Ислам в политико-культурной матрице народов Северного Кавказа

И спользование религиозного фактора в мировой политике имеет достаточно давние традиции и приобретает осо-бую актуальность в переломные периоды общественно -исторического развития. Как показывает исторический опыт, религия несет мощный идейный потенциал социальных, эконо-мических, политических, этнонациональных, социокультурных противоречий и конфликтов. При определенных условиях религия может довольно легко принимать радикальные и экстремистские формы. Можно согласиться с Л.Н. Митрохиным, по мнению ко -торого «те или иные конфликты, имеющие вполне прозаическое земное происхождение, религия способна возводить в ранг кос мических, от века бытийствующих столкновений, формулировать их в обобщенном, абсолютном виде, затрудняющем какой либо компромисс»¹. Однако истоки этих противоречий и конфликтов следует искать не в сущности той или иной религии, а во внутрен них социально экономических, этнонациональных, трайбалист ских, конфессиональных, социально психологических, социокуль турных, политических, геополитических и иных реальностях того или иного региона.

С данной точки зрения большой интерес представляет вопрос о влиянии так называемого политического ислама на социокуль турные и политико культурные реалии национальных республик Северного Кавказа. В предлагаемой вниманию читателя статье предпринята попытка выявить и проанализировать некоторые аспекты этой сложной и весьма актуальной для региона проблемы.

Исходным для предпринятого исследования служит тезис, со -гласно которому ислам играл и продолжает играть ключевую роль в жизни многих народов Кавказа, формировании и эволюции их духовного, социокультурного и политико культурного облика. Как отмечает К.С. Гаджиев, «мировые религии в силу своей универсаль -ности призваны стирать расовые, этнические, языковые, полити ческие и иные различия между людьми и народами. При всем том существует определенная связь между религией и национальным самосознанием. Как показывает исторический опыт, тот или иной народ выбирает конкретное толкование вероисповедной системы для обозначения своих отличий от соседних народов и государств»1. Более того, во многих странах, в т.ч. в ряде националь-ных республик Российской Федерации, ислам стал одним из существенных со -ставляющих национализма и инструмен -том борьбы за власть. В этом отношении особое значение имеет тот факт, что с вероисповедной точки зрения регион является частью так называемого мусуль манского Севера, который, в свою оче-редь, составляет часть более обширного мусульманского мира. Поэтому не удиви -тельно, что после распада СССР народы постсоветских национальных республик, в большинстве своем исповедующие ис лам, стали проявлять растущий интерес к веяниям, исходящим из мусульманского мира.

Здесь необходимо учесть и тот факт, что Кавказ является одним из звеньев так называемой исламской дуги неста бильности, простирающейся от Балкан до Кашмира. На всем ее протяжении на -блюдается выдвижение на политическую авансцену разного рода возрожденческих и фундаменталистских движений, для которых характерна ярко выраженная политизация ислама. Это дало основа -ние говорить о «политическом исламе», или «исламизме», оказывающем более или менее существенное влияние на общественно политическую, социокуль турную, политико культурную сферы жизни вовлеченных в эти процессы стран и народов. Одной из важнейших установок этого радикального течения современного ислама является органическое слияние государства и религии. Его приверженцы рассматривают шариат в качестве источ ника власти (ал -хакимийя ал -исламийя). Они руководствуются лозунгом: «Бог — наша цель, Пророк — наш руководитель, Коран — наша конституция, джихад — наш путь, смерть во имя Бога — наше высшее стремление».

Здесь ислам используется как средство достижения конкретных политических целей, определяемых конкретными ин тересами политической борьбы. В дан ном смысле его следует рассматривать не столько как религию, сколько как свое образную политическую идеологию. Об этом открыто заявлял аятолла Хомейни, который утверждал: «...ислам является политико религиозным учением, в кото ром политику дополняет богослужение, а богослужение дополняет политику». Такой тезис он обосновывал мыслью о том, что «в исламе больше политических предписаний, чем религиозных»2.

Политический ислам служит собира тельным названием для обозначения раз ного рода религиозно политических те чений, предлагающих собственные пути, формы и средства решения проблем, порожденных модернизацией, преодо ления ее недостатков и негативных, по мнению его приверженцев, последствий. С точки зрения влияния на положение дел на Кавказе среди этих течений клю чевое место занимает ваххабизм, который используется для обозначения разнород ных исламских группировок, которые объединяет неприятие традиционного ислама и официального духовенства. Их правильнее было бы назвать фундамента листами, поскольку все они выступают за «чистоту» веры путем возвращения к ис токам, т.е. к учению, как оно понимается в Коране. Современный ваххабизм отнюдь не монолитен, в нем имеются умеренные и радикальные, фундаменталистские на правления.

Главное предназначение политического ислама состоит, прежде всего, в завоева нии господствующих позиций в самих мусульманских государствах. Но, как лю бая радикальная идеология, она склонна обретать силу и приверженцев на путях внешней экспансии. С этой точки зрения можно согласиться с теми исследовате лями, по мнению которых одной из глав ных целей большинства идеологов фун даментализма является создание такой государственно политической системы, которая якобы существовала в период правления пророка Мухаммеда и первых четырех «праведных» халифов.

Не случайным представляется тот факт, что возрождение ислама в условиях рас пада СССР совпало с мощным подъемом национального самосознания народов. Стремительное падение доверия к ком мунистической системе сопровождалось ростом интереса к исламу как к более ес тественной системе ценностных ориенти ров. Многие в постсоветском мусульманском пространстве, пытаясь найти опору для своего жизнеустройства и развития, связывали свои перспективы с миром, народами и культурами, исповедующими ислам. Зачастую ислам рассматривается в качестве некоей интегральной духовной составляющей этнических культур мест -ных народов. Более того, многие иссле-дователи считали, что в новых условиях ислам может оказаться влиятельной ин тегрирующей силой, способной воссоеди-нить охваченные им этнические группы и нации.

Разумеется, религия выполняет ин -тегративную и регулятивную функции, играющие существенную роль в достиже нии и сохранении единства и целостно сти общества, в блокировке и нейтрали зации возникающих перед ним проблем. Именно такую роль играет ислам в боль -шинстве мусульманских стран. Можно утверждать, что в ряде национальных республик именно ислам служил одним из немаловажных факторов, удержавших наиболее горячие головы у той черты, переход через которую был бы чреват для них непредсказуемыми негативными по следствиями.

Вместе с тем нельзя отрицать и тот оче -видный факт, что при определенных усло-виях религия может стимулировать про тиворечия и конфликты между не только приверженцами различных вероиспове даний, но и представителями различных течений в рамках одной и той же религии. Об этом свидетельствует тот факт, что на постсоветском пространстве исламские идеи использовались в борьбе за соб ственность и власть между различными этническими группами, региональными кланами, политическими партиями. Более того, некоторые группировки, именовав шие себя приверженцами ваххабизма и иных форм исламского фундаментализма, превратились в фактор, серьезно деста билизировавший социальную и полити ческую ситуацию на Кавказе, особенно на Северном. При непосредственном участии многих из них разворачивалась внутриэлитная и межклановая борьба в Дагестане, Чечне и других национальных республиках региона. Некоторые из них не скрывали целей своих вдохновителей и спонсоров, суть которых заключается в вытеснении России с Северного Кавказа, создании на территории национальных республик единого исламского государ ства, его расширении за счет других рос сийских территорий.

Вызов ваххабизма как формы ради кального политизированного ислама лежит в немалой степени в социально экономической и политической плоско стях. Однако, как представляется, не менее значимым в рассматриваемом плане стал тот факт, что после крушения коммуни стической идеологии после распада СССР многие народы, не в последнюю очередь народы Северного Кавказа, оказались в си -туации потери духовных и идеологических ориентиров, своего рода идеологического вакуума. Для многих дезориентированных людей этот вакуум практически сразу стал заполняться идеологией ислама. Здесь не -маловажную роль сыграли основанные на критике очевидных для всех негативных явлений и процессов на Кавказе идео логические и политические ценности и установки ваххабитов, которые умело ис пользовали в своих целях идеи братства и социальной справедливости, заложенные в исламе. Определенную часть молодежи привлекает простота, доступность идей, здоровый образ жизни, характерный для действительно верующих членов вахха битских общин.

Немаловажным фактором, способству ющим определенному росту симпатий к носителям фундаменталистских идей и принципов, являются часто практикуемые правоохранительными органами произвол и злоупотребление властью, коррупция, потакание организованной преступности и даже сращивание с нею. В этой связи не случайным представляется тот факт, что главными мишенями террористических актов на всем Северном Кавказе являются чиновники и представители правоохрани тельных органов.

В то же время анализ реального положе ния в регионе дает основание для вывода о чрезмерном преувеличении рассужде ний тех авторов, по мнению которых на Северном Кавказе ислам сохранился не только как вероучение, но и как фактор, организующий сельскую общину, и часто — как структурная составляющая полити-ческой жизни. Естественно, конфессио-нальная принадлежность налагает отпеча ток на отношение людей к происходящим вокруг них событиям, тем более в ситуа циях, в которых они становятся непосред-ственными участниками этих событий.

Все же не совсем корректно говорить о преобладании в регионе некоего «ислам-ского» способа или пути решения тех или иных жизненно важных проблем. Тем бо-лее, нет серьезных оснований говорить об архаизации общества, которая будто воз -рождает те пласты сознания, поведения, политической культуры, которые сфор-мировались до начала модернизационных процессов. Представляется лишенным ре -альных оснований также тезис о переходе значительной части населения Северного Кавказа после многих лет господства со -ветской идеологии из зоны российского культурного и политического влияния в зону ислама.

В целом, как представляется, при оценке реального места и роли ислама на Кавказе как с внутриполитической, так и с геополитической точки зрения необхо димо отказаться от ряда бытующих у нас крайних точек зрения на эту проблему. Во первых, нельзя рассматривать ислам как исключительно негативный фак тор в жизни северокавказских народов, якобы способствующий дестабилизации и стимулированию радикалистских, сепа-ратистских настроений и движений в ре гионе. Хотя следует признать, что некото-рые фундаменталистские течения ислама действительно используются отдельными радикальными и экстремистскими груп пировками в своих сугубо политических целях. Во вторых, не совсем корректно рассматривать ислам как исключительно культурно конфессиональный, духовный феномен, не связанный с политикой и ориентированный исключительно на мир, благосостояние и стабильность в обществе.

Следует учесть также тот отмечае мый многими специалистами ф акт, что так называемый народный ислам на Кавказе в действительности представ ляет собой довольно аморфный сплав общемусульманских духовных ценно стей с местными языческим веровани ями и культами, или же, проще говоря, он замешан на принципах и установках адата. Как отмечает Н.М. Емельянова, «доисламские верования оказывали и продолжают оказывать значительное влияние на образ жизни кабардинцев, под их влиянием кабардинский ислам принял своеобразную, отличную от су ществующих в других северокавказских регионах форму. В процессе становле ния ислама у кабардинцев выделяются несколько периодов»1.

Эти и другие факты свидетельствуют о сложности и неоднозначности статуса, роли и значения ислама для судеб народов Северного Кавказа. Ислам в регионе от -нюдь не монолитен. Можно говорить о так называемых локальных формах ислама, которые могут приобретать достаточно выраженную национальную окраску, что органично накладывается на болезненное ощущение территориальной этнопринад лежности. При этом важно учесть, что ре лигия не всегда и не обязательно является основополагающим фактором осознания этнической принадлежности. Более того, зачастую она дает богатый материал для создания и закрепления в сознании людей образа врага. В этом плане ислам может быть использован и действительно ис пользуется как один из важных элементов национализма, как инструмент борьбы за власть. Об этом свидетельствует тот факт, что некоторыми национальными движе ниями ислам пытаются использовать как объединительную формулу в определении собственного пути развития.

Следует отметить и то, что нередки слу чаи, когда конфликты возникают между этносами, исповедующими одну и ту же религию. Это проявляется, в частности, в том, что так называемый официаль ный ислам с самого начала оказался рас колотым по национальному признаку и разобщенным по «национальным квар тирам» и потому, по сути дела, втянутым в межэтнические противоречия и кон -фликты. Причем расколы по националь ному признаку имеют место не только между республиками, но и в пределах от дельных республик. Речь идет, например, о Дагестане, где духовное управление му -сульман разделилось на ряд националь ных общин.

Как представляется, при всех возможных здесь оговорках подавляющее большин ство населения национальных республик Северного Кавказа в целом не приняло политический ислам в качестве систе мообразующей идеолого политической конструкции. Сам факт возрождения интереса к вере нельзя рассматривать как уже определившуюся тенденцию к переустройству образа и уклада жизни, основанному на нормах ислама, а сам ис -лам — как фактор, определяющий форму политической самоорганизации народов. Например, в Дагестане даже в начале 1990-х гг. сами же исламские возрожденцы давали критические оценки динамики ро ста религиозного сознания среди широ -ких слоев населения. Сторонники более активных темпов процесса религиозного возрождения указывали на то обстоятель-ство, что в этом важном деле проявляется пассивность как со стороны сторонников мусульманского ренессанса, так и со сто роны самого населения.

Ограниченный объем статьи не позво -ляет привести в обоснование этого тезиса конкретные результаты множества со циологических и политологических ис следований. Здесь, как представляется, достаточно констатировать тот факт, что даже в Дагестане, где в настоящее время сосредоточено большинство общин ис ламистов, по имеющимся данным, им сочувствуют не более 5—10% жителей республики1. Сознавая опасность ра- дикальных версий политического ис лама для социальной и политической стабильности национальных республик Северного Кавказа, да и национальной безопасности Российской Федерации в целом, тем не менее нельзя говорить о чуть ли не повальной исламизации или фундаментализации, тем более архаиза ции Северного Кавказа. К тому же не правомерно экстраполировать ситуацию с исламским фундаментализмом в Иране или влиянием ислама на политическую жизнь таких мусульманских стран, как Судан, Алжир, Саудовская Аравия и др., на мусульманские республики бывшего СССР.

Анализ реального положения вещей по казывает, что во многих случаях возрож дение интереса к традиционному исламу, а также ваххабизму и другим формам ис ламского фундаментализма носит фор мальный, атрибутивный характер. Можно согласиться с теми исследователями, по мнению которых религиозный фундамен тализм нередко служит суррогатом идео логии и мифологии этнонациональной, культурной, конфессиональной или иной самоидентификации.