Институт преюдиции: вопросы теории и практики применения

Актуальность исследования института преюдиции предопределяется научной и практической значимостью данного института в принятии справедливых судебных решений в уголовном судопроизводстве. В последнее время наибольший интерес вызвала процедура принятия решения, предусматривающая особый порядок рассмотрения уголовных дел в случае, если обвиняемый согласился с предъявленным ему обвинением. С учетом этих обстоятельств 29 июня 2015 года внесены поправки в Уголовно-процессуальный кодекс РФ, лишающие преюдициального значения обстоятельства из вступивших в силу приговоров, вынесенных в особом порядке [1].

Однако решение преюдициальных проблем этими поправками не исчерпывается. Динамическое развитие нормативно-правовой жизни, рост требований к правовой определенности при применении норм Уголовно-процессуального кодекса диктуют необходимость пересмотра многих факторов в этой области.

Имеющиеся теоретические направления изучения преюдиции не в полной мере раскрывают проблемы ее правоприменения. На сегодняшний день в науке уголовного процесса в основном выработан общеизвестный методологический подход, осно- ванный на процедурных концепциях. Соответственно, не имеется возможности для углублённого толкования многих актуальных проблем теории и практикоприменения преюдициальных обстоятельств.

В этих условиях ставится задача с помощью новых методологических положений рассмотреть новое смысловое значение преюдиции. В частности, преюдиция должна основываться на исследованиях институциональных аспектов уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений, обсусловленных наступлением различных юридических последствий. В частности, появление в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления, предопределяет процесс возникновения новых правоотношений или их прекращение.

Преюдицируются не только обстоятельства, но и правовая оценка фактов, которая обязательно затрагивает определённые правовые отношения. В частности, в конкретном уголовном процессе при правовой оценке фактов устанавливаются правоотношения между органами дознания, предва- рительного следствия, прокуратуры и суда при участии иных государственных, общественных организаций, должностных лиц и граждан по поводу возбуждения, расследования, судебного рассмотрения и разрешения уголовного дела. Только установив всю систему правоотношений, существующих между участниками суда, заинтересованными и причастными лицами, и тем самым дав им правовую оценку, суд может прийти к правильному выводу о наличии (отсутствии) преюдициальных обстоятельств. Но необходимо иметь в виду, что имеются нерешенные вопросы относительно использования преюдициальных обстоятельств и преюдициальности правовой оценки фактов. Если преюдициальные обстоятельства судебного решения безоговорочно должны признаваться судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки, то правовая оценка фактов может находиться в центре внимания при рассмотрении нового уголовного дела.

В целом, можно отметить, что преюдиция как институт в теории уголовного права не оспаривается. Однако по результатам анализа научных работ [2] необходимо отметить, что понятие «институт преюдиции» использовано без раскрытия его содержательных особенностей. Истинного понимания сути этого института нет ни у законодателя, ни у правоприменителя.

По мнению И.М. Ибрагимова, «анализ российской судебной практики после принятия УПК РФ в 2001 г. показал, что российское уголовное правосудие неправомерно низведено в состояние, в котором главной задачей стало не восстановление нарушенного права, а выявление фактического уровня организационной подготовленности и убедительности аргументов противоборствующих сторон уголовного процесса, что создает условия для необоснованного и незаконного освобождения от уголовной ответственности и наказания виновных» [3, с. 27–31].

На наш взгляд, использование преюдиции именно как института позволит избежать ряда правоприменительных ошибок после изменений в ст.90 УПК РФ от 29 июня 2015 года. Это связано с тем, что институциональный подход к преюдиции позволяет выявить наличие системы правовых отношений. В частности, при возбуждении уголовного дела необходимо учесть все аспекты правоотношений между заинтересованными лицами.

Институт преюдиции можно определить как систему уголовно-процессуальных отношений, возникающих в доказывании обстоятельств, полных или частично указанных в ранее принятом приговоре или других решениях суда при тех же участниках судебного процесса. Использование системно-институционального подхода способствует пониманию преюдиции как целостного нормативно-правового явления. По мнению А.Ю. Епихина, «целесообразнее было бы дать анализ преюдиции как самостоятельного уголовно-процессуального института» [4, с. 329].

В судебном заседании затрагиваются правовые отношения фигурантов конкретного уголовного дела и лиц, непосредственно причастных к исследованию обстоятельств, начиная от действий дознавателя и следователя и заканчивая судом. Например, основные положения механизма правового регулирования института преюдиции, применяемые прокурором, регламентируются Законом о прокуратуре [5] и приказом Генерального прокурора РФ от 7 декабря 2007 г. № 195 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина» [6]. Механизм института преюдиции, применяемый судьей (судом), находит свое отражение в соответствующих положениях ГПК РФ, АПК РФ, КоАП РФ и УПК РФ.

Необходимо отметить, что неопределённость в конкретизации полномочий участников судопроизводства при рассмотрении института преюдиции способствует созданию коллизии в правовом поле. В целях координации процессуальных действий, особенно в сфере предварительного рассмотрения преюдициальных обстоятельств, следует поддержать мнение Ю.К. Якимовича о необходимости возвращения прокурору функции процессуального руководства предварительным расследованием и соответствующих властных полномочий [7]. Тем более, полномочия следователя, дозна- вателя, суда и прокурора в вопросах проверки преюдициальных обстоятельств по ст. 90 УПК РФ существенно ограничены.

Распространение законной силы преюдициального решения определяется границей правовых отношений и зависит от деятельности и ответственности участников судебного процесса. В частности, Л.В. Попова отмечает, что «при осуществлении прокурорского надзора нередко выявляются факты откровенного игнорирования следователями основных положений уголовно-процессуального законодательства, связанных с обеспечением всесторонности и полноты расследования, установления истины по делу, соблюдением требований ст. 73 УПК РФ в части выяснения всех обстоятельств, подлежащих доказыванию и т.д.» [8, с. 17–20].

Как признание, так и отрицание преюдициального значения окончательных судебных решений не могут быть абсолютными и имеют определенные, установленные процессуальным законом пределы. Предел реализации института преюдиции ограничивается пределом правоотношений – ограничением круга правоотношений.

Внесенные в ст. 90 УПК РФ изменения расширяют предел правоотношений. В ст. 90 УПК РФ в новой редакции устанавливается, что «обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, за исключением приговора, постановленного в соответствии со статьей 226.9, 316 или 317.7 настоящего Кодекса, либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки» [1].

Однако в условиях возможной фальсификации, сомнений в достоверности, процедурных (судейских) ошибках и т.д. пределы правоотношений между представителями разных судебных ведомств могут пересматриваться. В частности, суд апелляционной инстанции при рассмотрении уголовного дела вопрос о признании явки с повинной в качестве допустимого доказательства в соответствии с ч. 7 ст. 235 УПК РФ повторно не рассматривал и не исследовал. Согласно ч. 1 ст. 75 УПК

РФ недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УК РФ [9].

Центральной характеристикой механизма института преюдиции как системного образования является его способность влиять на установление и принятие истинных решений в уголовном судебном процессе. Применение презумпции истинности в решении суда определяет преюдициальность правоотношений, то есть обязательность применения приговора одного суда для последующего.

По закону преюдициально установленные факты повторно не проходят этапы собирания, проверки и оценки.

В статье 73 УПК РФ указаны обстоятельства, подлежащие доказыванию [10], и отмечено, что «подлежат выявлению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления». Кроме того, все доказательства, полученные при расследовании, должны иметь свойства допустимости, достоверности, относимости и достаточности. Не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона (ст. 75 УПК РФ).

Однако законодательством конкретно не определены показатели достаточности полученных доказательств или собранных материалов для принятия процессуальных решений. Часть вопросов зависит от ответственных лиц (следователя, дознавателя и др.), осуществляющих расследование. Игнорирование преюдициальных фактов может быть умышленным или случайным. Например, недостаточное владение следователями методикой расследования преступлений иногда приводит к злоупотреблениям при оценке собранных доказательств и материалов с точки зрения их достаточности, непринятию необходимых мер по установлению и исследованию всей совокупности обстоятельств, подлежащих доказыванию, к оценке собранных доказательств и материалов на основании неверно истолкованной и ложно понимаемой достаточности, к вынесению заведомо незаконных и необоснованных процессуальных решений на основании ст. 140, 145, 146, 212, 213, 220 УПК.

Если истинный характер приговора по конкретному делу не принимается, то это может привести к отказу от преюдициальной силы правовых отношений, которые в нем закреплены.

Преюдицирование правовых отношений и правовой оценки должно рассматриваться новыми нормативными правилами.

Функция правовой оценки данных заключается, по нашему мнению, в признании или непризнании решения предыдущего суда. Согласно ст.90 УПК РФ на органы уголовного преследования и суд не возложена обязанность проведения тщательной проверки до выражения несогласия с выводами суда, изложенными в преюдициальном приговоре. Вместе с тем при реализации преюдиции может быть безосновательно принижен авторитет законной силы приговора, используемого в доказывании. Внутреннее убеждение при оценке в уголовном процессе преюдициального значения решений [11] имеет не последнюю роль.

Причиной реализации института преюдиции становится преюдициальный факт, т.е. событие или действие (бездействие), порождающие, изменяющие или прекращающие правовые отношения. В рамках возникших правоотношений происходит юридическая квалификация фактов, т.е. их сопоставление с соответствующими правовыми нормами. Появляются взаимные права и обязанности сторон.

Далее происходит непосредственный акт реализации права на использование института преюдиции в суде, который констатируется в соответствующем правоприменительном акте – решении суда.

Но оно может вызвать новое правовое отношение, связанное с пересмотром решений суда. В этом случае также может возникнуть действие нового механизма правового регулирования преюдиции с возможным новым содержанием.

В случае нарушения прав, что может быть тогда, когда одним субъектам правоотноше-нийнеудаетсяреализоватьсвоиправаврезуль-тате неправомерных действий других субъектов, преюдициальные споры могут решаться судом с участием присяжных заседателей.

Исследование научных и практических проблем, связанных с применением института преюдиции в ситуациях, когда преюдициально значимые решения закреплены в решениях отраслевых и межотраслевых су-допроизводств, – требование современного уровня развития правовой науки. Установление преюдициальной взаимосвязи актов правосудия является наиболее сложным механизмом реализации института преюдиции. Нередко одно и то же обстоятельство имеет значение одновременно для нескольких (уголовных, гражданских, административных) правоотношений, возникающих в доказывании обстоятельств.

Освобождение суда и правоохранительных органов от обязанности повторного исследования обстоятельств, уже установленных вступившим в законную силу судебным актом, обеспечивает существенную процессуальную экономию [12, с. 74–81]. То есть использование института преюдиции способствует оптимизации служебной нагрузки на судейский состав всех производств.

Одно и то же обстоятельство в различных судебных решениях может устанавливаться по-разному. Как известно, каждое отраслевое процессуальное судопроизводство имеет свою цель и в зависимости от нее содержит набор определенных гарантий. Это может привести к принятию судебных решений, не согласованных между собой, возможно, противоречащих друг другу обстоятельств, что уже несовместимо с правовой определённостью. В частности, это конкретно рассмотрено в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2015 г. [13].

Установление взаимной связанности судебных решений основано на позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в постановлении от 21 декабря 2011 г. № 30-П, согласно которой признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела [14].

Однако проблема межотраслевой преюдиции, даже после изменений, внесенных в ст. 90 УПК РФ 29 июня 2015 г., на основании Федерального закона № 191-ФЗ по-прежнему остается нерешенной. В ряде исследований отмечается, что в уголовном процессе не следует безоговорочно принимать результаты, полученные в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства [15]. При применении ст. 90 УПК РФ суды должны учитывать принципиальные различия в целях, принципах и гарантиях в уголовном судопроизводстве, а также существующей процедуре доказывания.

В целях углублённого анализа проблем межотраслевой преюдиции необходимо раскрыть сущность правовых отношений, возникающих в процессе реализации института межотраслевого судопроизводства. Институт межотраслевой преюдиции – это система правоотношений, возникающих в процессе доказывания обстоятельств в рамках взаимосвязи актов уголовного, гражданского, арбитражного, административного судопроизводств при тех же участниках судебного процесса.

Следует заметить, что при использовании преюдициальной правовой оценки возникают процессуальные правоотношения между представителями различных судо-производств. Если преюдиция как процессуальное явление создает противоречия между судопроизводствами, то использование института межотраслевой преюдиции способствует разрешению противоречий между общеобязательностью судебных решений, независимостью суда и состязательностью судопроизводства.

В буквальном толковании ст. 90 УПК РФ можно сделать вывод о том, что преюдициальное значение имеют все судебные решения в рамках гражданского, арбитражного либо административного судопроизводства, в то время как в уголовном судопроизводстве преюдициальностью обладает только приговор суда. Соответственно, необходимо обратить внимание на анализ итоговых документов судебных решений.

Постоянные внесения изменений и дополнений в действующее законодательство неоднозначно отражаются на эффективности реализации института преюдициальных отношений. В частности, в Федеральном законе от 29 декабря 2014 г. № 457-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [16], в соответствии со ст. 6 которого путем внесения дополнения в ст. 61 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее – ГПК РФ) преюдиция расширена до пределов нотариальной деятельности. Пункт 5 ст. 61 ГПК РФ сформулирован таким образом: «Обстоятельства, подтвержденные нотариусом при совершении нотариального действия, не требуют доказывания, если подлинность нотариально оформленного документа не опровергнута в порядке, установленном статьей 186 настоящего Кодекса, или не установлено существенное нарушение порядка совершения нотариального действия» [17]. Прежде всего, возникает теоретический вопрос о соответствии данной правовой нормы преюдициальным требованиям. Только решение суда основывается лишь на доказательствах, исследованных в установленном процессуальном порядке. Теперь же суд вправе положить в основу решения обстоятельства, самим судом не установленные и не оцененные.

Таким образом, проведенное исследование на основе системно-институционального подхода к анализу правовых явлений позволяет определить преюдицию как элемент институционной системы уголовного судопроизводства. В основе определения института преюдиции находится система уголовно-процессуальных отношений. В механизме института преюдиции правовые отношения, созданные в одном судопроизводстве, спроектируются на новые отношения, создаваемые в другом судопроизводстве. Основная задача механизма правоприменения института преюдиции – исключение противоречий между правовыми отношениями последовательных судебных решений в уголовном судопроизводстве и обеспечение выполняемости их законной силы.