Исследователь Арктики Б.А. Вилькицкий о борьбе с иностранным хищничеством на Дальнем Востоке

В 1910 г. в Арктике начала свою работу Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана. Ее главной целью было освоение Северного морского пути, поиск возможностей связать устья Лены и Колымы с остальными частями России и противодействие экономической экспансии иностранцев в северо-восточных районах страны [11, с. 29]. Важнейшее место в работе экспедиции занимали гидрографические исследования, магнитные, астрономические, гидрологические и метеорологические наблюдения, а также исследования в области геологии, ботаники и зоологии, включая сбор соответствующих коллекций. Выполнение задач экспедиции было возложено на моряков военно-морского флота.

Экспедиция продолжалась почти пять лет, с 1910 по 1915 г., и проводилась в несколько этапов. В течение пяти лет были совершены пять плаваний вдоль арктических берегов России и среди них сквозное плавание северо-восточным проходом с востока на запад. Первоначально руководство экспедицией осуществлял полковник корпуса флотских штурманов И.С. Сергеев, а после его внезапной болезни в июле 1913 г. руководство экспедицией было возложено на командира ледокола «Таймыр» и помощника начальника экспедиции Б.А. Вилькицко-го. Не все участники экспедиции благожелательно отнеслись к новому назначению, так как даже при назначении его на должность командира ледокола были скептические высказывания. Л.М. Старока-домский в своих воспоминаниях писал по этому поводу: «К известию о назначении командиром «Таймыра» Б.А. Вилькицкого в экспедиции отнеслись без энтузиазма. Молодой блестящий офицер слыл среди сверстников, а затем и вообще в среде морских офицеров человеком мало серьезным и довольно легкомысленным» [12, с. 121]. Заметим, что его отец, А.И. Вилькицкий, будучи начальником Главного гидрографического управления, во избежание нареканий и злословия долго не соглашался с этим назначением, и оно состоялось только после его смерти.

Назначение Б.А. Вилькицкого на должность руководителя экспедиции не было случайным. К этому времени он успешно закончил гидрографическое отделение Морской академии и кроме диплома гидрографа-геодезиста получил звание штурмана 1-го разряда. Морской министр И.К. Григорович хорошо знал его, так как был его командиром на крейсере «Цесаревич» и видел его в боях и в мирных условиях.

Весь дальнейший ход событий показал правильность выбора кандидатуры нового начальника экспедиции. В период плавания под руководством

Вилькицкого были совершены все ее громкие открытия, включая главное географическое открытие XX в. – обнаружение Северной Земли. Не случайно многие историки и публицисты того времени называли его Русским Колумбом.

В 1914–1915 гг. экспедиция совершила первое сквозное плавание из Владивостока в Архангельск Северным морским путем, открыла о-в Новопашенного (ныне о-в Жохова) и произвела опись южного побережья Северной Земли. По результатам проведенных исследований Б.А. Вилькицкий был удостоен высшей награды Императорского Российского географического общества – Большой Константиновской медали, награжден золотыми медалями Французского географического общества и Шведского общества антропологии и этнографии. Сам же Вилькицкий подготовил и направил представления о награждении орденами и медалями всего состава экспедиции и, получив награды, разослал их с сопроводительными письмами к местам службы своих бывших подчиненных.

О вкладе Вилькицкого в отечественную и мировую гидрографию, его роли в исследовании Арктики написано немало [1, 2, 7, 8, 9, 11, 13]. Но об одной из сторон его деятельности – о работе по совершенствованию предпринимаемых правительством мер борьбы с иностранной экономической экспансией и защите отечественных природных богатств от иностранных браконьеров – до последнего времени практически не было известно. Вместе с тем, мысли о защите природных богатств российского Дальнего Востока не оставляли его даже в период начавшейся Первой мировой войны (Вилькицкий командовал эсминцем «Летун» на Балтике), о чем свидетельствует его переписка с генерал-губернатором Приамурского края Н.Л. Гондатти1.

В 1913 г. после завершения гидрографической экспедиции в Северный Ледовитый океан на судах «Таймыр» и «Вайгач», в ходе которой, в том числе, выявлялись возможности противостояния иностранной экономической экспансии, капитан 2-го ранга Б.А. Вилькицкий как руководитель экспедиции пришел к выводу о необходимости предоставления судам Экспедиции Ледовитого океана2 полномочий по охране природных ресурсов, о чем он и доложил Н.Л. Гондатти.

Приамурский генерал-губернатор Гондатти уделял большое внимание вопросам сохранения природных ресурсов и их защиты от иностранных хищников-браконьеров. В немалой степени этому способствовало знание ситуации в регионе, так как в 1911 г. под его руководством завершила свою работу Амурская комплексная экспедиция. Еще раньше, в период с 1894 по 1897 г., когда Гондатти был начальником Анадырской округи, он впервые принял меры, ограничивающие хозяйничанье американцев в районе Уэлена [5, с. 24]. Цель предпринятых им мер – защита интересов местного населения и России. Поэтому в 1914 г., как впоследствии писал Вилькицкий, по желанию Приамурского генерал-губернатора и по приказу морского министра И.К. Григоровича судам Гидрографической экспедиции Ледовитого океана была поручена охранная служба по всему побережью Чукотского края до Чаунской губы в Ледовитом океане3. Необходимо заметить, что Григорович в 1895–1896 гг. командовал клипером «Разбойник», который длительное время осуществлял крейсерство с целью защиты отечественных морских промыслов, прекрасно знал обстановку на северо-востоке России и понимал необходимость охраны отечественных природных богатств от иностранных браконьеров.

Во время последнего плавания, когда в 1914 г. суда Гидрографической экспедиции вновь пытались пройти по Северному морскому пути и обследовать открытую ею в прошлом году землю, командиры судов руководствовались инструкциями «Командирам русских судов, посылаемых для охраны морского котикового промысла», «О порядке остановки охранными судами, опроса и осмотра судов, подозреваемых в незаконном убое котиков» и «Военным судам, командируемым для надзора за морскими промыслами в Приамурском генерал-губернаторстве». Практика показала их несовершенство, и в 1916 г. флигель-адъютант его Императорского Величества капитан 2-го ранга Б.А. Вилькицкий, находясь в Санкт-Петербурге в должности командира эсминца «Летун», обратился к Приамурскому генерал-губернатору с рядом предложений по совершенствованию существующих на тот момент инструкций. В письме Н.Л. Гон-датти Борис Андреевич писал: «В целях борьбы с американской культурой и хищниками в Чукотской земле, я полагаю, что все военные, даже все казенные суда и все командируемые в Чукотский край чиновники должны снабжаться всеобъемлющими инструкциями, касающимися не только котиковых или рыбных промыслов, но разъясняющими взгляды правительства и на другие местные вопросы»4.

Проанализировав практику ведения крейсерства российских судов с целью охраны морских промыслов и тщательно изучив существовавшие инструкции, он посчитал важным и необходимым внести изменения в Инструкцию «О порядке остановки охранными судами…», а именно конкретизировать и расширить полномочия командира охранного судна в области принятия решения в отношении задержания хищнического судна5. Кроме того, предлагалось расширить и конкретизировать перечень продукции промыслов, не подлежащей заготовке, добыче и вывозу иностранными промышленниками, а также учесть иные виды подлежащей контролю деятельности иностранцев на российской территории. Рассматривая «Инструкцию военным судам, командируемым для надзора за морскими промыслами…», он указывал, что в данной инструкции речь идет о рыбе, китах, дельфинах, но почему то не упомянуты моржи, тюлени и белые медведи. В целях повышения эффективности применения охранных судов в борьбе с хищничеством Вилькицкий считал необходимым решить на правительственном уровне вопросы усиления контроля над промыслами моржей, тюленей и медведей. В качестве примера он привел положительный опыт США, отмечая, что «в Соединенных штатах Северной Америки, впоследствии (так в оригинале. – С.Л.) быстрого выбивания белых медведей в последние годы, как известно, проведен особый закон, охраняющий медведей от окончательного уничтожения»6. Несомненно, в необходимости увеличить перечень животных, нуждающихся в охране, убедили Вилькицкого его впечатления от встреченных во время экспедиции в июле 1913 г. иностранных промысловых судов. Ледокол «Вай-гач» встретился с норвежским пароходом «Кит» с грузом моржового жира, шкур и клыков. По словам капитана этого парохода, в течение одного месяца он добыл 402 моржа, из которых вытопил около 20 т жира. По данным Л.М. Старокадомского, старшего врача экспедиции, одновременно отвечавшего за биологические исследования, всего на борту «Кита» находилось 700 моржей, добытых норвежцами в русских водах [12, с. 129]. В.К. Арсеньев подсчитал, что если взять аляскинскую оценку моржа в 250 руб., то пароход «Кит» имел ценного груза по меньшей мере на 100 000 руб. [4, с. 35, 36]. В бухте Эмма ледокол «Таймыр» встретил американскую шхуну «Альберт», направлявшуюся, по словам капитана шхуны, к о-ву Врангеля для изучения местной фауны и флоры. Во время стоянки один из членов экипажа американской шхуны случайно показал фото- и киносъемки, на которых были зафиксированы сцены охоты на китов, моржей, белых медведей. У русских моряков не осталось никаких сомнений, что эти снимки были сделаны в русских территориальных водах, а «ученые» были просто-напросто браконьерами, незаконно промышлявшими морского и пушного зверя [12, с. 122, 123].

Учитывая, что в российских прибрежных водах в те годы можно было встретить промысловиков различных государств: Великобритании, Соединенных Штатов, Японии, Норвегии, Германии и других, Вилькицкий, в частности, предлагал расширить привлечение к ответственности не только представителей четырех держав, подписавших в Вашингтоне 24 июля 1911 г. Конвенцию о международной охране котиков, но и иных государств, ведущих промысел в северо-восточных водах Тихого океана7.

Вилькицкий просил Гондатти войти в Министерство иностранных дел с предложением по разработке инструкций, более соответствующих интересам России, престижу и чести представителей русской власти и военного флага. Еще 3 июля 1900 г. последовало высочайше утвержденное решение Кабинета министров о запрете посещения иностранными судами российского побережья. Оно гласило, в частности: «В виде временной меры постановить, что без особого, каждый раз, разрешения Приамурского генерал-губернатора прибытие, проживание, а равно занятие какими бы то ни было промыслами на полосе северо-восточного побережья Сибири, в 50-ти верстах от берега, начиная от Северного Ледовитого океана и до устья реки Уды, севернее г. Николаевска, а также на острове Сахалине, воспрещается впредь иностранным подданным всех национальностей, за исключением лиц, ранее в этих местах водворившихся» [6, с. 11]. Особые условия промысла японцев определялись Рыболовной Конвенцией 1907 г.

Вилькицкий предлагал «…смягчить самый закон о безусловном запрещении посещать иностранными судами русское побережье, учредив для этого хотя бы больше таможенных пунктов и постов на берегу, но все-таки дать более твердые инструкции»8. При этом он считал необходимым пересмотреть главнейшие принципы по отношению к иностранным судам в заинтересованных министерствах, разработать вопросы об охране всех морских промыслов, а не только китобойного и котикового, в департаменте земледелия, а детальную проработку поручить местным властям9.

Вилькицкий был твердо убежден, что эффективная охрана природных ресурсов возможна лишь при участии всех государственных структур, в том числе и таможенного ведомства. Он был осведомлен о том, что в декабре 1911 г. на это ведомство была возложена задача по контролю над выполнением требований Конвенции о международной охране котиков. Таможенный надзор должен был не только бороться с контрабандным вывозом шкур морских котиков, но и пресекать незаконный ввоз шкур этих животных [10, с. 316].

Вилькицкий считал важным учитывать мнение, интересы и возможности всех государственных структур, осуществляющих контроль на морском направлении. Для этого он предлагал предоставить Приамурскому генерал-губернатору право утвердить особую инструкцию, «которая должна быть разработана при участии, хотя бы письменном, Камчатского губернатора, Чукотского и Анадырского уездных начальников, мирового судьи этих уездов или председателя Камчатского окружного суда, местных чинов промыслового надзора, представителей таможенного ведомства и военного флота»10. В этой инструкции должны быть определены участие командиров охранных судов в решении вопросов проводимой правительственной политики, способы их взаимодействия со всеми представителями местной администрации11. С точки зрения совместимости этой инструкции с обязанностями военного корабля она должна быть одобрена командующим Сибирской флотилией. Формы участия командиров и возглавляемых ими кораблей в охране промыслов и защиты интересов государства, как считал Б.А. Вилькицкий, могли бы видоизменяться в зависимости от флага и назначения корабля (суда военные, транспортные, гидрографические или яхта камчатского губернатора)12.

Суда экспедиции Ледовитого океана недолго выполняли функции охранных судов. В связи с военными действиями 1 октября 1915 г. экспедиция была расформирована, а офицерам и матросам была предоставлена возможность перейти на другие суда и должности, чтобы принять участие в действиях боевого флота [9, с. 87–88].

Прошел почти век после окончания знаменитой Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, но предложения Б.А. Вилькицкого о том, что охрана природных ресурсов возможна при широком участии всех государственных структур, а «полномочия всех представителей власти в этом далеком крае должны быть велики и, что еще важнее, осведомленность их как можно шире», актуальны и в наше время.