Идеологические и социально-экономические факторы крестьянской ссылки 1930-1940 годов (на примере Остяко-Вогульского национального округа)

Acknowledgement. The article is published in the framework of RFFR grant (project № 17-11-86005 from 15.03.2017) “The Role of Forced Migration in the 30-50-ies of XX Century in the Socio-Political and Economic Development of Khanty-Mansiysk Autonomous Okrug – Yugra”.

Остяко-Вогульский национальный округ вошел в перечень регионов для ссылки раскулаченных крестьян. Крестьяне, причисленные к кулакам и подлежащие выселению со своих территорий, приехали в округ в начале 1930-х годов. Они были объявлены «социально вредными и опасными» [1].

Временные рамки ссылки крестьян В.В. Мошкин определяет следующим образом: «первый - февраль 1930 г. - лето 1930 г.; второй - весна 1931 г. - лето 1931 г.; третий - весна 1932 г. - весна 1933 г.» [2, с. 17].

Преобладание определенного фактора зависело от временных рамок. В начале 1930-х годов доминировала карательная составляющая коллективизации, направленная против кулаков. Идеологической основой раскулачивания в России был образ классового врага. Исторический опыт России и других государств доказывает, что феномен классового врага не является неотвратимым для каждого общества. Истоки данного явления кроются в конкретной государственной идеологии. Составной частью коммунистической идеологии являлась концепция классовой борьбы. Основная идея «Манифеста Коммунистической партии» констатирует, что, за исключением первобытного строя, на остальных стадиях общества имела место антагонистическая борьба классов.

Практическое применение теоретическая концепция о классах и классовой борьбе получает после октябрьского переворота в России. Большевистской партии необходимо было выстраивать и обосновывать политику, отражая интересы значительной доли населения. И Ленин считает, что проблема классового расслоения и классовой борьбы остается актуальной.

Используя идею, гласившую, что крестьяне - это реакционный класс, Ленин утверждает: базовый индикатор «врага» пролетариата - наличие собственности, а все крестьяне - собственники земли. В своих произведениях Ленин выделяет маркер, разграничивающий классы. Он пишет, что обладание буржуазии средствами производства - основное отличие от пролетариата, который лишен средств производства [3, с. 123].

Идеология ликвидации кулачества в России формировалась после победы Октябрьской революции. В.И. Ленин так объясняет необходимость уничтожения кулака: «…если мироедов мы не победим, то неминуемо будет опять царь и капиталист» [4, с. 363].

В 1922 г., после передела земли по количеству едоков, крестьянин стал собственником земли. Это было выгодно кулакам. При выборе пути развития села советская власть осознает необходимость укрупнения хозяйств. Для социалистической идеологии переход земли к кулакам невозможен, так как тогда продолжалась бы эксплуатация крестьян. Выбрали путь, предполагающий избавление от кулаков и проведение коллективизации сельского хозяйства. Данная идеология опиралась на ленинскую концепцию. Ленин считал: чтобы уничтожить капитализм в деревне, необходимо ликвидировать любые кре- стьянские хозяйства, от крупных до мелких. Одинаковый статус крестьяне, мелкие хозяева и рабочие будут иметь тогда, «когда уничтожим основы мелкого хозяйства и создадим новые основы гигантского крупного машинного хозяйства» [5, с. 176]. Мелкие крестьянские хозяйства своей деятельностью способствуют сохранению буржуазии. Ленин утверждал: «известной долей кулачества обладает каждый крестьянин», «кулаческие идеалы царят в крестьянской среде» [6, с. 523]. Избавление от мелких хозяйств планировалось за счет объединения их в колхозы, а кулачество, которое являлось соперником колхозам, должно быть уничтожено.

После ряда дискуссий приняли решение проводить коллективизацию. Властные структуры использовали коллективизацию для того, чтобы ликвидировать капитализм в деревне и получить средства для индустриализации. В процессе коллективизации предполагалось объединение мелких крестьянских хозяйств на основе колхозов или же их обобществление в рамках государственного сектора (совхозы). Это было необходимо, так как менее зажиточные крестьяне были амбивалентны, являясь и полутружениками, и полуспекулянтами. «Крестьянин труженик, потому что … добывает себе свой хлеб… Крестьянин - спекулянт, потому что продает хлеб» [7, с. 363]. Государство в 1930-1931 гг. не имело ни материальных, ни финансовых ресурсов, поэтому передавало кулацкое имущество колхозам.

Первый этап кулацкой ссылки решал проблему искоренения класса кулаков. В 1920-е годы более 80% проживает в деревнях, поэтому для государства приоритетной являлась проблема крестьян. Использование кулаками наемного труда давало основание относить их к «эксплуататорскому классу». Опорой власти в борьбе с кулаками становились комитеты бедноты, сформированные на основе Декрета от 11 июня 1918 года. Они делили экспроприированные у кулаков земли на местах, излишки продовольствия, конфискованный инвентарь. В 1928 г. в законодательстве употребляется термин «кулак», формулируются индикаторы кулачества. В законе, принятом в декабре 1928 г., впервые права крестьян на землю зависят от классового статуса крестьянина («кулак») и от политического статуса («лишенец»). «Лица, лишенные избирательных прав в Советы, могли получать в свое пользование землю в последнюю очередь»; вводился запрет «на сдачу земли в аренду кулацкими хозяйствами» [8, с. 28-41].

Понятия «кулак» и «кулацкие (капиталистические) элементы» используются в кооперативном законодательстве и в законе, где выделены «крестьянские хозяйства кулацкого типа».

Индикаторы, определяющие хозяйство как «кулацкое», были отражены в Постановлении СНК СССР от 21 мая 1929 г. К ним причислялись: а) применение наемного труда; б) использование и сдача в наем промышленного предприятия с механическим двигателем в) сдача в наем оборудованного помещения под жилье или предприятия; д) занятие торговлей, ростовщичеством, коммерческим посредничеством».

Несмотря на то, что «партия … пыталась определять кулака, по крайней мере официально, исходя из широкого набора экономических критериев, начиная с найма рабочей силы и владения различными сельскохозяйственными предприятиями и заканчивая накоплением нетрудового дохода» [9, с. 121-141], «на деле статус кулака всегда зависел от мнения оценивающего, которому могло показаться, что тот или иной крестьянин слишком богат или настроен антисоветски, — а эти понятия допускали весьма произвольную и широкую трактовку» [10].

Определение «кулака» было расплывчатым. Обыденное понимание крестьян о кулаке в основном имело мало общего с благосостоянием или политикой; по их мнению, крестьянин становился кулаком, если нарушал правила моральной экономики деревни или идеалы коллективизма [11].

5 января 1930 г. ЦК партии принял постановление, в рамках которого выделил регионы и обозначил для каждого сроки коллективизации. Завершение планировалось на осень 1931 - весну 1932 г.

Комиссия под руководством Молотова пыталась юридически обосновать раскулачивание. «Комиссии Молотова пришлось реагировать на ускорение темпов кампании, по- пытаться взять ее под контроль центра, дабы избежать тотальной анархии и в то же время сохранить самый мощный импульс коллективизации» [12].

Руководствуясь документами, выделялась иерархия кулаков по категориям: первая - контрреволюционный актив, организаторы террористических актов и восстаний; вторая - остальная часть контрреволюционного актива из наиболее богатых кулаков и полупомещиков; третья - все остальные.

ОГПУ наметил карательные мероприятия по отношению к первой и второй категории: направить в концлагеря 60 000, выселить 150 000 кулаков (разд. II, ст. 1) в необжитые и малообжитые местности, произвести высылку с расчетом на следующие регионы: Северный край - 70 тыс. семейств, Сибирь - 50 тыс. семейств, Урал - 20-25 тыс. семейств, Казахстан - 25 тыс. семейств с «использованием высылаемых на сельскохозяйственных работах или промыслах» (разд. II, ст. 4). Постановление предусматривало принудительное выселение кулаков из важнейших хлебопроизводящих регионов.

Данный документ обозначил отправную точку выселения раскулаченных. Север Тобольского округа принял более 31 тыс. крестьянских семей (около 150 тыс. человек) с Украины, Поволжья, Урала, Сибири, из нынешних Челябинской, Тюменской, Свердловской, Омской, Оренбургской, Курганской, Астраханской и других областей [13].

Необходимость репрессировать такое количество крестьян, по мнению органов власти, была обусловлена тем, что в деревне обострилась классовая борьба, зачинщиками которой считали кулаков. Наказание коснулось не только «контрреволюционного актива», но и середняков, изредка использовавших наемных рабочих.

Приоритетом политической стратегии была классовая борьба. Кулака объявили классовым врагом, поэтому любые беззакония по отношению к нему считались оправданными.

Более двух миллионов человек были раскулачены. Решение о том, является крестьянин кулаком или нет, и категорию, к которой будет отнесен кулак, принималось односельчанами. Комбеды представляли списки кулаков, по которым осуществлялась ссылка. Порядок высылки крестьян регламентировался инструкцией ЦИК и СНК СССР и секретным приказом ОГПУ. Тобольский округ принимал высланные крестьянские семьи с февраля по апрель 1930 г. По мнению Н.И. Загороднюк, время было выбрано так, чтобы раскулаченные успели к посевной, то есть планировалось задействование их в сельском хозяйстве. Закономерно, что постановление вышло 5 февраля 1930 г. [14]; позже, в конце лета 1930 г определили трудовую стратегию в отношении спецпереселенцев. Рекомендовалось использовать их «на лесоразработках, на рыбных и иных промыслах». Если они не способны выполнять данные виды работ, то задействовать в сельском хозяйстве [15, с. 151].

«Термин "спецпоселки" впервые использовался в постановлении СНК РСФСР № 36 от 16 декабря 1930 г. "О трудовом устройстве кулацких семей, высланных в отдаленные местности, и о порядке организации и управления специальными поселками". Спецпо-селки организуются в местностях, где ощущается недостаток в рабочей силе для лесозаготовительных работ, в разработке недр, для рыбных промыслов и т.п., а также для освоения неиспользованных земель» [16].

ОГПУ разработало идеальный проект осуществления ссылки, который включал маршруты, график движения, станции формирования железнодорожных эшелонов, но при его реализации обнаружились непредвиденные обстоятельства. Переселенцев, направляемых на север через Тобольск, власти должны были задерживать в городе в ожидании весны и начала навигации. «Уже к 30 марта 1930 года в Тобольском изоляторе находилось 158 арестованных кулаков, отнесенных к первой категории, часть из них была расстреляна, большинство - отправлены в лагеря. На север Западной Сибири, включая Тобольский округ, были сосланы 6459 крестьянских семей второй категории (30 243 человека)» [17]. «Завозили спецпереселенцев через Тюмень, сначала в Тобольск и Уват, выполнявших роль своеобразных пересыльных пунктов. Первые депортированные прибыли в округ в июне 1930 года» [18]. Сначала 6 тыс. человек расселили в Березово, Сургуте и Самарово весной 1930 г. Затем часть прибывших оставалась на территории округа, а остальные двигалась дальше на север [19].

На втором этапе крестьянской ссылки 1931-1932 гг. мотивация власти изменились. Индустриализация требовала поднимать не только промышленность, но и сельское хозяйство и промыслы в регионах. Для реализации поставленных задач необходим был приток рабочей силы извне и большие капиталовложения. «На начальном этапе эту проблему государство пыталось решить путем планового переселения и привлечения временной рабочей силы из различных регионов СССР» [20, с. 20-23], ... но эти меры не принесли «ожидаемых результатов, что во многом предопределило принудительные формы и методы переселения и трудоиспользования» [21, с. 52]. Основную долю работников составляли раскулаченные крестьяне. Число высланных за 1930-1931 гг. достигло 1,8 млн кулаков [22].

С течением времени в качестве пополнения материальной базы колхозов имущество кулаков стало невозможно использовать, так как у них практически ничего не осталось. Поэтому на втором и третьем этапе крестьянской ссылки приоритет отдавали использованию высланных кулаков как рабочей силы. Подтверждением является решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 11 марта 1931 г. о формировании комиссии, включавшей зам. председателя СНК СССР А. Андреева (председатель), Г. Ягоду, П. Постышева. Основные задачи комиссии сводились к «наблюдению и руководству работой по выселению и расселению кулаков». Комиссия Андреева принимала заявки от хозяйственных наркоматов и ведомств на использование спецпереселенцев. Исходя из экономических запросов ведомств определяли территорию размещения спецпереселенцев, сроки и масштабы кампаний по высылке крестьянских хозяйств в 1931-1932 гг.

Ссылка раскулаченных крестьян и членов их семей была направлена на решение проблемы освоения Обь-Иртышского Севера. В 1931 г. Самаровский райисполком докладывал VI районному съезду Советов: «Раскулачено 40 хозяйств, из коих 13 возвращено обратно... Коллективизацией охвачено 24% общего числа крестьянских хозяйств» [23].

Переселение крестьянства решало проблему подъема экономики Сибири и не являлось мерой ликвидации угрозы для существовавшего режима. Сибирь испытывала недостаток трудовых ресурсов. Правительство искало повод переселить крестьян из трудоизбыточных сельскохозяйственных регионов страны.

Семьи спецпереселенцев в Остяко-Вогульском национальном округе селили в труд-ноосваиваемые районы лесозаготовок или места строительства крупных промышленных объектов. Это решало проблему освоения необжитых и малообжитых районов. Спецпо-селенцы были дешевой рабочей силой на тяжелых физических работах, на строительстве новых населенных пунктов. «Большая часть спецпереселенцев сосредоточилась в Сама-ровском (ныне Ханты-Мансийский), Березовском и Сургутском районах. В основной своей массе поселки ссыльных стояли на балансе двух крупных организаций - треста «Ураллес» и Обьтреста. Около трети спецпереселенцев (почти 7 тысяч мужчин и 2,5 тысячи женщин) были заняты на производстве, в основном лесном и рыбном хозяйствах» [23].

Из семей спецпереселенцев, не имеющих в своем составе трудоспособных, создавались специальные колонии-поселки, а в них - неуставные промысловые и сельскохозяйственные артели. В Остяко-Вогульском национальном округе на 1 апреля 1932 г. в 56 переселенческих поселках проживало 6549 семей, или 30 243 человека из спецепереселен-цев, среди них 9296 женщины, а 11 402 человека - дети до 16 лет [24]. В 1932 г. «трудоспособное население в Самаровском районе из числа спецпереселенцев составило 28,3%» [25].

Цель спецпереселения сформулировал 14 июля 1931 г. полномочный представитель ОГПУ по Уралу Раппопорт: политика советской власти в отношении высланных совершенно определенная: изолировать кулака из деревни, но активно задействовать его в социалистическом хозяйстве [26].

«В результате трех этапов крестьянской ссылки для сельскохозяйственных работ было распределено 11 400 человек. К марту 1932 г. на территории Остяко-Вогульского округа наблюдалось увеличение числа спецпереселенцев, приписанных к сельскохозяйственным колониям. Их насчитывалось 16,1 тыс. человек. Большая группа спецпересе-ленцев была занята на раскорчевке леса под пашню. В результате чего произошло увеличение посевных площадей и расширение состава посевов в ряде районов» [27]. На сельскохозяйственных работах спецпереселенцы использовались в Сургутском, Березовском, Кондинском, Самаровском районах. Благодаря работе переселенных площадь пашен увеличилась в 10 раз. «Доля спецпереселенцев, занятых на сельскохозяйственных работах, составляла в 1932 г. 55,5%, в 1934 г. - 57%, а в 1935 г. возросла до 59,2%. К началу 1940 г. за спецпоселками числилось 5,6 тысяч га пашни, то есть половина от общего количества земли по округу, четверть от общего поголовья крупного рогатого скота» [28].

Таким образом, высланные в Остяко-Вогульский национальный округ кулаки являлись рабочей силой в лесных и рыбных хозяйствах, а также в сельском хозяйстве.