Инклюзивные горизонты антропологического кризиса современности

Институт государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, Москва, Россия, ,

Institute of Public Administration and Management of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Moscow, Russia, ,

Диагностируемый современными исследователями антропологический кризис является одной из самых насущных проблем современности, что иллюстрируется количеством работ, актуализирующих осмысление зоны риска для человека и общества. Вместе с тем, внимательно анализируя существующие исследования, можно прийти к выводу, что все они конкретизируют тот или иной аспект проблемы. К технологическим рискам цифровой трансформации обращаются В.И. Аршинов, В.Г. Буданов, Я.И. Свирский, раскрывающие различные стороны социотех-нической конвергенции. Социальной роли искусственного интеллекта посвящены труды И.А. Асеевой, Д.И. Дубровского, В.А. Лекторского, в которых изучаются механизмы его институционализации. Проблемы преодоления рисков в сфере образования и культуры осмыслялись В.М. Кон-друсевой, Ю.Ю. Мазур, акцентирующими внимание на утрате ценностно-смысловых оснований человеческого существования. Тоталитарные аспекты кризиса рассматривал К.С. Смирнов, показывающий их в ракурсе распространения идеологии мягкого насилия. Риски становления идеологии трансгуманизма оценивают Е.А. Белжеларский, Е.Е. Мамаев, С.В. Пирожкова, В.А. Щипков. Вопросы информатизации человека исследует Е.В. Петрова. Проблемы экзистенциальной деформации современного человека актуализированы Б.И. Пружининым.

Присутствующее смысловое разнообразие исследований антропологического кризиса свидетельствует о необходимости его системного изучения, чему наиболее полно соответствует постнеклассическая методология. Она закрепляет поворот к парадигме целостности, основанной на принципах системности, открытости, нелинейности, связности, сложности и самоорганизации.

Данный методологический инструментарий, широко используемый сегодня представителями гуманитарного знания, позволяет максимально объемно рассмотреть антропологический кризис, выводя на первый план проблему обесценивания человека, преодоление которой стремительно актуализируется. Этому способствует становление новой мировоззренческой универсалии современной культуры – инклюзии (Судакова, 2018; Sudakova, Astafyeva, 2019), устремленной к преодолению ограниченности возможностей личности в векторе укрепления позиций социального равенства1. Развиваясь в соответствии с принципами синергетики, предложенными И.Р. Пригожиным (Пригожин, 2016; Пригожин, Стенгерс, 2012) и максимально полно раскрытыми Е.Н. Князевой и С.П. Курдюмовым (2002), новая универсалия культуры измеряет собой все человекоразмерные риски современности.

Инклюзивное мышление, диагностируя проблему обесценивания человека в первом приближении, посредством постепенного распространения по вертикали и горизонтали жизнедеятельности современного общества множества практик помогает не только оценить риски углубления неравенства, но и обозначить перспективы их преодоления во всех возможных случаях. Об этом свидетельствует разнообразие проектов репрезентации инклюзивного мышления в современном социуме, включающих в себя экономические ресурсы инклюзии, в первую очередь индекс инклюзивного развития, инструменты финансовой и цифровой инклюзии, образовательные, творческие, социальные проекты инклюзии, подкрепленные возможностями инклюзивного правительства, объединенные между собой в целях продвижения идеи инклюзивного роста как основы устойчивого развития. Данный подход утверждает человекоразмерность инклюзивного мышления, его методологическую выверенность и эффективность в исследовании антропологического кризиса современности в целях его преодоления.

Вместе с тем, чтобы оценить потенциал инклюзивного мышления в отношении преодоления антропологического кризиса, необходимо определиться с тем, является ли он в полной мере инклюзивно обусловленным. Важно рассмотреть проблему с точки зрения возникновения и преодоления ситуаций, требующих применения инклюзивного мышления, способного предотвращать углубление неравенства возможностей, ведущего к их тотальному ограничению, а как следствие – полному обесцениванию человека.

Большинство исследователей сходятся во мнении, что в центре данной проблемы находятся стремительная информатизация, разрастание сетевого пространства виртуальной коммуникации, глобальная технологизация бытия, символизирующие научно-технологический прорыв, изменивший ценностно-смысловые координаты развития сообществ. Обозначенные тенденции В.С. Степин рассматривал в соотношении западной модели цивилизации с цивилизацией традиционалистского типа, где превосходство первой обеспечено ареалом распространения этих тенденций, связанных не столько с технологическим развитием производства, сколько с появлением нового типа социального управления, основанного на возможностях информационно-коммуникационного пространства (2003: 5).

К этому вопросу обращается и М.Р. Шарипов, отмечая, что воздействие культуры западного типа достигло сегодня небывалых масштабов репрезентации: «Запад вторгается в достижение глобализации и ресурсы соседних стран и эксплуатирует их в целях собственной всемирной экспансии, устанавливает формы нового мирового порядка, вызывая масштабные кризисы и тупики в неразвитых странах… <…> В целом мировое сообщество будет развиваться, спонтанно подчиняясь общим глобализационным проектам, и двигаться к единому финансово-экономическому, военно-политическому и информационному пространству, функционирующему исключительно на основе высоких технологий» (2010: 120). Все перечисленное свидетельствует о серьезности исследуемой проблемы.

Становится очевидным факт, что сложное переструктурирование архитектоники жизнедеятельности современного общества в сторону стремительной и тотальной технологизации предстает перед нами в многозначных контекстах. Вместе с возможностями, которые открываются в процессе развертывания новой антропотехносферы, в центре которой «технонаука – двуликий Янус, создающий как химическое, биологическое, ядерное оружие, так и новые материалы, энергетику, лекарства» (Буданов, 2016: 48), человечество оказывается перед лицом множества угроз экзистенциального характера, основные из которых связаны с девальвацией традиционных для общества ценностно-смысловых императивов, а впоследствии – полным обесцениванием всего человеческого.

В.Г. Буданов и В.И. Аршинов трактуют данный процесс как Большой антропологический переход, который знаменует собой глобальную сетевую информационно-цифровую революцию (2022: 5). «Новые вызовы идентичности и новые виды антропологических нагрузок» фиксируют необходимость осмысления данной проблемы в ракурсе углубления рисков неравенства, требующих применения инклюзивно обусловленного проектного мышления (Буданов, Аршинов, 2022: 5).

В период технологической конвергенции, провоцирующей Большой антропологический переход, максимально актуализируется проблема надлома культуры. Этот процесс, обусловленный максимальной степенью политической, экономической и социокультурной турбулентности, демонстрирует возросшую потребность в поисках инструментов противостояния дискредитации духовных смыслов национальных культур, их нравственной доминанты в угоду глобальным процессам унификации.

Укрепляющие свои позиции искусственно созданная реальность и инструменты виртуализации сознания, очевидно, являют собой еще один признак Большого антропологического перехода, который, в свою очередь, ведет к формированию человека нового типа, теряющего связь не только с предыдущими поколениями людей, но и с современниками и соотечественниками вследствие непрекращающегося беспорядочного виртуального путешествия. Виртуализация сознания приводит личность к утрате ценностно-смысловых координат прошлого, настоящего и будущего, пространственности и темпоральности существования, а как следствие – полной потери «подлинного бытия» (М. Хайдеггер).

Размышляя на тему рисков антропологического кризиса современности, стоит заметить, что полная личностная атомизация, спровоцированная глубоким погружением в виртуальный мир, содействует утрате способности не только к воспроизводству родной культуры, но и к сотворчеству. Инклюзивно обусловленные риски неравенства возможностей для самореализации каждого члена сообщества, для его социального включения возрастают в данном контексте в геометрической прогрессии.

По мнению В.Г. Буданова, новые сетевые пространства, захватывая сознание индивида, меняют его «способности к критическому анализу, рождается безоговорочная вера старшему брату-поисковику, клиповое сознание, транс постоянного интернет-серфинга и геймерства…» (2016: 49). Вслед за этим фиксируется склонность человека к передаче ответственности за свою жизнь тому, кому сегодня «доверяют» больше, чем себе, потому что его деятельность исключает субъективные факторы, а значит, и ошибки, – искусственному интеллекту. Возрастает риск реализации сценариев полного расчеловечивания, где творческий потенциал личности и ее способность созидать духовную реальность окажутся на свалке истории, а следовательно, в значительной степени обострятся инклюзивно обусловленные риски обесценивания человека. Назревает проблема социальной сегрегации по ранее недиагностируемому признаку неспособности человека быть социально ответственным членом сообщества.

Всего пять лет прошло с того времени, как Ю.Н. Харари высказал соображения о том, что новые технологические решения спровоцируют антропологические вызовы глобального характера: «объединение infotech и biotech порождает алгоритмы, которые могут успешно анализировать нас и общаться с нами и которые в скором времени могут превзойти людей, врачей, солдат и банкиров в таких задачах. Эти алгоритмы могут в конечном счете вывести сотни миллионов людей из рынка труда» (Harari, 2017). На основании представленных доводов он предположил, что в самом скором будущем общество ожидают неприятные сюрпризы, вызванные утратой потребности во множестве профессий (Harari, 2017). Этот факт поспособствует значительному повышению уровня безработицы в масштабах всего мира. Появление бесполезного класса представлялось делом будущего. Но, очевидно, пора принять тот факт, что это будущее наступило. Еще вчера основные усилия были направлены на преодоление разрывов между здоровыми людьми и теми, у кого есть какие-либо формы дефицитов, а сегодня требуют внимания новые антропологические проблемы, усугубляющие глубину неравенства во всех возможных контекстах.

Получившие повсеместное развитие технологии Big Data, хранящие информацию о каждом гражданине России, благодаря таким крупным компаниям, как «Сбер», «Яндекс» или «Почта России», дают возможность закрывать потребности в разного рода услугах в максимально короткий срок с минимальными затратами ресурсов. Но сам факт системного и при этом не имеющего ценностного горизонта сбора информации требует особого осмысления, поскольку ее использование может быть реализовано в отношении конкретного человека со знаком как плюс, так и минус. Более того, во многих ситуациях так называемое очеловечивание искусственного интеллекта не подразумевается в принципе, потому что целью является максимальный уход от субъективной человекоразмерной оценки процессов в сторону их формальной логичности, девальвируя роль человеческого фактора в целом. Остается задаться вопросом: не этот ли обесценивающий человека подход привел к тому, что создание при помощи технологий нейросети ChatGPT дипломных работ принимается современными студентами за норму1. Мы наблюдаем развитие еще одного инклюзивно обусловленного риска, усиливающего проблему неравенства.

Ярким примером, иллюстрирующим сущность современного антропологического кризиса, является активное применение роботизированных технологий в видах деятельности, традиционно ассоциируемых с человеком: медицине, приготовлении пищи, бытовом обслуживании, досуговой деятельности, сфере обслуживания и даже таком максимально антропо- и культуроцентричном виде деятельности, как образование. Роботы Pepper (Softbank Robotics, Япония) и Zeno (Hanson Robotics, Китай) представляют собой передовые решения по использованию роботизированных технологий в обучении разным видам деятельности. Китайские роботы запрограммированы обучать детей с нарушениями развития: их способность распознавать эмоции может применяться в работе с детьми, имеющими аутистические расстройства.

Антропоморфные роботы, используемые в образовательном процессе, разрабатываются и в России. Выступая в роли пациента, робот ЮРА (Promobot) дает возможность студентам Пермского государственного университета продемонстрировать и оценить свои знания в области медицины. Применение подобных технологий сопряжено с разного рода рисками, которые на данный момент только начинают осознаваться экспертным сообществом. Но инклюзивный характер самого главного из них уже очевиден – обесценивание самого человека, его уникального вклада в развитие сообщества.

Все перечисленное свидетельствует о максимально масштабном антропологическом кризисе, который, очевидно, наблюдался за всю историю человеческой цивилизации. Проблема неравенства людей, широко обсуждаемая сегодня в общемировом формате, неожиданно уступает место неравенству человека и искусственного интеллекта, порождая немыслимые ранее траектории ее развития. Тема экономического неравенства звучит еще громче в векторе замены людей роботизированными технологиями, что обостряет инклюзивные дискурсы современности и требует расширения инклюзивных практик его преодоления.

Данные проблемы больше не являются отсроченными, а относятся к сегодняшнему дню. Можно констатировать, что многие профессии постепенно теряют актуальность, поскольку роботы уже заменили человека. Речь идет в первую очередь о рабочих специальностях, традиционно востребованных в сфере производства. Ярким примером такой замены является завод компании Changying Precision Technology Company, базирующейся в городе Дунгуань (население которого составляет более 10 млн человек) в Китае, который с первого дня работы – с 2015 г. – использует только роботизированный рабочий персонал2. Исключение составляют 60 сотрудников, осуществляющих техническое обслуживание роботов. Число человеческих ресурсов такого проекта до внедрения данных технологий оценивалось 650 сотрудниками, что показывает масштаб угрожающей обществу безработицы.

Таким образом, очевидно, что конкуренция между людьми и заменившими их роботизированными технологиями перестала быть проблемой будущего. На очереди проблема безработицы среди водителей общественного транспорта, такси и большегрузных автомобилей, в том числе в нашей стране. В июне 2023 г. в одном из районов столичного региона запустила апробацию беспилотного такси компания «Яндекс»1, а первые грузовые беспилотники КамАЗ успешно преодолели расстояние от Санкт-Петербурга до Москвы2.

На текущий момент беспилотный вид транспорта выполняет свои функции в соответствии с экспериментально-правовым режимом, утвержденным Правительством России. Но очевидно, что все обозначенные вопросы требуют обсуждения этических норм, регламентирующих данное внедрение, а также создания эффективного правового режима, который призван защищать человека не только в случае кризисных ситуаций, но и в ситуации возникновения новых форм неравенства, ведущих к снижению качества его жизни. Вскрывается необходимость разработки инклюзивно ориентированной правовой системы, защищающей человека от полного обесценивания.

Неоднозначность развития беспилотного транспорта вызвана тем, что, снимая одни антропологические риски, связанные с безопасностью движения, внедрение интеллектуальной транспортной системы провоцирует развитие других, среди которых самым значимым является повышение уровня безработицы, ведущей к снижению качества жизни тех, кто традиционно работает в этой сфере. Беспилотные системы оставляют в прошлом не только профессию пилота. С глобальным развитием беспилотной авиации перестанут быть востребованными многие взаимодействующие с пилотами авиации специалисты, среди которых преподаватели разных дисциплин для летных училищ, методисты, воспитатели студенческих общежитий, врачи по авиационной медицине и др.

Стоит отметить, что на новом витке развития обостряется проблема гендерного неравенства. Разрывы в возможности вести независимый образ жизни между женщинами и мужчинами осмысляют многие исследователи. А. Турен, применяя собственную методологию социологии действия к проблеме гендерного равенства, заключает: «Женщины изменяют или стремятся изменить свой низкий статус и превратить частную культуру в силу сопротивления инструментальной и продуктивистской культуре» (1998). Сила действия, рассматриваемая им в ракурсе обесценивания вклада личности в социальное развитие, играет существенную роль, что применимо и к вопросу преодоления неравенства в отношении женщин. Именно их социальная активность стала началом глобального мировоззренческого поворота, после которого возможности женщин в сфере образования и труда значительно изменились.

Осмысляя сущность неравенства в отношении женщин, обратимся к концепции постиндустриального общества Д. Белла, в которой отдельное место отводится социальным переменам, связанным с изменением трудового статуса женщин в сторону признания их социальной значимости и укрепления экономической независимости. Этот поворот исследователь связывает с развитием теоретического знания и, как следствие, расширением занятости в интеллектуальных сферах деятельности – здравоохранении, образовании, научных исследованиях: «рабочие места стали доступны для женщин с точки зрения как профессиональной подготовки, так и их возможностей» (Белл, 2004: 110), где теоретическое знание получает особый, фундаментальный статус, играя роль коллективного блага. Но именно знаниевая революция, очевидно, достигнув апогея в период, который Д. Белл трактует как информационную эру, привела к неожиданному результату, когда обесценивание женщин обретает новую форму. В современных интеллектуальных сферах деятельности образуются серьезные риски, в рамках которых женщины начинают конкурировать с высокими роботизированными технологиями.

Таким образом, инклюзивные риски, трактуемые как риски усугубления неравенства, множатся с небывалой скоростью. Уже сегодня нейросети активно применяются для постановки диагноза в столичной системе здравоохранения: «В настоящее время в московском здравоохранении мы используем уже 12 медицинских сервисов с искусственным интеллектом, которые одобрены Росздравнадзором. Среди них – 11 сервисов искусственного интеллекта для анализа лучевых снимков и система поддержки принятия врачебных решений»3. Данные инновации провоцируют появление новых проблем. Постепенно диагностические навыки врачей перестанут быть востребованными, а вместе с ними пропадет необходимость в специалистах, способных научить врачей ставить диагноз самостоятельно. Цифровизация здравоохранения выступает значимым инструментом повышения качества жизни населения, но вместе с тем несет в себе множество рисков, о которых предпочитают не упоминать.

Стремительное внедрение инновационных решений неизменно актуализирует вопрос об угрозах технологического прогресса для человека, который в самое ближайшее время будет заменен машиной, а следовательно, мастерство перестанет быть значимым для общества и его воспроизводство прекратится. Вместе с профессиями уйдут в небытие и системы подготовки специалистов, а с ними и многие педагогические традиции. Потеряет актуальность огромный пласт культуры, который охранял человеческую цивилизацию многие столетия. Еще пару десятилетий назад представить себе, что мастерство врача станет раритетом, было невозможно. Однако современные реалии провоцируются развитие данного риска.

Эти обстоятельства побуждают к глубокой философской рефлексии современного антропологического кризиса с позиции поиска механизмов защиты обесценивания человека, что свидетельствует о становлении инклюзии как мировоззренческой универсалии современной культуры, призванной не только преодолеть данную проблему, но и предвосхитить ее.

Вместе с тем необходимо отметить, что сценарии перехода к четвертому технологическому укладу реализуются разнообразно, не только усугубляя проблемы неравенства, но и способствуя их решению, где фиксируется зависимость от активной позиции самого человека, его способности брать на себя ответственность. Становление инклюзии как формы мышления иллюстрирует не только значимость данной ответственности, но и ее способность к воспроизводству и самодостраи-ванию. Развиваясь сообразно внутренней сложности, инклюзивное мышление как антропосоцио-культурная система мировозренческого характера, закрепляющая свое значение как универсалия современной культуры, позволяет обществу противостоять угрозам и вызовам разворачивающейся антропотехносферы во всех возможных формах обесценивания человека.

Масштабные инклюзивные проекты в сфере экономики, культуры, образования, спорта, политики, инициированные множеством неравнодушных людей по всему миру, свидетельствуют об изменении мировоззренческого фундамента современного общества в сторону признания необходимости адекватных ответов на актуальные вызовы, ведущие к расчеловечиванию человека. Основной целью их реализации является преодоление неравенства всех форм, где инклюзивный рост говорит об укреплении позиций экономики высокой занятости, содействующей экономической, социальной и территориальной сплоченности сообщества, внутри которого создаются эффективные инструменты всестороннего развития человека в целях стимуляции его участия в социально-экономическом развитии и повышения ответственности за общее благо.

Последнее десятилетие и в России проходит под знаком инклюзивных изменений. Их основой объект – люди с дефицитами в области здоровья как наиболее уязвимая часть российского общества. Появление множества гражданских инициатив в этой сфере, реализуемых усилиями некоммерческих организаций разнообразного масштаба, свидетельствует о возрастании социальной ответственности в нашей стране. При активной поддержке государства берут на себя ответственность за преодоления разных форм неравенства и многие представители бизнеса, подписывая инклюзивный договор и включаясь в активную инклюзивную трансформацию. Многочисленные проекты по развитию Рунета показывают поворот в сторону создания безбарьерной среды и реализации инициатив, помогающих в трудоустройстве людей с инвалидностью, преодолении неравенства разных форм. Организуются новые, в том числе развлекательные, проекты, включающие людей с дефицитами в области здоровья в активную социальную жизнь. Множатся картографические сервисы для инвалидов, помогающие им преодолеть барьеры среды обитания. За счет появления новых сервисов для общения людей с инвалидностью и их интеграции с крупными социальными сетями и мессенджерами расширяются коммуникационные возможности людей с дефицитами в области здоровья. Тезис «человек – цель и абсолютная ценность» получает новое прочтение. Способный взять на себя ответственность индивид и в эпоху надрывов и турбулентности стремится к осознанию, что он – исполненный свободной воли Творец, рожденный созидать истинно человеческое в каждом своем поступке, творить уникальное в каждый момент, преодолевая вызовы антропологических кризисов любого масштаба.

Современные проекты инклюзии определяются обществом как путь к независимой жизни, а ее философия становится символом времени. Возможность реализовывать свой потенциал на благо сообщества, жить полной независимой жизнью является целью инклюзивных трансформаций, которые масштабно разворачиваются сегодня на наших глазах и позволяют человеку, сообразно мысли Г. Гегеля, «определять самого себя», быть автором собственной жизни.

Таким образом, очевидно, что возрастает потребность во включении в активную социальную жизнь всех без исключения. Мир свидетельствует Большой антропологический переход – глобальную антропологическую революцию. Ее инклюзивный характер очевиден, поскольку социум, кардинально меняясь, концентрируется на признании значимости каждого человека, на его возможности вести максимально независимый образ жизни, где особое внимание уделяется поддержке социально уязвимых групп.

Активная рефлексия новых вызовов и рисков обесценивания человека в связи со сменой технологического уклада получила востребованность в последнее десятилетие. Но то, что данная ситуация нуждается в особом внимании к инструментам преодоления увеличивающегося неравенства, ясно уже сегодня. Мировоззренческий потенциал инклюзии как универсалии современной культуры дает возможность не только предвидеть риски становления антропотехносферы, чтобы поспособствовать их преодолению на самых ранних стадиях, но и рассмотреть перспективы реализации данных изменений.