Испано-мосарабский обряд: к вопросу о двух литургических традициях

множеством рукописей3. Время их возникновения по-разному оценивалось учеными, однако можно было с уверенностью сказать, что большинство книг восходит к концу I — началу II тысячелетия, а некоторые из них, являясь еще более древними, отражают богослужебную практику Испании конца вестготского периода. Энтузиазм, с которым исследователи приступили к изучению введенных в научный оборот источников, бесспорная древность этих книг, а также общий подъем церковной науки того времени гарантировали развитие литургики в данном направлении. Однако новые исследования породили новые вопросы.

До обнаружения рукописей научное представление о богослужебной традиции Пиренейского полуострова практически полностью базировалось на изучении печатных мосарабских книг — Миссала (Толедо, 1500)4 и Бревиария (Толедо, 1502)5, изданных Альфонсо Ортисом по указанию кардинала Франсиско Хименеса де Сиснероса. Однако после сравнения текста опубликованных Феротеном манускриптов с текстом уже известных науке изданий Ортиса выяснилось, что между древними рукописями и напечатанными в Толедо в начале XVI в. книгами нет полного единства. В целом устройство богослужения в мосарабском Миссале и Бревиарии совпадало с чином, содержащимся в рукописных источниках. Но детальное сопоставление формуляров, а также сравнение конкретных молитв, песнопений и литургических чтений выявило ряд различий. Наибольшим образом они касались времени Четыредесятницы и сильнее всего проявлялись в богослужении оффиция (служб суточного круга). Определенные отличия имелись и в устройстве Евхаристического богослужения. Разница не была кардинальной, но она была видна, и становилось ясно, что средневековые печатные книги Ортиса не являются точными изданиями рукописей. Это порождало вопросы и в конечном счете вызывало недоверие к Миссалу и Бревиарию, которые в свете новых данных представлялись неаутентичными.

Одним из первых эту тему исследовал Уильям Портер. В 1935 г. он опубликовал результаты своего исследования, где доказывал, что цикл гимнов в толедском печатном Бревиарии является более древним, чем в сохранившихся рукописных книгах Liber canticorum и других манускриптах6. Дальнейшее изучение этого вопроса показало, что среди Liber misticus, опубликованных Феротеном, есть манускрипты, содержание которых очень похоже на издания Ортиса. Все они происходили из толедского прихода в честь древних севильских мучениц свв. Иусты и Руфины7. Стало очевидным, что особенности толедских печатных книг базируются на различиях, уже заложенных в рукописях, и что существует две богослужебные нормы в рамках одного обряда8. Жорди Пинель, написавший серию работ, затрагивающих данную проблему9, разработал теорию, согласно которой существовали две литургические традиции, обозначенные им как традиция А и традиция Б. Обе практиковались в Толедо после его освобождения в ходе Реконкисты (1085), однако одна из них была автохтонная, вторая же была принесена христианами-мосарабами с юга полуострова.

Традиция А, согласно гипотезе Пинеля, связана с кодификационной деятельностью св. Юлиана, епископа Толедского (680‒690), стремившегося упорядочить богослужение и привести литургические тексты и книги к единообразию. Она зародилась в Толедо, а затем распространилась на север полуострова в Таррагону, Кастилию и Леон. К ней относятся практически все сохранившиеся и известные на настоящий момент рукописи: книги из бенедиктинского аббатства св. Доминика в Силосе (часть из них продолжает храниться в аббатстве, другие были куплены Национальной библиотекой Франции и Британским музеем), манускрипты из монастыря св. Эмилиана в Ла-Коголье (переданы в фонд библиотеки Королевской академии истории в Мадриде), рукописи монастыря Девы Марии в Нахере (хранятся в разных местах) и т. д. Среди толедских манускриптов к традиции А относятся книги из кафедрального собора Девы Марии и из церкви св. мч. Евлалии.

Традиция Б, по мнению Пинеля, является древней богослужебной практикой юга полуострова, вероятно, провинции Бетика с центром в Севилье. Она существовала независимо от традиции А, и на нее не повлияла литургическая реформа Юлиана Толедского. Эта богослужебная практика была принесена в Толедо в X‒XII вв. эмигрантами из Андалусии, которые не только сохранили ее, но и продолжали создавать новые рукописи уже после своего переселения10. Известно, что до XIV в. при мосараб-ской церкви свв. Иусты и Руфины в Толедо работал скрипторий. Именно отсюда происходят манускрипты, отличающиеся от рукописей «юлианской» традиции и повлиявшие на содержание книг, напечатанных Ортисом. По мнению Пинеля, эта традиция представляет собой архаичную богослужебную практику, которая восходит к периоду, предшествующему литургическим преобразованиям Юлиана Толедского. Пинель указывал на характерные особенности: традиция Б не так хорошо систематизирована, как традиция А; гимны и антифоны часто не согласованы с литургическими чтениями; в книгах используются архаичные тексты и заголовки; в целом богослужению свойственна импровизация. По мнению автора, это свидетельствует о ранней стадии развития литургической практики. Пóзднее происхождение имеющихся рукописей11 он объяснял тем, что в данных мосарабских приходах долгое время использовали древние libelli, и только когда они приходили в негодность, возникала необходимость создания новых книг. В качестве доказательства географического места происхождения Пинель указывал на характерные для традиции Б памяти севильских и других южноиспанских святых. Кроме того, он приводил свидетельство средневекового испанского автора — канцлера дона Педро Лопеса из Айалы12, который возводил традицию к святым братьям Леандру и Исидору, епископам Севильским.

Точка зрения, высказанная Пинелем, была поддержана рядом исследователей, однако она не была принята всеми учеными. В частности, Хосе Ханини выступил с критикой теории Пинеля13. Он подверг сомнению не наличие двух разных традиций, как таковых, существование которых было очевидным, и не то, что богослужебная практика могла быть принесена с юга Испании, а утверждение Пинеля о древности чина, содержащегося в литургических книгах традиции Б. Ханини считает, что, несмотря на элементы архаизма, скорее всего в этих рукописях зафиксирована богослужебная практика Толедо XIII‒XIV вв., которая возникла путем упрощения традиции А. Он проанализировал рукописи из церкви свв. Иусты и Руфины и сопоставил их с остальными толедскими манускриптами, подготовив критическое издание и тех и других14. Подводя итог исследованию, он выделил три основные отличительные черты, свойственные рукописным книгам традиции Б: архаичные заголовки (например, «lucernarium» вместо «vespertinum»); иной порядок молитв и антифонов и их смещение в службах по отношению к традиции А; четкие признаки упрощения богослужения (сокращение отдельных элементов и уменьшение числа молитв, свойственное периоду упадка литургической практики). При этом структура чинопоследования в книгах из церкви свв. Иусты и Руфины в целом соответствует структуре из книг «юлианской» редакции. Ханини считал, что это является свидетельством зависимости традиции Б от традиции А. Это подтверждается и поздним происхождением рукописей (согласно палеографическому исследованию А. Мундо, вероятным временем создания книг из церкви свв. Иусты и Руфины является середина XIII — начало XIV в., а не IX‒XI вв., как считал Пинель). Разбирая свидетельство Педро Лопеса из Айалы, Ханини находит его несостоятельным. Скорее всего авторство литургических последований было умышленно приписано свв. Леандру и Исидору Севильским из педагогических побуждений (прием, к которому прибегали средневековые авторы)15. Ханини убежден, что все признаки указывают на позднейшее упрощение традиции, а гипотеза Пинеля не является доказанной.

Однако точка зрения Ж. Пинеля возобладала в литургической литературе и в дальнейшем на нее опирались другие авторы, занимающиеся изучением богослужения испано-мосарабского обряда (в частности, см. работы Висенте Ханераса, Микела Гроса, Хуана-Мигеля Феррера, Хуана Сьерры и др.). Эта же точка зрения выражена в англоязычной Католической энциклопедии16 в статье, посвященной испано-мосарабскому обряду17. В новейшем научном издании РПЦ — Православной энциклопедии, издаваемой в Москве с 2000 г. по настоящее время, поддержана теория Пинеля, а точка зрения Ханини признается автором необосно-ванной18. Указанное издание фактически является единственным источником, из которого русскоязычный читатель, не обладающий знаниями иностранных языков, может почерпнуть информацию по данному вопросу. Остановимся подробнее на доказательствах обоснованности точки зрения Пинеля, сформулированных автором публикации в Православной энциклопедии. По существу вопроса в статье приводится два аргумента:

• 1)    «на Севилью как источник… традиции [Б]… указывает рубрика в рукописи Lond. Brit. Lib. Add. 30.844 (X в.) — Ad Sanctus spalitanos»¹⁹;

• 2)    «состав Санкторала традиции Б явно указывает на ее южноиспанское… происхождение»²⁰.

• 1.    Рукопись Liber misticus из Британской национальной библиотеки London, Brit. Lib., ms. Add. 30.844, на которую, как пишет автора статьи

• 2.    Следует рассмотреть второй аргумент — наличие в составе Санкто-рала традиции Б литургических памятей южноиспанских святых. Прежде чем перейти к этому вопросу, необходимо уточнить количество и содержание рукописей из толедской церкви свв. Иусты и Руфины. Книг традиции Б, доступных исследователям, сохранилось немного, и на настоящий момент известно два полных манускрипта и один относительно крупный фрагмент²⁷.

в Православной энциклопедии, ссылается Пинель, является «Книгой смешанной» (лат. Liber misticus)21. Она содержит трактат св. Ильдефон-са Толедского о Приснодевстве Святой Марии и 16 формуляров служб, из которых 12 относятся к праздникам цикла Рождества — Богоявления и 4 — к Пасхальному времени. Рубрика «Ad Sanctus spalitanos» находится в указанной рукописи на листе 48v, в составе формуляра мессы на праздник Пресвятой Богородицы 18 декабря22. Она расположена после молитвы Inlatio перед гимном Sanctus и указывает на исполнение песнопения Ad Sanctus, являющегося особенностью праздничного богослужения ис-пано-мосарабского обряда. В данной рукописи исполнение Ad Sanctus предписано также на мессе в день Вознесения Господня (листы 165v‒166).

Уточнение «spalitanos» в формуляре праздника Пресвятой Богородицы могло бы указывать на то, что гимн Ad Sanctus является особенностью богослужения Гиспалиса (т. е. Севильи) и таким образом предстает как элемент литургической традиции Б. При этом следует указать, что сама рукопись London, Brit. Lib., ms. Add. 30.844 принадлежит традиции А и датируется второй половиной XI в.23 Можно предположить, что этот богослужебный элемент был принесен иммигрантами во время их переселения с юга полуострова в X в. и позже. Но место происхождения книги — север полуострова (она использовалась в аббатстве св. Доминика в Силосе, хотя и не была написана в этом монастыре). При этом иммигранты, которые принесли свою севильскую традицию и организовали приходы, селились в центре полуострова — в Толедо, и поэтому предположение о заимствовании не кажется слишком убедительным. Кроме того, существует две другие рукописи традиции А, созданные в разных скрипториях на севере полуострова веком ранее и содержащие Ad Sanctus в формулярах праздничных служб. Это — знаменитый Леонский антифонарий León, Arch. Cap., ms. 8 из монастыря св. Киприана24 и «Книга смешанная» Madrid, Acad. Hist., cod. Aemil. 30 из монастыря св. Эмилиана в Ла-Коголье25. Наличие песнопения Ad Sanctus в разных манускриптах традиции А, происходящих из разных мест северной части полуострова и датируемых X‒XI вв., делает маловероятным предположение о заимствовании этого богослужебного элемента в рукописи London, Brit. Lib., ms. Add. 30.844 из литургической практики Гиспалиса, принесенной иммигрантами.

Наиболее правдоподобной следует признать гипотезу Микела Гроса, высказанную им в докладе на Первом международном конгрессе моса-рабских исследований в 1975 г. Грос считает, что уточнение «spalitanos» указывает на мелодическую особенность исполнения песнопения в данной рукописи26. Однако так и остается непонятным, каким образом рубрика «Ad Sanctus spalitanos» в рукописи XI в. традиции А может доказывать южно-испанское происхождение толедских богослужебных книг XIII‒XIV вв., а тем более как этой рубрикой может быть подтверждена древность чина в манускриптах из церкви свв. Иусты и Руфины.

Первая рукопись — Liber misticus Toledo, Bibl. Capit., cod. 35.5, хранящаяся в капитулярной библиотеке кафедрального собора Толедо. Включает 22 формуляра начиная с первого воскресенья Четыредесятницы и заканчивая вторником Пасхальной седмицы. Содержит богослужение вечерни, утрени и мессы для периода Четыредесятницы, особые последования Страстной седмицы, а также службы первых трех дней Пасхального времени (заключительная часть книги утрачена).

Вторая рукопись — также Liber misticus, хранящаяся в Национальной библиотеке Испании, Madrid, Bibl. Nac., ms. 10.110. Включает в себя формуляры будничного богослужения в течение всей Четыредесятни-цы, начиная с понедельника первой седмицы и заканчивая Великим Четвергом. Содержит богослужебные элементы утрени, часов (третьего, шестого и девятого) и вечерни. В конце книги приложены избранные великопостные молитвы и песнопения.

Третий источник — фрагмент рукописи Liber misticus Toledo, Mus., cod. 1325-1, хранящийся в толедском Музее Соборов и Вестготской культуры (ранее — Музее Святого Креста). Сохранились листы, содержащие оффиций и мессу для праздников в честь св. Иоанна Крестителя, свв. апп. Петра и Павла, свв. апп. Симона и Иуды, а также св. Мартина Турского. Все три рукописи изданы Х. Ханини в 1977‒1980 гг.28

Из сказанного можно заключить, что, кроме фрагмента Toledo, Mus., cod. 1325-1, указанные рукописи из церкви свв. Иусты и Руфины не содержат Санкторала. А уцелевший Санкторал манускрипта из Музея соборов и вестготской культуры включает памяти святых, почитающихся на территории всей Испании и за ее пределами. Таким образом, ни один из аргументов не доказывает гипотезу Пинеля. Более того, даже если предположить существование Санкторала традиции Б, в котором были бы представлены памяти южно-испанских святых, не свойственных северной традиции, это не могло бы оспорить точки зрения Хосе Ханини. Существование такого Санкторала подтвердило бы связь богослужебной практики толедской церкви свв. мчч. Иусты и Руфины с югом

Испании, что само по себе не отрицается, однако это никак не доказало бы то, что в рассматриваемых рукописях XIII‒XIV вв. содержится аутентичный древний чин, в который не было внесено изменений.

Вопрос о происхождении традиции А и традиции Б нельзя считать полностью разрешенным. Как уже было сказано, большинство ученых в настоящее время придерживается точки зрения Ж. Пинеля. Его версия происхождения двух традиций вошла в предисловие официальной богослужебной книги Испанской Католической Церкви — нового Мосарабско-го миссала, изданного Конференцией епископов Испании в 1991‒1994 гг.29 Это неудивительно, так как сам Пинель возглавлял богослужебную комиссию, работавшую над исправлением книги.

Следует признать, что наибольшей проблемой в изучении данного вопроса является очень ограниченное количество рукописей, принадлежащих традиции Б. То, что эти рукописи отличаются от прочих литургических книг испано-мосарабского обряда, становится очевидным при их сравнении. Ясно, что мы действительно имеем дело с двумя богослужебными нормами в рамках одного обряда. Но предположение Пинеля о древней традиции, которая была сохранена в приходе двух севильских мучениц, не имеет очевидных доказательств. Потомки мо-сарабов в Толедо оберегали литургическую практику своих отцов и благодаря им мы располагаем манускриптами, которые являются самыми поздними из всех имеющихся. Это объясняет то уважение, с которым исследователи пишут о мосарабской общине Толедо. Однако в настоящий момент не представляется возможным точно выяснить, насколько рукописи из церкви свв. мчч. Иусты и Руфины сохранили древнее богослужение, а насколько и в чем именно они его изменили.