Христианские ценности и международное право: проблемы взаимовлияния на современном этапе

В опрос о влиянии христианских ценностей на международное право имеет на современном этапе огромное теоретическое и практическое значение. Как показывает история, именно в первое двадцатилетие каждого нового века вырабатывается новая парадигма развития, которая будет доминировать приблизительно следующие 100 лет. В 2001 г. человечество вступило не только в новое столетие, но и тысячелетие, поэтому многие процессы протекают болезненно, появляются либо несвойственные предшествующим эпохам проблемы, либо, наоборот, происходит обращение к вопросам, которые, как казалось ранее, уже были решены.

Одной из таких проблем стала возрастающая роль религиозного фактора во всех сферах жизни и во всех регионах. Уже после событий 11 сентября

2001 г. Ю.Хабермас заметил, что мы перешли из секулярного ХХ века в «постсекулярный мир». События последующих 15 лет показывают, что государственноконфессиональные отношения во многом определяют уже не только внутригосударственную, но и международную сферу. Наблюдается повышение роли религиозных организаций в странах, которые по Конституции являются светскими(страны постсоветского пространства, Турция и т.д.), религиозные доктрины начинают влиять на институты национального и международного права, которые раньше развивались преимущественно как светские. Достаточно привести в пример финансовую и банковскую сферу. Как отмечает Р.Г. Новикова, в последнее время положения исламской правовой доктрины находят всё более полное отражение в финансовом законодательстве современных исламских государств. Стремительно развиваются банковские учреждения, в том числе в государствах с иными правовыми традициями [15, с.4]. Так, например, в Казани 24 марта 2016 г. было открыто первое в России полностью исламское банковское учреждение (Центр партнёрского банкинга) [7] .

Высокая роль христианских ценностей при формировании принципов и норм международного права практически никем не оспаривается. Так, ещё в XIX веке немецкий ученый Адольф Гартман полагал, что «первоначальная причина существования международного права – божественный дух, вызванное им общеединичное правовое убеждение народов» [8, с.2]. В ХХ веке появилось даже мнение, что международное право возникло только с появлением христианства [21, р.4]. Однако это породило следующую проблему, которая отчётливо проявилась ещё при разработке и обсуждении в ООН Всеобщей декларации прав человека. Часть представителей мусульманского мира заявила, что т.к. институты международного права преимущественно формировались в рамках европейской правовой традиции, христианский европейский мир пытается через нормы международного права навязать всему остальному миру свои ценности.

Влияние христианских ценностей на развитие международного права имеет многовековую историю. О влиянии христианских ценностей на международное право (точнее – права народов) можно говорить с издания Миланского эдикта в 313 г. Религиозные нормы стали определять государственную политику во всех сферах, в том числе и правовой, международной и т.д. Так, например, христианские государства возвели в ранг правовых нормы Ветхого Завета, которые до этого являлись лишь нормами иудеев.

Анализ влияния религиозных норм на международно-правовые содержится в разделе XVI «Международные отношения. Проблемы глобализации и секуляризма» Основ социальной концепции Русской Православной Церкви 2000 г. [16]. В них констатируется, что «народы и государства вступают друг с другом в экономические, политические, военные и иные отношения. В результате государства возникают и исчезают, меняют свои границы, объединяются или разделяются; они также создают или упраздняют различные союзы».

Далее приводятся многочисленные исторические свидетельства о построении международных отношений, содержащиеся в Священном Писании.

Один из первых примеров межплеменного договора, заключенного между хозяином земли – Ави-мелехом – и пришельцем – Авраамом – описывается в Книге Бытия: «Авимелех… сказал Аврааму:.. поклянись мне здесь Богом, что ты не обидишь ни меня, ни сына моего, ни внука моего; и как я хорошо поступал с тобою, так и ты будешь поступать со мною и землею, в которой ты гостишь. И сказал Авраам: я клянусь… И они оба заключили союз» (Бытие. Глава 21. Стих 2224, 27). Договоры снижали опасность войн и столкновений (Бытие. Глава 26. Стих 26-31; Книга Иисуса Навина. Глава 9. Стих 3-27). Подчас переговоры и демонстрация доброй воли предотвращали кровопролитие (Первая книга Царств. Глава 25. Стих 18-35; Вторая книга Царств. Глава 21. Стих 15-22). Договорами заканчивались войны (Третья книга Царств. Глава 20. Стих 26-34). Библия упоминает о военных союзах (Бытие. Глава 14. Стих 13; Книга Судей Израилевых. Глава 3. Стих 12-13; Третья книга Царств. Глава 22. Стих 2-29; Книга пророка Иеремии. Глава 37. Стих 5-7). Подчас военная помощь приобреталась за деньги и другие материальные ценности (Четвёртая книга Цар. Глава 16. Стих 7-9; Третья книга Царств. Глава 15. Стих 17-20). Соглашение между Соломоном и Хирамом носило характер экономического союза: «Вот, рабы мои будут вместе с твоими рабами, и я буду давать тебе плату за рабов твоих, какую ты назначишь; ибо ты знаешь, что у нас нет людей, которые умели бы рубить дерева так, как Сидоняне… И был мир между Хирамом и Соломоном, и они заключили между собою союз» (Третья книга Царств. Глава 5. Стих 6,12). Путем переговоров через послов обсуждались такие вопросы, как возможность прохождения вооруженных людей через чужие земли (Числа. Глава 20. Стих 14-17; Глава 21. Стих 21-22), территориальные споры (Суд. 11. 1228). Договоры могли включать передачу территорий одним народом другому (Третья книга Царств. Глава 9. Стих 10-12; Глава 20. Стих 34).

Содержатся в Библии и описания дипломатических хитростей, связанных с необходимостью защиты от могущественного противника (Книга Иисуса Навина. Глава 9. Стих 3-27; Вторая книга Царств. Глава 15. Стих 32-37; Глава 16. Стих 16-19; Глава 17. Стих 1-16). Иногда мир покупался (Четвёртая книга Царств. Глава 12. Стих 18) или оплачивался данью. Бесспорно, одним из средств разрешения споров и конфликтов были войны, упоминаниями о которых изобилуют книги Ветхого Завета. Впрочем, в Священном Писании есть примеры переговоров, нацеленных на избежание войны незадолго до ее начала (Четвёртая книга Царств. Глава 14. Стих 9-10). Практика достижения соглашений во времена Ветхого Завета была основана на религиозно-нравственных принципах. Так, даже договор с гаваонитами, заключенный вследствие обмана со стороны последних, был признан действительным по причине его священной формулы: «Мы клялись им Господом, Богом Израилевым, и потому не можем коснуться их» (Книга Иисуса Навина. Глава 9. Стих 19). Библия содержит запрет на заключение союза с порочными языческими племенами (Исход. Глава 34. Стих 15). Впрочем, древние иудеи отступали от этой заповеди. Различные договоры и союзы также часто нарушались.

Христианский идеал поведения народа и правительства в сфере международных отношений заключается в «золотом правиле»: «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Евангелие от Матфея. Глава 7. Стих 12).

Взаимоотношения между народами и государствами должны быть устремлены к миру, взаимопомощи и сотрудничеству. Апостол Павел заповедует христианам: «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми» (Послание к Римлянам. Глава 12. Стих 18).

В период Средневековья влияние религиозных норм на международное право было определяющим. Церковная иерархия Западной Европы была подчинена единому центру – папской курии. В 756 г. была создана Папская область, где папе принадлежала не только духовная, но и светская власть. Папство являлось проводником римских традиций во многих областях, в том числе и международном праве. Опираясь на собственную территорию, располагая огромными материальными средствами с широко раскинутой сетью агентов, папство противопоставляло свое единство и международный авторитет розни и борьбе в раздробленной Европе. Правда, были и отрицательные примеры. Так, папство сыграло серьезную роль в крестовых походах.

Другой христианский центр – Константинополь способствовал распространению христианских ценностей, в основном, в Восточной Европе, Малой Азии, Сирии, Палестине, Египте, части Месопотамии и Кавказа. Именно в Византийской империи появилось такое понятие как церковное право, включающее в себя как церковные каноны, так и светское законодательство по делам Церкви. Во многом это объяснялось тем, что, начиная с правления императора Феодосия II (408-450 гг.), государственные постановления по делам церкви стали входить в состав законодательных кодексов. При императоре Юстиниане в VI в. была провозглашена «симфония властей».

Христианские церковные каноны, ставшие международно-правовыми нормами, были усвоены многими государствами. Например, именно гуманизация правил ведения войны на Вселенских соборах христианской церкви привела к развитию международного гуманитарного права, а оно, в свою очередь, заставило государства пересмотреть содержательное наполнение своей внешнеполитической функции [20, с.131-137] вплоть до отказа от войны как средства разрешения международных споров в ХХ веке.

Принято считать, что определённый отход от христианских ценностей в международном праве произошёл в годы Тридцатилетней войны в Европе (1618-1648) и после неё. Как отмечает А.М. Егоров,

«в целом эта война стала логическим завершением фактически вековой конфронтации между двумя непримиримыми европейскими группировками. Во главе одной из них стояла династия испанских и австрийских Габсбургов, объединивших вокруг себя ряд германских княжеств из так называемой Католической лиги. Второй лагерь первоначально составляли участники Евангелической унии, созданной протестантскими князьями Германии в 1608 г., которые поддерживались извне идейно близкими режимами Англии, Голландии, Дании и Швеции. Однако по мере расширения боевых действий в их логике стали заметны новые тенденции, которые свидетельствовали не столько о религиозном, сколько о геополитическом характере развернувшейся борьбы» [10, с.44].

Главной характеристикой этапа, начавшегося после Тридцатилетней войны, стало то, что в Европе сложилась система суверенных государств, причём суверенитет в это время, в основном, воспринимался как независимость от религиозной власти. Как отмечает В.Д. Зорькин, «положения, закрепленные вестфальскими мирными договорами, остаются незыблемыми…: верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти на территории государства, независимость в международном общении, обеспечение целостности и неприкосновенности территории» [11].

Несмотря на новые принципы государственной и международной жизни, юристы-международники подчёркивали важность религиозных, в основном, христианских ценностей. Так, один из главных юристов-международников XVIII века швейцарец Эмер де Ваттель (1714-1769) писал, что благочестие и религия оказывают существенное влияние на счастье нации. Характеризуя Средние века, учёный и дипломат писал о том, что «стыдно смотреть, до каких пределов глупость и суеверие доводили в эти несчастные времени народы Европы» [6, с.137]. Вопрос о соотношении международных и религиозных норм для Э. де Ваттеля решался однозначно: «Поскольку религия владеет сердцами, она является делом совести, в которой каждый должен руководиться своими собственным сознанием. Поскольку она проявляется вовне и утверждается публично, она является делом государства» [6, с.115]. Учёный и дипломат призывал к тому, что различие религий не должно являться препятствием к оказанию услуг человечности.

В XIX веке выделилось два направления в науке международного права.

Так, один из ярчайших юристов-международников И.Г. Блюнчли относил к достижениям освобождение международного права из-под влияния религии. Ученый писал: «… естественное и международное право не имеют никакой связи с христианским, соединяя все народы без различия вероисповеда- ний, как членов человечества. Но этот просвещенный взгляд долго не мог проникнуть в действительную жизнь, и полное признание он получил в Европе только весьма недавно. Так называемый Священный Союз имел целью создать и охранять исключительно христианское международное право… Членами Союза были католический император Австрии, протестантский король Пруссии и православный император России. Нации различных вероисповеданий должны были составлять единую христианскую семью. Но международное право все еще оставалось в пределах христианского мира и в Евангелие искало своих основ. Магометанская Турция не вошла еще в систему европейских государств, хотя уже в продолжении столетий европейские государства не раз заключали союзы с Высокой Портой, и только на Парижском конгрессе 1856 г. Турция была признана равноправным членом европейской системы и тем засвидетельствовано общечеловеческое значение международного права» [4, с.25-26].

Однако было и другое направление в науке международного права, признающее продолжающееся влияние христианский ценностей. Выдающийся российский ученый и дипломат Ф.Ф. Мартенс (18451909) подчеркивал, что религия на протяжении веков играла разную роль в развитии международного права: «Христианство способствовало сближению народов: в них появилось сознание общности религиозных интересов, поэтому и отношения христианских государств между собой существенно рознятся от того положения, в какое стал христианский мир по отношению к нехристианским государствам» [13, с.4-5]. Он считал, духовная сторона народа выражается прежде всего в его религии; она кладет как бы отпечаток на духовную природу каждого народа, но религиозные интересы не могут быть замкнуты в пределах государственной территории и, переходя эти границы, становится из вопросов внутреннего государственного законодательства – вопросом международным. Таким образом, Ф.Ф. Мартенс признавал необходимость существования международно-правовых стандартов по религиозным вопросам.

В ХХ веке, пройдя через две жесточайших мировых войны с огромными человеческими жертвами, человечество превратило международное право в достаточно развитую систему правовых норм. Новым ориентиром в развитии международного права стала его гуманизация, т.е. «установление международного порядка, обеспечивающее непосредственное участие народов и индивидов в создание правовых гарантий развития Человека и человечества» [18, с.122].

Необходимо отметить, что в России традиция рассмотрения взаимосвязи христианских ценностей и развития международного права была прервана в советский период. Хотя в период Великой Отече- ственной войны Русская Православная Церковь показала свою социально-патриотическую позицию [12, с.21], приверженность лучшим идеалам человеколюбия, помогая и государству, которое проводило политику гонения на все религиозные организации в течение более чем 20 лет, и народу, сражавшемуся за свою страну, за свою независимость.

Однако уже в начале 90-х гг. ХХ века в журнале «Правоведение» были опубликованы статьи Ю.Я. Баскина (1921-2006) «Библия и международное право» [1] и «Новый Завет и становление нового международного права» [2]. Как отмечает Ю.С. Безбородов в специальной статье, посвящённой анализу данных работ, заслуга Ю.Я. Баскина состоит в том, что он доказал «тесную связь международного права и религиозных принципов на основе анализа соотношения основных принципов международного права (норм jus cogens) и библейских заветов» [3, с.94].

На современном этапе христианские ценности и выработанные принципы и нормы международного права находятся во взаимодействии.

Во-первых, христианская культура однозначно оценивает агрессивное поведение людей как проявление дьявольского влияния на человека. Но необходимо отметить, что в других культурах понятие добра и зла могут не совпадать с европейскими, поэтому отношение к насилию является все-таки результатом осмысления ценностей каждого конкретного общества [14, с.40]. Отчасти поэтому в международном праве с таким трудом шла выработка понятия «агрессия». И даже сейчас, когда принята Кампальская поправка 2010 г. к Статуту Международного уголовного суда, содержащая определение преступления агрессии, вопрос отчасти остаётся открытым. Описывая процесс принятия данной поправки, Г.И. Богуш отмечает: «... главным ожидаемым событием и в то же время сенсационным результатом Конференции стало принятие определения преступления агрессии и согласование порядка осуществления юрисдикции МУС. Драматичные события ночи с 11 на 12 июня в часы закрытия Конференции, когда буквально в последние мгновения был достигнут консенсус между, казалось бы, непримиримыми позициями отдельных государств, войдут в историю не только Международного уголовного суда, но и международного права в целом. До этого дня определение преступления агрессии оставалось «великим неизвестным» международного уголовного права» [5, с.89]. Однако, несмотря на важность данной поправки, пока её ратифицировали только чуть более 20 государств.

Во-вторых, большое значение в современных международных отношениях имеют исторические вопросы, которые могут принимать принципиальный характер для государств и народов. Так, на протяжении веков Россия защищала христиан и их интересы в Османской империи. На современном этапе данная проблема снова стала актуальной. Так, на запланированной 9 августа 2016 г. встрече Президентов Российской Федерации и Турции общественность разных стран предлагает обсудить, в том числе, вопрос об отношении к христианству. Это связано с тем, что в Турции 96 % населения исповедует ислам. Но при этом существует христианская община, на территории страны находятся многие святыни православия, здесь родились и вели свою подвижническую деятельность святой апостол Павел и святой Николай Чудотворец. Поэтому, например, первый отказ за последние десятилетия православным грекам в проведении богослужения 15 августа 2016 г., в день Успения Пресвятой Богородицы, в храме Панагия Сумела [17] воспринимается достаточно болезненно не только внутри страны, но и на международной арене.

В-третьих, в современном мире действует большое количество международных религиозных организаций, которые пытаются аккумулировать христианские ценности. Так, определённым прорывом стала «Хартия экуменизма» («Charta Ecunemica») [19], которая была принята в Страсбурге 22 апреля 2001 г. Разработка этого документа велась несколько лет. Ещё в 1989 г. на Первой европейской экуменической ассамблее в Базеле, а затем на Второй ассамблее 1997 г. в Граце европейским христианским церквам было рекомендовано «выработать общий рабочий документ, в котором описывались бы базовые экуменические права и обязанности». Это должно было помочь руководству и прихожанам церквей выяснить различия между прозелетизмом и христианским свидетельством. Для реализации этой программы была создана рабочая группа, в которую вошли представители Европейского совета епископов (Римско-католическая церковь) и Конференции европейских церквей (православные, протестантские церкви, старокатолическая церковь, свободные церкви Европы). Сейчас «Хартию экуменизма» официально одобрили, по крайней мере на декларативном уровне, большинство традиционных для Европы христианских конфессий – Римско-католическая церковь, православные церкви (Русская, Греческая, Румынская, Вселенский патриархат, Армянская апостольская церковь), а также протестантские церкви (лютеранская, реформатская, англиканская, методистская). В Преамбуле к Хартии отмечается, что «с Евангелием мы хотим отстаивать достоинство человеческой личности, сотворенной по образу Божию, и, как церкви, вместе вносить вклад в примирение между людьми и культурами». Таким образом, это полностью соответствует цели и задачам международного права.

В-четвёртых, современные исследователи подчёркивают, что христианские Церкви внесли большой вклад в развитие системы прав человека. Так, К.В. Го- рян отмечает, что основоположниками концепции прав человека выступают представители испанской школы международного права. Причём в развитии католической концепции прав человека были даже периоды, когда ее идеи опережали существующую светскую концепцию прав человека. В качестве примера автор приводит озвучивание понтификами Святого Престола проблем, стоящих перед мировым сообществом и предложение путей их решения, основываясь на христианском учении. В частности, экологической проблемы, понимаемой во взаимосвязи прав человека и сохранения среды его обитания [9, с. 47].

В-пятых, христианские Церкви на современном этапе не только не отрицают принципы и нормы международного права, но и пытаются объяснить их с точки зрения вероучения.

Например, в уже упоминавшихся Основах социальной концепции Русской Православной Церкви 2000 г., в разделе XVI, даётся следующая характеристика современных международных отношений и их регулирования.

«…Православные христиане должны помнить, что «не в силе Бог, а в правде». Вместе с тем, если кто-либо действует вопреки справедливости, то восстановление её нередко требует ограничительных и даже силовых действий по отношению к другим государствам и народам... Православные христиане и их сообщества призваны стремиться к созиданию таких международных отношений, которые служили бы максимальному благу и удовлетворению законных интересов собственного народа, сопредельных наций и всей общечеловеческой семьи.

При всем понимании неизбежности международных споров и противоречий в падшем мире, Церковь призывает власть имущих разрешать любые конфликты путем поиска взаимоприемлемых решений...

Свои отношения с внешним миром государства основывают на принципах суверенитета и территориальной целостности...

...необходимо признать полезность создания межгосударственных союзов, имеющих целью объединение усилий в политической и экономической областях, а также совместную защиту от внешней угрозы и помощь жертвам агрессии... С другой стороны, нельзя недооценивать опасности расхождений между волей народов и решениями международных организаций...

Церковь ставит вопрос о всестороннем контроле за транснациональными корпорациями и за процессами, происходящими в финансовом секторе экономики... » [16].

Таким образом, безусловно, христианские ценности оказали значительное влияние на развитие международного права. Многие принципы и нормы международного права не только не противоречат христианскому вероучению, но и имеют его в качестве своего истока. На современном этапе можно констатировать, в целом, положительную динамику. Христианские религиозные организации восприняли многие глобализационные вызовы и пытаются найти решения, опираясь, в том числе, на принципы и нормы международного права. Государства в свою очередь как на национальном, так и международном уровнях пытаются выстраиваться с христианскими религиозными организациями партнёрские отношения. Межцерковный диалог так же способствует решению многих современных проблем и должен нарастать.