«Имперское наследие» или здравый смысл?: Россия, европейская и евразийская интеграция в начале XXI века

В начале XXI в. РФ вступила в новый этап своего развития. Президентство В.В. Путина, хотя и не представлявшее кардинального

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations разрыва с предыдущим правлением Б.Н. Ельцина, тем не менее, породило надежды на скорейшее решение важнейших вопросов внутреннего развития страны. Не осталась в стороне и внешнеполитическая повестка дня. Твердые шаги в защиту национальных интересов страны вкупе с принятой программой модернизации вооруженных сил вызвали бурную реакцию на Западе, который усмотрел в этих действиях желание усилить позиции России на международной арене. После знаменитой «мюнхенской речи» Путина в 2007 г. появились опасения в возрождении «имперского величия», а военно-дипломатический кризис на Украине в 2014 г. впервые за всю постсоветскую историю России привел к политике санкций (ограничений), направленных на сдерживание нашей страны. «Добавило масла в огонь» и вступление РФ в войну против так называемого Исламского государства (организация, запрещенная в России) на территории Сирийской Арабской Республики в 2015 г., где к тому времени уже действовала коалиция западных стран. Сегодня граждане России    стали свидетелями    беспрецедентной информационной атаки на свою страну, предпринятой странами Запада. Россия стала своеобразным «жупелом», которым пугают общественное мнение в Европейском Союзе и в США. Нынешнее российское руководство виновато во всех мировых проблемах, начиная от жертв химических атак в Сирии и заканчивая хакерскими вылазками с целью повлиять на итоги президентских выборов в США и странах Евросоюза.

Весьма оживленную дискуссию на Западе сегодня вызывают утверждения, что Россия активно борется с европейской интеграцией и активно препятствует включению в «единую Европу» новых государств, в том числе и некоторых бывших союзных республик. Сегодня сложно спорить о важности перспектив европейского объединения в условиях набирающей силу экономической глобализации. С одной стороны, свободное движение капиталов, товаров, рабочей силы являются несомненным преимуществом европейского рынка, создают прекрасные условия для дальнейшего роста экономики Старого света. По состоянию на 2017 г. в состав Европейского Союза входит 27 стран, среди которых и три бывших советских республики – Латвия, Литва и Эстония. Кажется, экономический потенциал такого объединения должен быть, несомненно, высок, как и уровень жизни в ЕС. Не менее привлекательной выглядит и политическая составляющая идеологии Евросоюза:  следование фундаментальным ценностям западной

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations демократии посредством соблюдения прав человека и приобщения к традициям гражданского общества. С другой стороны, во многих странах Евросоюза активно набирает обороты кампания «евроскептиков», которые ставят под сомнение необходимость углубленной интеграции. Пока на данный момент их самым значительным успехом стали результаты референдума в Великобритании 23 июня 2016  г., положившие начало так называемого Brexit – процедуре выхода Туманного Альбиона из состава ЕС. Серьезные позиции «евроскептики» имеют во Франции, Италии, Греции, Швеции, Дании. Несмотря на это, ряд постсоветских республик (как правило, испытывающие серьезные экономические проблемы) в последнее десятилетие активизировал свои усилия по интеграции с ЕС. В 2014 году соглашение об ассоциации с ЕС подписали Грузия, Молдавия и Украина. Казалось бы, на этом можно было бы поставить точку: стратегическая цель этих стран достигнута, и Россия не смогла им в этом никак помешать. Однако тема «препятствования интеграции» продолжает оставаться актуальной во многих странах и западной, и восточной Европы. Так, председатель Европейского Совета Д. Туск заявил в октябре 2016 года, что стратегией России является ослабление Евросоюза [2]. Президент Украины П. Порошенко в апреле 2017 года обвинил Россию в желании «столкнуть ЕС с горы» и «построить альтернативную Европу» [9]. При этом практически никто из европейских лидеров не попытался хотя бы проанализировать аргументы, которые выдвигает российское политическое руководство для объяснения своей позиции по расширению ЕС.

Между тем, общепризнанным является тот факт, что европейская интеграция давно перестала быть исключительно экономическим фактором, а вышла на принципиально новый уровень – геополитический [6, с. 89]. Россия у своих границ получила не просто объединение хозяйствующих субъектов, координирующих свои действия; а  реальное надгосударственное  объединение стран, большинство которых объединены еще и на уровне военной интеграции – блока НАТО. Североатлантический альянс, в отличие от Организации Варшавского договора, не был распущен с окончанием «холодной войны», а продолжает уверенно существовать и поныне; причем входят в него не только европейские страны, но также США и Канада. Стоит ли удивляться, что Россия в такой ситуации не хочет равнодушно наблюдать дальнейшее продвижение к своим границам такого гиганта, который по сумме военного и экономического 132

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations потенциалов многократно ее превосходит? Дискуссии и споры вокруг реакции России на расширение границ ЕС и НАТО на восток происходят в обстановке фактического состояния «холодной» политической, экономической и информационной войны между Российской Федерацией и евроатлантическими структурами, начавшейся в 2014 году. Вопрос о взаимоотношениях проектов европейской и евразийской интеграции в нынешних условиях приобретает особую остроту и актуальность.

Основное содержание активно пропагандируемой ЕС Европейской политики соседства по отношению к государствам постсоветского пространства состоит в стратегии сдерживания России, коллективном противостоянии возможностям ее лидерства в ареале бывшего СССР. При этом главный акцент делается на выстраивании «особых отношений» со странами СНГ и недопущении формирования регионального союза этих независимых государств под эгидой России. Евросоюз сознательно исключает Россию – центральное государство в геополитической структуре постсоветского пространства – из участия в Политике соседства, а переговоры по новому долгосрочному Соглашению между РФ и ЕС ведутся без учета этого фактора. Заявляя о своей главной цели – создании Европы «без разделительных линий», – Евросоюз на деле выстраивает новый раздел на европейском и евразийском пространствах между Россией и другими странами СНГ. Эти страны усиленно втягиваются в сферу влияния внешней политики ЕС и США с помощью многообразного инструментария, получившего название «мягкой силы» [4].

Крайне негативно страны Запада реагируют на попытки России выступить в качестве центрального звена новой волны экономической интеграции на пространстве бывшего СССР (после фактической неудачи первой волны, запущенной еще в 1990-е гг.). Заметим, о политической интеграции сегодня и речи не идет. Даже Союзное государство России и Белоруссии, созданное ещё в 1996 г., не имеет признаков политического объединения [12, с. 59]. Основой взаимоотношений двух государств является лишь экономическое, культурное и военное сотрудничество. При этом Белоруссия имеет свою точку зрения по целому ряду вопросов, которые периодически выливаются в острые споры между двумя странами (нефтегазовые, мясомолочные, фруктовые «войны»). Можно ли в данном случае говорить о попытках доминирования России в Союзном государстве, если многие проблемы решаются исключительно на уровне президентов и глав правительств путем многомесячных переговоров и 133

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations консультаций? Несомненно, нет. Каким же образом можно охарактеризовать отношения с другими постсоветскими республиками, которые входят лишь в объединения экономического характера или не принимают вообще в них никакого участия?

Начнем с того, что на сегодняшний день при участии России существует лишь одно объединение экономического уровня. Это Евразийский экономический союз (ЕАЭС), возникший в 2015 г. на базе Таможенного союза. В настоящий момент в ЕАЭС входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Россия. Они формируют единое экономическое пространство, приводят к единому знаменателю таможенное законодательство [5, с. 5]. Однако договор о создании ЕАЭС носит компромиссный характер, актуальные вопросы по созданию единого финансового регулятора, по политике в области торговли энергоносителями, а также по проблеме существования изъятий и ограничений в торговле между участниками союза не были решены, а отложены до 2025 г. или на неопределённый срок [10]. Что же касается политической интеграции, то по этому вопросу все стороны проявляют твердую убежденность в преждевременности подобных процессов. Так, представители Казахстана неоднократно призвали не спешить с «политической составляющей» и сосредоточиться на экономических вопросах интеграции, поскольку любые интеграционные проекты возможны только «при условии соблюдения главного принципа – уважения суверенитета государств-участников». Именно по этой причине казахстанская сторона назвала преждевременной подготовку проекта меморандума о концепции межпарламентского органа и отказалась от каких-либо политических заявлений. Подобные мнения высказывали и представители Белоруссии. Каким же образом Россия может влиять на процессы, происходящие в странах ЕАЭС, если у нее для этого нет никаких соответствующих экономических рычагов?

Тем не менее, на Западе создание ЕАЭС и вступление в него новых государств было воспринято как попытка создать новое государственное объединение из постсоветских республик. Так, в декабре 2012 г. тогдашний госсекретарь США Х. Клинтон заявила: «Мы отмечаем некий сдвиг в сторону повторной советизации региона, но, конечно, это не будет называться именно так. Это будет называться Таможенным союзом, Евразийским союзом или что-то в этом роде. Мы знаем, в чём заключается цель, и мы стараемся разработать эффективные способы того, как замедлить это или предотвратить это» [3]. Однако потенциальные результаты 134

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations объединения и сегодня неочевидны, дальнейшие перспективы пока сложно рассчитать. ЕАЭС – это молодой и сложноформирующийся механизм, кому он может создать проблемы в таком виде, непонятно.

Одна из серьезных тем российско-европейских отношений до 2014 г. – это присоединение Украины к Европейскому союзу в качестве ассоциированного члена [1, с. 64]. И здесь Россия не чинила никаких препятствий соседу, уважая его суверенный выбор. Задача у российского руководства была одна: при подписании договора ассоциации с ЕС учесть экономические интересы РФ. Украина как один из важнейших торговых партнеров России, являлась членом Зоны свободной торговли, а благодаря договору с ЕС переходила благодаря этому договору в другую экономическую реальность. Ассоциация с ЕС предусматривала новые «правила игры», в том числе и на российском рынке. Россия, как известно, в Европейский союз не входит, и, следовательно, должна была защитить свой внутренний рынок от европейской продукции, которая на Украину теперь могла ввозиться беспошлинно. Однако и Украина, и ЕС отказались обсуждать с Россией данную проблему, вследствие чего Россия приняла меры протекционистского характера без каких-либо других договоренностей. Где здесь «экспансионизм» и желание диктовать волю своему восточному соседу?

Вопрос, наверное, нужно поставить совершенно другим образом – насколько самой Украине выгодно присоединиться к ЕС, разрушив до основания традиционные экономические отношения с Россией? Начнем с того, что договор об ассоциации с Евросюзом – это все-таки не вступление в Евросоюз. Общественное мнение Украины убедили, будто Соглашение об ассоциации даст перспективу членства в ЕС. На самом деле предоставление статуса членства условия Соглашения никак не гарантируют и даже не предполагают. Перспектива стать полноправным членом ЕС крайне туманна: напомним, что Турция подписала договор об ассоциации еще в 1963 г., но за пятьдесят с лишним лет так и не смогла приблизиться к Европе. Большинство экспертов сходятся во мнении, что Украина еще долго не будет соответствовать необходимым для этого критериям, более того – вследствие событий 2014-15 гг. это положение только усугубилось. Целый ряд европейских политиков уже после подписания Соглашения выразили сомнение, что Украина вообще когда-либо вступит в Европейский союз. Экономические реалии Украины сегодня таковы, что конкурировать с европейскими товарами и услугами она не может. Страна вступила в стадию деиндустриализации, потери 135

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations традиционных рынков и колоссального снижения жизненного уровня населения. «Финансовая игла», на которую «посадили» Украину международные финансовые организации, способствует только лишь увеличению внешнего долга, а иностранные инвестиции – крайне невелики. Аналогичная ситуация складывается и в других постсоветских республиках – Грузии и Молдавии. За период 2011–13 гг. Евросоюз предоставил Молдавии грантов на общую сумму всего лишь 500 млн. евро, при том, что сферы расходования этих средств было конкретно прописаны [11]. На деле Евросоюз стремится превратить указанные страны в подчиненных партнеров, чтобы максимально полно использовать преимущества монопольного влияния в этих республиках, не беря при этом на себя никаких обязательств, которые накладывало бы на ЕС формальное членство стран.

В то же время гипотетическое членство Грузии, Молдавии и Украины в ЕАЭС помогло бы вернуть традиционные рынки сбыта продукции и принести, по подсчетам экономистов, серьезные выгоды. В той же Украине, в первую очередь выиграли бы высокотехнологичная промышленность (например, авиастроение) и аграрный сектор, а также появилась бы реальная возможность снизить цены на российские энергоносители [8]. Подобные выгоды оценила и Молдавия, которая заявила в апреле 2017 г. о присоединении к ЕАЭС в качестве наблюдателя [7]. Как же можно в таких условиях говорить о том, что Россия не готова к «равноправному партнерству», а стремится доминировать на постсоветском пространстве, мешает республикам интегрироваться с Европейским союзом? Налицо искажение фактов в угоду политической конъюктуре тех сил, которые сегодня определяют политику в некоторых постсоветских республиках. К тому же, человек, как говорится, жив «не хлебом единым», т.е. не только экономические процессы определяют его бытие. Существуют общие история и культура, поскольку некоторые народы, интегрированные сегодня в Евросоюз, жили на протяжении 200-300 лет вместе с Россией. Игнорировать этот фактор нельзя, ибо культура во многом определяет образ жизни [13, с. 353].

Таким образом, говорить о том, что «имперское наследие» не изжито в современной России, а сама страна стремится занять доминирующие позиции на постсоветском пространстве, на наш взгляд, в корне неправильно. Для этого у России нет значительных экономических и политических возможностей. Да и реализация проекта «СССР 2.0» сегодня категорически нереальна. Будущее 136

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations постсоветских республик нам видится в тесных интеграционных процессах экономического характера при отсутствии политической составляющей; в условиях, когда нет и не может быть никакой доминирующей страны. Предпосылки для такой интеграции существуют, их реализация способна обеспечить необходимые условия для повышения жизненного уровня народов, проживающих на территории бывшего СССР.