Хронология мечей с серповидным навершием из меотских могильников

DOI:

Цитирование. Лимберис Н. Ю., Марченко И. И. Хронология мечей с серповидным навершием из меотских могильников // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регио-новедение. Международные отношения. – 2020. – Т. 25, № 4. – С. 136–150. – DOI: jvolsu4.2020.4.9

Введение. Мечи с серповидным на-вершием в меотских погребениях встречаются значительно реже, чем мечи синдо-меотского типа IV – начала III в. до н. э., выделенные К.Ф. Смирновым. Исследователь считал мечи с серповидным навершием без перекрестия поздними дериватами мечей синдо-меотского типа [14]. А.С. Скрипкин в работе, посвященной происхождению мечей прохоровского типа, отметил, что название типа «серповидных» мечей достаточно условно, так как навершия могут иметь разную степень прогнутости (от плавной до сильной) или бывают согнуты под разным углом – иногда их называют «рогатковидными» [13, с. 264]. Один из авторов данной статьи, рассматривая типологию и хронологию мечей из сарматских памятников Прикубанья, отнес мечи с серповидным навер-шием к отделу II, выделив в нем три типа. В тип 1 были объединены мечи с дуговидным или сломанным под углом перекрестием, в тип 2 – без перекрестия, в тип 3 – с прямым брусковидным перекрестием, так называемые прохоровские [8, с. 50–54; 10, с. 87–91]. По мнению В.Р. Эрлиха, неправомерно объединять в один отдел разные по происхождению меотские и сарматские мечи [4, с. 149]. На наш взгляд, отнесение мечей с прямым перекрестием и серповидным навершием к особому отделу «мечей и кинжалов сарматских типов» их типоло- гию и хронологию не меняет, но априори устанавливает принадлежность этого оружия сарматским воинам.

Методы и материалы. Использование традиционного для археологической науки типологического метода дало возможность уточнить существующие классификации мечей с серповидным навершием. Для данной работы был использован материал из меотс-ких памятников правобережья и левобережья Кубани, как опубликованный, так и неизвестный ранее исследователям.

Анализ. Рассматриваемые нами мечи из меотских погребений различаются формой навершия: есть классические серповидные, V-образные («рогатковидные») и полу-кольцевые, выделенные В.Р. Эрлихом. Мечи с серповидным (или полукольцевидным) на-вершием исследователь выделил в подотдел II отдела II мечей с антенным на-вершием, подразумевая, что серповидные навершия происходят от антенновидных [15, с. 83–84]. Нам представляется, что объединение в один отдел мечей с разной формой навершия некорректно. Также нужно отметить, что в меотских памятниках правобережной Кубани пока известны только мечи без перекрестия, в отличие от левобережья, где встречаются и мечи с перекрестием. Для уточнения датировки мечей с серповидным навершием из меотских памятников проанализируем имеющиеся находки.

Наиболее ранний на правобережье Кубани меч c классическим серповидным навер-шием происходит из погребения 2 Елизаветинского могильника № 1 (раскопки А.В. Город-цова 1934 г.). Этот комплекс К.Ф. Смирнов приводил в качестве доказательства того, что синдо-меотские мечи с брусковидным на-вершием «доживают» до второй половины III в. до н. э. Совместно с мечом была найдена пантикапейская монета второй половины III в. до н. э. [14, c. 43]. По описи Музея антропологии и этнографии, в этом погребении числятся четыре монеты, на трех из которых читается надпись «ПАN» и изображение лука и стрелы (МАЭ, инв. № 5266/1–4). В.А. Городцов сообщал, что из 17 монет, найденных в 1934 г., «8 монет сохранилось настолько хорошо, что А.Н. Зограф мог определить их время. Самая старшая из них относится к IV–III вв. все же остальные – к III в., причем одна из последних может относиться и к началу II в. до н. э.» [6, с. 75]. К сожалению, изображение на аверсе монет не читалось. Монеты типа «голова сатира / лук и стрела» с легендой ПАN датируются М.Г. Абрамзоном временем около 275– 250 гг. до н. э., а монеты с головой Аполлона на аверсе, такой же легендой и изображением на реверсе – временем около 200– 150 гг. до н. э. [1, c. 101, 112, 209, кат. № 14– 83, 3197–3459]. Так как только одну монету из восьми А.Н. Зограф датировал началом II в. до н. э., у нас есть все основания 3 монеты из погребения 2 датировать 275–250 гг. до н. э., а сам комплекс – второй четвертью – серединой III в. до н. э.

Еще один меч с серповидным наверши-ем и слабоизогнутым перекрестием длиной 116 см происходит из погребения № 18/1931 г. (черепичная гробница) Елизаветинского городища № 1, которое Н.В. Анфимов датировал III в. до н. э. [2, с. 48]. Вместе с мечом были найдены лепной горшок и втульчатые трехлопастные наконечники стрел (несколько железных и один бронзовый) [5, с. 123, рис. 1, К , 1–4 ]. Мы не беремся по неточному рисунку определять тип бронзового наконечника стрелы, но его наличие в колчане позволяет ограничить верхнюю дату не позднее последней четверти III в. до н. э., так как в это время они уже полностью выходят из употребления.

Из раскопок могильника Старокорсунс-кого городища № 2 сейчас известно три меча этого типа с разными вариантами серповидного навершия. Меч из погребения 188в (рис. 1, 6 ) с V-образным навершием и удлиненно-треугольным, линзовидным в сечении клинком, судя по остаткам тлена, находился в деревянных ножнах. Основание клинка срезано почти под прямым углом к рукояти. Рукоятка в сечении прямоугольная, слегка расширяется к навершию и основанию клинка. Длина меча – 68 см, длина клинка – 57 см, максимальная ширина клинка – 5,9 см, длина рукояти – 11 см.

В этом погребении была встречена амфора (рис. 1, 8 ) прикубанской серии варианта II-B «старокорсунского» типа, дату которой мы ограничили второй четвертью II в. до н. э. [9, c. 268, 269, табл. 4, 11 ], а также сероглиняный трехручный канфар с шипами у верхних прилепов ручек на высоком коническом поддоне (рис. 1, 2 ). Хронология этого типа сосудов пока ограничивается второй четвертью II в. до н. э. [7, с^. 229, 237, рис. 23, 4 , рис. 40, 5 , рис. 50, 12 ].

Еще один меч с V-образным наверши-ем был найден в погребении 205з (рис. 2, 6 ). Клинок меча удлиненно-треугольный, линзовидный в сечении. Основание клинка срезано под прямым углом к рукояти. На основании клинка лежала узкая, тонкая железная пластинка от оковки ножен. Клинок был заключен в железные ножны, сверху обложенные деревом. Между железными ножнами и деревянной обкладкой была проложена ткань крупного плетения. Длина меча – 71,6 см, длина клинка – 62,6 см, максимальная ширина клинка – 6 см, длина рукояти – 9 см, ширина ножен – 7,4 см (размеры даны по полевому чертежу).

В этом погребении были найдены амфора (рис. 2, 2 ) того же типа, что и в предыдущем погребении, и сероглиняный двуручный канфар на низком кольцевом поддоне (рис. 2, 5 ) последней четверти II в. до н. э. [7, с.^. 229, 238, рис. 23, 4 ].

Из погребения 318з (рис. 3, 3) происходит меч с полукольцевым навершием. Клинок меча удлиненно-треугольный, уплощенно-линзовидный в сечении. Основание клинка срезано под тупым углом к рукояти. Длина меча – 60 см, длина клинка – 47,5 см, макси- мальная ширина клинка – 6,7 см, длина рукояти – 8,3 см. Трехручный сероглиняный кан-фар на кольцевом поддоне (рис. 3, 2) из этого комплекса датируется широко – в пределах второй половины II в. до н. э. Более узкие хронологические рамки имеет миска с выступающим горизонтальным венчиком, орнаментированным зигзагом (рис. 3, 5). Близкая ей аналогия происходит из погребения 475з с амфорой прикубанской серии последней четверти II в. до н. э. [7, с. 229, 235, 237, рис. 39, 5, 7]. Этим временем, скорее всего, и следует датировать погребение 318з.

Два комплекса с мечами рассматриваемого типа были открыты в могильнике городища № 3 хут. Ленина. В богатом погребении 3 (раскоп VI 1983 г.) вместе с разнообразным инвентарем был найден меч с полуколь-цевым навершием (концы обломаны) и узким, равномерно сужающимся к концу клинком (рис. 4, 3 ). Восстановленная (в поле) длина меча – около 70 см, максимальная ширина клинка – 4 см, длина рукоятки – 9 см.

Комплекс датируется по родосской амфоре (рис. 4, 2 ) варианта вилланова поздней серии (I–Е–2). На одной ручке – трехстрочное клеймо эпонима Аглумброта, на другой – клеймо фабриканта Сосиласа и эмблема «цветок». Деятельность эпонима Аглумброта (период IIIa) ограничивается 197 г. до н. э. [18, p. 124, 192, tabl. 6, 19]. На этом основании хронологические рамки погребения можно ограничить первой четвертью II в. до н. э.

Второй меч из этого же могильника (погребение 14, раскоп II 1982 г.) – с классическим серповидным навершием и удлиненнотреугольным клинком, уплощенно-линзовидным в сечении (рис. 5, 8 ). Основание клинка срезано под прямым углом к рукояти. Длина меча – 49,2 см, максимальная ширина клинка – 4,2 см, длина рукоятки – 10,2 см. Керамический комплекс погребения представлен сероглиняными сосудами меотского производства. Для датировки особенно показательна форма чашечки с горизонтально отогнутым краем (рис. 5, 2 ), характерная для второй половины II в. до н. э. [7, с. 239]. Этим периодом и предлагается датировать погребение.

Два меча с классическим серповидным навершием происходят из наших раскопок могильника городища Спорное. В погребе- нии 67 был найден меч с длинным прямым клинком, плавно сужающимся к острию (рис. 5, 9). Клинок в сечении линзовидный. На рукоятке сохранился древесный тлен от обкладок, а на клинке – от ножен. Длина меча (по графической реконструкции) – 63 см, длина рукояти – 10,6 см, максимальная ширина клинка – 4,8 см.

Данных для узкой датировки недостаточно. Железный втульчатый наконечник стрелы с маленькой (1,2 см) головкой позволяет широко датировать этот комплекс III–II вв. до н. э.

В погребении 97 встречен меч с удлиненно-треугольным клинком, равномерно сужающимся к острию (рис. 5, 10 ). Клинок в сечении линзовидный. Основание клинка срезано под тупым углом к рукояти. Рукоять в сечении прямоугольная. Длина меча – 64,4 см, длина клинка – 56,2 см, длина рукояти – 8,2 см, максимальная ширина клинка – 6,2 см.

При отсутствии керамики, ни найденный вместе с мечом железный наконечник копья (рис. 5, 11 ), ни смешанный набор стеклянных бус, среди которых присутствуют типы, встречающиеся как в эллинистическую эпоху, так и в римское время, не дают возможности для узкой датировки погребения. Но его широкая хронология вряд ли выходит за пределы II–I вв. до н. э.

Следует упомянуть также погребение 4 некрополя Воронежского городища № 3 (раскопки Н.В. Анфимова 1966 г.), из которого происходят два меча с серповидным навершием длиной 75 см. Сероглиняные кувшин и миска из этого комплекса относятся ко II–I вв. до н. э.

Из 10 мечей с серповидным навершием, найденных в меотских памятниках Закубанья, 8 не имеют перекрестия. Так, в Тенгинском некрополе насчитывается 4 экземпляра без перекрестия из погребений 68, 140, 158 и 251. Согнутый в древности меч из погребения 68 (длиной 75,5 см) имеет V-образное навершие, мечи из погребений 158 и 251 – классическое серповидное. Хронологию этих комплексов Е.А. Беглова и В.Р. Эрлих определили в пределах II в. до н. э. [4, с. 149, рис. 180, 1, 4, 10]. Меч из погребения 140 сохранился плохо, исследователи даже не приводят его рисунок. В статье, посвященной этому комплексу, Е.А. Беглова отмечает, что размеры меча не восстанавливаются 2, а под ним сохранился тлен от деревянных ножен с золотой бутеро-лью, украшенной арочным орнаментом. Автор раскопок на основании хронологии чернолаковых мисочек, чернолакового и красноглиняных баль-замариев датирует погребение второй четвертью II в. до н. э. [3, с. 96, 104, рис. 11, 4].

Удлиненно-треугольный клинок меча из погребения 158 в верхней части украшен с двух сторон гравированным геометрическим орнаментом. На рукоятке сохранились следы от обмотки, на клинке – тлен от деревянных ножен. Длина меча – 84 см, длина клинка – 72 см, максимальная ширина клинка – 7,2 см. На основании находки ручки родосской амфоры с круглым клеймом, которое, к сожалению, не прочитано, погребение датировано II в. до н. э. [4, с. 70, 149, рис. 90, 8 ].

Меч из погребения 251 также имеет удлиненно-треугольный клинок и короткую прямоугольную ручку, на которой сохранились следы деревянных накладок. Длина меча – 65 см, длина клинка – около 54 см, максимальная ширина клинка – 5,4 см. Набор из двух наконечников дротиков и наконечника копья, а также бронзовое кованое зеркало с боковой трапециевидной ручкой позволяют датировать этот комплекс II в. до н. э. [4, с. 112, 149, рис. 145, 12–16 ].

В двух погребениях Тенгинского могильника были встречены мечи с перекрестием [4, с. 149–150, рис. 180, 2 , 9 ]. Из погребения 19 происходит меч с прямым перекрестием и классическим серповидным («дуговидным») навершием. Клинок прямой, с ребром жесткости. Сохранившаяся длина меча – 54 см, максимальная ширина клинка – 4,5 см. Этот комплекс авторы датируют III–II вв. до н. э., хотя включили его в третью хронологическую группу второй половины II – первой четверти I в. до н. э. [4, с. 50, 176, рис. 15, 16].

Конское погребение 15 сопровождалось мечом с прямым перекрестием и V-образным навершием, клинок удлиненный треугольный, конец согнут. Сохранившаяся длина – не менее 60 см, ширина перекрестия – 5,4 см, ширина клинка в верхней части – 5 см. Захоронение лошади, как считают исследователи, связано с погребением 224 и на этом основании включено в «промежуточную» хронологическую группу середины I в. до н. э. – первой половины I в. н. э. [4, с. 123, 176]. Правда, авторы монографии не приводят сведений, которые позволили им связать эти два захоронения в единый комплекс. Если только на основании их близкого расположения, то эта связь нам кажется более чем сомнительной. Дело в том, что сероглиняные кувшин и кружка, равно как и железные наконечники дротиков и копий, найденные в этих погребениях, занимают разные хронологические позиции [4, рис. 135, 4, 6, 7, рис. 157, 8, 4–6]. Причем более ранние типы керамики и вооружения происходят из конского захоронения с мечом, дату которого, на наш взгляд, следует ограничить концом II в. до н. э., возможно, началом I в. до н. э.

В могильнике Псенафа известно три меча с классическим серповидным наверши-ем, без перекрестия [16, кат. 53–55]. Из скопления 28 происходит меч (длина клинка – 50 см), который В.Р. Эрлих, исходя из общей широкой хронологии мечей этого типа, отнес к III–II вв. до н. э., хотя вместе с мечом было встречено литое бронзовое зеркало типа V, 1 [17, с. 311, рис. 8, 5 ]. Зеркала этого варианта, по И.И. Марченко, датируются II–I вв. до н. э. [11, с. 19]. Аналогичное зеркало происходит из погребения 339в могильника Ста-рокорсунского городища № 2 (раскопки авторов 2015 г.) с амфорой прикубанской серии варианта II-А раннего выпуска, которая датируется второй четвертью II в. до н. э. [9, с. 261, 266, № 2–4, табл. 2, 2–4 ]. Таким образом, на данный момент время появления зеркал этого типа можно отнести ко второй четверти II в. до н. э. Других данных для датировки скопления 28 нет, поэтому вряд ли стоит удревнять его до III в. включительно.

В скоплении 44 вместе с мечом обнаружено простое бронзовое кованое зеркало типа V, 2. В.Р. Эрлих справедливо датировал этот комплекс II в. до н. э., отмечая при этом, что время бытования зеркал этого варианта И.И. Марченко ограничивал I в. до н. э. – I в. н. э., не исключая и II в. до н. э. [17, с. 311, рис. 8, 6 ]. Новые материалы свидетельствуют о присутствии зеркал этого варианта в погребениях последней четверти II в. до н. э. вместе с сероглиняными канфарами на низком кольцевом поддоне. Датировка этого типа канфаров, в свою очередь, подкреплена амфорами [7, с. 238].

В погребении 37 могильника IV Новола-бинского городища был найден меч с полу- кольцевым навершием, без перекрестия, с прямым клинком длиной около 85 см, плавно сужающимся к острию. Клинок шириной 6 см, в сечении линзовидный. Из этого комплекса происходит большое (диаметр – 18,8 см) литое бронзовое зеркало, на оборотной стороне которого нанесен орнамент в виде полуов. В описании Б.А. Раев и Г.Е. Беспалый отмечают, что к центру диска была припаяна ручка длиной 2 см, шириной 0,9 см. К сожалению, в таблице отсутствует рисунок ручки [12, с. 24, табл. 37, 5, 9]. Судя по размерам, это должна быть небольшая ручка в виде столбика, подобная сохранившимся на аналогичных зеркалах из меотских и сарматских погребений.

Такие зеркала с центральной ручкой в виде столбика с отверстием или шляпкой известны в комплексах Псенафа и в Тенгинс-ком могильнике. При зеркалах типа I из тен-гинских погребений 104 и 171 найдены отломанные ручки с отверстием на конце, которые крепились к оборотной стороне в центре диска. На диске зеркала из погребения 248 в центральной части имеется дырка от отломанной ручки. Оборотная сторона трех зеркал из погребений 104, 171 и 202 украшена гравированным орнаментом из полуов. К сожалению, в этих погребениях отсутствуют находки, которые позволили бы сузить хронологические рамки комплексов, в связи с чем исследователи ограничились замечанием, что комплексы с этими зеркалами являются «достаточно ранними в рамках Тенгинского могильника, то есть не позже конца III в. до н. э.», и включили их в первую хронологическую группу середины – третьей четверти III в. до н. э. [4, с. 161, 175, рис. 188, 1–4 , рис. 199].

Три из четырех аналогичных зеркал (тип I, 1), найденных в могильнике Псенафа, украшены с тыльной стороны поясами гравированных концентрических кругов и поясом полуов [17, с. 307, рис. 1, 1–3 ]. Раньше этот тип зеркал датировался концом IV – третьей четвертью III в. до н. э. [11, с. 15]. В погребении 29 вместе с таким зеркалом встречены два кованых зеркала типов IV, 1а (с боковой ручкой без фестонов) и V, 2 (в виде простого кованого диска). На основании этих находок В.Р. Эрлих предполагает, что зеркала типа I «продолжают существовать и позже, по крайней мере, во второй половине II в. до н. э.»

[17, с. 307]. Почему во второй половине, а не в первой, автор не уточняет. Нужно отметить, что это единственный, известный нам, случай запаздывания зеркал типа I, к тому же мы допускаем более раннюю датировку дисковидного зеркала типа V,2.

Зеркала, в центре которых сохраняются круглые отпечатки припоя от ручек, известны в меотских погребениях 1в, 68в и 242в Ста-рокорсунского городища № 2, правда, они без орнамента. Погребение 1в по совместным находкам двух родосских амфор и аттического чернолакового канфара стиля «западного склона» с надписью ΦΙΛΙΑΣ , нанесенной жидкой глиной, датируется серединой III в. до н. э. [7, с. 224, рис. 2, 9 ]. К концу IV – началу III в. до н. э. на основании находки книдской амфоры относится погребение 68в [7, с. 223, рис. 8, 17 ]. Погребение 242в по синопской амфоре варианта II-B с астиномным клеймом Деметрия сына Феогнета датируется концом первой четверти III в. до н. э. [8, с. 72, рис. 31, 8 ].

По нашему мнению, хронология зеркал типа I с центральной ручкой-столбиком позволяет ограничить наиболее вероятную датировку новолабинского погребения 37 пределами второй четверти – середины III в. до н. э.

Результаты. Таким образом, хронологический анализ меотских погребений, сопровождавшихся мечами с серповидным навершием, показывает, что самые ранние из них относятся ко второй четверти – середине III в. до н. э. Датировка большинства рассмотренных комплексов не выходит за рамки II в. до н. э. Верхнюю дату существования мечей с серповидным навершием у местного оседлого населения Прикубанья в настоящее время можно ограничить началом I в. до н. э. Ранее И.И. Марченко, рассматривая хронологию мечей с брусковидным и серповидным навершием, отмечал, что между этими типами существовала лакуна почти полвека, которую ему удалось сократить до четверти столетия [11, с. 51]. Новые материалы позволяют ликвидировать и эту лакуну.

Стоит остановиться и на вопросе генезиса мечей прохоровского типа. А.С. Скрипкин справедливо отмечает, что единой однолинейной эволюции мечей этого типа не существовало и на ранних этапах развитие форм наверший и перекрестий, приведших к появ- лению мечей прохоровского типа, в различных регионах шло независимо друг от друга. В качестве доказательства существования ранней традиции изготовления клинкового оружия с серповидным навершием на Кубани исследователь приводит кинжал с почковидным перекрестием из погребения 85в могильника Старокорсунского городища № 2, которое датируется первой половиной VI в. до н. э. Второй кинжал с серповидным навершием и сегментовидным перекрестием из погребения 234в этого же могильника датируется концом VI – началом V в. до н. э. [13, с. 266–268, рис. 1, 5, 6]. На наш взгляд, появление акина-ков с такими навершиями в меотских древностях отнюдь не означает, что они стали отправной точкой в развитии мечей прохоровс-кого типа в Прикубанье. Между этими мечами и клинковым оружием прохоровского типа существует большой хронологический разрыв. В IV – начале III в. до н. э. меоты использовали мечи синдо-меотского типа с брусковидным навершием без перекрестия. Хронологический анализ погребений с мечами из меотских памятников свидетельствует о появлении мечей с серповидным навершием прохоровского типа у местных племен под влиянием сармат.