Институт квалифицированной юридической помощи как гарантия доступности правосудия

Международные обязательства Российской Федерации в сфере осуществления правосудия, взятые после вступления в Совет Европы, предопределяют обязанность государства привести внутринациональное законодательство в соответствие с международными принципами и стандартами осуществления правосудия [1].

Выполнение данных обязательств предполагает не только имплементацию международных норм в российское процессуальное законодательство путем его постоянной корректировки в соответствии с международно-правовыми стандартами, но совершенствование в целом российской правовой системы в направлении создания эффективных механизмов обеспечения прав личности в различных сферах общественных отношений.

Неотделимым элементом содержания права на судебную защиту является право на квалифицированную юридическую помощь, предусмотренное и закрепленное в ст. 48 Конституции РФ.

Беря за основу принципы осуществления квалифицированной юридической помощи, закрепленные в ст. 6 Европейской конвенции, а также в Рекомендациях комитета Министров № К (81)7 о мерах, облегчающих доступ к правосудию, № К (93)1 об эффективном доступе к праву и правосудию для малоимущих, (2001)3 о предоставлении судебных и других правовых услуг гражда- нам посредством новых технологий, Российская Федерация наметила пути совершенствования института предоставления юридической помощи населению.

При реформировании данного института следует учитывать процессы гармонизации законодательства, которые оказывают влияние на законодательство, регулирующее порядок отправления правосудия и сопутствующих ему институтов.

Институт квалифицированной юридической помощи в зарубежном законодательстве реализуется в виде трех моделей. Первая модель исходит из возможности оказания квалифицированной юридической помощи на рынке правовых услуг посредством только института адвокатуры (например, Австрия, Германия, Франция); вторая модель представляет возможность оказания юридической квалифицированной помощи иными лицами без статуса адвоката, но на судебное представительство существует монополия адвокатуры (Бельгия, Норвегия, Португалия); третья модель представляет возможность работать на рынке правовых услуг без статуса адвоката (например, Финляндия).

Здесь следует обратить внимание на определенную зависимость государственной правовой доктрины от выбранной модели оказания платной квалифицированной юридической помощи, которая представляет собой определенную концепцию, основывающуюся на принципе доступности правосудия.

Так, в государствах, где реализовывается первая из указанных моделей, можно проследить жесткие требования к статусу адвоката и высокую степень защищенности адвокатского корпуса от давления государственной власти, а также высокую количественную обеспеченность населения адвокатским корпусом.

Например, на 100 тыс. населения в Германии приходится 189 адвокатов [9], в Швейцарии – 102 адвоката [5], во Франции – 86 адвокатов [7].

В государствах, где реализуется третья модель оказания платной квалифицированной юридической помощи, доля адвокатов гораздо ниже. Так, в Финляндии на 100 тыс. населения приходится 36 адвокатов [10], в Швеции – 57 адвокатов [11].

Более того, финское, швейцарское и немецкое законодательство устанавливает четкие суммы, которые получают юристы за оказанное судебное представительство и которые определяются в зависимости от категории дела, формы разрешения спора (альтернативная либо судебная), а также судебной инстанции, в которой участвовал юрист.

В России же на 100 тыс. населения приходится 46 адвокатов. В активе мы имеем высокую степень конфликтности в обществе, что отражает судебная статистика, а также сложности с внедрением в юридическую практику альтернативных форм разрешения споров.

Государственное финансирование юридической помощи осуществляет за счет бюджетов субъектов Российской Федерации. Россия при вступлении в законную силу ФЗ «Об оказании бесплатной юридической помощи» с января 2012 г. прогнозировала, что сумма будет составлять 630,3 миллиона рублей (так говорится в финансово-экономическом обосновании к документу). Таким образом, каждый регион должен был потратить на создание юрбюро порядка 7,6 миллиона [8]. В действительности в 2013 году было заложено, например, в Забайкальском крае – 2,3 млн руб., что составляет 0,09 евро на душу населения [4], в Чувашии – 1,2 млн руб., что также составляет 0,09 евро [3], в Кировской области – 1,9 млн. руб., что составляет – 0,03 евро [6].

Для сравнения, в странах ЕС для содействия доступа к правосудию через систему юридической помощи государствами затрачивается в среднем 6,8 евро на душу населения [2].

Несмотря на необходимость повышения качества предоставления юридической помощи в Российской Федерации, следует обратить внимание на такие аспекты, которые оказывают негативное влияние на реализацию принципа доступности правосудия:

• –    незначительное число адвокатов в пропорции к числу проживающего населения;

• –    отсутствие четких критериев стоимости юридических услуг;

• –    ограниченный субъектный состав и категории дел для предоставления бесплатной юридической помощи;

• –    низкий уровень жизни в большинстве регионов Российской Федерации.

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод относительно того, что процессуальная доктрина должна решать проблемы обеспеченности процессуальных прав соответствующим уровнем и объемом средств правовой защиты, которые закрепляли бы основные элементы правозащитной системы в целях наиболее полного обеспечения реализации права на судебную защиту.