Идеология трансгуманизма эпохи четвертой промышленной революции: социально-философский анализ

Однако четвертая промышленная революция (4IR) принципиально отличается от предыдущих, охватывая не только промышленность и отрасль. Ее технологии выходят за границы сферы, в которой она происходит, объединяют физический, цифровой и биологический миры, меняют смыслы и ценности социальных институтов, актуализируют поиск ответов на фундаментальные вопросы философии. Тем самым меняются принципы функционирования технологий, бизнеса, рынка труда, кадровой политики, здравоохранения, социальных коммуникаций, государственной структуры, неизбежно отражаясь на процессах мышления и традициях бытования человека. Это ставит перед каждой цивилизацией, вовлеченной в 4IR, новые угрозы и вызовы.

Дает определение четвертой промышленной революции и вводит сам термин в своей одноименной книге Клаус Шваб (2016), основатель и исполнительный председатель Всемирного экономического форума. Он считает, что 4IR началась на рубеже нового тысячелетия и опирается на цифровую революцию. Ее основные черты – это «вездесущий» и мобильный интернет, миниатюрные производственные устройства (которые постоянно дешевеют), искусственный интеллект и обучающиеся машины (Шваб, 2016: 11).

4IR – это новый этап в развитии человеческого потенциала, который стал возможен благодаря технологическим достижениям, интегрирующим цифровые технологии, автоматизацию, интернет вещей (IoT) в различные отрасли, что создает реальность соседства крайне высокой скорости развития информационных технологий с относительно медленным прогрессом в науке.

Предвестником наступления эпохи четвертой промышленной революции является идеология трансгуманизма. Она начала предсказывать необходимость построения нового типа человека задолго до того, как технологии стали способны это осуществить.

Трансгуманистическая мысль отражена поиском способов и методов преодоления ограничений «естественного» человеческого состояния, таких как страдания, болезни, старость и смерть, обращаясь к достижениям науки, техники, информационным технологиям. Трансгуманизм, оформляясь в философско-культурологическое мировоззрение, ставит вопрос о пересмотре традиционных норм и переоценке социальных ценностей.

Прослеживание истории термина «трансгуманизм» выступает важной задачей в связи с актуализацией его современного использования. Наука и современные технологии, принципиально отличные от всех предыдущих синтезом цифровизации, информатизации, компьютеризации, при активной интеграции в бытование изменяют телесность и духовность человека, его сознание, сценарии мышления, тем самым приводя к качественно иному звучанию онтологических констант человека, что провоцирует аксиологический кризис, кризис человека. Данная ситуация требует рефлексии над образом человека в современном мире.

Однако можно заметить, что даже самые ранние свидетельства человеческой культуры включают трансгуманистические темы и идеи. Так, например, «Эпос о Гильгамеше» рассматривается как первое выражение идей трансгуманизма. Трансгуманистические идеи совершенствования человека также можно найти в многочисленных мифологических повествованиях, таких как мифы о Дедале или Пигмалионе. Наиболее значимым является миф о Прометее в его бесчисленных вариациях и адаптациях, представляющий собой символ самоопределения человека в формировании своего окружения и самого себя (Щавлева, 2023).

Автором самого термина «трансгуманизм» считается биолог-эволюционист и евгеник Джулиан Хаксли (1887–1975). Однако современные мнения о том, когда он впервые использовал это выражение, расходятся: в 1957 г. в книге «Новые бутылки для нового вина»1 для описания движения, стимулирующего к улучшению человеческой природы посредством научных и технологических достижений, или в том же году в работе «Религия без откровения» (Huxley, 1957), где он предложил термин для описания идеи, согласно которой человечество может сознательно направить свою дальнейшую эволюцию, улучшив себя с помощью науки. Однако мы предполагаем, что Д. Хаксли не придумал этот термин, а позаимствовал у канадского эссеиста Д. Лайтблума, ссылаясь на его книгу «Трансгуманизм святого Павла». В этой работе исследуется религиозная сторона использования термина, где трансгуманизм определяется как способность людей выйти за пределы своего человеческого состояния и встретиться с Богом (Cole-Turner, 2017). Также термин встречается в 1814 г. у Г.Ф. Кэри, английского переводчика Данте, в переводе «Божественной комедии», где он итальянский глагол «trasumanar» перевел как «трансчеловеческое изменение».

Термин «трансчеловек» в качестве характеристики современного человека был предложен в 1966 г. ирано-американским футуристом Ферейдуном М. Эсфандиари. Будучи преподавателем Новой школы социальных исследований в Нью-Йорке, он утверждал, что люди станут бессмертными к середине XXI века, или, точнее, преодолеют старение, улучшив человеческое тело с помощью новых технологий. Будет создан новый тип людей – трансчеловек, который выступит «самым ранним проявлением новых эволюционных существ» (FM-2030, 1989: 83), играющих «связующую роль в эволюции» (FM-2030, 1989: 83). «Трансчеловек» (transitional human) – переходный этап от человека к постчеловеку.

В работах Абрахама Маслоу «По направлению к психологии бытия» (Maslow, 1968) и Роберта Эттингера «Человек в Супермене» (Ettinger, 1972) трансгуманизм начинает оформляться в идеологию. С начала 1980-х гг. можно говорить об устойчивом движении трансгуманизма, идеи которого объединили в единое целое художница Нэнси Кларк (будет известна под псевдонимом Наташа Вита-Мор), Джон Спенсер из Общества космического туризма, а затем британский философ Макс Мор.

Около десяти лет потребовалось движению для привлечения академических философов, таких как швед Ник Бостром, профессор Оксфордского университета, британцы Дэвид Пирс и Ричард Докинз, а также американец Джеймс Хьюз. К сегодняшнему дню оно собрало достаточно исследований и материала, чтобы являться дискуссионной темой в академических дебатах и привести к появлению платформ, специализирующихся на вопросах и проблематике трансгуманизма. В международной практике существует ряд национальных и международных ассоциаций. Среди них ‒ Институт экстропии, основанный в 1992 г.; Всемирная трансгуманистическая ассоциация (1998 г.), переименованная в Humanity+ в 2008 г.; Technoprog во Франции, Associazione Italiana Transhumanisti в Италии, Aleph в Швеции и Transcedo в Нидерландах. В России функционируют Российское трансгуманистическое движение, начавшее свою деятельность в 2000 г., и стратегическое общественное движение «Россия 2045», созданное в 2011 г.1

Кризис антропологии, связанный с переосмыслением сущности человека, его места в мире, диапазона свободы воли, смысла жизни и ориентиров общества потребления, создал не только научный дискурс, но и стал объектом внимания в СМИ, кинематографе, произведениях поп-культуры, изобразительном искусстве. Трансгуманизм исследуется в различных формах, таких как:

‒ научно-фантастическая литература («Цветы для Элджернона» Дэниела Киза, «Трансчеловек» Юрия Никитина, книги Грега Игана и Ханну Райаниеми, а также «Transhumanism Inc.» Виктора Пелевина и другие);

‒ кинематограф (российская экранизация романа Виктора Пелевина «Трансгуманизм Inc.» (2025), фильм «Призрак в доспехах» (2017), а также другие картины с похожими мотивами, включая «Превосходство» и «Области тьмы»);

‒ видеоигры («Deus Ex» (2000), «BioShock» (2007), «Syndicate» (2012), «SOMA» (2015), «Cyberpunk 2077» (2020) и другие).

Искусство исследует этические вопросы, потенциальные опасности и трансформацию человеческой природы под влиянием таких новых технологий, как генная инженерия, искусственный интеллект, киборгизация и бессмертие.

В последние годы трансгуманизм стал заметно политизированным, побуждая к появлению первых трансгуманистических политических партий с миссией влиять на принятие решений и политические повестки. В США Трансгуманистическая партия выдвигала кандидата Золтана Иштвана на президентских выборах 2016 г. В Великобритании действует Трансгуманистическая партия Британии. В Италии в 2012 г. трансгуманист Джузеппе Ватинно впервые был избран в парламент. В России существует политическая партия «Эволюция 2045».

Кроме того, ведут работу частные университеты, полностью разделяющие ценности трансгуманизма. Например, Singularity University, основанный в 2008 г. в Кремниевой долине американским изобретателем и футурис том Рэем Курцвейлом и главой фонда X-Prize Foundation Пи тером Диамандисом, основоположником космического туризма. Лозунг университета: «Мы верим, что технологии и предпринимательство могут решить самые серьезные мировые про-блемы»². Другой пример ‒ институт этики и новых технологий (Institute for Ethics and Emerging Technologies), который создали философ Ник Бустрём и биоэтик Джеймс Хьюз. Институт разрабатывает проекты влияния на общественные процессы с целью распространения выгоды и сокращения рисков технологических изменений3. Кроме того, существуют различные сообщества и фонды, включая фонд X-Prize Foundation, которые поддерживают революционные инновации, направленные на улучшение жизни всего человечества⁴.

Сегодня политизированная идеология трансгуманизма превратилась в довольно последовательную и обоснованную доктрину. Трансгуманисты стремятся продвинуть четкую и подробную программу социальных изменений. Мы погружаемся в мир идеологий всякий раз, когда сталкиваемся с «-измом»: либерализмом, социализмом, экологизмом, национализмом, феминизмом и так далее. Все эти идеи распространяются как транснациональные движения и дают политическим участникам концептуальную основу для своих действий на глобальной арене. Как выразился Антонио Грамши, идеологии «“организуют” человеческие массы, они устанавливают почву, на которой люди движутся, осознают свое положение, борьбу и т. д.»1.

Дискуссия трансгуманизма, ведущаяся через этические и правовые дебаты, должна рассматривать вопросы технологического прогресса, особенно в сфере генетики и киберсистем, затем распространяться на общественные обсуждения всех будущих технологических изменений. Трансгуманисты утверждают, что мы должны стремиться выйти за пределы человеческого состояния, работая над генетически и неврологически модифицированным постчеловеческим существом, полностью интегрированным с машинами. Хотя это развитие будет происходить медленно, шаг за шагом, это будет «проактивный» проект. Их видение призывает к стремительному рывку вперед, исходя из того, что люди обременены биологическими ограничениями, которые мешают им эффективно принимать вызовы все более сложного мира. Поэтому логический путь вперед заключается в том, чтобы расширить наши возможности посредством интеграции всех возможных новых технологий или даже программирования себя таким образом, чтобы в конечном итоге стать «постчеловеком». Многие авторы считают возможным достижение бессмертия или даже реанимацию мертвых с помощью передовых технологий после хранения в криогенном состоянии. Александр Лоран называет это «смертью смерти» (Laurent, 2011).

Политическая цель трансгуманизма абсолютно прозрачна. Дискуссии ученых, философов, писателей, художников и политиков сводятся к этическим, техническим и технологическим вопросам создания нового типа человека и, следовательно, совершенно нового типа общества. Конечно, это транснациональное политическое движение содержит явные идеологические различия с точки зрения приоритетных технологий и применяемых стратегий, которые особенно ярко проявляются между «технопрогрессивами», придерживающимися более эгалитарного взгляда на путь к постчеловеческому состоянию, и «экстропианами» («технолибертарианами»), считающими совершенствование и расширение человеческих возможностей с помощью технологий вопросом индивидуального выбора и финансовых средств, даже если это приводит к острому неравенству или, что еще хуже, к технологической кастовой системе.

Трансгуманистическая мысль содержит три основных тезиса:

• 1.    Природа человека не соответствует уровню технологического развития и должна быть усовершенствована с помощью технологий. Категория homo sapiens должна быть заменена на post-sapiens.

• 2.    Целью является полная гибридизация между постчеловеком и машиной, которая выходит далеко за рамки системы «человек ‒ машина», существующей сегодня (например, взаимодействие с мобильными телефонами и компьютерами) и предполагает постоянную интеграцию. С этого момента технология, рассматриваемая как новый агент гоминизации, парадоксально становится основным инструментом дегуманизации. Трансгуманистическая идеология оказывается принципиально антигуманистической ‒ не в последнюю очередь потому, что машина по определению бесчеловечна, а она интегрирована в оба звена системы.

• 3.    В то время как гуманисты считают, что люди могут достичь нравственного роста через образование и культуру («гуманизация человека»), трансгуманистическая идеология предлагает путь перехода к постчеловеческому виду, способному к постоянному саморазвитию путем интеграции новых технологических компонентов. Социальные институты будут замещены соответствующими технологиями.

Исходя из этих тезисов, трансгуманистическая идеология разветвляется на различные дискурсивные области, каждая из которых вдохновлена каким-то новым изобретением, ускоряющим путь к желаемой модели общества и человека будущего.

Технологии четвертой промышленной революции развиваются быстрыми темпами, и если трансгуманистические идеи будут реализованы в полной мере, природа человека и смысл его жизни полностью изменятся, что бросает вызов известной до сих пор структуре функционирования человека и общества. Значительное увеличение продолжительности жизни и даже бессмертие, идея переноса человеческого мозга/сознания на какой-либо информационный носитель, т. е. цифровизация человека, ‒ все это открывает потенциальные возможности, а также последствия, которые предстоит осмыслить.

Задача философии на данном этапе ‒ предсказать угрозы интеграции идеологии трансгуманизма и дать пространство для рефлексии.

В настоящее время трансгуманизм является крупным идеологическим проектом с интеграцией в него политики и экономики, больше не выступая предельным интересом, ограниченным академическими дебатами по этическим и юридическим вопросам.