Хронология переднеазиатских и закавказских аналогий "украшениям" культур Предкавказья первой половины III тыс. до н. э.

Погребения периода средней бронзы Центрального Предкавказья и окружающих территорий характеризуются наборами бронзовых декоративных изделий нескольких типов (молоточковидные и посоховидные булавки, выпуклые кованые пунсонные и литые бляхи, «стерженьковые» подвески, кольцевидные и дисковидные медальоны, подвески-«калачики» и т. д.), изготавливавшихся, как считается, в местных производственных центрах ( Нечитайло , 1978. С. 66– 70, 94–99; Кореневский , 1990. С. 53–59; Марковин , 1994; Шишлина , 2007. С. 194; Гак, Калмыков , 2009. С. 105; Клещенко , 2013. С. 136–143). Сходство форм этих «украшений» с инокультурными артефактами не раз служило основанием для выводов о характере связей культур средней бронзы Северного Кавказа с более южными регионами ( Гей , 2000. С. 205–209; Братченко , 2001. С. 45, 46, 64, 65; Рысин , 1996; 2008). К сожалению, тема взаимосвязи предкавказских и переднеазиатских комплексов «украшений» III тыс. до н. э. в литературе затрагивается, как правило, вскользь и раскрывается с недостаточной полнотой (см., например: Санжаров , 1992; Трейстер , 1996. С. 207; Братченко , 2001. С. 45, 46; Братченко, Санжаров , 2001. С. 54; Sagona , 2004. P. 490, 491; Bobokhyan , 2006. S. 52 , 53). Точку зрения о переднеазиатском происхождении ведущих форм предкавказских «украшений» этого времени последовательно отстаивает М. Б. Рысин, составивший наиболее полную на сегодня сводку формальных аналогий этим предметам в комплексах Закавказья и Передней Азии ( Рысин , 2008. С. 211–218). Необходимо отметить, что М. Б. Рысин отрицает «хронологические схемы, построенные на основе калиброванных радиоуглеродных датировок» (Там же. С. 224), поэтому его не смущает, что приводимый им круг переднеазиатских и закавказских памятников с аналогиями кольцевидным и дисковидным медальонам, стержень-ковым подвескам, молоточковидным булавкам, пунсонным бляхам относится самое раннее ко второй трети III тыс. до н. э., а в основном – к последней трети этого тысячелетия. Кроме того, М. Б. Рысин обосновывает бóльшую древность ювелирных изделий Ближнего Востока тем, что при их изготовлении использовались зернь и филигрань. Предкавказские «украшения», отлитые по восковой модели, исследователю, с этой точки зрения, представляются имитацией переднеазиатских. Однако для такого вывода о развитии технологии производства украшений нужно постулировать линейный характер эволюции их типов, что как раз нуждается в доказательстве на независимых основаниях.

На сегодняшний день можно утверждать, что бытование рассматриваемых наборов «украшений» в целом укладывается в период с рубежа IV–III тыс. до н. э. до середины III тыс. до н. э. Методом радиоуглеродного датирования (с учетом курганной стратиграфии и типологического анализа) получены в целом непротиворечивые данные о хронологических рамках культурных образований Северного Причерноморья, Северного Кавказа и Северо-Западного При-каспия, с которыми связаны проявления таких «украшений» ( Трифонов , 1996; 2001; The Foundations of Radiocarbon Chronology…, 1999; 2003; Шишлина , 2007. С. 271–278; Кореневский и др. , 2007. С. 90–95; и др.). По С. Н. Братченко, памятники с рассматриваемыми «украшениями» относятся к «ранне- и среднекатакомбному» («классическому донецкому») этапам донецкой катакомбной культуры ( Братченко , 2001. С. 42–49. Рис. 104; Братченко, Санжаров , 2001. С. 91). Радиоуглеродные даты погребений «среднекатакомбного этапа» из могильника

Сватово на Луганщине укладываются в период 2800–2500 гг. до н. э. ( Bratchenko , 2003). В последнее время хронологическая схема, построенная на базе данных радиоуглеродной хронологии, существенно уточняется с выявлением резервуарного эффекта и других проблемных аспектов применения метода; при этом сохраняются общие хронологические рамки и последовательность этапов ( Ван дер Плихт и др. , 2016. С. 48–64). Таким образом, направление и характер взаимодействия при распространении отдельных типов «украшений» могут быть выявлены в ходе сравнения предкавказских форм с их аналогами в памятниках Закавказья и Передней Азии, относящихся, соответственно, к различным хронологическим отрезкам в пределах конца IV – конца III тыс. до н. э.

Наиболее ранние аналогии предкавказским металлическим «украшениям» III тыс. до н. э. представлены в памятниках конца раннего – начала среднего Урука (Гавра B / Северный Урук А, около 3800–3600 гг. до н. э.) (см.: Rothmann , 2002a. P. 50. Tabl. 1; 2002b. P. 56. Tabl. 3.3). На Тепе-Гавра это золотые дисковидные медальоны-кулоны из могил 10 (слой VIII/IX), 25 (слой VIII/IX) и 90 кольцевидных подвесок из могилы 109, составлявших, видимо, наборный браслет (слой X) ( Speiser , 1935. P. 209. Pl. LXXXIV: 22 ; Tobler , 1950. P. 89. Pl. CVII: 49, 50 ; Авилова , 2008. С. 76, 77. Рис. 18) (рис. 1: 4–6 ). Отнесение могил к слоям дано по обновленной стратиграфии ( Peasnall , 2002. P. 191. Tabl. A.3). На телле Калиндж-Ага – как минимум семь золотых кольцевидных подвесок из могилы в слое V ( Abu Al-Soof , 1966. Fig. 8; Abu Al-Soof, Shah Es-Siwwani , 1967. P. 72) (рис. 1: 7 ). Кольцевидные и дисковидные подвески имеют поперечное отверстие в ушке для подвешивания. Интересно, что такая же конструкция и у округлых каменных медальонов с орнаментацией резьбой и сверлением, в большом количестве обнаруженных в более ранних слоях Тепе-Гавра – халафского и убейд-ского периодов, а также в нескольких экземплярах – в слоях XI и X (ранний Урук) ( Tobler , 1950. P. 194. Pl. XCII: 1–5 ; CLXXII–CLXXIII: 17–40 ) (рис. 1: 1–3 ). Возможно, что металлические дисковидные подвески появились как развитие этой формы каменных кулонов. Учитывая, что в урукских могилах были обнаружены также иные подвески из золотого листа, разнообразные, в том числе бочонковидные, бусины, составные розетки и иные изделия из фольги, положенной на основу из битума, именно здесь, несмотря на большой хронологический разрыв, можно усматривать истоки формирования комплекса шумерских украшений раннединастического периода (см.: Авилова , 2008. С. 76). Таким образом, появление в наборах украшений «царского» некрополя Ура и в иных комплексах РД периода таких форм, как кольцевидные, дисковидные медальоны, а также медальоны с различным декоративным заполнением (см.: Musche , 1992. Taf. XX, XXIV, XXV, XXVIII, XXIX), можно объяснить развитием местных традиций предшествующей эпохи. С другой стороны, опосредованным урукским влиянием может быть объяснено появление кольцевидных и дисковидных медальонов в предкавказских комплексах первой половины III тыс. до н. э. Однако оригинальное декоративное оформление литых предкавказских медальонов не находит аналогий в памятниках предшествующего времени.

Две серебряные подвески – «калачики» с несомкнутыми концами – были обнаружены в погребении DG 96 X-31 на периферии поселения Тепе-Гиссар (Иран) в неясной стратиграфической ситуации ( Schmidt , 1937. P. 128, 129.

Рис. 1. Подвески V – первой половины III тыс. до н. э.

1, 3 – Тепе-Гавра, слой XX (?) (по: Tobler , 1950); 2 – Тепе-Гавра, слой XII (по: Ibid . ); 4, 5 – Тепе-Гавра, слой VIII/X (по: Ibid.; Speiser , 1935); 6 – Тепе-Гавра, слой X (по: Tobler , 1950); 7 – Калиндж-Ага, слой V (по: Abu Al-Soof , 1966); 8–11 – Тепе-Гиссар, период II (по: Schmidt , 1937); 12, 13 – Баклатепе, период РБВ I (по: Özkan, Erkanal , 1999); 14 – Баклатепе, период РБВ II (по: Erkanal , 2008); 15, 16 – Полиохни, «Красный период» (по: Bernabo-Brea , 1964)

1–3 – камень; 4–7, 14 – золото; 8–10, 13, 15 – серебро; 11, 12, 16 – медь/бронза

Fig. 16) (рис. 1: 8, 9 ). Погребение было отнесено Шмидтом к периоду IIA по керамическому набору (Ibid., P. 112. Pl. XXIII). «Новая хронология» памятника, разработанная на основе статистического учета встречаемости типов керамики в слоях поселения, относит найденные в этом комплексе сероглиняные кубки к стратиграфической фазе D (около 3350–3100 гг. до н. э.) ( Gürsan-Salzmann , 2016. P. 125). Медная подвеска-«калачик» была найдена также в слое периода II в квадрате CG 89 на «Красном холме» ( Schmidt , 1937. P. 422. Fig. XXVIII: B ) (рис. 1: 11 ). В инвентарь погребения DG 96 X-31 входила серебряная подвеска в форме двойной спирали (?) с ушком с поперечным отверстием, внешне схожая с литыми двойными медальонами Предкавказья (рис. 1: 10 ). Аналогичные серебряные и медные подвески встречены на памятнике также в могилах, относящихся к периодам IIIB, IIIC, т. е. к середине – второй половине III тыс. до н. э.

( Schmidt , 1937. P. 207, 208. Pl. LIV–LV). В Норшунтепе металлические подве-ски-«калачики» с несомкнутыми концами найдены в слоях 13–10 позднего РБII и РБIII ( Schmidt , 2002. Taf. 66, 67; Hauptmann , 2000. P. 428). Указанные данные позволяют предполагать, что погребение DG 96 X-31 занимает скорее позднюю позицию в пределах фазы D, ближе к рубежу IV–III тыс. до н. э.

К периоду анатолийского РБВ I (около 3000–2700 гг. до н. э.) (Steadman, 2011. P. 230) отнесены два погребения с металлическими медальонами в могильнике на поселении Баклатепе в Западной Анатолии (Özkan, Erkanal, 1999. P. 126. Fig. 29; 30). Первое погребение, как сообщается, принадлежало девочке 12 лет, серебряный дисковидный медальон (рис. 1: 13) был обнаружен в центре ожерелья, состоявшего из серебряных бусин. В инвентарь второго погребения, принадлежавшего взрослому мужчине, входили серебряные браслеты, бронзовые (?) нож и булавка, а также медный (?) округлый медальон с отверстием (рис. 1: 12). Верхняя часть обоих медальонов, как сообщается, «вытянута и согнута в форме ушка». Ушко медальонов расширяется кверху. Еще один аналогичный золотой медальон с расширяющимся кверху ушком был найден на памятнике в пифосной могиле периода РБВ II (Erkanal, 2008. P. 167. Abb. 6) (рис. 1: 14). При публикации медальонов из могильника РБВ I исследователи отнесли их (опираясь на форму предмета в плане) к специфическому типу «амулетов, хорошо известному еще в неолите Греции» (Özkan, Erkanal, 1999. P. 126. Ref. 47). Упомянутые неолитические подвески из Греции (из золота, серебра, камня или глины) представляют собой кольцо с расширяющимся кверху выступом, в котором проделаны отверстия с лицевой на оборотную сторону (Skafida, 2008. P. 520, 521. Fig. 4–6; 12). Предметы этого типа широко представлены в энеолите Балкано-Карпатья (Zimmermann, 2007. P. 25–27. Fig. 1–3; Авилова, 2018. С. 155, 156. Рис. 27). К сожалению, в представленных сводках по Балканам и Центральной Европе практически отсутствует информация по неолиту и энеолиту Греции, что затрудняет реконструкцию путей их распространения и эволюции в течение V–IV тыс. до н. э. Подвески считаются упрощенной вариацией антропоморфного «идола» с округлым туловищем; особое значение их геометризованного контура подчеркивается тем, что аналогичные фигуры изображены на керамике из Димини (поздний неолит II – 4800–4500 гг. до н. э.) (Zimmermann, 2007. P. 26; Skafida, 2008. P. 521. Fig. 7–9). Считая появление таких подвесок в Анатолии следствием культурного импульса с Балкан, Т. Циммерман в 2007 г. оспорил позднюю датировку ряда «классических» кольцевых подве-сок-«идолов» со сквозными отверстиями, в том числе найденных на Икизтепе и первоначально датированных периодами РБВ II и РБВ III, а также отнесение к РБВ II упомянутого выше комплекса с золотой подвеской из Баклатепе. По его мнению, все находки кольцевых подвесок с расширяющимся верхом должны датироваться временем «не позже начала раннего бронзового века» (Zimmermann, 2007). В 2008 г. вышла статья Л. Кескина, где он рассматривает «кольцевые идолы» Баклатепе как развитие форм более ранних эгейских и балканских находок (Keskin, 2008). В 2011 г. Л. Кескин предпринял более широкий обзор находок «кольцевых идолов» энеолита и раннего бронзового века, показав, что этот тип подвесок проникает из Эгеиды и Балкан в Западную Анатолию и бытует там вплоть до последней трети III тыс. до н. э. (Keskin, 2011). В недавней публикации Л. А. Авилова присоединилась к мнению Т. Циммермана об отнесении комплексов Икизтепе к «местному позднему халколиту», однако согласилась с датировкой находок на могильниках Баклатепе вплоть до периода РБВII (Авилова, 2018. С. 152–162). В одном ряду с более ранними эгейскими кольцевыми под-весками-«идолами» обычно упоминают две находки металлических медальонов на поселении Полиохни на острове Лемнос (Bernabo Brea, 1964. P. 376, 659, 663. Tav. CLXX: 3; CLXXVII: 25; CLXXVII: 28) (рис. 1: 15, 16). Эти кольцевидные медальоны (один из серебра, второй из меди или бронзы) были обнаружены в стратиграфическом контексте «Красного периода» памятника. «Красный период» Полиохни синхронизируется с концом анатолийского РБВ II (примерно середина III тыс. до н. э.) (Şahoğlu, 2005. Fig. 2; Kouka, 2013. Fig. 1). Серебряный медальон, сохранившийся полностью, имеет ушко с явным расширением, как и экземпляр из погребения РБВ II на Баклатепе; ушко медного медальона обломано.

Если рассматривать кольцевые подвески с ушком из Баклатепе и Полиохни в качестве развития древнейшей формы кольцевых подвесок-«идолов» с пробитыми с лицевой на оборотную сторону отверстиями, опираясь на сходство контуров этих изделий, подразумевающих некую «антропоморфность», вряд ли можно говорить о какой-либо прямой связи находок из Баклатепе с предкав-казскими медальонами первой половины III тыс. до н. э., не имеющими расширяющегося, а тем более «Т-образного» выступа. К тому же кольцевидные и дисковидные подвески с ушком, как показано выше, встречаются в Передней Азии еще в урукское время.

Исследования последних лет позволили выявить наиболее ранние находки аналогий предкавказским бронзовым «украшениям» в Закавказье. Судя по стратиграфии и керамическому инвентарю, к началу III тыс. до н. э. относится могила 12 на куро-аракском поселении Кватсхела (Грузия), где был обнаружен фрагмент стержня костяной булавки с вырезанными рядами заштрихованных треугольных фестонов ( Glonti et al. , 2008. P. 162, 163. Fig. 16; Jalabadze et al. , 2012. P. 65, 66. Fig. 19: a ). Костяные булавки с аналогичным орнаментом встречены в серокавказских комплексах (см.: Нечитайло , 1978. рис. 23: 1, 4 ). На следующем этапе существования поселения Кватсхела его населением был оставлен могильник Твлепиас Цхаро, в погребение 2 которого найден набор стерженьковых бронзовых подвесок с округлым и коническим завершениями ( Glonti et al. , 2008. P. 164, 165. Fig. 17; Jalabadze et al. , 2012. P. 67, 68. Fig. 21: b ) (рис. 2: 1 ). Такие же подвески обнаружены в могиле 29 могильника Арадетис Оргора ( Koridze, Palumbi , 2008. P. 131, 132. Fig. 15; 16; Jalabadze et al. , 2012. P. 79, 80. Fig. 28) (рис. 2: 2 ). Эти два комплекса относятся к позднему этапу ку-ро-аракской культуры (около 2800–2600 гг. до н. э.) ( Palumbi , 2008. P. 157–213. T. 5.1; Puturidze, Rova , 2012). Стерженьковые подвески тех же форм входили в «ожерелье», найденное при раскопках крепости Гехарот (Армения) ( Smith et al. , 2004. P. 23. Fig. 15) (рис. 2: 3 ). Большинство металлических бусин, про-низок и подвесок из «ожерелья» были изготовлены из мышьяковистой бронзы, причем содержание мышьяка в цилиндрических и бочонковидных бусинах колебалось между 15,8 и 19,4 % ( Badalyan et al. , 2014. P. 206, 207. Fig. 32). Такое высокое содержание мышьяка характерно для аналогичных предкавказских изделий эпохи средней бронзы. Ожерелье было обнаружено, как сообщается

Рис. 2. Бронзовые «украшения» из комплексов времени позднего куро-аракса

1 – Твлепиас Цхаро, погр. 2 (по: Jalabadze et al. , 2012); 2 – Арадетис Оргора, мог. 29 (по: Jalabadze et al. , 2012); 3 – клад с пос. Гехарот (по: Badalyan et al. , 2014); 4 – клад с пос. Хи-налик (по: Courcier et al. , 2016)

в первой публикации, непосредственно под почвенным слоем в юго-западной части раскопа T02d. В ходе раскопок было установлено, что здесь обнаруживаются материалы, относящиеся исключительно к раннему периоду существования памятника, включая керамику т. н. группы «Карнут-Шенгавит», т. е. Куро-Аракса III. На материалах поселения Гехарот рамках проекта ArAGATS были получены многочисленные радиоуглеродные даты, позволившие датировать верхний слой 1b куро-аракского периода существования памятника, которому, очевидно, принадлежит ожерелье, приблизительно 29–27 вв. до н. э. (Manning et al., 2018. P. 1534–1539. Fig. 2). С этим периодом должна смыкаться дата клада из Хиналика (Азербайджан) (Courcier et al., 2016. P. 29, 30. Fig. 4) с аналогичным набором подвесок (рис. 2: 4). Как сообщается, клад был обнаружен в «тайнике» на поселении, в слое, «относящемся к периоду Марткопи-Бедени». Стержень-ковые, подтреугольные «лапчатые» подвески и подвески в форме невысокого конуса, подобные найденным в Хиналике, входили в комплекс 3 (1955 г.) из Ко-рети (Грузия) (Джапаридзе, 1961. С. 138, 139. Рис. 36. Табл. XX: 17–19). Хорошая хронологическая привязка появилась для могилы 2 (1955 г.) из Начеркезеви (Грузия) (Джапаридзе, 1961), где был найден небольшой бронзовый медальон с центральным отверстием (рис. 3: 1–4). В этот комплекс входил бронзовый топор типа Начеркезеви (Кореневский, 1981. С. 25; 2019. С. 83–88. Рис. 2). Глиняная форма для отливки топора этого типа (несколько иных пропорций, чем на Кавказе, но с наличием характерных признаков, выделенных в свое время С. Н. Кореневским) (Schmidt, 2002. S. 40–48. Taf. 42: VI) (рис. 3: 5) была обнаружена на поселении Норшунтепе в слое 19, который по данным археологического и радиоуглеродного датирования относится примерно к 2700–2600 гг. до н. э. (Hauptmann, 2000. Abb. 1; Di Nocera, 2000. Tab. 2. Fig. 5a). Таким образом, перечисленные находки бронзовых подвесок в Закавказье датируются не ранее чем 29 в. до н. э., а скорее всего, более поздним временем. Вероятно, они являются свидетельствами наиболее раннего проникновения предкавказских традиций в чужеродный контекст. Временем позднего куро-аракса, по керамическому набору, можно датировать и погребение из Коринто, где были найдены каменная булава и четыре костяные булавки, три из которых сохранили молоточковидную головку (Djaparidze, 1993. S. 488–490. Abb. 12; Bertram, 2005. S. 68). В могиле одного из «ранних курганов» Триалети (курган XL) – к сожалению, в отсутствие керамики – были обнаружены шесть бронзовых блях с пунсонным орнаментом (Куфтин, 1941. С. 101. Табл. CXV). К «раннему бронзовому веку» раскопщиками отнесена находка на поселении Аладжахююк костяной «молоточковидной» булавки с резным орнаментом, напоминающим орнамент на металлических предкавказских экземплярах; скоре всего, она датируется более ранним временем, чем исследованные здесь же «царские» могилы периода РБВ III (Koşay, Akok, 1973. P. 113. Pl. 68; 83).

Рис. 3. Комплекс Начеркезеви № 2 (1955 г.) ( 1–4 ) и аналогия из слоя 19 пос. Норшунтепе ( 5 )

1 – бронзовый медальон; 2 – бронзовый топор; 3, 4 – глиняные сосуды; 5 – глиняная литейная форма

1–4 – по: Джапаридзе , 1961; 5 – по: Schmidt , 2002

Рис. 4. Декоративные изделия из комплексов второй половины III тыс. до н. э.

1 – Баклатепе, поздний период РБII; 2–10 – м-к Ресулолу, РБВ III; 11 – Троя II, клад А; 12 – м-к Северный Салур, период РБВ III; 13 – Балыбаж, период РБВ III; 14 – Караташ/Сема-юк, период РБВ II; 15 – Кинерет, период РБВ III; 16 – Аладжахююк, погр. H, период РБВ III

• 1,    2, 7–10, 13, 14 – бронза; 4, 5 – бронза, золото; 3, 6, 11, 12, 15 – золото; 16 – серебро

  • 1    – по: Özkan, Erkanal , 1999; 2, 3, 5, 6 – по: Yıldırım, Ediz , 2007; 4 – по: Yıldırım , 2005; 7–10 – по: Yıldırım , 2010а; 11 – по: Сокровища Трои…, 1996; 12 – по: Matthews , 2004; 13 – по: Süel , 1989; 14 – по: Mellink , 1964; 15 – по: Amiran , 1983; 16 – по: Koşay , 1951

С середины III тыс. до н. э. в анатолийских памятниках середины – конца периода РБВ II – РБВ III (примерно 2500–2100 гг. до н. э.) (см.: Steadman , 2011. P. 230) обнаруживается относительно большое число предметов, схожих с предкавказскими «украшениями». «Молоточковидная» бронзовая булавка найдена в могиле «позднего РБВ II» на упомянутом выше поселении Баклатепе ( Özkan, Erkanal , 1999. Fig. 18) (рис. 4: 1 ). Периодом РБВ III датируются «молоточковидная» бронзовая булавка, а также бронзовые дисковидные медальоны, стерженьковые подвески с грибовидными окончаниями (некоторые с обкладкой из золотой фольги), входящие в ожерелья многих погребенных в могильнике Ресулолу ( Yıldırım , 2005. Res. 9; 11; 2006a. Fig. 16: i ; 18; 2006b. Res. 5; 2010.

Res. 14; 15; Yıldırım, Ediz , 2007. Res. 9; Yıldırım, İpek , 2009. Res. 12) (рис. 4: 2–10 ). Ресулолу является крупнейшим исследованным могильником РБ III на территории Турции, найденный здесь материал находит соответствия в Балыбаже, Ка-лынкая, царских могилах Аладжи и др. К тому же времени относятся аналогичные стерженьковые подвески и дисковидный медальон из Балыбажа ( Süel , 1989. Fig. 4; 21) (рис. 4: 13 ). Золотые предметы из Трои II – стерженьковая подвеска из клада A (рис. 4: 11 ) и псевдомолоточковидная булавка (Сокровища Трои…, 1996. С. 88; Blegen , 1950. No. 37-528. Pl. 357) – должны датироваться в пределах 2500–2350 гг. до н. э. ( Weninger, Easton , 2014). Таким образом, все известные в комплексах Анатолии «грибовидные» подвески имеют более позднюю дату, чем аналогичные изделия Закавказья. К РБВIII относится вырезанный из золотого листа медальон c крестовиной (могильник Северный Салур) ( Matthews , 2004. P. 59, 60. Fig. 3) (рис. 4: 12 ), к концу РБВII – миниатюрная бронзовая бляха с выпуклинами из могилы 70 в Караташ-Семаюк ( Mellink , 1965. P. 244. Pl. 61. Fig. 16; Efe, Fidan , 2006. Pl. 9: 4 ) (рис. 4: 14 ). Серебряные подобия молоточковидных булавок найдены в могиле H Аладжахююк ( Koşay , 1951. Pl. 135. Fig. 2) (рис. 4: 16 ). Стратиграфически это одна из позднейших могил «царского» некрополя, который большинство исследователей сейчас относят к периоду РБВIII ( Steadman , 2011. P. 246). Впрочем, даже сторонники удревнения этих захоронений датируют могилу H временем около 2400 г. до н. э. ( Bachhuber , 2011. P. 162). Тем же периодом датируют золотой диск из Киннерета (Израиль) с пунсонным орнаментом, композиция которого аналогична орнаменту на выпуклых пун-сонных бляхах Предкавказья ( Amiran , 1983; 1993) (рис. 4: 15 ). К концу III тыс. до н. э. относится клад из окрестностей озера Ван с маленьким дисковидным медальоном (изготовлен из золота, с серебряным ушком), схожим с изделием из Балыбажа ( Bobokhyan , 2008. S. 562, 563. Taf. 69: 9 ).

В некрополе Ура был сделан ряд находок золотых и серебряных медальонов, некоторые из которых имеют оформление с использованием мотива «шнура» ( Woolley , 1934. P. 374, 375. No. 8374, 8528, 9656, 12380. Pl. 129, 135, 136, 219, 220; 1955. P. 43. No. 6797. Pl. 29) (рис. 5: 1, 3, 8, 9 ). Некрополь относится к периоду РДIII (2600–2350 гг. до н. э., возможно, к первой половине этого периода) ( Brich , 2013. P. 118, 119). Два таких медальона со шнуровым оформлением были найдены в Кюльтепе (Каниш), в могилах, относящихся к слою 13 начала РБВ III ( Özgüç , 1963. P. 13. Pl. VII; 1986. P. 42. Fig. 3–36; Ezer , 2014. P. 17) (рис. 5: 6, 7 ). Похожие предметы входили в состав «сокровища Ура» из Мари (Телль-Харири) ( Parrot , 1968. P. 28. pl. XV) (рис. 5: 2 ). Этот клад по найденной в нем печати царя Месаннепады датируется временем его правления, около 2450 г. до н. э. ( Dossin , 1968; Brich , 2013. P. 118). Четыре медальона, совершенно аналогичные украшениям из царских могил Ура (см.: Woolley , 1955. No. 6797), входят в т. н. «клад троянца», хранящийся в Филадельфии ( Bass , 1970. Pl. 86. Fig. 20–23; Авилова , 2018. С. 63–65). Медальоны, схожие с находками из Мари, время от времени появляются на международных аукционах (см., например: Ancient Jewellery…, 1993. P. 20). Золотые кольцевидные медальоны с орнаментальным «солярным» заполнением входили в состав клада, найденного под полом помещения Аккадского дворца на Телль-Асмар; автор раскопок не сомневался в его стратиграфическом положении, однако отметил, что ювелирные изделия из клада наиболее

Рис. 5. Декоративные изделия из комплексов второй половины III тыс. до н. э.

1, 3, 8, 9 – царские могилы Ура, РДIII; 2 – Мари, «Урское сокровище», около 2450 г. до н. э.; 4 – Телль-Банат, мог. 7; 5 – Умм-эль-Марра, мог. 1; 6, 7 – Кюльтепе/Каниш, слой 13, начало РБВ III; 10, 11 – Телль-Брак, Аккадский период; 12 – Ананаури, курган 2, XXV–XXIV вв. до н. э.

1–7, 10, 12 – золото, 8, 9 – золото, камень; 11 – электр

1–5 – по: Art of the First Cities…, 2003; 6 – по: Özgüç , 1963; 7 – по: Özgüç , 1986; 8, 9 – по: Woolley , 1934; 10 – по: Mallowan , 1947; 11 – по: Oates et al. , 2001; 12 – по: TÜBA-AR, 2005. Рис. на 1-й стр. обл.)

схожи с украшениями предыдущего периода РД III из царского могильника Ура ( Frankfort , 1934. P. 35–37. Fig. 29).

Как можно видеть уже на примере приведенных выше золотых медальонов, перевитый «шнур» в период РД III становится одним из ведущих орнаментальных мотивов ювелирного искусства Ближнего Востока. «Шнуром» украшены, кроме вышеуказанных, многие переднеазиатские золотые изделия 2600–2300 гг. до н. э. ( Woolley , 1934. P. 374, 375. No. 9637, 9779, 10949, 10878. Pl. 138, 146; Art of the First Cities…, 2003. P. 128, 181, 186. No. 75, 118, 126) (рис. 5: 3–5 ). Уже к аккадскому времени (около 23–22 вв. до н. э.) относится находка одиннадцати кольцевых золотых медальонов со шнуровым орнаментом в составе клада на памятнике Телль-Брак ( Mallowan , 1947. P. 177. Pl. XXXV) (рис. 5: 10 ). Впоследствии на этом телле в слоях того же периода найдены выпуклые пунсонные бляхи из электра (рис. 5: 11 ), кольцевой золотой медальон, фрагмент золотого дисковидного медальона ( Oates et al. , 2001. P. 243, 244, 578, 579. Fig. 51: a ; 264; 387).

Престижные украшения со шнуровой орнаментацией в тот же период были одной из отличительных черт беденских памятников ( Carminati , 2014. P. 174– 180) (рис. 5: 12 ). Радиоуглеродное датирование кургана Ананаури № 3 с использованием метода «wiggle matching» позволило с большой точностью отнести этот элитный памятник беденской культуры, где были найдены в том числе золотые предметы со шнуровым орнаментом, к первой четверти XXIV в. до н. э. ( Lev et al. , 2016). Шнуровой орнамент украшает золотые предметы более поздней триалетской культуры ( Джапаридзе , 1988; Kalantaryan , 2007. Pl. VI–VII). В ювелирном искусстве Закавказья II тыс. до н. э. (м-ки Квиратсховели, Садгери и др.) сохраняется как шнуровой орнамент, так и формы, не отличимые от медальонов средней бронзы ( Гамбашидзе и др. , 1985. Табл. XXXV: 4 ; XXXVI: 6 ; XXXVII: 15 ; Gambaschidze I. , 2001. P. 308, 311. No. 164, 165, 171).

В итоге необходимо заключить, что идея о переднеазиатском происхождении основных форм предкавказских «украшений» среднебронзового века не находит подтверждения. Единственным исключением является форма дисковидного или кольцевидного медальона с поперечным ушком, которая может иметь истоки в контексте северного Урука или более ранних культур Северной Месопотамии. Широкое распространение украшений с «предкавказски-ми» признаками и активное внедрение шнуровой орнаментации в оформление ритуальных по своей сути предметов, начавшиеся с середины III тыс. до н. э., может быть следствием усилившегося влияния с севера вплоть до возможной миграции групп предкавказского населения. Об этом же говорят и находки шлифованных топоров с рельефным ободком в Трое II (клад L) ( Ковалев , 2016) и на поселении Енибадемли (ранний РБВ II) (см.: Hüryılmaz , 2016. P. 151. Fig. 7). Транзитным регионом могло быть Закавказье, где уже в период позднего куро-аракса входят в употребление бронзовые стерженьковые подвески, аналогичные самым примитивным предкавказским формам. Не позднее середины III тыс. до н. э. в Закавказье наступает т. н. период ранних курганов, характеризующийся появлением ряда черт материальной культуры, характерных для Северного Кавказа.