Интерперсональность и риторические функции идеологем в тексте политического блога

DOI:

В антропоцентрической лингвистике язык и речь рассматриваются в разных функциях, в том числе и как инструменты воздействия и реализации власти. Значительный опыт осмысления социальных функций языка накоплен в теории речевых актов [Блакар, 1987], теории дискурса, в частности критического дискурс-анализа [Дейк, 2013], теории речевого воздействия – от античной традиции до неориторики [Шелестюк, 2014]. Следует отметить, что в силу междисциплинарности таких исследований, обусловленной многомерностью самого их объекта, о наличии системной методологии антропоцентрической лингвистики говорить рано, как, впрочем, и о существовании тех или иных окончательных выводов о том, каким именно образом осуществляется воздействие, опосредованное языком. Так, имеющиеся классификации способов (методов) и приемов воздействия, при общей перспективности теории воздействия как интегральной методологии лингвопрагма-тики, весьма разнообразны и часто имеют между собой мало общего (ср. классификации И.А. Стернина и Е.В. Шелестюк: [Стернин, 2012; Шелестюк, 2016]), а описываемые в них семиотические механизмы зачастую от- сылают к различным этапам семиозиса – от процессов отбора, не получающих выражения в речи, до использования суперсегментных фонетических средств, оформляющих высказывание на этапе его реализации в речи (см., например: [Шелестюк, 2014]).

В связи с этим открытым остается и вопрос о сущностных и функциональных свойствах языковых единиц, способствующих формированию их воздействующего потенциала. Тот факт, что любая коммуникация может рассматриваться как процесс воздействия на сознание реципиента, не исключает наличия в языковой системе единиц, в большей степени подходящих для изменения картины мира собеседника, часто даже специализирующихся на выполнении этой функции, чем, по-видимо-му, обусловлено использование в современной научной литературе термина «воздействующие типы дискурса» (см., например: [Ново-сад, Юрина, 2024]), а также исключение информирования из многих классификаций способов (методов) воздействия (см., например: [Шелестюк, 2014]; принципиально другой подход, рассматривающий информирование как один из способов воздействия [Леонтьев, 2008, с. 159–161]). Именно на этом представлении, в частности, строится классический вариант теории функциональных стилей, в контексте которой различаются по доминирующей функции (сообщение, воздействие и общение), с одной стороны, научный и официально-деловой стиль, с другой – публицистика и художественная литература, с третьей же – разговорная речь [Виноградов, 1963, с. 56]. В качестве языковых (речевых) признаков того или иного стиля прежде всего представляются «внешние» его признаки, то есть определенные языковые средства (например, лексические: термины, метафорические и образные выражения, оценочная или бытовая лексика), несмотря на принципиальную допустимость употребления иных, «чужих» для данного дискурса средств, как с актуализацией интердискусивности, так и без нее. Ключевому же дифференциальному параметру – собственно функциональному (целевому) – в научной и учебной литературе часто уделяется меньше внимания.

Политический дискурс, являясь одним из типичных «воздействующих» типов дискурса (если принимать этот термин), содержит свой набор внутренних (функциональных) и внешних (языковых) признаков. К числу последних можно отнести использование идеологем – особого рода языковых и ментальных единиц, с точки зрения семасиологии содержащих в своем значении идеологический компонент [Чудинов, 2012, с. 92], а с позиций когнитивной науки – представляющих собой единицы идеологической картины мира [Малышева, 2009, с. 34].

Описанию этой единицы политического языка, определению ее системных свойств и риторическому анализу употребления и посвящена настоящая работа.

Изучение идеологемы как специфической единицы политического дискурса ведется в отечественной лингвистике (и прежде всего в ней) с 1990-х годов. Доминирующими в современной науке можно признать два основных подхода к ее описанию: лингвосемиотический [Чудинов, 2012; Купина, 1995; Гусейнов, 2003; Журавлев, 2004] и лингвокогнитивный [Малышева, 2009; Нахимова, 2011a; 2011б; Безродная, 2013].

Согласно первому подходу, идеологема представляет собой прагматически маркированную единицу, актуальное значение которой, во-первых, включает идеологический компо- нент, во-вторых, реализуется по-разному в зависимости от идеологической приверженности говорящего и особенностей конситуации [Иванов, Катышев, 2022, с. 50–51]. Подчеркивается также, что идеологемы существуют на границе языкового и неязыкового знания, вследствие чего актуализуются при соотнесении концептосферы языка с аксиосфе-рой общественного сознания; под аксиосфе-рой при этом понимается «свойственная данной эпохе система концептуальных приоритетов и ценностей» [Журавлев, 2004, с. 78–79].

В соответствии со вторым, лингвокогнитивным подходом идеологема рассматривается как «ментальная единица» [Нахимова, 2011а, с. 153] или «универсалия мыслительная, когнитивная, единица идеологической картины мира, которая объективируется в тексте (в том числе в тексте креолизованном) и – шире – в дискурсе языковыми единицами различных уровней, а также знаками других семиотических систем» [Малышева, 2009, с. 34]. Различая когнитивную и языковую стороны идеологической единицы, Е.Г. Малышева ссылается на А.А. Мирошниченко, еще в 1990-е гг. предложившего для их описания термины лин-гвема и идеологема – «праксему языка» и «праксему сознания», в результате соотнесения которых формируется «лингво-идеологе-ма». При этом, как указывает А.А. Мирошниченко, «идеологема является концептом, а лингвема – индикатором лингво-идеологе-мы» [Мирошниченко, 1995, с. 7] (ср. представление о концепте и его имени в ряде исследовательских моделей современной концептоло-гии [Фрумкина, 1995, с. 90]). Важным для лингвокогнитивного описания идеологем является то, что прагматика данных единиц и их языковых репрезентаций отличается большей кон-венциональностью в сравнении с неидеологизированными концептами [Безродная, 2013, с. 144], что объясняет устойчивость и воспроизводимость подобных знаков и сближает их с прецедентными феноменами.

Вопрос о соотношении идеологем и прецедентных феноменов заслуживает особого рассмотрения. Как указывают ученые, придерживающиеся лингвокогнитивного и когнитивно-дискурсивного подходов к исследованию языка, в ряде случаев идеологемы приобретают все признаки прецедентных фено- менов. Именно такой вывод делает, например, С.М. Карпенко в отношении идеологем советской эпохи советский народ и рабочий класс, анализируя их употребление в постсоветской публицистике и имея в виду такие признаки прецедентных феноменов, как сверхличностный характер, аксиологичность, образность, воспроизводимость [Карпенко, 2021, с. 16]. Е.А. Нахимова в диссертационном исследовании, выполненном на материале они-мов, также указывает, что идеологема должна рассматриваться как феномен (ментальная единица), который формирует концептуальные схемы и категории, обусловливающие процессы восприятия, обработки и оценки получаемой информации о том или ином идеологически значимом объекте [Нахимова, 2011б, с. 194], при этом одно из изучаемых предецентных имен (Сталин) включается автором в класс идеологем в противоположность именам-мифологемам (Александр Невский), аксиологемам (Керенский) и хрононимам (Смутное время).

Если признать, что в основе прецедент-ности лежит связь языковой единицы и стоящего за ней представления с чем-то конкретным, однозначно опознаваемым всеми носителями языка как хорошо известный им непосредственно или понаслышке элемент лин-гвокультуры [Караулов, 1987, с. 215–216; Назарова, Золотарев, 2015, с. 18–19], то, действительно, по меньшей мере некоторые номинативы могут быть отнесены к обоим классам. Это обусловлено самой сущностью имен собственных: они обозначают нечто единичное. Однако нельзя сказать то же самое об апел-лятивах, в особенности о тех, которые используются для описания современных нам реалий, и тем более о тех, которые возникают на наших глазах. Прецедентность свойственна идеологемам-апеллятивам лишь в том смысле, в каком они являются, по М.М. Бахтину, диалогическими единицами, то есть регулярно воспроизводятся в дискурсе, тем самым актуализуя в памяти носителя языка его прежний речевой опыт (в том числе через систему прецедентных текстов, но не всегда); в то же время прецедентность как способность отсылать к конкретной реалии, конечно, не характеризует идеологемы, давно вошедшие в основной словарный фонд языка, например, та- кие как марксист, коммунист и пр. Лишь некоторые идеологически маркированные единицы из числа апеллятивов прецедентны, «хрес-томатийны» в полном смысле слова: например, термин вертикаль власти может рассматриваться как прецедентный, поскольку отсылает к политической системе, появление которой связывается с конкретным главой государства, с конкретным историческим периодом и, следовательно, вполне конкретными реалиями. В то же время значительная часть идеологем прецедентностью не обладает.

В связи с этим весьма значимыми для определения сущностных свойств идеологемы оказываются и более ранние исследования [Купина, 1995; Гусейнов, 2004]. В работе Н.А. Купиной, посвященной рассмотрению советской идеологии, отраженной в словарных статьях «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова, постулируется наличие в лексикографическом описании языковых единиц идеологического макрокомпонента, который представляет собой «цельную, развернутую, достаточно самостоятельную часть словарного толкования и/или набор качественно новых для русского языка контекстов (от словосочетания до развернутого высказывания), рекомендуемых Словарем в качестве нормативных, типовых» [Купина, 1995, с. 8]. Совокупность этих элементов словарного метаязыка, по утверждению автора исследования, должна рассматриваться как сверхтекст, через систему аксиологически маркированных оппозиций охватывающий всю действительность определенной эпохи. В том же направлении выполнен труд Г.Ч. Гусейнова, в котором (вероятно, за счет расширения материала исследования) доказано, во-первых, что идеологемой могут выступать единицы любого порядка – от графемы до прецедентного текста, во-вторых, что «сверхтекстом идеологического языка является и язык идеологии, и язык сопротивления этой идеологии» [Гусейнов, 2004, с. 30].

Краткий обзор литературы позволяет сделать на данном этапе следующие обобщения.

• 1.    Идеологема представляет собой языковую единицу с идеологическим компонентом значения. Он может быть выделен как часть прагматической (коннотативной) стороны значения языкового знака и должен рас-

• сматриваться в связи с другими ее составляющими (оценкой, эмоционально-экспрессивными семами, стилистической отнесенностью), однако с достаточной ясностью отличаться от других типов языковых единиц, которые, будучи прагматически маркированными, не содержат идеологических сем.

• 2.    Идеологический компонент значения должен рассматриваться как элемент определенной идеологической системы – сверхтекста, к которому отсылает идеологически маркированная языковая единица.

• 3.    Идеологемой может быть названа единица любого языкового уровня, а также целый текст или его фрагмент.

В ряде исследований, кроме того, подчеркивается, что идеологема представляет собой единицу, формирующуюся исключительно дискурсивно или, иными словами, приобретающую свои прагматические характеристики только при соотнесении ее с идеологическим сверхтекстом [Журавлев, 2004, с. 38– 39]. Это возможно при актуализации знака в речи субъекта – транслятора определенной идеологической позиции [Иванов, Катышев, 2023, с. 139].

История изучения идеологем демонстрирует движение от понимания этих единиц как элементов словарного фонда языка и знаковых элементов в широком смысле [Купина, 1995; Гусейнов, 2004; Чудинов, 2012; Карамова, 2015] через изучение их метаконтексту-альных связей и диахронической динамики [Мирошниченко, 1995; Журавлев, 2004] к лингвокогнитивному их описанию как элементов идеологии, составляющих часть языковой картины мира [Малышева, 2009; Нахимова, 2011a; 2011б; Безродная, 2013; Клушина, 2014; Рад-биль, 2017].

В настоящее время наиболее распространены исследования идеологем, в основании которых лежит метод контент-анализа; решение научных задач в этих работах опирается на обработку больших массивов текстов, направленную на выявление ключевых понятий политического дискурса, особенностей их ассоциативно-полевой организации и языковой репрезентации (см., например: [Романова, 2019; Юрина, Жакупова, Мукашева, 2022]). При этом идеологемы как риторизо-ванные единицы, участвующие в построении конкретных экземпляров политического дискурса, прежде не становилось предметом отдельного изучения.

В связи с этим особую актуальность приобретает анализ идеологем в свете риторической проблематики: рассмотрение их не только как особого пласта словарного фонда языка, но и как специфического речевого средства воздействия, использующегося продуцентами политического дискурса и, возможно, организующего этот дискурс особым образом. Замысел такого рода и определяет ход настоящего исследования. Его гипотеза связана с тем, что знаки-идеологемы являются ключевыми элементами политического текста не только на парадигматико-концептуальном уровне, но и на уровне текстопостроения.

Материал и методы

Несмотря на то, что в современной отечественной науке накоплен значительный опыт исследования идеологем, вопросы, касающиеся выявления подобного рода единиц, разграничения идеологем и других прагматически маркированных языковых знаков, остаются открытыми. Не претендуя на сколько-нибудь полное их разрешение, кратко представим основные методологические презумпции, необходимые для организации нашего исследования.

• 1.    Выявление идеологем. В лингвистико-ориентированных исследованиях обычно говорят о двух классах идеологем:

• 1)    о единицах, смысловое содержание которых неодинаково понимается сторонниками различных политических взглядов. При этом выделяют слова с различиями лишь в эмоционально-оценочной окраске ( буржуазия , демократия , капитализм , коммунизм ) и слова, имеющие отличия в когнитивных компонентах значения (чаще всего с точки зрения денотата: народ как люди физического труда в понимании российских коммунистов и народ как все население страны для их политических оппонентов);

• 2)    о наименованиях, «которые используются только сторонниками определенных политических взглядов» [Чудинов, 2012, с. 92–93].

• 2.    Идеологемы и иные прагматически маркированные знаки. Проблема соотнесения идеологемы с другими единицами эмического ряда в современной науке не решена, что, по-видимому, обусловлено рядом факторов. С одной стороны, полноценное исследование этой единицы, которая, бесспорно, эгоцентрична [Падучева, 2019] и способна не только в речи, но и – потенциально – на уровне абстрактной языковой системы самостоятельно манифестировать антропокомпонент [Иванов, Катышев, 2023], требует особой междисциплинарной методологии, учитывающей всю антропоцентрическую многомерность идеологемы. С другой – сопоставительный ряд антропоцентрических единиц не замкнут и включает множество феноменов, которые по-прежнему заслуживают отдельного исследования. Например, только в работах по идеологемам упоминаются и при этом по-разному определяются следующие типы знаков: прагмема [Мирошниченко, 1995; Журавлев, 2004]; мифологема, культурема [Купина, 1995; Журавлев, 2004; Нахимова, 2011а; Иванова, Чанышева, 2018]; аксиологема, лингвокульту-

  рема, политема, символема [Журавлев, 2004]. Недостаточная ясность понятий при научном описании политического языка, объясняется и относительной новизной этого направления исследований.

Инвариантным признаком, таким образом, выступает однозначная соотнесенность слова или его значения с дискурсом и субъек- тами речи, участвующими в его воспроизводстве, – подобно тому, как слово с определенной функционально-стилистической окраской неизбежно отсылает к той или иной сфере использования языка и ее акторам.

Методика выявления этих двух классов языковых знаков была предложена П. Зэмша-лом. Она представляет собой одну из вариаций семантического эксперимента и включает две операции: сравнение коннотаций, которые единица актуализует в различных идеологических дискурсах (только единица, меняющая оценочность при помещении в иной, обычно полярный, идеологизированный дискурс, должна быть признана идеологемой); поиск контекстов, которые меняли бы оценоч-ность слова, в пределах одного дискурса (только единица, неироничное употребление которой с противоположной оценкой в пределах одного идеологизированного дискурса невозможно, должна быть признана идеологемой) [Зэмшал, 2014, с. 140–141]. В результате этих операций обнаруживаются первый и второй классы идеологем соответственно; эта методика использовалась и в настоящем исследовании.

Принципиально значимыми в актуальном контексте являются следующие обстоятельства. Во-первых, идеологема представляет собой ценностно маркированную единицу, то есть одну из разновидностей аксиологем, а также формируется и реализуется как отсылка к фоновому знанию, является представителем некоего идеологически значимого концепта – элемента идеологии. То и другое убедительно обосновывается С.А. Журавлевым в его диссертационном исследовании [Журавлев, 2004, с. 36–43]. В рамках риторической парадигмы дальнейшая демаркация не столь важна, и достаточно формальной проверки контекстом: мифологема, культурема, символема обладают тем же набором свойств, или, по крайней мере, эти свойства представляют часть их классификационных параметров.

Во-вторых, действительно существенны различия между прагмемами и идеологемами: прагмема представляет собой «устойчивую лингвистическую единицу – системообразующий элемент в лексико-семантической иерархии языка», а идеологема – это «подвижная, нерелевантная единица, квалификативная адекватность которой выявляется в контексте путем дискурсивного анализа» [Журавлев, 2004, с. 38]; аналогичное этому разграничение проводит и Г.Н. Скляревская, говоря о различиях между когнитивным и идеологическим компонентами в прагматической части значения слова [Скляревская, 1995]. Это важно, потому что в процессе риторизации данные типы единиц могут употребляться совместно, в том числе формируя или поддерживая значения друг друга, и еще – в неменьшей степени – потому что отдельные экземпляры идеологизированного дискурса могут и вовсе не содержать идеологем, и тогда именно на прагмемы ложится нагрузка по формированию категории интерпер-сональности в тексте.

Материал исследования составили публикации в Telegram-каналах, ведущихся от имени М.В. Захаровой, директора Департамента информации и печати Министерства иностранных дел Российской Федерации

(https://t.me/MariaVladimirovnaZakharova), и Д-.А. Медведева, заместителя председателя Совета безопасности Российской Федерации (https://t.me/medvedev_telegram). Публикации были отобраны методом целенаправленной выборки, ограничительной процедурой для которой выступала методика П. Зэмшала, представленная выше. Для исследования была сформирована первичная выборка, которая включала 100 текстов, опубликованных в период с 22 ноября по 8 декабря 2024 г. в Telegram-канале «Мария Захарова» и 37 текстов, опубликованных в период с 28 июня по 4 декабря 2024 г. в Telegram-канале «Дмитрий Медведев», общим объемом 137 публикаций. Из данной выборки были исключены публикации-репосты и публикации, целью которых является отсылка к материалу, размещенному на другом информационном ресурсе. Из оставшихся публикаций искомые речевые единицы были обнаружены в 40 экземплярах (по 20 в каждом из Telegram-каналов). Набор выявленных единиц был скорректирован с учетом гнездового принципа, в соответствии с которым группы слов и словосочетаний, объединенных мотивационными отношениями, считались как одна номинативная единица (например, террор – террористический; нацисты – неонацисты – украинские нацисты – укронацисты). Итоговое количество выявленных единиц составило 31 слово и выражение, которые в общей сложности встретились 157 раз.

В соответствии с выдвинутой гипотезой можно предположить, что между двумя сторонами существования идеологем: как когнитивных феноменов, организующих целостную систему представлений (идеологию), и как речевых единиц, обладающих повышенным воздействующим потенциалом, – должна наблюдаться корреляция. Учитывая общую вовлекающую направленность политического текста [Шейгал, 2004; Катышев, Боженкова, 2020; Чжао Янь, 2020], идеологемы должны занимать ключевое место в его структуре и оформлять его подобно тому, как оформляют когнитивные пространства уже вовлеченных людей, сторонников той или иной идеологии. Иными словами, прежде чем оформиться и закрепиться в сознании реципиента, идеологемы должны реали- зоваться дискурсивно в таких условиях, которые предполагают их ключевой статус в тексте с точки зрения его риторического построения.

Для проверки данного предположения в настоящем исследовании была применена концепция содержательной иерархии текста, подразумевающая существование в тексте сильных позиций, содержанием которых «является очень важная для текста в целом информация» [Арнольд, 2019, с. 223, 238], за счет своего расположения привлекающая особое внимания читателя. Данная концепция, разработанная в научных школах интерпретации художественного текста и стилистики декодирования [Арнольд, 2019; Кухаренко, 1988], в дальнейшем стала использоваться и для изучения нефикциональных дискурсов (см., например: [Богоявленская, 2013; Ильина, Толмачева, 2024; Парешнева, 2022]).

К числу сильных позиций по формальному критерию в данном случае были отнесены заголовок (при его наличии), первый и последний абзацы текста. С учетом того, что в большом количестве публикаций заголовок отсутствует, он (при наличии) и первый абзац рассматривались как единая начальная тек-стопозиция. В случае с публикациями, которые носят обзорный характер, то есть в них актуализуется несколько тем (обычно их актуализация сопровождается нумерацией), сильные позиции выделялись в каждом из обособленных фрагментов (первое и последнее предложение абзаца). Такие публикации встретились только в Telegram-канале «Дмитрий Медведев».

Исследование проводилось с использованием методов математической статистики.

Резул ьтаты

Общее количество словоупотреблений в рассматриваемой выборке составило 9 663 словоформы с соотношением 3 174 / 6 489 словоформ в сильных / несильных позициях соответственно. Задача – вычислить ожидаемую частотность идеологем в сильных и несильных позициях текста и определить статистическую значимость отклонения наблюдаемой частотности от ожидаемой в зависимости от качества текстопозиции по критерию хи-квадрат.

С учетом того, что часть идеологем представляет собой неоднословные единицы, в каждой из идеологем был выделен опорный компонент, который однозначно или почти однозначно позволяет идентифицировать конкретную идеологему в пределах исследуемой коллекции текстов, что позволило условно посчитать каждое употребление идеологемы как одну словоформу.

Результаты подсчета количества употреблений идеологем представлены в табли- це 1 (идеологемы даны в порядке уменьшения их частотности).

Была выдвинута нулевая гипотеза о том, что количество идеологем, встречающихся в тексте, не зависит от качества текстопозиции. Результаты подсчета ожидаемых величин представлены в таблице 2.

Результаты подсчета расхождения между наблюдаемыми и ожидаемыми величинами представлены в таблице 3. Коэффициент Пирсона составил 6,98. Для проверки нулевой гипотезы

Таблица 1. Количество идеологем в анализируемой выборке

Table 1. The number of ideologems in research sample

Идеологема	Количество (в абсолютном выражении)
	Общее количество употреблений	В канале «Мария Захарова»	В канале «Дмитрий Медведев»	В сильной позиции	В несильной позиции
киевский режим	31	27	4	13	18
нацизм	29	11	18	16	13
террор	17	12	5	4	13
бандеровский	13	1	12	4	9
б. Украина	11	0	11	4	7
боевики	8	8	0	2	6
русофобия	7	2	5	5	2
либерализм	4	2	2	0	4
предатель	4	0	4	2	2
демократия	3	2	1	1	2
хохол	3	0	3	2	1
права человека	2	1	1	0	2
хунта	2	1	1	0	2
западные покровители / кураторы	2	2	0	1	1
геноцид	2	2	0	1	1
антироссийский	2	1	1	2	0
возврат территорий	2	0	2	0	2
англосаксонский	2	0	2	1	1
государственный переворот	1	1	0	0	1
распространение фейков	1	1	0	1	0
сила в правде	1	1	0	1	0
разгон протестов	1	1	0	1	0
украинский сценарий	1	1	0	1	0
государство-агрессор	1	1	0	1	0
коллективный Запад	1	1	0	0	1
Мировое большинство	1	1	0	1	0
янки	1	0	1	0	1
Пиндостан	1	0	1	1	0
пшек	1	0	1	1	0
рейх	1	0	1	0	1
страна 404	1	0	1	1	0
Всего	157	80	77	67	90

Таблица 2. Ожидаемые величины распределения идеологем по позициям текста

Table 2. Theoretical frequences of dustribution of ideologemes by text positions in research sample

Тип единицы	Сильная позиция	Несильная позиция	Всего
Идеологема	51,58595	105,4141	157
Не идеологема	3123,414	6382,586	9506
Всего	3175	6488	9663

Таблица 3. Расхождения между наблюдаемыми и ожидаемыми величинами

Table 3. Deviations between observed and theoretical frequences

Тип единицы Сильная позиция Несильная позиция Идеологема 4,61 2,25 Не идеологема 0,08 0,04 было определено число степеней свободы – 1. Коэффициент Пирсона для данного числа степеней свободы составляет 3,841 при уровне значимости 0,05 и 6,635 при уровне значимости 0,01. Полученный коэффициент превышает оба этих порога.

Таким образом, результаты анализа демонстрируют статистически значимое расхождение между наблюдаемыми и ожидаемыми величинами, что позволяет отвергнуть нулевую гипотезу и принять альтернативную: идеологемы в рамках исследуемой выборки распределены в текстах неравномерно, и в сильных текстопозициях используются чаще.

Дискуссия

Двусторонняя сущность идеологем обусловливает возможность их анализа по меньшей мере на двух уровнях: когнитивном и языковом. Первый из них подразумевает реконструкцию процессов, связанных с предпочтением той или иной номинативной единицы другим, и его изучение проводится методами макродискурсивного анализа (в терминологии Н. Фэрклафа и Т. ван Дейка). Процедуры такого анализа подробно описаны в основополагающих работах по методологии критических дискурсивных исследований [Дейк, 2013; Йоргенсен, Филлипс, 2008] и предполагают прежде всего применение методик контент-анализа и диахроническое изучение дискурса. Второй уровень касается особенностей семасиологической структуры идеологем, актуализованных в дискурсе, и ча- стично описан в предыдущих работах авторов [Иванов, Катышев, 2022; 2023].

Полученные результаты позволяют говорить о третьем возможном векторе исследования: анализе особенностей употребления идеологем как риторического средства, то есть одного из приемов речевого воздействия, который используется авторами политических текстов.

Такое распределение идеологем в тексте дает возможность сделать предположение о том, что их риторизация связана прежде всего с реализацией внушения как способа воздействия в политической коммуникации. Риторические функции идеологем зависят от конкретной позиции в тексте в целом и внутри микроконтекста. На основе исследованного материала можно выделить две их основные функции.

• 1.    Первичная номинация предмета обсуждения в тексте, при которой обозначаемая реалия изначально представляется как аксиологически значимая. Эта функция реализуется при помещении идеологем в начальные фрагменты публикаций, например:

• 2.    Повышение речевоздействующего потенциала прогностических и комиссивных речевых актов, а также лозунгов. Данная функция свойственна идеологемам, помещенным в завершающие фрагменты текста, например:

• (2)    К 2034 году ни одного из нынешних руководителей стран НАТО не останется на своих местах. Часть из них будет на пенсии или в лучшем из миров / в аду (выбрать требуемое). И самой страны 404 не будет ( https://t.me/medvedev_telegram/514 );

• (3)    Все причастные к этим и другим злодеяниям киевского режима будут установлены и обязательно ответят по всей строгости закона (https:// t.me/MariaVladimirovnaZakharova/9429);

• (4)    Поэтому лучший способ сделать 5 ноября приятное кандидатам на высший американский пост – продолжать громить киевский нацистский режим ! ( https://t.me/medvedev_telegram/541 ).

23.02.2022 количество сообщений, в которых использовалось выражение киевский режим составляло 14 % от общего количества сообщений об Украине, тогда как в остальных 76 % публикаций использовались только номинации Киев и Украина (37 / 228 публикаций соответственно). В период же с 24.02.2022 по 08.12.2024 относительное количество сообщений, включающих выражение киевский режим , возросло до 33 % (693 сообщения); количество сообщений только с номинациями Киев и Украина составило 67 % (1 389 публикаций).

(1) О тех, кто стоит за киевским режимом. Во имя (теперь уже не «победы», они обходят эту тему стороной) ими сформулированного «стратегического поражения России» администрация уходящего президента США Байдена и европейские («ястребами» их назвать сложно) какие-то «полудох-лые куры» сделали ставку на дальнейшую эскалацию, пытаясь до вступления в должность нового американского президента максимально накачать киевский режим оружием и тем самым гарантированно обеспечить продолжение боевых действий в 2025 году (https://t.me/MariaVladimirovnaZakharova/ 9375).

Будучи введенными в этих функциональных позициях, идеологемы организуют тексты подобно парадигматической структуре идеологического сверхтекста. Наиболее частотные в рамках выборки идеологемы ( киевский режим , нацизм ) одновременно являются одними из тех, которые чаще всего актуализу-ются в сильных позициях (13 / 18, 16 / 13 соответственно). Учитывая тематику рассматриваемых каналов, можно сделать вывод о доминантном статусе данных идеологем: через них открывается доступ к идеологическому сверхтексту, определяющему особенности коммуникации в исследуемых Telegram-каналах.

Для проверки данного вывода нами было дополнительно проведено исследование мак-родискурсивных практик на примере наиболее частотной идеологемы – киевский режим . Поскольку данная идеологема используется для обозначения высшей государственной власти Украины, она чаще всего ко-референтна таким номинациям, как Киев и Украина . То обстоятельство, что Telegram-канал «Мария Захарова» был запущен еще 1 июня 2021 г., позволило сравнить относительную частотность этих трех номинаций: идеологически маркированной и двух нейтральных.

Сравнение проводилось двумя способами. Первый связан с подсчетом количества сообщений, в которых использовалась хотя бы одна из этих номинаций. Результаты исследования показали, что в период с 01.06.2021 по

Второй способ проверки сделанного вывода о макродискурсивных параметрах материала, доступный без лексико-морфологической разметки исследуемой коллекции текстов (для настоящего исследования она не проводилась), был связан с подсчетом относительной частотности выражения киевский режим и номинации Украина (номинация Киев была исключена по причине того, что она как вершина словообразовательного гнезда не могла быть автоматически выявлена в коллекции текстов без ее лексико-морфологической разметки). Результаты применения этой процедуры также согласуются со сделанным выводом: относительная частотность выражения киевский режим до 23.02.2024 составляла всего 8 % от общего количества случаев употребления одной из этих двух единиц (40 / 470 соответственно); в период с 24.02.2022 по 08.12.2024 относительная частотность данной единицы возросла до 30 % (988 / 2 315 соответственно).

Таким образом, проверка при помощи методики макродискурсивного анализа позволяет судить о достоверности сделанного вывода.

Заключение

Проведенное исследование показало, что в дополнение к двум существующим направлениям анализа идеологем (когнитивному, реализующемуся в первую очередь при помощи методик контент-анализа, и лингвистическому, связанному с анализом актуального значения идеологически маркированных единиц в микроконтексте) может быть предложен третий, риторический подход к изучению таких единиц.

Методологическая новизна такого подхода связана с тем, что идеологемы могут рассматриваться на уровне конкретных экземпляров политического дискурса как элементы риторической структуры политического текста. При этом анализ способа их ритори-зации, учет их расположения в конкретных текстах позволяют не только выявить их роль в формировании воздействующего потенциала текста, но и делать значимые выводы об их статусе в идеологическом сверхтексте без применения методологии макродискурсивно-го анализа.

Перспектива подобных исследований связана с детализацией риторико-функциональной нагрузки идеологически маркированных единиц, изучением их роли в формировании дискурсивной категории интерперсональ-ности посредством выявления доминирующих модусов их актуализации в дискурсе (опыт подобного изучения представлен в: [Иванов, Катышев, 2023]). Роль идеологем в тексто-построении в сочетании с особенностями реализации в них эгоцентрических категорий языка и речи может рассматриваться как один из основных параметров описания идиостиля автора политического текста.