренных Уголовным кодексом. Однако следует правильно определять размер компенсации презюмируемого морального вреда в случае привлечения невиновного к уголовной ответственности в 288 минимальных размеров оплаты труда, а осуждения невиновного – 360. Лицо, которое явилось жертвой не только следственной (привлечение невиновного к уголовной ответственности), но и судебной (осуждение невиновного) ошибки, безусловно испытывает более глубокие и длительные нравственные страдания и переживания.

• 4.    Для установления факта причинения морального вреда целесообразно назначать комплексную психолого-психиатрическую и лингвистическую экспертизу, которая позволит наиболее полно, точно и объективно установить степень и глубину субъективных переживаний, личную значимость психотравмирующего воздействия на потерпевшего.

• 5.    Для определения степени и характера нравственных и физических страданий, претерпеваемых потерпевшим в результате совершенного в отношении него преступления, а также индивидуальных психофизических особенностей потерпевшего целесообразно назначать комплексную психолого-психиатрическую и лингвистическую экспертизу, которая позволит наиболее полно, точно и объективно установить степень и глубину субъективных переживаний, личную значимость психотравмирующего воздействия на потерпевшего. При этом установить для психологов-экспертов следующие задачи:

Необходимо закрепить в УПК РФ презумпцию морального вреда потерпевшему: «Любой гражданин, в отношении которого совершено преступление, признается потерпевшим моральный вред, если совершивший данное деяние не докажет обратное». Установление презумпции причинения морального вреда потерпевшему по всем категориям преступлений дает возможность предполагать моральный вред, тем самым избавляя гражданского истца от необходимости доказывания факта его причинения. Также присутствует необходимость предоставления потерпевшему возможности получения компенсации морального вреда в случае совершения в отношении него преступления имущественного характера. С учетом вышесказанного следует закрепить понятие «моральный вред» в статье 5 УПК РФ, а именно «моральный вред – это нравственные и физические страдания, претерпеваемые лицом в результате совершения в отношении него преступления, нарушающего его личные имущественные и неимущественные права, а также нематериальные блага».

• 1)    определение индивидуально-психологических особенностей потерпевшего;

• 2)    выявление эмоционального состояния потерпевшего;

• 3)    установление способности правильно понимать значение нанесенной потерпевшему травмы (при этом учитываются психологические особенности потерпевшего и его психическое состояние: мог ли он правильно понимать значение нанесенной ему физической травмы и пр.);

• 4)    выделение психологической компоненты вины потерпевшего при причинении ему морального вреда;

• 5)    выявление неблагоприятных изменений в психической деятельности потерпевшего;

• 6)    установление причинно-следственной связи между неблагоприятными изменениями в физическом и психологическом состоянии потерпевшего и действиями (бездействием) причинителя вреда (существует ли причинно-следственная связь между неблагоприятными психологически-

• ми и (или) физиологическими изменениями у потерпевшего и фактом причинения ему вреда?);

• 7)    определение влияния действий (бездействия) причинителя вреда на систему ценностей потерпевшего;

• 8)    решение общих вопросов о наличии факта переживания морального вреда.