Иностранные корреспонденты в Третьем рейхе в 1930-е гг

С ообщения иностранных корреспондентов – один из важнейших каналов осуществления международного информационного обмена (МИО). Проблема взаимоотношений власти и представителей зарубежных СМИ, в т.ч. и в историческом аспекте, является одним из направлений исследования МИО. Большой интерес в этом плане представляет деятельность иностранных корреспондентов в Третьем рейхе.

После прихода Гитлера к власти в 1933 г. Германия, став источником ошеломляющих новостей и известий, приковывала внимание общественности разных стран. Широкий поток сообщений иностранных корреспондентов, аккредитованных в Берлине, при содействии СМИ проникал во все уголки земного шара и играл огромную роль в расширении МИО, в ознакомлении международной общественности с текущими германскими событиями и новостями.

Германия 30-х гг. ХХ в. была весьма заманчивым объектом для зарубежных корреспондентов. Германская политическая жизнь, обусловленная стремлением Гитлера к отмене условий Версальского договора и растущими территориальными притязаниями рейха, была полна сенсациями и привлекала иностранных корреспондентов. Так, выражая чаяния многих представителей иностранной прессы, парижский корреспондент американской газеты «Геральд трибюн» У. Ширер в июне 1934 г. писал в своем дневнике: «Как бы я хотел получить место в Берлине. Это история, которую мне хотелось бы описывать»1.

Все влиятельные органы информации – телеграфные агентства, пресса, радиовещательные корпорации – старались держать в Берлине своих лучших корреспондентов. В Берлине, Мюнхене и Кельне работали английские, американские, французские, шведские, голландские, японские, советские журналисты и представители прессы других стран. Как и в других странах, перевес среди корреспондентов был на стороне англо-американских журналистов, что было обусловлено приоритетом английских и американских СМИ в распространении мировых новостей. По отзывам современников, лучшим среди иностранных корреспондентов в Берлине был Норман Эббот из лондонской газеты «Таймс».

Гитлеровское руководство придавало серьезное значение исходя- щей из страны информации, формированию за рубежом позитивного имиджа нацистской Германии. Значимость иностранных корреспондентов в распространении информации обусловила повышенный интерес Гитлера, Геббельса и Риббентропа к представителям международной печати, что непосредственно сказалось на пребывании иностранных журналистов в Берлине. Отношение к зарубежным корреспондентам претерпело серьезные изменения – от почти полного их неприятия до вполне удачных попыток завоевания расположения одних журналистов, нейтралитета по отношению к другим и применения репрессивных мер к антифашистски настроенным корреспондентам.

В условиях нацистского режима иностранным корреспондентам доступ к источникам объективной информации был закрыт; журналистам было нелегко, а порой и опасно получать интересующие их материалы. Наряду с использованием материалов, предоставленных министерством пропаганды и МИДом, сообщений унифицированной немецкой прессы, направленных на дезинформацию зарубежной общественности, иностранные репортеры имели и другие источники получения закрытой информации. Они знакомили международную общественность с событиями, о которых гитлеровское руководство предпочитало умалчивать.

В период становления нацистского режима с корреспондентами, как и с другими иностранцами, происходило много инцидентов, которые приходилось урегулировать при помощи дипломатических каналов. Были случаи избиения штурмовиками иностранных корреспондентов, их аресты. Один из них был помещен в концлагерь, и посольство США, несмотря на принимаемые меры, не смогло вызволить его оттуда. Сын американского журналиста Г.В. Кальтенборна был избит штурмо-виками1.

В корреспонденциях журналистов находила широкое отражение ускоренная милитаризация рейха. Иностранные корреспонденты стремились дать в прессу сенсационную информацию о превращении Германии в огромный арсенал, о стро- ительстве военных укреплений, производстве вооружения, развитии авиационной промышленности и расширении заводов Юнкерса, Хейнкель-Верке и создании подземных аэродромов. Они публиковали информацию о местонахождении военных сооружений, проведении военных сборов, парадов, хотя немцам за разглашение военной тайны грозила смерть, а журналистам – арест и высылка.

Проникновение в мировую печать сообщений о милитаризации страны усугубляло сложное положение, в котором находились иностранные корреспонденты в Третьем рейхе. Публикация за границей материалов, которые шли вразрез с пацифистскими демагогическими заявлениями Гитлера, вызывала гнев и раздражение нацистского руководства и последующие репрессии против журналистов. Сообщения о преследовании в рейхе зарубежных корреспондентов привлекали внимание мировой общественности. Корреспондент агентства Рейтер, германский подданный Эбах, которому было предъявлено обвинение в государственной измене за информацию о параде штурмовиков, был вынужден бежать из страны.

Большой международный резонанс получили арест и последующая высылка из страны мюнхенского корреспондента английской газеты «Дейли телеграф» Пантера. 14 октября 1933 г. баварский министр хозяйства Г. Эссер на собрании представителей иностранной печати в Мюнхене призывал иностранных корреспондентов использовать все доступные источники информации, ходить повсюду с «открытыми глазами и ушами», поскольку германской стороне «нечего скрывать». Несколько корреспондентов, прислушавшихся к совету Г. Эссера, натолкнулись на предостережения, угрозы и даже физическое насилие. В их числе оказался и Пантер, который был задержан на 2 суток за информацию о выступлении Гитлера в Кельгейме и параде войск СА. Английские газеты единодушно выразили возмущение арестом Пантера и требовали от британского МИДа принять меры против действий германских властей. Министр иностранных дел Великобритании Дж. Саймон беседовал на эту тему с послом Германии Л. Фон Гешем. Английский посол в Берлине Э. Фиппс неоднократно обращался в германский МИД с проте- стами против преследования английских журналистов и, в частности, по вопросу о высылке Пантера.

Публикации британской прессы о задержании Пантера и возможных его последствиях перепечатывались в дру-гих странах, в т.ч. и Советском Союзе. Так, «Известия» уделили немало внима-ния этому нашумевшему делу, которое наглядно демонстрировало беззаконие в нацистской информационной политике.

Отношение германских властей к ино -странным корреспондентам станови лось все более жестким. Так, 5 мая 1934 г. «Таймс» опубликовала сообщение своего мюнхенского корреспондента об аресте в Вильсгофене корреспондента «Дейли экспресс». Корреспондент был четвертым английским журналистом, арестованным с января 1934 г. В те же дни был задержан, а затем отпущен другой корреспондент «Дейли экспресс» — Стивенс. По утверж-дению газеты «Дойче альгемейне цейтунг», арест произошел в результате попытки сфотографировать некоторые заводы, в т.ч. и химические1. В случаях задержания иностранных корреспондентов обраще ние к властям за информацией неизменно имело результатом заявление о полном неведении о действиях штурмовиков.

Репрессии и строгие ограничения в информационной политике рейха не могли помешать иностранным корре спондентам в их стремлении получать дополнительные материалы, интересую щие зарубежную общественность. Следует особо подчеркнуть их искреннее стремле ние мобилизовать своими сообщениями мировую общественность на пресечение дискриминации еврейского населения в Германии. После событий Хрустальной ночи 10 ноября 1938 г. возмущению миро -вой общественности не было предела. Корреспондент «Нью - Йорк таймс» сооб-щал, что он оказался очевидцем беспре цедентной волны погромов. «Начавшись рано утром почти в каждом городе страны, — писал он, — бесчинства, грабежи и под -жоги продолжались целый день. Большие толпы молча наблюдали за всем этим, а полиция регулировала уличное движение и осуществляла массовые аресты евреев якобы с целью их защиты»2.

Пресса Англии, США и других стран была заполнена негодующими статьями и протестами. После Хрустальной ночи германский посол Г. Дикгоф сообщал из Вашингтона в Берлин: «Особенно поражает тот факт, что респектабельные патриотические круги, которые являются последовательными антикоммунистами и в значительной мере — антисемитами, тоже начинают отворачиваться от нас. Я говорю не о реакции еврейских газет, — она вполне понятна, а о том, что такие люди, как Гувер, Херст и многие другие, кто ранее проявлял стремление к сотруд ничеству с нами и, в какой то мере, даже симпатию к Германии, ныне занимают резкую жесткую позицию. В общей атмо сфере ненависти расширяется кампания по бойкоту немецких товаров»3.

Постоянное наблюдение за жестокостью и цинизмом нацистов оказывало глубокое психологическое воздействие на зарубеж ных корреспондентов. Так, уже работая в Германии, У. Ширер писал: «Я не приемлю тоталитарную диктатуру, но стал испыты вать еще большее отвращение к ней, живя в Германии и наблюдая, как гнусно оскор-бляют здесь человеческую личность»4.

Высланные из Германии корреспон-денты продолжали последовательно разо блачать гитлеровский режим, используя свой опыт пребывания в стране и знание Германии. Так, в сентябре 1939 г. ино-странная пресса широко цитировала Никербокера, который подсчитал, что только 6 или 7 фашистских главарей к началу войны поместили в иностран ных банках около 1,5 млрд франков. Опубликованные в английской и аме риканской прессе антигитлеровские материалы Г. Никербокера вызвали гнев министра пропаганды Геббельса, который назвал журналиста «лжецом международ ного масштаба и фальсификатором».

Таким образом, в 30 е гг. прошлого сто летия сообщения иностранных корре спондентов о милитаризации рейха и дру гих ужасающих подробностях германской жизни, несмотря на репрессии гитлеров ского правительства, были важным источ ником информирования международной общественности.