Истероипохондрические расстройства у ликвидаторов последствий радиационной катастрофы в Чернобыле

В литературе встречаются указания, что у большинства ликвидаторов последствий радиационной катастрофы (ЛПРК) возникают явления преждевременного старения организма, это ускоренное старение вызвано воздействием ионизирующего излучения (1). С другой стороны, имеется точка зрения о том, что произошла переоценка патогенной роли облучения в генезе заболеваний у ЛПРК (2). Напротив, ведущая роль, скорее, принадлежит психосоциальным обстоятельствам, фрустрированно-сти населения, социальной апатии, хронической алкогольной интоксикации, росту рентных установок социального (неболезненного) происхождения. Психологический стресс, иатроге-ния, чрезмерная политизация данной проблемы являются коллективной психической травмой, которая действует отставленно и продолжительно. Из-за этого, по данным авторов, происходит рост психосоматической патологии и алкогольной болезни у ЛПРК. Соответственно с течением ряда лет среди ЛПРК увеличивается количество лиц, страдающих неврозоподобными, депрессивными, психопатоподобными и психоорганическими расстройствами (2). Причем, по данным приведенных авторов, психопатоподобные расстройства всегда связаны с алкоголизацией, а психоорганические равномерно распределены между алкогольной болезнью и соматогениями. Именно психопатоподобные расстройства нарастают быстрее каких-либо других расстройств.

В работах томских ученых (3, 4) показано, что радиационное поражение вызывает многопрофильную патологию, у одного и того же больного возникает несколько нозологических форм психосоматических болезней и формируются пограничные психические расстройства в форме астении, церебрастении, неврозоподобных и интеллектуально-мнестических синдромов. В нашей работе (5) описаны преимущественно невротические ПНПР у ликвидаторов Чернобыльской аварии – атаксия, парезы, судорожные припадки, слепота, глухота, алгии, псевдодеменция, фантазмы, галлюцинации воображения.

Рассмотрим социально-психологические факторы, влияющие на формирование психических расстройств в контингенте ЛПРК. Для иллюстрации представляется история болезни пациента Х.

Х., 1951 г. р., проходит обследование в КОКПБ в марте 2005 г. Поступление второе по счету. Житель Кемеровской области, инвалид второй группы, ликвидатор последствий радиационной катастрофы в Чернобыле. Разведен, не работает, образование 8 классов, по профессии водитель. Наследственность отягощена алкоголизмом отца, который скоропостижно скончался в возрасте 44 лет. Младший брат умер от запоя. Средний брат пьянствует. Из двух сыновей пациента один злоупотребляет алкоголем. Все три брата развелись с женами, малообразованные. Родился старшим из трех сыновей. Тяжелые болезни и инфекции не перенес. По характеру был настойчивым, упрямым, долго переживал в себе обиду. Учился слабо. Выступал в районных и городских соревнованиях по футболу и хоккею среди детей и подростков, был в числе призеров. Проходил воинскую службу в войсках связи. Многие годы проработал водителем 1го класса. Физически всегда был здоров. Женился в 24 года, 15 лет состоял в браке. Имеет двух взрослых сыновей.

В октябре - ноябре 1988 г. был ликвидатором последствий радиационной катастрофы в Чернобыле. В 1989 г. стал жаловаться на утомляемость, головные боли, импотенцию, «депрессию». В 1994 г. семья больного распалась. Стал ревновать жену, устраивал дома скандалы. После развода пять лет проживал с бывшей женой в одной квартире, «вели жестокую, непримиримую войну между собой». Сумел добиться отдельной квартиры для себя после многолетних жалоб и обращений по инстанциям. В настоящее время проживает отдельно от семьи в однокомнатной квартире вдвоем со средним братом, который также оставил семью и пьянствует. Добивается статуса «инвалид-Чернобылец», так как не удовлетворен размером пенсии и инвалидностью второй группы. Обследуется и лечится у врачей разных специальностей. В 2004 г. при стационарном обследовании в КОКПБ установлен диагноз: «Энцефалопатия сложного генеза. Эписиндром в анамнезе. Выраженные изменения личности по органическому типу (психоорганический синдром), депрессивные реакции на фоне соматического неблагополучия».

Представлен на МСЭК, определена вторая группа инвалидности. В 2005 г. дважды лечился в дневном стационаре при ПНД, по месту жительства. Вновь поступил в КОКПБ 17.03.2005 г. «подлечиться по направлению лечащего врача». Слышал голоса: «Надо повеситься».

Психический статус . Сообщает, что тяжело и неизлечимо болен. О себе говорит, что до Чернобыльской аварии обладал феноменальной, «обалденной» памятью, что за один вечер мог прочесть «тысячу страниц книги и запомнить всё дословно», а после работы в Чернобыле «потерял память». Заявляет: «я имел раньше чудовищное здоровье. Я был самородок». О детях (развод, пьянство, судимость, работа) говорить не хочет, скрывает факты, объясняет свое незнание тем, что не помнит, потерял память. Подсчитывая на пальцах 2+2, шепчет: «один…, два…, не торопите меня…». При спокойном состоянии и заинтересованности в вопросе легко и быстро складывает, вычитает, а также исчезает тремор рук, головы, атаксия. На лице гримаса боли, держится за голову руками, растирает голову. Предъявляет много жалоб. Был пассивным, малозаметным, угрюмым. По его словам, боится полностью потерять память, забыть имя, питаться с ложечки. При осмотре невропатологом не мог вспомнить фамилию, имя, возраст.

Осмотр психолога: ригидность мышления; умеренно выраженное ослабление памяти; неустойчивость внимания; снижение темпа психических процессов. Неврологический статус: диспластич-ность телосложения; старые шрамы на черепе; очаговой патологии нет. Соматический статус: выглядит старше своего возраста. Язык чистый. Пульс 84 удара в минуту, АД 110/70 мм рт. ст., сухие хрипы в легких. В медицинских документах: хронический гастродуоденит, грыжа пищевого отверстия диафрагмы, хронический простатит, хронический уретрит. ЭКГ: синусовая брадикардия; ЧСС 53—58 в мин; обменно-дистрофические изменения миокарда левого желудочка; признаки его умеренной гипертрофии. Запись ЭЭГ: степень нарушения значительная; пароксизмальной активности нет; фокуса патологической активности нет. ЭхоЭГ: явлений гидроцефалии нет. Глазное дно без патологии. Рентгенограмма органов грудной клетки, сердце и легкие без особенностей. Заключение: синдром сложный, складывается из психопатоподобных расстройств по истероипохондри-ческому и паранойяльному типам; из органического снижения уровня личности в виде ослабления памяти, внимания, ригидности нервных процессов, морального огрубения, эксплозивности, социальной дезадаптации; из невротических и неврозоподобных расстройств - депрессивно-ипохондрическое состояние, фантазмы, тремор, атаксия, алгии; из эпизодов реактивного состояния в форме псевдодеменции, психогенного вербального галлюциноза. Диагноз: затяжная истероипохондрическая паранойяльная реакция у больного с энцефалопатией сложного генеза (резидуа с детства, ранний атеросклероз; бытовое пьянство - алкоголизм?).

Приведена история болезни всего одного больного. Однако, учитывали высказывание К. Ясперса (6) «о неисчерпаемости и загадочности каждого отдельного душевнобольного человека» и о том, в психиатрии нельзя составить полное представление «без описания отдельных случаев». В работе о паранойяльных реакциях и развитии К. Ясперс описывает истерические симптомы при паранойяльных реакциях (гиперболизацию жалоб, патологическое фантазирование, неуживчивость, высокое самомнение, моральный дефект). У наблюдавшегося нами больного имеются моральная неустойчивость, низкие культурный и образовательный уровни. Связано это в том числе и с пьянством в семье Х. в трех поколениях (родители, братья, дети). Семейная и профессиональная жизнь Х. оказалась неудачной. «Здоровье – это жизнь, которая удалась» (7) и наоборот. Психогения у ЛПРК Х. носит семейно-бытовой, профессиональный и макроэкономический характер. Трудность состоит в том, что невозможно доказать наличие у Х. алкогольной болезни. С чем же связано органическое снижение личности? Возможно, психосоматические болезни у Х. вызвали декомпенсацию резидуальноорганической неполноценности мозга раннего периода развития и преждевременное старение, но невропатологом не выявлено очаговой патологии.

Приведенное наблюдение свидетельствует о многофакторности возникновения у ЛПРК ис-тероипохондрических паранойяльных (сверхценных) расстройств с преобладанием в их этиологии макро- и микросоциально-средовых психогенных факторов при большой роли психосоматических заболеваний, алкоголизма, преждевременного старения. На примере трех поколений одной семьи показана большая роль микросоциально-психологических   факторов, подготавливающих почву для формирования истероипохондрических паронойяльных (сверхценных) психических расстройств у члена этой семьи, ликвидатора последствий радиационной катастрофы в Чернобыле. Такими негативными микросоциально-психологическими факторами являются низкий уровень образования, алкогольные традиции, разрыв семейных и родственных отношений.