Идея всеобщих абсолютных начал в классической философии

Феноменология, герменевтика, экзистенциализм, прагматизм и прочие философские течения, появившиеся после великой классической философии Георга Гегеля и выдающие себя за теоретические открытия лишь, были ответом на «бессилие духа», столкнувшегося с величием материальных структур буржуазного мира [1]. XX век с его двумя мировыми войнами усилил разочарование во всех прежних ценностях, что породило постмодернизм, в парадигме которого человечество, по крайней мере, европейская его часть продолжает жить. Разношёрстные философские, психологические, социологические течения, искажающие роль мышления, вызывавшее в Эвальде Васильевиче Ильенкове активное отторжение, получило остроумное название его единомышленником Мих. Лифшицем «ад Ильенкова». Поход против сознательности мыслящего существа, против доверия интеллекту принял угрожающие масштабы. Всевозможные так называемые «духовные практики», «духовная просветлённость», проще сказать – мракобесие – без особых усилий проникают в сознание молодых людей, потому что сам современный подход к образованию с его лоскутным содержанием и ритуальным тестированием способствуют этому.

Беда, когда преподаватели высшей школы сами становятся выразителями «ада Ильенкова». Например, в одной из статей читаем: «В современной науке существуют обоснования того, что наши мысли являются основой жизни не только Вселенной, но и всех составляющих ее элементов… всё, что рождается на

Земле – есть результат работы нашего мышления» [2]. Сюда же добавим психологическую методику МАК (метафорические ассоциативные карты), трансгуманизм, креативное мышление, не имеющее никакого отношения к мишлению.

Э.В. Ильенков, философия которого отличается глубиной и ясностью мысли, творчески осознавший известную марксову максиму «бытие определяет сознание», придавший идеализму Гегеля материалистическое понимание, борется за возвращение человеческому сознанию его подлинной сознательной природы [3].

Сознание как функция, инструмент, орудие, знак, и т.д., словом, сознание, понятое не в его истинной природе, а в той имитации, которая приравнивает мысль к другим вещественным стихиям материального мира – вот, в сущности, искажённое распространённое понимание этого феномена. Как иллюстрацию этой мысли Ильенков в художественной форме приводит диалог дворовой девушки и конторщика из рассказа К.Г. Паустовского, вывод из которого проницателен: если «доложить материю, ничего одинакового нет» [1]. В духе этого конторщика популярно рассуждение о том, что общезначимых объективных истин не существует, следовательно, нет границ для наших творений и реализации благих желаний. Человек, уверенный, что его неограниченное сознание способно поглотить всю истину, живёт в мире наивной иллюзии. И наоборот, сознание истинно, когда отношение мысли к условиям её собственного возникно- вения является критическим. Ещё раньше Барух Спиноза чётко сформулировал, что истина вне нас! И её критерий также вне нас! Есть общая для всех мера объективной реальности [4].

Эвальд Ильенков в координатах философских идей Спинозы, Гегеля, Маркса, отклоняя исторический релятивизм, принадлежащий субъективному характеру мышления, признавал, что даже цели, которые люди ставят перед собой, представляют собой лишь иллюзии проявления их субъективной воли. Цели отражают объективные возможности, определённые контекстом всеобщего бытия, и в то же время являются раскрытием его (субъекта) собственных потребностей [3].

Спиноза, принципиально подчинял конечный разум индивида всеобщему разуму как субстанции. Мих. Лифшиц и Э. Ильенков подвергают беспощадной критике тех людей, сознание которых игнорирует подчинение бытию и тем самым возвышающих своё индивидуальное сознание до этого статуса субстанции. Эти люди, эксплуатируя известное изречение Дж. Локка: «... нет ничего в нашем уме, чего не было бы раньше в чувствах, в опыте людей» - добавляют к нему возражение, что сенсуализм явно не объясняет многих явлений духовной жизни.

В «Идолах и идеалах» Ильенков отводит значительное место анализу художественной области, где обосновалась «теория двух реа-лизмов». Один реализм адекватно отражает действительность, а второй следует из потаённого сознания художника, которое может выражать его «уникальную» личность, воспринимающее объективную картину под особым «углом зрения» (я художник - я так вижу).

Э. Ильенков разоблачает деструктивную сущность «модной» науки аксиологии, оправдывающей абстрактность (односторонность) научной истины посредством «ценностей». Эти новые слова - всего лишь академическое трюкачество, заключающееся в том, чтобы к объективной истине присоединить к ней вторую, всплывшую из глубин нашего индивидуального или коллективного субъекта.

Если конечное сознание несовершенно, то что должно служить критерием (мерой) сознания людей за пределами его обыденной жизни? На этот вопрос можно было найти от- вет в философских воззрениях Спинозы, Дидро, но с налётом идеализма. Ильенков же эту «истину всеобщего» разворачивает на почве материализма К. Маркса, и существует это всеобщее не в нашей голове, а в объективном мире и не генерируется нашим умом, а предполагается ему окружающим реальным миром.

Всеобщие абсолютные начала Маркс рассматривал как исповедь мира. «Реформа сознания состоит только в том, чтобы… разбудить мир от грез о самом себе, чтобы разъяснить ему смысл его собственных действий» [5]. Почему бы эту «реформу сознания» не положить в основу реформы образования? Для художника, учёного, педагога -специалиста в любой сфере деятельности этот значит сделать шаг за пределы своей психофизиологической или профессиональной ограниченности, о чём говорил ещё Спиноза, что содержание нашего труда намного шире, чем мы это себе представляем [4]. Иначе, по неумолимым законам диалектики, сознание скатывается в обратную крайность - догматизм собственного мнения, обладающего при особых обстоятельствах огромной разрушительной силой, что очень важно понимать при экстраполяции этой истины на индивидуальное или общественное сознание, оказавшееся под влиянием турбо-патриотических лозунгов в текущий исторический момент в нашей стране.

Область истины тождественна раскрытию всеобщностей объективного мира, познаваемого людьми на протяжении всей истории, когда сами факты действительности облачаются в теории, формулы, образы, приобретающие свойство власти над умами людей. В этом тезисе заключается глубокая диалектика: культурно-историческая обусловленность (всеобщая истина) и безусловность человеческого (конечного) сознания сливаются воедино. Безусловно, каждый индивид выбирает свой отдельный путь, но он всегда будет вписан в контекст той социальной группы, в которую входит данная личность.

Итак, анализ обозначенной проблемы воплощён в коротком, но глубоко диалектическом выводе: идеальное является признаком истинного бытия материального. Именно осознание этой истины побуждает к критическому анализу философских взглядов К. Маркса и Э. Ильенкова, слишком прямолинейно, ар- но которому всякое сознание запрограммиро- хаично относящих схоластами первого к ортодоксальным материалистам, а второго – к таким же идеалистам. Вот почему В.И. Ленин говорит, что «различие идеального от материального не безусловно, не чрезмерно» [6]. Ильенков как убеждённый марксист много писал против мнимого материализма, соглас- вано и закодировано определенными условиями бытия, а потому при наличии этих условий в достаточном количестве может быть воспроизведено субъективно, волюнтаристски. Настоящее искусство и наука открывают нам истину в форме реального явления жизни, взятой как целое.