Художественная генетика цвета в арт-проектировании

Смысл культуры раскрывается нам в переходах, сдвигах и ситуациях художественного преобразования реальности [7]. Современная культура есть сложный поток различных взаимосвязей, в которых искусство вторгается в экономику, и экономика воздействует на искусство [8-9]. В этих условиях актуализируется вопрос о том, как функционирует художественное сознание.

В ряде предшествующих научных статей [2-4] мы выделили главные     фундаментальные     основания     функционирования художественного сознания. В искусстве, как одном из ведущих видов социальной деятельности человека, цвет рассматривается как особый

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations феномен жизнесохранности живой субстанции. Можно говорить о появлении социальной роли цвета начиная с конца верхнего палеолита. Несмотря на присутствие только отдельных цветных арт-объектов этого периода, мы с уверенностью можем утверждать, что механизм социализации цвета не просто был запущен в какой-то определенный период развития неоантропа, а был заложен в его генотипе [1;6]. Нейроткань мозга, не являясь сама по себе репродуктивной, способна активизировать, по сравнению с другими белковыми соединениями организма, до 20% генов (на 10-15% больше, чем другие клетки). Она способна «обучаться», изменяться, меняя только количество и размеры контактов с другими элементами. Наличие разнообразия функций нейроносителей - чувствительных, двигательных, смешанных - связано, возможно, с разнообразием энергочастиц, которые существовали до сингулярности. Разное строение и энергетические ресурсы этих частиц, как мы полагаем, позволили осуществлять различные функции при формировании космической материи на самых ранних этапах ее зарождения.

Поэтому любое изменение формы пространства, его количественных и качественных характеристик, не просто фиксируется нейроносителями, но формирует особое энергетическое свойство нейроткани, способное удерживать и сохранять внешнюю информацию. Причем, как мы уже говорили, нейроткань не репродуктивна, но обладает уникальной способностью изменять свою внутреннюю структуру при любом информационном «колебании» внешней среды.

Поток цветовых, фигуративно-пространственных и звуковых изменений среды не просто накапливается в миллиардах хранилищ нейроткани, он оценивается как жизнесохранная единица и продолжает существовать как жизнесохранная (ценностная) единица, пока не появится другой более сильный аналогичный раздражитель, оценку которого человеку надо произвести либо эмпирическим путем, или, если это невозможно, через мифологизацию явления.

Итак, после накопления внешней цветовой информации, создается энергетическое «поле», которое удерживается нейротканью на длительное время как ценность, если она связана с жизнесохранностью индивида. Как только оперативная необходимость цветового знака-символа-образа исчезает, энергетическое поле ослабевает, а информация переходит в долгосрочную «память», или исчезает совсем, так как активизируются новые матрицы дендритных окончаний, обладающие большей энергоёмкостью. Однако основной проблемой в реализации

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations механизмов социализации цвета является столкновение «старых» ценностных представлений с новым характером качественных свойств воспринимаемого явления и его возможным или предполагаемым цветовым носителем. Новый цветовой носитель превосходит своего предшественника по следующим параметрам, если:

• -    цвет кодирует новую мифологическую концепцию;

• -    цвет является бессознательной или осознанной формой индивидуального построения пространства-времени;

• -    цвет персонифицирует ценностные категории;

• -    цвет кодирует новую социальную ценность;

• -    цвет олицетворяет разнообразные социальные институты.

Цвет, как социальный предикат, может выступать в качестве знаково-символическо-образном состоянии в любом из общественных проявлений жизнедеятельности человека [11-12]. В этом функциональном социальном амплуа цвет сам становится ценностью. Это не только форма социальной ориентации, но и мощная энергетическая составляющая всего баланса нейроткани. За счет цветовой внешней аппликативности происходит постоянное эмоциональное «наращивание» фона энергетического взаимодействия человеческого сознания со средой.

В искусстве особенно важным это становится в случае цветовой персонификации ценностных категорий и построении индивидуального пространства-времени в сложные периоды социальных изменений и переоценки этических и эстетических норм [5; 10]. Примером может являться творчество Народного художника СССР, академика Г. Коржева [13-14]. Красный цвет в произведениях Г. Коржева в разные периоды его творчества решал многообразные творческие задачи в трех основных жанрах: натюрморте, портрете, тематической картине. Красный цвет являлся:

• -    цветовым кодированием социальной ценности и выступал как образ определенной идеологизированной системы (1960-1970 гг.). В тематической картине цвет создавал напряженную среду, определял социальные различия, а в натюрмортах определял гуманистическую направленность и этические нормы (человечность, демократичность, гуманизм, простоту восприятия); однако в ряде работ раскрывается иерархическая социальная лестница через предметную среду, иногда в форме гротеска и сарказма;

• -    персонификацией ценностных категорий (1980-1990 гг.), красный цвет выступал в качестве символа свободы, демократии и позитивных

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations перемен в жизни страны. Цвет определил некую романтическую направленность в ожидании обществом новых социальных изменений;

• -    цветовым кодированием новых социальных ценностей (1990-2000 гг.), раскрывая новую социальную общность, в которой красный цвет выступал в качестве знака с новой этической и смысловой нагрузкой, подчеркивая иное образное понимание времени;

• -    цвет как олицетворение разнообразных социальных слоев и институтов (1990-е гг.) Красный цвет здесь представлен как знак новой «социальной индустрии», как изменение социальной среды в противовес предшествующим «благополучным» периодам и ностальгическому чувству по утраченным ценностям;

• -    цвет как кодирование новой социальной ценности (2000-е гг.), где красный цвет является носителем новых ценностей, одухотворенности, спасения от хаоса и духовного разложения.

При восприятии арт-объекта мы наблюдаем триаду субъект-объект-субъектных отношений: творец - арт-объект - зритель. Мы можем ограничить свое посещение музеев, выставок, кинозалов, проектов или не посещать вовсе те мероприятия, которые нам не нравятся. Мы можем оставаться в «коридорном» направленном движении тех ценностей, которые нас устраивают [15-17]. Но социальная среда неумолимо и разнообразно развивается и движется вперед, предлагая нам новые архитектурные решения, интерьеры, мебель, одежду, которые мы не всегда в состоянии принять и изменить согласно нашим ценностям. Отсюда и направление «нейтрализации» цветовой среды (металло-пластиковая среда), хай-тек, обезличенная урбанистическая система, которая должна восприниматься одинаково общей средней массой социума. С другой стороны, активизация иного направления - цветовой активности, знаково-символико-образной манифестации цвета (реклама, визуализация пространства), организации нового пространства, в котором индивид ставится перед выбором: необходимостью, обязательностью (императивом) и безысходностью при его восприятии [18-20].

По-прежнему мы наблюдаем тот же механизм социализации цвета в современных условиях: рождение первоначальной мифологической концепции, ее социальное нормирование и, наконец, превращение в законодательную основу и некую этическую форму.

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations