Импортозамещение в России: результаты и перспективы развития

Общегосударственная политика по целенаправленной замене всех импортных товаров и услуг, начиная от сельскохозяйственной продукции до высоких технологий, набирает обороты с 2014 г. Многие промышленники, директора крупных предприятий и неболь- ших фирм, работники туристической отрасли, политики, военные активно рапортуют об успехах в данном направлении. Еще красочнее выглядят их планы, согласно которым через несколько лет (в крайнем случае десятилетий) Россия станет технологической сверхдержавой

(как в гражданском, так и военном направлениях), от которой будет зависеть весь мир.

Однако в соответствии с Госпрограммой РФ «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности» предполагается, что доля промышленного производства в ВВП увеличится с нынешних 5,5 до 5,7% в 2020 г. [1]. Согласно прогнозам Минпромторга России, к 2020 г. импортозависимость России снизится до уровня 50–60%. По факту даже в обеспеченности РФ сельскохозяйственными продуктами, которые не требуют таких сложных технологий, как фармацевтика, производство электроники и разработка сложных программных продуктов с широкой областью применения, наблюдается серьезная зависимость от иностранных государств: импорт продовольствия в Россию составил 43,5 млрд долл. в 2013 г., при том, что в 2010 г. данный импорт оценивался только в 36,4 млрд долл., а в 2000 г. составлял лишь 7,4 млрд долл. В данных, опубликованных в докладе Счетной палаты РФ в конце 2015 г., говорится о том, что в 2016 г. существует реальный риск «неполной компенсации выпадающих объемов импорта продовольственных товаров». Эксперты Счетной палаты также справедливо указывают на факт, который уже давно озвучивают многие экономисты: при производстве продовольствия в России применяется импортное сырье [2, с. 24]. Далее специалисты Счетной палаты РФ прогнозируют, что в 2016 г. не будет наблюдаться:

• 1.    Рост спроса на отечественное продовольствие, в основном из-за его низкого качества, не соответствующего западным стандартам.

• 2.    Падение цен на отечественное продовольствие из-за проблем с обновлением западного технологического оборудования, широко применяемого в отечественной пищевой промышленности.

• 3.    Рост инвестиционной активности, рост ВВП и повышение макроэкономической стабильности в РФ [2, с. 24].

Проблему дефицита мощностей внутреннего производства продовольствия признает и ЦБ РФ. Указывая на рост отечественного производства говядины, свинины, мяса птицы, картофеля, творога, сыра, сливочного масла и овощей, эксперты ЦБ РФ тем не менее указывают на общее сокращение объемов рынка продовольствия в России.

Говоря об импортозамещении в целом, то есть с учетом развития всех отраслей народного хозяйства, стоит привести данные Независимой газеты, указывающие на то, что «явных признаков импортозамещения статистика не фиксирует». В течение первых трех кварталов 2015 г. объем импорта в РФ упал на 29,5%, однако промышленное производство России тоже сократилось на 3,3% (за 10 месяцев 2015 г.), объемы розничной торговли в РФ упали на 9,8% (за 10 месяцев 2015 г.) [3]. Обвинять в сложившейся ситуации дешевеющую нефть нельзя, поскольку зависимость от нее лишь подтверждает факт того, что Россия очень сильно зависима от ЕС и США и не имеет сильного промышленного комплекса, подкрепленного обширными НИОКР и конкурентоспособными технологиями.

По результатам анализа Минпромторга России, осуществленного в июне 2014 г., самыми потенциально эффективными с позиции им-портозамещения являются станкостроение (доля импорта более 90%), тяжелое машиностроение (70%), легкая промышленность (80%), электронная промышленность (85%), фармацевтическая, медицинская промышленность (75%), а также машиностроение для пищевой промышленности (70%). Согласно данным итогового аналитического отчета, импортозамещение в этих и прочих отраслях осуществимо лишь при наличии свободных производственных мощностей, а также компаний, обладающих необходимым потенциалом по созданию конкурентоспособной продукции по рыночным ценам. Необходимы программы стимулирования инноваций и инвестиций в технические отрасли с целью создания новых производств.

Однако если подойти к данному отчету с другой стороны, а именно к анализу причин подобной неутешительной ситуации, то стоит признать, что импортозависимость определена невозможностью импортозамещения в предыдущие годы, то есть вышеописанные отрасли являются не самыми перспективными, а скорее абсолютно бесперспективными, о чем свидетельствует история России (напомним, что еще в 2008 г. была объявлена политика модернизации, были также национальные проекты, которые ничего экономике России не дали), и ее неудачные прошлые попытки заместить импорт и избавиться от нефте- и газозависи-мости. В этом плане более перспективными являются, наоборот, как раз те отрасли, в которых доля импорта относительно невысока, где уже есть и собственные производства, а значит, перспективы их расширения (об этом говорят и экономические законы, указывающие на преимущества специализации) [4].

Но и в собственных производствах в России есть серьезные ограничения для роста. Эксперты Deutsche Welle, называя российскую стратегию импортозамещения «целью без средств» и «пустой декларацией», указывают на важную проблему, которую мало кто обсуждает в России. Они указывают на то, что индикативные показатели (на которые делают упор российские власти) в действительности ничего не значат. Согласно мнению генерального директора Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрия Рылько, «доктрина продовольственной безопасности РФ берет конечные продукты (зерно, мясо, молоко и т. д.), но не смотрит на всю цепочку производства. Цепочки же у нас слабые даже по тем продуктам, по которым мы внешне самообеспе-чены. Мы уязвимы, потому что импортируем технологии, семена, средства производства» [5].

Причины такой зависимости заключены в том числе и в слабых программах НИОКР как в РАН и вузах РФ, так и на отечественных промышленных предприятиях. Критика российских промышленников в адрес ученых РФ, что те не снабжают отечественную экономику новыми технологиями, опытными образцами продукции и услуг, в том числе и в области информационных технологий, выглядит несостоятельной, поскольку до 70% научных исследований в США и ЕС осуществляют именно сами производители инновационной продукции (многие из них открывают собственные НИИ), а не специализированные научные институты [6]. Однако к такой роли российские предприятия не готовы как по причине отсутствия инвестиций, так и квалифицированных управленцев и ученых в своем штате. Политика «принуждения к инновациям» компаний с государственным участием также какого-то ощутимого эффекта не дала [7].

Чтобы понять объективность и перспективы практической реализации планов импор-тозамещения, необходимо:

• •    рассмотреть фактические успехи (конкретные факты) в области импортозамещения на настоящий момент;

• •    проанализировать мнения экспертов и прочих лиц;

• •    выявить полезные данные в истории экономики, связанные с опытом импортозамеще-ния в других странах;

• •    сформировать предложения по повышению объективности оценки доли зависимости отечественной экономики от иностранных партнеров.

В настоящий момент (по мнению некоторых экспертов) серьезные успехи присутствуют только в оборонной промышленности при параллельном наличии проблем с развитием нефтегазовой отрасли экономики. Согласно информации от Минпромторга, оборонзаказ дал значительный толчок для роста российской промышленности: в январе-августе 2014 г. производство транспортных средств выросло на 26,9%.

Однако при анализе деталей развития оборонной мощи страны возникают множественные вопросы. Например, во многих источниках фигурирует доктрина отказа России от украинских комплектующих военного назначения: их производство уже на территории России либо уже по факту привело к эффекту «импортоза-мещения», либо прогнозируется в будущем. К числу таких публикаций можно отнести слова генерального директора компании «Росэлектроника» Андрея Зверева, который говорит о том, что «для электронной отрасли России импортозамещение украинских электронных компонентов является выполнимой задачей, так как речь идет о создании замены для изделий, разработанных еще в 1970–1980 годы». Возникает сразу два вопроса по этому поводу:

• 1.    Что инновационного и высокотехнологичного присутствует в производстве компонентов, разработанных почти полвека назад?

• 2.    Каким образом установка данных компонентов на российскую военную технику будет способствовать укреплению обороны страны?

• 3.    Зачем организовывать производство морально устаревшей электроники на территории России?

Из данных двух вопросов логично следует третий:

Кроме того, во-первых, нарастить объемы производства по оборонзаказу несопоставимо проще, чем в гражданских секторах экономики. Цепочка: принудительное производство, принудительная покупка и опять принудительное производство вряд ли даст сбой. В гражданских секторах экономики все куда сложнее. Вряд ли стоит ожидать, что в России примут закон, согласно которому россиян принудят покупать отечественные товары, либо вообще запретят импорт, либо возродят советскую практику обязательной покупки одного товара в нагрузку с покупкой другого (желаемого, более качественного). Конечно, если сильно обострится конфликт с США, ЕС, а в гипотетической перспективе, если отношения с Китаем резко испортятся, то возможно и такое. Так или иначе необходимо помнить, что предпочтения потребителей весьма высоки и изменчивы, что делает завоевание гражданского рынка товаров и услуг очень трудной задачей по сравнению с выполнением гособоронзаказа (выполнением которого в Кремле и так всегда недовольны).

Во-вторых, увеличение государственных расходов на оборону (что справедливо для любой отрасли) всегда ведет к сокращению государственного финансирования прочих отраслей (образования, науки, здравоохранения, гражданской промышленности, сельского хозяйства и т. д.). Данную проблему никто не обсуждает (что весьма странно) и не обосновывает те последствия, к которым приведет рост финансирования обороны. Стоит напомнить, что важен общий экономический эффект, учитывающий данные последствия: необходимо не только приводить статистику роста одних отраслей, но и следующую из нее статистику сокращения производства в других отраслях, что представляет достаточно сложную методологическую задачу, имеющую высокое на- роднохозяйственное значение. Необходимо учитывать тот факт, что военная техника не используется в дальнейшей цепочке производства в экономике, в отличие от гражданских товаров: танки, военные вертолеты и корабли не удовлетворяют потребностей населения, не используются для создания новых товаров и услуг, а лишь охраняют гражданское население и территорию страны в целом. Таким образом, расходы на оборону являются вторичными по отношению к расходам на гражданское производство, которое и служит источником финансирования для военных нужд и обосновывает его. Это означает, что рост военных расходов должен быть пропорционален росту доходов от гражданского производства и сферы услуг. Нарушение данного баланса приведет к разрушительным последствиям для экономики, сравнимым с последствиями от дефляции, ведущей к деградации производства товаров и услуг.

В-третьих, простая статистика (по примеру вышеуказанной), несмотря на то, что является правильной, по факту искажает (фальсифицирует) итоговые данные о ситуации с развитием экономики страны в целом и импортозамеще-ния в частности до уровня «необоснованно позитивные».

В связи с этим можно констатировать тот факт, что сторонники усиления тенденций импортозамещения приводят лишь ту статистику, которая доказывает их точку зрения при параллельном игнорировании другой статистики, противоречащей их позиции (в авиации такая логика рассуждений называется «предвзятость подтверждения». Ее разрушительные последствия подробно описаны в технической литературе). Особенно ярко подобный диссонанс прослеживается в сельском хозяйстве и производстве электроники.

Например, в соответствии с Доктриной продовольственной безопасности уровень самообеспеченности России сахаром к 2020 г. должен составлять не менее 80%. Сейчас он равняется 56% от общего потребления. Для достижения указанного уровня в стране должно вырабатываться 4,4–4,8 млн т сахара и производиться не менее 34 млн т сахарной свеклы в зачетном весе [8]. Однако во многих источниках указана одна из концептуальных проблем российского сельского хозяйства: нехватка семян, вынуждающая отечественные сельскохозяйственные предприятия закупать их за границей. В связи с этим возникает сложный методологический вопрос: можно ли называть отечественным сахар, выращенный из импортных семян сахарной свеклы? В связи с этим возникает вопрос доверия вышеуказанной статистике самообеспеченности России сахаром: данная статистика неоправданно позитивна, поскольку подменяет понятия «отечественный товар» и «товар, произведенный в России».

Факт производства товара в России еще не свидетельствует о том, что 100% дохода от его выручки останется в России (что и делает его отечественным, то есть служащим Отчизне, своему народу, обогащая его). Отечественным товаром можно называть только тот, доходы от реализации которого останутся в России, а не уйдут в счет оплаты услуг иностранных компаний за поставленную технику, семена, технологии. Таким образом, товар (услуга), произведенный не в России, но большинство доходов от реализации которого уйдет в Россию, является более отечественным, чем тот, что произведен в России, но большинство доходов от реализации которого уйдет за границу, развивая экономику иностранных государств и обогащая другие народы.

Развивая проблемы реализации Доктрины продовольственной безопасности в области сахара (сахарной свеклы), стоит отметить, что «из-за нехватки семян отечественного производства аграриям приходится использовать зарубежные семена, стоимость которых в расчете на 1 га составляет 4500 руб. (при средней цене за одну посевную единицу 85 евро), что эквивалентно 12,6–15,5% от общей величины производственных затрат. При отсутствии реальной конкуренции со стороны отечественных производителей стоимость семян зарубежной селекции уже в краткосрочной перспективе достигнет европейского уровня, что сделает их самой существенной статьей расходов (более 30%) при возделывании данной культуры» [9].

Стоит добавить к данной информации фактор постоянного ослабления курса рубля, который приводит к еще большему удорожанию импортных семян и соответственно увеличению их доли в общих производственных затратах. Даже если ориентироваться на вышеуказанную величину 30% (принимая во внимание тот факт, что около 85% семян сахарной свеклы в России являются импортными [9]), то получается что только 15% урожая данной свеклы (сахара) является отечественным на 100%, а 85% урожая свеклы (сахара) является отечественным только на 70%. Значит, фактическая обеспеченность России сахаром составляет уже не указанные выше 56%, а согласно расчету из формулы только 41,72%.

56% × 15% × 100% +

+ 56% × 85% × 70% = 41,72%.

Причем в данном расчете не учтены прочие производственные затраты, уходящие в счет оплаты услуг западных компаний: сельскохозяйственное оборудование, теплицы, удобрения и т. д. Генеральный директор медиагруппы «Крестьянские ведомости» Игорь Абакумов отметил, что на российских химических заводах, производящих средства защиты растений, действующие вещества закупаются на 90% за границей. Тепличное хозяйство на 100% является импортом. Короче, у нас вода, земля и рабочие руки. Да, еще бензин с соляркой [8; 9]. Таким образом, если произвести расчет, руководствуясь всеми подробными (достоверными) данными, то получится, что фактическая обеспеченность России сахаром ниже 30% (сравните с заявленными выше 56%).

В других отраслях сельского хозяйства ситуация аналогична. Например, в Свердловской области ООО Агрофирма «Артемовский» закупает 100% племенных яиц для выращивания бройлеров в Чехии. Другие птицефабрики Свердловской области закупают данный продукт в Германии, Голландии и Чехии в меньших объемах. Кроме того Россия потерпела полную неудачу с налаживанием отечественного производства таких товаров с высокой добавленной стоимостью, как высококачественные сыры и консервированное мясо [8; 9].

Если говорить о производстве электроники, то ситуация еще хуже, что обусловливается более высоким уровнем сложности данно- го вида деятельности, наличием жестких требований к производственному процессу и невозможностью достичь определенных результатов простыми неэффективными способами (что возможно в сельском хозяйстве). Проблема подмены понятий «отечественный товар» и «товар, произведенный в России», о которой уже было сказано выше, становится еще более очевидной. Например, нижегородский производитель серверного оборудования «Рикор Электроникс» объявил о масштабной программе импортозамещения в области производства полного спектра серверных компонентов. Однако главные элементы серверов: микропроцессоры, которыми оснащаются серверные платы, являются импортными, а именно закупаются процессоры, изготовленные по технологии 14 нанометров: Xeon E3/E5/ E7 и IBM Power V8 [10].

Совершенно очевидно, что такую продукцию (серверы) нельзя называть отечественной, поскольку значительная часть доходов от ее реализации уйдет за границу, не говоря уже о том, что это производство физически возможно только благодаря тому, что Россия, в отличие от Северной Кореи, еще не успела испортить внешнеэкономические и политические отношения со всем миром. Именно поэтому внешний по отношению к России мир позволяет в том числе и заводу «Рикор Электроникс», расположенному в городе Арзамасе и предоставляющему работу около тысячи сотрудникам [10], существовать (работать), а также развиваться.

Нельзя забыть и о единственном «отечественном» смартфоне Yotaphone 2. Чтобы понять, насколько он отечественный, ознакомимся со следующими фактами:

• •    процессоры для Yotaphone 2 делает американская компания «Qualcomm»;

• •    тестирование и производственная подготовка смартфона осуществляется в Сингапуре компанией «Hi-P»;

• •    экран на электронных чернилах делает американская компания «E-ink Corporation»;

• •    жидкокристаллический экран делает японская компания «Japan Display Inc».

Производство Yotaphone 2 осуществляется на заводе города Сучжоу, расположенном в 90 километров от Шанхая [11]. То есть данный смартфон не может быть классифицирован ни как отечественный, ни даже как произведенный в России (согласно описанным выше автором статьи концепциям). Отечественным в данной продукции является лишь идея (два экрана на одном устройстве) и название, которое тем не менее написано нерусскими (импортированными с Запада) буквами. Если учесть, что цена данного устройства достигает 42990 руб., что сопоставимо с ценой таких высококачественных устройств в данном сегменте, как Samsung Galaxy S6 и HTC One M9, то возникает вопрос о его конкурентоспособности и экономической целесообразности его производства. Учитывая столь высокую цену и отсутствие технологических возможностей по ее снижению из-за тотальной зависимости от иностранных производителей, можно уверенно прогнозировать либо снятие с производства данной линейки отечественных смартфонов, либо вовсе банкротство компании, занимающейся разработкой и реализацией данного устройства.

Чтобы избежать подмены понятий, необходимо рассчитывать долю доходов, остающихся в России от реализации продукции, долю производственных расходов, идущих на оплату товаров и услуг российских компаний, долю амортизационных расходов, идущих на покупку российской техники и т. д. В общем виде можно указывать долю средств в рыночной цене товара, остающейся в России после факта продажи. Возможна даже практика добровольного декларирования данной информации продавцом (производителем). Только подобный методологический подход способен дать объективную информацию об импортонезависимо-сти России. Также необходима практика определения последствий от полного прекращения экономических отношений с внешним миром, чтобы понять, какие производства в России в принципе смогут существовать самостоятельно, с каким уровнем производительности и качества труда, а также занятости населения.

Говоря об историческом опыте импортоза-мещения в других странах, стоит отметить, что никаких положительных результатов нет. Если говорить о странах Латинской Америки (например, о Мексике), активно и длительно пытавшихся стать независимыми от импорта, то кроме определенных локальных успехов, как создание некоторых промышленных предприятий, которые так и не изменили ситуацию, в актив записать нечего. Также как и в России, в самом начале Мексика добилась определенных успехов в замещении товаров краткосрочного и среднесрочного пользования в пищевой, деревообрабатывающей, швейной, мебельной, пивоваренной, цементной и некоторых других отраслях, что создало ошибочное ощущение наличия успехов в импортозамещении. Но впоследствии при замещении производства товаров длительного пользования и капитального оборудования стало очевидно, что ввиду крайне высокой капиталоемкости данных производств нужны огромные инвестиции, которых не оказалось. Вначале мексиканские власти решили привлечь иностранных инвесторов (что достаточно комично, если говорить о том, что их привлекали для обеспечения экономической независимости Мексики от иностранных государств), однако к 1976 г. они вывезли из Мексики в два раза больше финансовых средств, чем вложили в нее. Поэтому власти решили изменить тактику и привлекать средства уже на внутреннем рынке. Однако после неудачи и в этом направлении обратились за помощью к международным банкам. В результате государственный долг Мексики вырос с 0,8 млрд долл. США в 1960 г. до 42,6 млрд долл. в 1981 г., что стало одной из причин отказа Мексики от стратегии импор-тозамещения.

По факту, несмотря на стимулирование промышленного производства в годы импор-тозамещения, современную Мексику нельзя отнести к развитым странам. Единственная ее особенность заключается не в сильной экономике, а в том, что ее граждане в массовом порядке законно и не очень пересекают границу США в поисках лучшей жизни. В связи со всеми приведенными в настоящей статье данными возникает вопрос об общей экономической целесообразности стратегии импортозамещения: стоит ли вообще к ней прибегать? Экономическая наука учит нас тому, что специализация является одним из краеугольных камней рыночной экономики и получения преимуществ из производства

• [12]. Мировая торговля служит инструментом практической реализации данных преимуществ в производительности и качестве труда (производстве товаров и услуг). Выбирая им-портозамещение, мы не только отказываемся от специализации, но и ставим отечественных экспортеров в незавидное положение: ответные санкции. Отказываясь от преимуществ производств в иностранных государствах с низкой себестоимостью и высоким качеством, мы осуществляем неравноценную замену данных товаров отечественными с более высокой себестоимостью и низким качеством. Что же это за независимость от импорта, если Россия становится заложницей ситуации, которую сама создала? Что качается политической проблематики данного вопроса, то к экономическим наукам она не имеет отношения, поэтому и обсуждать ее не стоит. Однако необходимо отметить, что достижение политических задач (война санкций) в ущерб экономическим не является разумным решением.

Подводя итоги, стоит отметить, что в методах решения, описания экономической проблемы «импортозамещения» в настоящий момент гораздо больше политики и суждений непрофессионального толка, нежели конкретной профессиональной экономической науки. Даже если не полемизировать над корректностью статистических расчетов экономических и финансовых показателей, связанных с импортозамещением, стоит отметить, что у России нет реальных возможностей нарастить собственные производства товаров и услуг, закупаемых за границей в полном объеме [13; 14]. Фактическое технологическое отставание России, ее экономическая неразвитость, нехватка квалифицированных управленческих и инженерных кадров, неэффективные и крайне малочисленные НИОКР, отсутствие бизнесменов, реально стремящихся к созданию сложных производств (обеспечивающих производство товаров и услуг с высокой добавленной стоимостью) предопределяет долгосрочный статус России как «развивающейся страны». Как решить эту проблему (практически, а не теоретически) не знают ни в РАН, ни в высших органов власти, ни независимые эксперты.