Информациогенез в социальной системе

Проблема социального информациоге-неза сегодня активно и остро обсуждается в частных науках, в том числе в информатике, документалистике, библиотековедении, теории средств массовой информации и т.д. В то же время выявились мировоззренческие, методологические и аксиологические аспекты данной проблемы, которые требуют их глубокой философской разработки.

От философской точки зрения на механизм социального информациогенеза (появление информации в обществе) формируется соответствующее представление о социальной информации, а недостаточная изученность этого вопроса негативно влияет на познание информационной сферы бытия людей. Следует признать, что в самой философии отсутствует единство в понимании феномена информации, по отношению к которой сложились две основные концепции. В первой из них, именуемой атрибутивной, информация выступает всеобщим атрибутом материи наряду с движением, пространством, временем и отражением. При таком подходе вопрос об информацио-генезе снимается сам собой, ибо информация уже предзадана человеку, как и другие ресурсы (уголь, нефть, лес и т.д., и человеку надо только умело извлечь её из природы. Во второй концепции, называемой кибернетической, информация рассматривается как свойство органических, социальных и со-циотехнических систем. Главная идея этой концепции – неразрывная связь с управлением и самоуправлением в этих системах. Её сторонники не признают существование информации в неживой природе и исходят из того, что информационные процессы возникают на уровне жизни. Считая правомерным атрибутивный подход к пониманию информации, мы всё же придерживаемся её кибернетической трактовки, которая более обоснованна и подтверждается данными конкретных наук. Принципиально важен тот факт, что в обеих концепциях признаётся наличие в социальных системах информации, то есть социальной информации, которая определяется как результат осмысленного отражения взаимодействующими субъектами условий их деятельности, фиксируемый в языковых и неязыковых знаках, образующих надиндивидуальную и внеорганическую систему социального наследования. При таком подходе предполагается, что именно человек создаёт социальную информацию, причём создание информации есть один из главных моментов специфической информационной деятельности. Любая деятельность характеризуется своим результатом – произведённым продуктом, который призван удовлетворить ту или иную потребность людей. Но если в других видах деятельности «картина» появления продукта усматривается достаточно чётко, то в отношении продукта информационной деятельности – социальной информации – этого сказать нельзя.

В математических теориях связи (Р.Хартли, В.И. Шестаков, К.Шеннон и др.) разработана общая структурная схема информационного процесса, обязательными элементами которого являются источник информации, приёмник информации и канал связи между ними [1, с. 35]. В соответ- ствии с этой схемой информациогенез понимается как процесс кодирования для экономного представления сообщений и надёжной передачи сообщений по каналам связи с шумом. «Всякий информационный процесс существенен как передача информации, шум мешает, а метод кодирования, наоборот, вводит процесс в рамки передачи информации» [1, с. 92]. Применение этой схемы ограничено областью дедуктивных теорий связи, вне рамок которых она «работает» недостаточно эффективно, поскольку не учитывает ряд важных моментов процесса движения информации в обществе.

В информатике и философии выделяются следующие основные этапы движения информации: её производство, переработка, хранение, передача и потребление. Причём информациогенез не связывается только лишь с этапом производства информации, а охватывает весь процесс. Соглашаясь с такой периодизацией, следует всё же подчеркнуть, что для выявления момента создания информации первостепенное значение имеет этап её производства.

В большинстве определений социальной информации в явном или неявном виде присутствуют четыре основных компонента: процесс отображения субъектом объекта, о котором передаётся информация; передающий информацию; воспринимающий информацию; сама информация. Выделение этих компонентов позволяет построить логико-эвристическую схему социального информациогенеза: условия деятельности (любой фрагмент действительности, включенный в деятельность) – отображение условий деятельности субъектом (идеальный образ) – фиксация образа в определённой знаковой форме (информация) – отбор информации для сообщения (сведения об условиях деятельности) – сообщение, содержащее сведения об условиях деятельности.

Из этой схемы видно, что при попытке определения точки и момента появления информации необходимо исследование диалектики связей системы «условия деятельности – информация». В представленной общей схеме механизма информацио-генеза центральным пунктом является «обозначение» отображений, то есть придание последним определённой знаковой формы. Отражение (познание) приводит к появлению новой информации только в том случае, если происходит его семиотическое оформление. Сам процесс познания осуществляется с помощью средств объективирования мысли, в качестве которых выступают знаковые системы. В.А. Лекторский подчёркивает: «Деятельность в виде оперирования теми или иными предметами, значками, схемами и т.д. – это не просто одно из средств объективации «подлинной» деятельности мышления, совершающейся «в уме», а её настоящая основа и исходный пункт формирования» [3, с. 171]. Таким образом, генезис социальной информации в его исходной точке есть момент фиксации отражения с помощью знаковых систем, сформировавшихся в процессе развития общества и функционирующих в развивающейся социальной системе в качестве средств коммуникации.

Исключительно важной ролью знаковых систем в жизни человека и общества объясняется растущий интерес к ним со стороны не только философии, логики и семиотики, но и целого ряда других наук. Философы перерабатывают и обобщают данные, полученные в конкретных науках, дают им определённую интерпретацию в контексте таких общетеоретических проблем, как происхождение языка, взаимоотношение знаковых систем и сознания, место языка в практической и духовной деятельности человека. В литературе проблема знака освещается достаточно полно и всесторонне, что позволяет нам сосредоточить внимание лишь на тех её аспектах, рассмотрение которых является необходимым и достаточным для выявления механизма социального информациогенеза. Общепризнанным считается, что знак – это любой чувственно воспринимаемый предмет, замещающий в общении людей другие предметы. В силу недостаточной разработанности методологии исследования знака и знаковых систем затруднена процедура их классификации. В литературе обычно выделяются языковые и неязыковые знаки, а в составе первых – естественные и искусственные знаки. Мы ограничимся рассмотрением естественных языковых знаковых систем, поскольку для целей нашей работы они имеют первосте- пенное значение. В семиотике язык рассматривается как система коммуникативных знаков, упорядоченных синтаксическими, семантическими и прагматическими правилами. Только в единстве с этими правилами язык как знак выступает в качестве средства производства, хранения, передачи и восприятия информации. «Язык (и любая знаковая система вообще) служит средством коммуникации и передачи информации» [4, с. 78]. Соглашаясь с этим утверждением, следует всё же существенно дополнить его. Язык не только средство передачи информации, но прежде всего он лежит в основе её производства. Только в результате «оязычивания» отображений мы получаем знание, пригодное для передачи, то есть информацию. Самая совершенная из существующих знаковых систем – человеческая языковая система, материальная форма мысли, оболочка информации, благодаря которой сведения из достояния одного индивида могут быть превращены в достояние другого индивида, группы таковых или человечества в целом.

Исчерпывающих решений по самым фундаментальным проблемам человеческого языка нет. Однако наибольшим эвристическим потенциалом, на наш взгляд, обладают те подходы к анализу этих проблем, которые выводят происхождение языка и его социальные функции из деятельности человека. Поскольку языковые системы связаны с информационным процессом, то к ним также применим информационный подход. «Функция передачи информации, функция коммуникации является исходной для языковых знаков. Отсюда следует, что первым критерием «знаковости» является функция передачи информации» [4, с. 79]. Языковая знаковая система отличается от всех других знаковых систем своей сложностью и многоуровневостью.

В её основополагающем элементе – слове выделяют четыре компонента: имя (материальный носитель информации); денотат (предмет или явление действительности); концепт (то есть смысл, понятие о предмете или явлении); коннотат, охватывающий означаемое с дополнительным экспрессивно-оценочным и эстетическим значением [5, с. 11]. Для того чтобы стать зна- ком, слово должно вступить в двойственное отношение: во-первых, к объекту, который или замещается или представляется, и, во-вторых, к субъекту, который посредством слова получает информацию об обозначаемом объекте. Наиболее существенными характеристиками языкового знака являются его значение и смысл, которые иногда рассматриваются как синонимы, что не совсем верно. В семиотических концепциях значение трактуется как предметное содержание языкового знака, то есть выражаемый знаком предмет (денотат). Смысл (концепт) знака характеризует его информационное содержание, благодаря которому становится возможным более адекватное отнесение знака к замещаемому предмету. Причём важно подчеркнуть, что языковое выражение, слово имеют значение и смысл не сами по себе, а в составе целого, в качестве которого выступает та или иная языковая система. Именно в знаковой системе обеспечивается возможность соотнесения знака с обозначенным им предметом в ситуации обозначения. Язык, речь не только объективизируют человеческое мышление, представляющее собой логически организованные акты сознания, но и выступают важнейшим средством мыслительного процесса. Это положение подтверждается обоснованным Д.И. Дубровским представлением о мышлении без слов. Он в частности пишет: «Несловесная мысль существует ... она объективизирована в мозговых нейродинами-ческих системах (кодах) определённого типа, отличных от кодов внутренней речи ... она представляет собой специфическую разновидность и неотъемлемый компонент субъективной реальности» [6, с. 104].

Идея о наличии двух уровней человеческого мышления весьма плодотворна в методологическом отношении, поскольку проливает свет на самые глубинные основания социального информациогенеза. Из факта существования этих уровней неизбежно следует, что происходящий в процессе мышления информациогенез обусловлен действием двух взаимосвязанных, но не сводимых друг к другу механизмов отображения объективной и субъективной реальности. Этот вывод подтверждается богатым экспериментальным материалом, собранным и обобщённым Л.М. Веккером, который отмечает, что искомая информационная специфичность мышления заключается в непрерывно совершающемся обратном переводе информации с собственно психологического языка (то есть языка образов) на психолингвистический, символи-чески-операторный язык, представленный речевыми сигналами [7, с. 75].

Такой «перевод» есть не что иное, как выражение в языке содержания мыслительных образов. Предложенное понимание механизма информациогенеза согласуется с известной формулой Н. Винера: «Информация – это обозначение содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему наших чувств» [8, с. 31]. В разработке проблемы социального информациогенеза важную роль играют понятия кода, кодирования и декодирования. В информатике код понимается как способ перевода информации из одной знаковой формы в другую. В зависимости от характера информационного процесса, различаются обрабатывающие, перерабатывающие и поисковые коды. Кодирование представляет собой преобразование некоторых объектов (в данном случае мыслительных образов), совершаемое по определённым правилам, система которых называется шифром кодирования, или кодом.

Поскольку кодирование всегда связано с языком, то существует необходимая связь между информацией и кодированием. Код и информация находятся в неразрывном единстве. Информация всегда представлена определённым кодом. Связь кода с языковыми знаками позволяет кратко определить кодирование как языковое моделирование информации. Мышление человека продуцирует познавательный образ, который с необходимостью кодируется на двух уровнях: во-первых, на уровне нейродинамиче-ских структур мозга (полученная таким образом информация является достоянием отдельного индивида и выполняет ряд важных жизнеобеспечивающих функций), во-вторых, на уровне языковых систем, имеющих социальный смысл и предназначенных для обслуживания отдельных индивидов, групп людей, общества в целом. На этом уровне производится социальная информа- ция, которая выполняет именно социальные функции, среди которых генетически исходными являются отражательная, коммуникативная и регулятивная функции.

Поэтому информация неразрывно связана с процессами отражения, коммуникации и управления. Здесь важен следующий момент. Свойство оказывать управляющее воздействие присуще всем видам информации. Применительно к человеку это означает, что невербализованная информация, закодированная в нейродинамических структурах, также оказывает управляющее воздействие на поведение индивида.

Однако приходится признать, что проблема, связанная с выявлением механизма управляющего воздействия такого типа информации, ещё далека от своего окончательного решения. Кодирование продуктов мыслительного процесса на втором уровне (то есть шифровка отражений определёнными языковыми знаками и по определённым правилам с целью дальнейшей их передачи по соответствующему каналу связи) есть основной момент в процессе социального информациогенеза. Но этот момент ещё не исчерпывает всего процесса порождения информации. С кодированием теснейшим образом связано декодирование – расшифровка кода. Э.П. Семенюк отмечает: «Но поскольку в любом случае информация должна быть воплощена в какой-нибудь знаковой форме, то её декодирование неизбежно означает не лишение кодового характера вообще, а перекодирование» [1, с. 83]. Об этом же пишет Д.И. Дубровский, замечающий, что при декодировании на самом деле происходит перевод информации из одного кода (непривычного для коммуниканта, чуждого ему) в другой – известный, привычный, воспринимаемый как «свой», обычный язык [9, с. 92].

С этими суждениями можно согласиться, если уточнить один момент. Представляется, что процесс перекодировки состоит не из двух звеньев (переход из кода А в код В), а включает в себя опосредующее звено, в качестве которого выступает получаемый при дешифровке мыслительный образ. В таком случае схемы декодирования и перекодирования не будут совпадать. Если декодирование есть процесс движения от кода к образу (код А – образ), который в течение некоторого времени может не получить языкового выражения или вообще его не получить, то перекодирование есть более сложный процесс, включающий в себя движение от кода к образу и от образа к коду (код А – образ – код В). В частности, эта схема позволяет объяснить потерю некоторого количества информации или её искажение при декодировании и перекодировании, поскольку «образное» состояние информации является текучим, ненадежным и неустойчивым. C учётом выявленных основных признаков социального информа-циогенеза его можно определить как диалектически сложный процесс, в котором взаимодействующие субъекты посредством языка и определённых правил оперирования с ним преобразуют продукты мыслительной деятельности (познавательные образы) в кодовые образы (сведения), предназначенные для передачи от одного субъекта к другому с целью согласования их совместной деятельности и её оптимизации.

Итак, информационное взаимодействие (этот специфический механизм человеческого общения) необходимо предполагает информациогенез, основу которого составляет использование языка как базовой знаковой системы, связывающей людей в единую информационную цепь. Облечь некоторые мыслительные образы в языковую форму – значит закодировать эти образы, выразить их символическими средствами любой из знаковых систем по известным правилам, что, собственно, даёт возможность передавать сведения другим людям.

Наличие кодирования и последующего декодирования как необходимых моментов информациогенеза в информационном взаимодействии выдвигает ряд важных в методологическом отношении вопросов, решение которых имеет существенное значение для практики информационной деятельности. Вопросы эти могут быть сформулированы следующим образом. Как определить исходный код, которому явно отдаётся предпочтение в конкретной сфере информационных процессов? Каковы те необходимые условия, при которых достигается максимальная оптимизация кодирования? Что является основой надёжности кодирования? Отвечая на первый вопрос, следует иметь в виду, что любая из знаковых систем, выступая в роли кода, должна удовлетворять определённому набору требований. Самыми важными качествами знаковой системы должны быть её понятность и переводимость. В противном случае декодирование окажется невозможным и информация не может быть воспринята, а затем использована. Это касается не только тех случаев, когда речь идёт об информационном взаимодействии между разными людьми, но и в том варианте, когда информация предназначена для «внутреннего» потребления самим индивидом, то есть производится субъектом для достижения собственных целей. С учётом сказанного следует сделать вывод о том, что в широком социальном плане исходным, «ключевым» кодом является естественный язык в его определённом этническом выражении. В конкретных ситуациях информационного взаимодействия между людьми исходный код определяется с учётом принципиальных особенностей коммуникантов и свойствами того типа информации, который подлежит кодированию. Вторая проблема связана с достижением максимально возможной экономичности кодирования и декодирования. «Оптимизация кодирования, – отмечает Э.П. Семенюк, – по понятным причинам в немалой степени зависит от выбора кода, по своему характеру адекватного природе и принципиальным свойствам кодируемой информации» [1, с. 64 – 65]. При этом, разумеется, есть и ряд других условий оптимизации, таких, например, как развитие информационных тезаурусов и способностей коммуникантов, необходимый уровень их материальных, энергетических и иных ресурсов, наличное время, определяющее темп кодирования и т.д.

Следующая проблема – надёжность кодирования. Она связана с однозначностью декодирования информации и её адекватным восприятием. Кодирование и декодирование – лишь начальный этап, ведущий к потреблению информации, которое предполагает понимание передаваемого содержания, выявление смысла поступившего сообщения. Решающим фактором при этом выступает тезаурус. Термин «тезаурус» (со- кровище) заимствован из лингвистики. Первоначально тезаурусом называли словари, в котором слова были сгруппированы не в алфавитном порядке, а по определённым тематическим классам, то есть словари, где указаны смысловые связи между словами.

Проблема тезаурусного словаря приобрела большое значение в связи с развитием теории машинного перевода.

Этот термин в настоящее время употребляется во многих науках, чему способствовали работы Ю.А. Шрейдера, который преобразовал его и подверг формализации. В теории Ю.А. Шрейдера отражается тот важный факт, что расширение тезауруса может не только уменьшить информативность текста для обладателя данного тезауруса, но и увеличить её. «Содержательно это означает, что человек, выучивший некоторую отрасль науки, извлекает из специального текста по этой отрасли, вообще говоря, больше, чем до обучения» [10, с. 244].

В данном случае термин «тезаурус» обозначает запас предварительных сведений, которыми располагает человек, сумму той информации, которая была им произведена и усвоена раньше. Декодируя новую информацию, субъект открывает возможности для её понимания, само же понимание – результат взаимодействия имевшейся и новой информации.

Проблема понимания информации непосредственно связана с вопросом о степени коммуникабельности текста. Согласно существующей точке зрения, текст может считаться коммуникабельным в том случае, если имеющиеся в нём слова и словосочетания воспринимаются человеком в их установленном значении.

Лексически некоммуникабельным считается текст, содержащий первичные выражения, значения которых потребителю неизвестны. Отсюда следует, что понимание воспринимаемой информации в значительной степени зависит от тезауруса коммуникантов. Формирование и развитие тезауруса может рассматриваться в двух аспектах: в филогенезе (здесь речь идёт о формировании запаса информации в рамках социальных систем определённого уровня, а в пределе – всего человечества), в онтогенезе (имеется в виду запас информации, которым обладает отдельный индивид). Формирование тезауруса в обоих случаях основы- вается на действии закономерностей, складывавшихся в течение длительного времени. Действие этих закономерностей обусловлено фундаментальным свойством отражения, проявляющемся на социальном уровне как сознательное отражение, органически связанное с социальным взаимодействием. Специфическим признаком такого типа взаимодействия является особый характер активности взаимодействующих субъектов, выраженной в форме сознательной потребности в информации, которая трансформируется в «социальный заказ», стимулирующий информациогенез в социальной системе. Итак, информационное взаимодействие субъектов в интерсубъективной системе неизбежно приводит к порождению социальной информации. Механизм информациогенеза в его исходном пункте выражен диалектикой преобразования идеальных образов в систему языковых знаков, что осуществляется при помощи определённых правил и норм.

Идеальные феномены сознания человека существуют лишь в единстве с языковым знаком. Именно это единство фиксирует понятие «социальная информация».