Интеграция курсов родной и русской литератур как один из путей активизации учебной деятельности студентов национальных групп высшей школы

Принцип взаимосвязей русской и мордовской литератур может быть введен в систему изучения русской литературы в национальных группах высшей школы республики разнообразными методическими приемами и формами. Рассмотрим наиболее характерные из них, позволяющие реализовать этот принцип в процессе изучения жизни и творчества А. С. Пушкина.

При обращении к наследию Пушкина в вузе преподаватель найдет богатый материал для работы по литературным взаимосвязям. Интерес поэта к судьбам малых народов России, сопоставление его произведений с произведениями мордовских писателей, освоение национальными поэтами пушкинского наследия, образ Пушкина в мордовской литературе, переводы его произведений на эрзянский и мокшанский языки — вот далеко нс полный перечень вопросов, которые должен проанализировать преподаватель национальных групп высшей школы при изучении жизни и творчества русского поэта.

Знакомя студентов с биографией писателя, преподаватель может привести факты, свидетельствующие о его глубоком интересе к жизни и культуре мордовского народа. Причина тому — близость родового имения Пушкиных, села Болдино, к эрзянскому селу Пикшень. В 1830 г. поэт первый раз приехал в Бол-

дико. Архивные данные Симбирской губернии позволяют сделать вывод, что путь Пушкина в имение пролегал через мордовский край. Проезжая мимо мордовских сел Арзамасско-Лукояновского и Ардатовского уездов, он не мог не интересоваться жизнью и делами мордовского народа.

О пребывании Пушкина на территории нынешней Мордовии, в Большсигна-товском и Ардатовском районах в бол-динскии период его жизни сохранилось множество воспоминании. Так, известный мордовский поэт А. М. Доронин пишет. что один из старожилов сто родного села Петровка Большеигнатовского района И. С. Всльдяскин со слов своего дедушки. который живым видел Пушкина, рассказывал: ..В моей родной деревне поэт собирал песни, пословицы и поговорки. Приходил он со своим крестьянином, хорошо знавшим эрзянский язык. Тот служил поэту переводчиком. Пушкин записывал фольклор в подстрочном переводе из его уст. Кучсрявый-то сам, красивый. С людьми держался просто. Собирал жителей где-нибудь на улице. Задавал им разные вопросы. Часто спрашивал об урожае, почем стоит фунт хлеба, где и как работают, о чем поется им..." (Доронин А. М. Песни моей Мордовии // Юность. 1972. № 9. С. 7).

В рукописном фонде научно-исследовательского института языка, литературы, истории и экономики при Правительстве Республики Мордовия хранится рассказ мордовской сказительницы Е. П. Кривошеевой, где она приводит воспоминания ямщика, старожила хутора „Маяк“, который находился на линии большой дороги между городами Кузнецк и Пстровск Саратовской губернии. „Когда я был молод, — вспоминает старик, — я привез его [Пушкина | на тройке, да так лихо... Ему это очень понравилось... И сам я ему очень понравился. Песни спрашивал у меня: не знаю ли какие. Я ему спел две песни ямские и мордовские три. Очень понравились ему песни. Все хвалил меня“ (цит. по: Зиновьев Н. В. Человек и время: Мордовская литература и национальная школа. Саранск, 1994. С. 27). О бытовании воспоминаний в местах пребывания Пушкина много рассказывал в свое время мордовский поэт С. Е. Встчанов (см. об этом: Воронин И. Д. Литературные деятели и литературные места в Мордовии. Саранск. 1976. С. 151).

От самого Пушкина известно, например, что он „беседовал с мордвином и записал 16 сентября 1833 года его словаu (Пушкин А. С. Письма. Т. 3. М., 1935. С. 637). Рукою Пушкина сделаны следующие записи на мокшанском языке: „Оцюм кайбас, богМ По утверждению мордовского ученого И. К. Инжеватова, эти записи свидетельствуют о возможности посещения поэтом мокшанских районов Пензенской области. Оцюм кайбас — название главного мифологического божества мокшан, великого Шка-баваса. Значит, Пушкин интересовался мифологией и эпическими сказаниями мордовского народа. Это еще раз говорит о том, что поэт имел ясное представление о мордве, был знаком с се бытом.

Пушкин одним из первых приступил к изучению истории Пугачевского движения. Важные сведения об участии в нем мордвы сообщили ему поэт Н. М. Языков и его братья, которые долгое время проживали в Карсунском уезде Симбирской губернии. Так, в восьмой главе „Истории Пугачева" Пушкин даст подробное описание пребывания Е. И. Пугачева в Саранске, его встречи с местным населением. Участие мордвы в крестьянском восстании, выступление против крепостников и самодержавия показаны автором с искренним сочувствием и одобрением.

Преподаватель может рассказать и о том, что в Мордовии есть места, где проживали и пребывали потомки и родственники великого поэта. Так, в Саранске с почитателями его таланта встречался его правнук — Г Г Пушкин. В Мордовии часто бывали дети Пушкина — Мария Александровна и Александр Александрович. Приезжали и внучки — Надежда и Анна. Они гостили у своей сестры по матери А. П. Араповой, которая жила в селе Воскресенская Лашма (теперь пригород Ковылкина). А. П. Арапова (1845 — 1919) занималась литературной деятельностью. В Лашмс сю были написаны мемуары „К семейной хронике жены А. С. Пушкина — Натальи Нико-лас вн ы П ушки ной -Л анской“

На конкретных фактах и примерах рекомендуется раскрыть влияние творчества Пушкина на становление и развитие мордовской литературы. Ес за- чинатсли — 3. Дорофеев, Ф. Бездольный, Ф. Чесноков, П. Глухов, А. Куторкин и М. Безбородов — считали Пушкина своим учителем. Мордовские писатели взяли у него на вооружение технику и ритмику стиха, методы раскрытия общественно значимых тем из жизни своего народа. На начальном этапе, правда, у национальных поэтов заметны были следы примитивизма и подражания. Они стремились писать, как Пушкин, говорить о тех событиях и проблемах, которые поднимались в его стихах.

В 20 — 30-е гг. мордовские поэты, накопив определенный опыт литературной работы, постепенно отходят от подражания и начинают осваивать эстетику Пушкина. В 30-е гг. появляются и первые переводы его произведений. На эрзянский и мокшанский языки были переведены „Дубровский** „Сказка о рыбаке и рыбке“, „Медный всадник*1, „Повести Белкина**, „Сказание о попе и работнике его Балде** „Сказка о царе Салтане“, „Капитанская дочка** и др. Конечно, не все переводы были выполнены одинаково качественно и соответствовали оригиналу. Но, работая над ними, мордовские писатели оттачивали свое мастерство, накапливали опыт практической работы, творчески осваивали традиции русского поэта.

Значительным событием в культурной жизни республики стало издание „Избранных произведений** поэта на эрзянском и мокшанском языках в 1949 г. Сюда вошли стихи, поэмы, драматические произведения, сказки и проза, переведенные мордовскими поэтами и прозаиками, среди которых были П. Кириллов, И. Кривошеев, А. Куторкин, Н. Эр-кай, А. Мартынов, М. Бебан, Ф. Атянин, С. Самошкин, И. Девин, П. Лобачев, П. Гайни и др.

На наш взгляд, очень удачным получился перевод поэмы „Медный всадник** на эрзянский, выполненный П. Кирилловым, который сохраняет нс только содержание и форму произведения, но и его ритмику, строфику, рифму и интонацию. На занятиях следует сопоставить оригинал и перевод, отмстить, как чутко переводчик улавливает особенности авторского повествования. Так, Пушкин из ряда синонимических слов выбирает слова нс бытовой, разговорной или стилистически нейтральной лексики, а под черкнуто экспрессивной, возвышенной. Переводчик сумел передать эту экспрессивность звучания, опираясь на возможности, предоставляемые родным языком. Например, у Пушкина „ужасен он в окрестной мгле**, В переводе сохранена характерная для этой фразы стилистически окрашенная интонация. Кириллов не стал искать эквивалент слову „ужасен** использовав полное прилагательное „ужасной** с характерным для эрзянского языка окончанием. В то же время в родном языке он находит дополнительные возможности для передачи романтического звучания оригинала. Слово „окрестный** переведено им словом „вень“, относящимся как к нейтральному, так и к высокому стилю и отличающимся по своему значению.

В целом точно следуя за оригиналом, Кириллов допускает изменения лишь в том случае, когда они из-за особенностей родного языка позволяют точнее выразить то, что заложено в тексте автором. Например, пушкинская метафора „где опустишь ты копыта?** переведена на эрзянский как „где наступишь ты своими копытами?** Употребленный переводчиком глагол „чалгат** („наступишь**) выражает, в отличие от „опустишь** состояние завершенности действия. Кириллов нс обращается к эквиваленту слова „опустишь** но семантика использованного им слова, имеющего в эрзянском языке дополнительный по сравнению с русским, оттенок значения, точнее и глубже передает основную мысль Пушкина. Таким образом, то точно следуя за оригиналом, то отступая от него в соответствии с возможностями родного языка, Кириллов достигает адекватного подлиннику высокого романтического звучания перевода.

Удачный перевод стихотворения Пушкина „Зимний вечер** сделан эрзянским поэтом П. Гайни. При возможности преподавателю также следует сопоставить эти два произведения.

Данное пушкинское стихотворение обращает на себя внимание употреблением стилистически нейтральной, а также разговорной, бытовой лексики. Однако Пушкин вкладывает в слова определенное экспрессивное значение, характерное для лирических стихотворений („вихри снежные крутя**, „ветхая лачужка**, „путник запоздалый**) и др. Гайни улавливает эту особенность авторского повествования и старается сохранить ее в переводе. Первое четверостишие он переводит буквально слово в слово. Большинство слов по своему значению эквивалентны пушкинским. Но в отдельных случаях для того, чтобы лучше раскрыть смысл пушкинских строк, переводчик передает их содержание, опираясь на возможности родного языка. Например, у Пушкина буря „мглою небо кроет" Слово „мглою" нс имеет аналога в эрзянском языке, поэтому Гайни переводит эту фразу близким по смысловому значению словосочетанием „вельти мснсль ча-манть" дословно — „накрывает небо" Словосочетание удачно передает картину, изображенную Пушкиным. Перевод сохраняет образность фразы.

К дословному переводу Гайни прибегает во многих местах стихотворения. Например, дословно переведены словосочетания ..путник запоздалый" („позда шкасто ютыця"), „ветхая лачужка" („таштола кудынесь") и некоторые другие. В то же время для передачи некоторых элементов переводчик находит в мордовском языке дополнительные возможности, позволяющие представить картину зимнего пейзажа во всей пушкинской красоте. Так, Гайни не переводит слово „зверь" эквивалентным существительным „ракша" На наш взгляд, он преднамеренно отказывается от этого для того чтобы лучше, ближе к оригиналу передать грозный характер разыгравшейся бури. Заметим, что „ракша" в смысле „зверь" мало употребляется в эрзянском языке, да к тому же имеет несколько значений: „животное", „конь", „лошадь" Употребление этого слова, безусловно, нарушило бы смысловое значение данной строфы. Глагол „завоет" Гайни переводит словом „ранги" („кричит", „плачет"), что в сочетании со словом „зверь" означает „звериный вой"

Удачно переведены на эрзянский язык и глаголы „кроет", „зашумит", „застучит", раскрывающие картину разыгравшейся в зимний вечер бури, эпитеты („снежная", „ветхая", „добрая"), инверсии, повторы, обращения, слова высокого эмоционального звучания. В переводе сохранены семантические различия употребляемых в оригинале слов „друг" и „подружка", которые на эрзянском языке звучат одинаково — „оине" Но к слову „подружка" Гайни дает относительное прилагательное „эйкакшпингень" (дословно — „с детства"). Так переводчик, используя лексические возможности родного языка, передаст смысловое и эстетическое значение стихотворения Пушкина.

На занятиях, посвященных изучению творчества Пушкина, необходимо остановиться и на такой проблеме, как образ великого русского поэта в мордовской литературе. Литературоведами подсчитано, что ему посвящено свыше ста стихотворений и баллад мордовских поэтов. Среди них — Е. Пятаев, И. Кривошеев, П. То-ропкин, И. Пиняев, А. Мартынов и др. Но больше всех стихотворений посвятил Пушкину А. Моро. Не случайно, как отмечают литературоведы, его поэзия очень близка к Пушкину, у которого тот учился созданию жанра сонета. Примером для Моро всегда служило стихотворение „Суровый Дант не презирал сонета..." Сначала Моро перевел на родной язык сонеты Пушкина и лишь затем приступил к написанию собственных. Отдельные строчки из стихотворений русского поэта он впоследствии берет эпиграфом к своим произведениям. Влияние Пушкина особенно заметно в таких сонетах Моро, как „Хоть тебе сейчас уже сорок", „Жизнь человека очень коротка", „Что поделаешь, все состаримся..." и др., элегические интонации которых во многом заимствованы.

Студенты проявляют большой интерес к различным видам работ, связанным с переводом произведений Пушкина, как прозаических, так и стихотворных. Во всех случаях такая работа проводится в тесном контакте с преподавателем мордовской литературы. При этом мы имеем в виду не обучение искусству писать стихи, а развитие способности тонко и образно понимать содержание произведений поэта. Работа над прямыми и обратными переводами приносит студентам большую пользу. Они учатся обращаться с различными словарями, проникать в смысл стихотворения, в его подтекст, постигать изобразительно-выразительные средства родного и русского языков.

Все вышеперечисленные формы работы по литературным взаимосвязям при изучении творчества Пушкина могут быть эффективно использованы преподавателем как на лекциях, так и на практических занятиях.