Искусственный интеллект и право

Стремительное развитие общества предполагает правовое регулирование его новых сфер. Цифровизация жизни и общественных отношений порождает новые отрасли права. Однако, наука и закон всегда развиваются несколько медленнее, чем сама жизнь. Несмотря на то, что искусственный интеллект активно применяется множеством пользователей на протяжении уже нескольких лет, нормативное регулирование его использования, а также понятийный аппарат этой области правовых отношений до сих пор находятся в стадии формирования.

В.Б. Наумов и Г.Г. Камалова в одной из своих статей выделяют следующие характеристики искусственного интеллекта:

• 1)    факультативность аппаратного воплощения. Технология искусственного интеллекта прежде всего включает в себя программы для ЭВМ, базы данных, компьютерные алгоритмы и их модели;

• 2)    способность системы анализировать окружающую среду;

• 3)    наличие определенной автономности в функционировании;

• 4)    наличие способности накопления опыта, его оценки и реализации задачи самообучения;

• 5)    наличие «интеллектуальности», описываемой через категории «разумности», «рациональности» или способности «мыслить, как человек» или «действовать, как человек», во всех или в определенных обстоятельствах» [2, с. 90].

Определение искусственного интеллекта в настоящее время закреплено в Федеральном законе от 24.04.2020 г. № 123-ФЗ: искусственный интеллект – комплекс технологических решений, позволяющий имитировать когнитивные функции человека (включая самообучение и поиск решений без заранее заданного алгоритма) и получать при выполнении конкретных задач результаты, сопоставимые, как минимум, с результатами интеллектуальной деятельности человека. Комплекс технологических решений включает в себя информационно-коммуникационную инфраструктуру (в том числе информационные системы, информационно-телекоммуникационные сети, иные технические средства обработки информации), программное обеспечение (в том числе, в котором используются методы машинного обучения), процессы и сервисы по обработке данных и поиску решений [3, с. 1]. При этом данное определение, на мой взгляд, имеет в себе несколько неточностей, которые влияют на понимание его правового статуса и регулирования. Так, само определение искусственного интеллекта осуществляется через сравнение с человеком, что является спорным. Кроме того, в тексте упоминаются результаты интеллектуального труда человека без признаков данного явления. Решением таких проблем может стать создание определения не через утверждения сходства с человеческими когнитивными функциями, а через описание искусственного интеллекта именно как определенной информационной технологии.

Однако спор о термине и его фиксации в юридических документах не является единственной проблемой правового регулирова- ния искусственного интеллекта. Результаты деятельности данной технологии в настоящее время могут стать предметом спора об авторском праве. С одной стороны, если текст создается искусственным интеллектом, то пользователь, создавший запрос на создание такого текста, не является его творцом. Программист, написавший программу для искусственного интеллекта также, не может считаться автором, поскольку формулировка конкретного запроса на создание конкретного текста или изображения осуществляется пользователем. Д.И. Азява, обосновывая необходимость правового регулирования результатов деятельности искусственного интеллекта, отмечает наличие нескольких точек зрения: эти результаты могут не принадлежать вообще никому или авторские права на них получает пользователь, что становится очевидным из ст. 1257 ГК РФ, если речь идет о российском законодательстве. Кроме того, как отмечает Д.И. Азява в США уже есть судебные преце-

С точки зрения права важно и то, кто будет нести ответственность за результаты деятельности искусственного интеллекта. Джон Гришем в своей статье приводит уникальный случай, который произошел в Бельгии в 2023 году. Мужчина после шести недель интенсивного общения с чат-ботом Chai покончил с собой. В переписке с ИИ был найден призыв к суициду: «Если ты хотел умереть, почему ты не сделал этого раньше?» [4, с. 1]. Если применить данную ситуацию к российскому законодательству, в котором есть статья об ответственности за доведение до самоубийства, становится очевидным, что проблема ответственности за решения, принятые искусственным интеллектом, стоит в современном обществе достаточно остро.

Таким образом, возрастающее использование искусственного интеллекта требует внимания со стороны законодателей к регулированию как проблем дефиниции данного явления, так и ответственности за результаты его денты с аналогичным решением, то есть дан- деятельности, а также прав на них. ная позиция пока является общепринятой [1,

• с. 238].