Интеллигенция в пространстве китайского социума: прошлое и настоящее

Успехи трансформации Китайской Народной Республики связаны с интеллигенцией, которая активно влияет на все сферы жизни общества. В современном китайском языке интеллигенция обозначается «zhishifengzi», что буквально переводится как «обладающие знанием». В Древнем Китае знание имело высокую ценность и значимость, высшее познание было связано с познанием Дао.

Генезис китайской интеллигенции тесно связан с социальным слоем «ши». Все виды духовной деятельности в древнем Китае были непосредственно связаны с ним. А умственный труд стал монополией ши. Многие известные в истории Китая теоретические труды были созданы именно представителями этого слоя. Мыслители доциньского Китая принадлежали к данному социальному слою, и в этом смысле, как считают некоторые китайские ученые, понятия «ши» и «интеллигенция» были синонимами [1]. Социальный слой ши стал главным субъектом культуры и интеллектуального потенциала древнего и средневекового Китая. Он стал носителем тенденций, утверждавших приоритет образования, норм морали и профессиональной компетенции.

Согласно другой точке зрения, понятия «интеллигенция» и «ши» не являются тождественными. Следует уточнить, что в истории Китая интеллигенция, редко в какие периоды существовала в «чистом» виде. Как правило, у нее наблюдались тесные кровнородственные связи с чиновной бюрократией.

Шижэнь в древнем и средневековом Китае главным делом своей жизни считали поступление на службу в качестве чиновника. Одновременно и правители всегда рассматривали ши-жэнь как главный источник кадров чиновников. Иными словами, шидайфу представляли собой одновременно и интеллигенцию, и чиновников [2].

В условиях распространенной в эпоху Чжоу системы наследственных пожалований сложилась пирамидообразная иерархическая структура общества, внутри которой выше ши располагались Сын Неба (император), чжухоу (князья) и дафу (сановники, министры). Отсюда следует, что в условиях названой системы ши составляли низший слой аристократии, располагаясь в структуре социальной иерархии ниже слоя дафу, возвышаясь над простонародьем, которое обозначалось понятиями «шужэнь» или «шуминь» [3].

С наступлением эпохи Чуньцю (VIII–V вв. до н.э.) в социальном статусе ши произошли коренные изменения, связанные с распадом системы земельных пожалований эпохи Западного Чжоу (1027–771 гг. до н.э.). В эпоху Чжаньго (V–III вв. до н.э.) ши уже не входили в состав аристократии, а превратились в верхний слой «четырех категорий народа» («сы минь»). Этими «четырьмя категориями» были: ши, торговцы, земледельцы и ремесленники. Граница между социальными слоями ши и шужэнь (шуминь) оказалась размытой. Ши перешли из низшего слоя аристократии в верхний слой «четырех категорий народа» [3].

Вплоть до эпохи Чуньцю ши еще не представляли собой интеллигенции, в современном ее понимании, поскольку их интеллектуальный потенциал в то время не только не включал в себя теоретических концепций и учений, но и вообще не представлял собой систематизированного знания.

С наступлением эпох Чуньцю и Чжаньго круг значений понятия «ши» заметно расширился. Но костяк того социального слоя, который обозначался понятием «ши», по мнению китайских исследователей, стал уже составлять интеллигенцию [1]. В эпоху Чуньцю, ши находились на стадии перехода от сословий к социальным слоям. Сословия устанавливаются официальными декретами власти или нормами обычного права. Социальные слои формируются в отличие от сословий под воздействием множества факторов. Основными среди этих факторов являются формы деятельности в обществе. Под так называемыми формами деятельности здесь имеется в виду, главным образом, интеллектуальная деятельность. Эта деятельность в обществе может быть направлена на разные классы, разные группы и силы. Отсюда формируется разнотипная интеллигенция.

В социальном слое ши эпохи Чжаньго можно – в зависимости от социального положения, социальных функций – выделить семь групп ши. Одну из них представляли собой ши-воины. Вторая группа была представлена теми ши, деятельность которых полностью лежала в сфере культуры (в том числе и философы). Третья группа была представлена ши-чиновниками, четвертая – занимавшимися ремеслами. Пятая группа была представлена ши-купцами, а шестая – ши, сведущими в оккультных науках. В седьмую группу можно включить всех остальных ши. Но в целом ши эпохи Чжаньго занимались, главным образом, интеллектуальной деятельностью [1].

Превращение ши из сословия в социальный слой привело к появлению нового понятия – «шидайфу». До эпохи Чжаньго понятиями «ши» и «дайфу» обозначались два примыкавших друг к другу социальных статуса. Второй был выше первого. Особенность нового социального слоя шидайфу заключалась в том, что в его рядах объединялись интеллигенция и чиновничья бюрократия. Между первоначально существовавшими ши, и появившимися впоследствии ши-дайфу, существовало одно существенное различие: шидайфу владели (собственной) землей, а ши нет. Иными словами ши не обладали экономической самостоятельностью [1]. Представителей этого слоя часто называли «вольными ши». При этом понятие «вольный» имело два разных значения. Первое из них было связано с тем обстоятельством, что ши свободно перемещались в то время из одного государственного образования в другое в поисках службы; а второе – с тем, что ши вышли за пределы той структуры связей, существование которой было обусловлено функционированием системы земельных пожалований.

В результате выхода ши за пределы этой структуры связей, и появления социальной мобильности, ши освободились от ограничений, связанных со строго фиксированным социальным статусом; последнее же привело к тому, что и мышление ши также раскрепостилось. В итоге ши, с одной стороны, утратили гарантированность своего социального, экономического и политического статуса, но, с другой – избавились от оков, ограничивавших развитие их менталитета. В это время конфуцианцы и даосы выступили с критическими оценками общества, в котором они жили. Эти выступления воплотили в себе стремление социального слоя ши к утверждению в обществе основных общечеловеческих ценностей.

Таким образом, различие между представителями социального слоя ши двух эпох – Западного Чжоу и послеконфуциевой – заключалось в том, что на менталитет первых накладывали ограничения их социальные и политические статусы, а менталитет вторых был уже освобожден от этих ограничений.

Интеллектуальные процессы, протекавшие в эпоху Тан (618–907) и Сун (960–1279), характеризуются определяющим влиянием ши на политику и культуру Китая. Социальный слой ши, за шесть веков претерпел сложные социальные трансформации. Строить танское государство начинали ши – представители знатных родов, а к концу Северного Сун ши стали местной политической элитой необязательно знатного происхождения [3].

Основатели сунской империи сразу же вычленили из общей массы подданных социальную группу, способную управлять страной, и взяли ее под покровительство. При их правлении ши становились благодаря собственным знаниям и способностям. В сунский период «ши как культуроносный слой и совокупность родов с определенным происхождением сохранился благодаря сочетанию определенного уровня образования и несения службы». Однако ши стали занимать менее влиятельные чиновничьи посты и то только благодаря своей гуманитарной образованности. Не случайно в этот период как синонимы понятия ши употребляли термины «вэньчэнь» («гражданский чиновник»), «вэнь-жэнь», «вэньши» («интеллектуал»), «жу», «жу-ши», «вэньжу» («конфуцианец). Однако сами ши предпочитали при самоопределении использовать термин «вэнь цзяо», «вэнь сюэ» («литератор, учитель») [4].

Социальный слой ши превратился из аристократической элиты в элиту культурную. Для большинства ши основополагающим было соответствие этическим стандартам, а не занятие определенной должности. В данном качестве ши выполняли функции передачи, накопления знаний и методов деятельности. Число людей, занимающихся умственным трудом, по мере усложнения видов деятельности, увеличивается. Появляются небольшие группы воспитателей, врачей, художников и т.д.

Поворотным моментом в эволюции современной китайской интеллигенции была отмена в 1905 г. экзаменационной системы, означавшая разрыв существовавшей на протяжении веков связи между знанием конфуцианских канонов и доступом к политической власти. Новая интеллигенция (чжишифеньцы), отличалась большей независимостью во взглядах и большей соци- альной мобильностью, нежели ее конфуцианские предшественники, была сосредоточена в портовых городах - анклавах иностранного могущества в Китае. Хотя интеллигенция составляла лишь незначительную часть населения, но играла неизмеримо большую роль, нежели ее численность.

Интеллигенция выступила с идеей полного изменения традиционных культурных ценностей, чтобы освободить китайский народ от власти патриархальных традиций. Они предлагали такие западные ценности, как свобода, равенство, личная независимость. Интеллигенция была активным организатором и участником движения «4 мая» 1919 г.

Начиная с момента образования Коммунистической партии Китая (КПК) в 1921 г., укоренился двойственный взгляд на интеллигенцию как на закоренелую «мелкую буржуазию» и на противостоящую ей «партийную интеллигенцию» одновременно [5].

В ходе эволюции китайская интеллигенция, особенно с конца 20-х гг. XX в., стала во все возрастающей степени связывать себя с проектами государственного и партийного строительства, сохраняя веру в то, что только она одна может выступить в роли спасителя нации. Но с того момента, когда Гоминьдан и КПК стали опираться в исполнении проектов на мобилизацию масс, роль интеллигенции уменьшилась. В то же время, строительство новых военных и политических институтов, опиравшихся на массы, поднимало роль «хорошо осведомленных элементов» [5].

До 1949 г., согласно расчетам Л. Орлеанса, Китай располагал всего лишь 148 тыс. дипломированных специалистов высшей квалификации. В 1949 г. численность научных работников составляла не более 50 тыс. человек, среди них не более 500 вели научно-исследовательскую работу. В стране было не более 40 научноисследовательских организаций. О нехватке научных кадров свидетельствует тот факт, что первый список Академии Наук КНР насчитывал всего лишь 233 фамилии [6].

Одновременно отраслевые организации создали свои научно-исследовательские учреждения. К 1955 г. существовало уже 840 научноисследовательских институтов, контингент научных работников возрос до 400 тыс. человек [7].

В середине 1950-х гг. была провозглашена политика «расцвета и борьбы», которая призывала интеллигенцию помочь партии уничтожить бюрократизм, фракционность и субъективизм. Сразу же были проведены чистки среди интел- лигенции, и значительная часть была снята с должностей и отправлена в деревню «на перевоспитание». Но после кампаний «против правых» и «большого скачка» разразился экономический кризис, который вынудил партийное руководство вновь призвать интеллигенцию на ключевые посты в науке и образовании и позволил прежним «правым» вернуться на старые должности.

Положение интеллигенции в 50-70-е гг. XX в. было неустойчивым. В руководстве КНР проявлялись две тенденции по отношению к интеллигенции, связанные с противоборством Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая. В течение долгого времени интеллигенция считалась социальной группой с неопределенным статусом: она относилась не к рабочему классу, а скорее к буржуазии. Так было до января 1956 г., когда ЦК КПК созвал специальную конференцию, посвященную интеллигенции. В своей речи премьер Госсовета Чжоу Эньлай объяснил отношение партии к этой проблеме, согласно которому подавляющее большинство интеллигенции стало государственными рабочими, трудящимися во имя социализма, и являлось отныне частью рабочего класса [8]. Но на II пленуме ЦК КПК 8-го созыва (ноябрь 1956 г.) Мао Цзэдун отнес преподавателей к буржуазии и назвал их объектом критики и идейного перевоспитания. Во взглядах Мао Цзэдуна на интеллигенцию отчетливо проявлялись махистские тенденции.

В начале 1960-х гг. Чжоу Эньлай снова повторил на конференции в Гуанчжоу, что подавляющее большинство интеллигенции, с энтузиазмом работающее на благо социализма, принимающее руководящую роль партии и готовое к самореформированию, относится теперь к рабочему классу и не должно рассматриваться как буржуазия. В то же время вице-премьер Чэнь Йи говорил: «Китаю нужна интеллигенция, нужны ученые. В течение всех этих лет с ними обращались несправедливо. Их следует вернуть на те посты, которые они заслуживают» [9].

Результатом этих дискуссий стало преобладание авторитета и взглядов Мао Цзэдуна и во время «культурной революции» интеллигенция была причислена к социальным изгоям наряду с помещиками, кулаками, контрреволюционерами, социально вредными элементами, правыми, предателями, шпионами и «идущими по капиталистическому пути». «Культурная революция» нанесла ощутимый урон интеллигенции и парализовала систему образования Китая. В 1966 г. страна отказалась от формального высшего образования. Мао Цзэдун объявил, что период обучения нужно сократить, стандартный курс обучения продолжался три года; самое продолжительное образование было сокращено с шести до четырех лет. Считается, что из-за «культурной революции» Китай потерял, по меньшей мере, один миллион выпускников и 100 тыс. аспирантов [10].

По китайским данным, на конец 1970-х гг. численность интеллигенции равнялась 25 млн чел. [11]. Однако в ее состав были включены не только окончившие высшие и средние специальные учебные заведения, но и лица, ставшие специалистами на практической работе или путем самообразования, выпускники «учебных» заведений с предельно упрощенной и ускоренной программой типа курсов «босоногих врачей», «университетов 21 июля» и т.д. Подобные методы подготовки вели к заметному снижению уровня профессиональной подготовки, количественный рост рядов интеллигенции не мог привести к качественным сдвигам. Такая политика отбраковывания лучших и искусственного интенсивного пополнения из иных социальных групп истощила китайскую интеллигенцию и лишила укорененности и зрелости.

Период модернизации, последовавший после «Культурной революции» повысил роль интеллигенции в обществе. Хотя контроль и давление со стороны партии сохранились, и время от времени усиливались, что показали различные кампании 1980-х гг. В целом, с начала преобразований в стране престиж интеллигенции возрос.

По данным социологических исследований, проведенных китайскими и американскими учеными в Пекине и Тяньцзине в 1983 и 1988 гг. соответственно, по вопросу о статусе различных, профессиональных групп наивысший балл получили профессии, ассоциируемые с высоким уровнем образования и особой квалификацией (ученые, врачи, инженеры, писатели и преподаватели вузов), а также кадровые работники центральных и провинциальных органов управления [3].

Структура китайского общества конца XX в. представляет собой пеструю и сложную картину. По мнению Е.Г. Пащенко, границы основных классов общества окончательно не сложились, между ними сохраняются промежуточные слои и группы, которым не свойственны четкие классообразующие признаки [11]. Место интеллигенции окончательно не установлено, также остается зависимым от государственной политики.

Сведения о количестве интеллигенции в КНР противоречивы. По подсчетам западных исследователей в 1980-е гг. удельный вес лиц, имеющих высшее и незаконченное высшее образова- ние, в КНР составлял 0,6% от всего населения [12]. Из расчета общей численности населения в один миллиард двести миллионов человек приблизительно получаем цифру семь миллионов двести тысяч.

Согласно данным всекитайской переписи населения 1982 г., в КНР насчитывалось 26,46 млн чел., имевших высшее и среднее специальное образование, а также 8,13 млн чел., занимавших руководящие должности на предприятиях и организациях. Таким образом, в 1985 г. общая численность социального слоя интеллигенции оценивалась примерно в 34 млн чел. (6,8% экономически активного населения) [13].

По данным Председателя государственного комитета по делам образования Чжу Кайсюань: «За 16 лет после начала проведения политики реформы и открытости общество пополнилось почти 10 млн выпускников университетов, подготовлены 15 тыс. докторов наук и 260 тыс. магистров. К 2000 г. примерная численность слушателей основных и специальных курсов в высшей школе должно составить 6 млн 300 тыс. чел.» [14].

По сообщению агентства «Синьхуа», в 2008 г. в Китае было зарегистрировано 46,86 млн специалистов, а количество кадровых работников достигло 114 млн чел. В числе специалистов около 28,83 млн чел. заняты в государственном секторе, около 497 тыс. получили высшее образование в зарубежных вузах, а число членов Академии наук и Академии общественных наук КНР превысило 1,4 тыс. По прогнозу, к 2015 г. число специалистов в Китае возрастет до 68 млн чел., а к 2020 г. – до 75 млн [8].

По сообщению Канцелярии Центральной координационной группы по делам интеллектуальных ресурсов, на конец 2012 г., интеллектуальные ресурсы Китая оцениваются в 120 млн чел. [15].

Китайская интеллигенция имеет глубокие корни, основы формирования заложены в древности и связаны с общественным разделением труда; в начале формирования китайская интеллигенция представляла собой небольшую группу людей, которая трансформировалась в сословие, а затем в социальный слой; место интеллигенции в структуре китайского общества характеризуется как неустойчивое, зависимое от политики государства и его руководителей, но с момента модернизации общества после «культурной революции» место и роль интеллигенции становятся все более значительными; в современном модернизирующемся обществе китайская интеллигенция стала социальной группой, с которой связывают и от которой зависит будущее КНР.