Истоки социального аутизма в регионе

Аутизм, и в особенности его наиболее опасный вариант – социальный аутизм, получает в современной жизни довольно широкое распространение в США и России, и признается угрозой национальной безопасности страны. Явление это психологическое, медицинское и социальное. Что же это такое?

Аутизм (от греч. autos – «сам») в психологическом смысле – состояние, характеризующееся преобладанием замкнутой внутренней жизни и постоянным отстранением от внешнего мира. В медицине аутизм – заболевание, возникающее из-за внутриутробных нарушений в развитии головного мозга, приводящих к трудностям в общении с окружающими людьми, атрофии чувства сострадания и сопереживания, ограничению выполнения самостоятельных оригинальных действий. Социальный аутизм проявляется как отсутствие интереса к происходящим событиям, ко всему, что составляет цель и смысл жизни, – к общению с друзьями и близкими, увлечениям, красивой одежде, сексу, вкусной еде. Это добровольная социальная изоляция. Многое аутист выполняет механически, не интересуясь результатами. Часто он ходит на работу, но выполняет ее без энтузиазма. Он отказывается от связи с окружающим миром. Это своеобразный социальный ин- фантилизм, проявляющийся в безынициативности, вялости, безучастности. Если клинический аутист из-за патологии мозга не может установить связь с окружающим миром, то социальный отказывается от этой связи добровольно.

Симптомы социального аутизма характерны не только для отдельного человека, но и для общества, этноса, региона. Об этом писал выдающийся отечественный историк, географ и этнолог Л. Н. Гумилев (1912–1992). В работе «Этногенез и биосфера Земли» (1989) он отмечает, что время от времени у разных стран и народов в определенные периоды появляются некое пассионарное напряжение, пассионарная индукция, мощная мобилизация усилий, ускорение активности, благодаря чему возникают порыв, резонанс, возбуждающий массы людей. «Пассионарность обладает важным свойством: она заразительна», – писал он [1, с. 287].

Пассионарность социальная (от лат. passio – «страсть, аффект, обладающие повышенной активностью») – это некий общенациональный запас человеческой энергии и устремлений, своеобразная биоэнергетическая доминанта этногенеза, стимулирующая придельную активность, увлеченность на большие, иногда грандиозные социально-политические и экономические переустройства.

Через какое-то время наступает затухание пассионарности, снижается пассионарное напряжение, нападают крайняя леность, нерадивость, равнодушие, безразличие к жизни, нежелание что-либо делать. Это означает исчерпание, утрату пассионарности и наступление социального аутизма.

Почему такое происходит? Ни Л. Н. Гумилев, ни его последователи не могут объяснить, почему такое случается, каковы закономерности появления и затухания пассионарности. Он пишет, что не только во время войн снижается пассионарное напряжение, хотя это было бы легко объяснимо гибелью людей, слишком активно жертвующих своей жизнью ради торжества коллектива. Но пассионарность столь же неуклонно падает и во время глубокого мира, причем даже быстрее, чем в жестокие времена. «Объяснить явление социальными причинами или факторами невозможно, но, если рассматривать повышенную пассионарность как наследуемый признак, – все ясно», – утверждает он [1, с. 291]. Таким образом, Л. Н. Гумилев не берет во внимание социально-экономические факторы возникновения и затухания пассионарности. Он опирается на биологические причины и считает это чисто природным явлением.

Разумеется, явление смены пассионарности и социального аутизма сложное, трудно объяснимое и с точки зрения медицины, биологии, социальной психологии, и с позиций социологии. Возникновение и исчезновение их аритмично, иногда кажется не закономерно, не необходимо, а случайно. Однако социально-экономические и политические основания современного социального аутизма достаточно очевидны [8]. Дополнительная глубокая проблема – почему эти основания возникают именно здесь и сейчас.

Каковы же истоки современного социального аутизма? Они заложены прежде всего в экономической нестабильности, закрывающей перспективы профессиональ- ного роста новым поколением, что вызывает затяжное состояние апатии, крушения надежд на светлое будущее. Отсутствие постоянной работы у более чем 20 млн человек вынуждает провинциальных жителей зарабатывать на хлеб за пределами своего места жительства. Остановившиеся заводские и фабричные цехи, зарастающие кустарником поля, разваливающиеся фермы привели к тому, что тысячи людей подались на заработки в мегаполисы. Многие оказались на грани выживания. Население средних, малых городов и поселков кормится в основном за счет агломераций. Закрытие сельских школ и больниц, укрупнение поселений и муниципальных образований, вывод из райцентров важных подразделений и другие госуправленческие мероприятия не вызывают настроения оптимизма.

Есть причины социального аутизма и психолого-педагогического, идеологического характера: это повсеместное проникновение и господство в менталитете народа лжи, вранья, неискренности. «У нас врут все: чиновники обманывают народ, богатые обманывают бедных, пропагандисты – доверчивых, депутаты – избирателей, судьи – закон.

Недавнее исследование «Левада – центра» вскрывает мрачную картину всеобщего вранья. Живут по правде – т. е. избегают всяческой лжи – лишь 6 % населения. Стараются жить без вранья 31 %. Остальные так или иначе привирают: «иногда врут, иногда говорят правду» [5, с. 4]. Гены неискренности и обмана живут в самой системе власти, в ее бесконтрольности и несменяемости. И Следственный комитет, и Счетная палата дают ошеломляющие данные об уровне воровства и коррупции, а «посадки» крупных коррупционеров остаются исключением.

Наиболее опасным и сильным фактором формирования и распространения социального аутизма являются социальная «анархия», неопределенность в социальноклассовых отношениях: явная и скрытая безработица, рост армии «лишних людей», незащищенность, отсутствие социальных гарантий, одиночество в случае непредвиденных жизненных обстоятельств. Нахождение в подобной ситуации разрушает стимулы желать, бороться, добиваться, развивать собственную витальность, жизненную стойкость. Деструктивная сила ее колоссальна: она может вызвать сильный стресс, затяжное состояние апатии вплоть до суицида, или нападает крайняя леность, нерадивость, равнодушие к жизни.

В общественном мнении, менталитете россиян (и это находит отражение в телевидении, печати, в средствах массовой информации) на первое место выходят спорт, эстрада, но не наука, медицина, кардиология. В конце августа – начале сентября 2015 г. в Лондоне прошел конгресс Европейского общества кардиологов. В нем приняли участие более 32 тысяч врачей, ученых, организаторов здравоохранения из 147 стран мира. Европейский конгресс кардиологов считается одним из самых масштабных и значимых событий в мировой медицине. Английская пресса вся была забита материалами с форума и о форуме. В пресс-центре конгресса постоянно работали почти тысяча корреспондентов. Когда же наших корреспондентов пригласили, они ответили: «Нам сказали, что это практически никому не интересно» [7, с. 19]. Выходит, им всем интересно, а нашим – нет. В то время как достижения, разработки, по которым отечественные врачи лечат больных с 2013 г., опередили европейские. Это триумф отечественной кардиологии. И об этом надо писать и говорить.

Многими исследователями неоднократно отмечалось, что у нас в России, к сожалению, влияние людей на состояние дел, принятие решений зависит порой не от их знаний и умений, а от занимаемой должности. Чинопочитание, благоговение перед «креслом» с древних времен и по сей день сидит в генотипе российского человек. Оно нашло широкое освещение и осуждение в русской классической литературе XIX– XX вв. (А. П. Чехов, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. М. Горький, М. М. Зощенко и др.). Человека ценят, уважают не за интеллектуальные, нравственные, моральные качества и поступки, а за место в иерархии «кресел», должность, которую он занимает.

Это приводило и приводит к различным формам отчуждения от власти, с одной стороны, с другой – к формированию ориентации на достижение этой власти, стать во что бы то ни было чиновником. Люди видят, кто в настоящее время наиболее успешен, кто имеет возможность пользоваться благами, – чиновник. Поэтому примером для подражания становится не ученый, не хирург, а богатый. Получила распространение поговорка: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?».

Но, как известно, все чиновниками и олигархами стать не могут: наступает разочарование, апатия, крах ориентаций, мечтаний.

Особенно сильно поражена социальным аутизмом российская глубинка в регионах. Это видно из посещений деревни, аналитических статей экономистов, репортажей журналистов. Не все идеологи, политики, корреспонденты СМИ заняты международной тематикой. Многие пишут о российской глубинке. А там положение в ряде случаев катастрофическое. И беда не только в том, что произошло резкое падение уровня жизни, что бытовые, социальные и культурные потребности сельского населения, особенно старшего поколения, упали и деградируют. Страшнее то, что люди и не стремятся увеличить свои доходы, зарабатывать, расширять подсобное придомовое хозяйство. Деградирует и крестьянская мораль, отмирают привычка и навыки к постоянному труду. Но и в этом случае есть определенная социальная причина: в ряде регионов совершенно не налажена система сбыта выращенного урожая, поэтому крестьянин сажает и сеет столько, сколько нужно, чтобы обеспечить себя. Местные власти не организовывают рынок, тем самым не стимулируют производство мяса, молока в домашних хозяйствах.

Известный в стране публицист Вячеслав Костиков в статье «Возвращение телогрейки» приходит к заключению: «Значительные пласты сельского и городского населения… пребывают в политически заторможенном состоянии. …Люди легко ведутся на обман, на посулы, на страхи, на запугивание. Падает общая политическая культура, падает требовательность населения к власти» [4, с. 8].

В регионе Мордовия ситуация с точки зрения адекватного восприятия событий, факторов формирования симптомов социального аутизма неоднородна, образно выражаясь, носит «точечный» характер. В тех муниципальных образованиях, где социально-экономические и инфраструктурные условия организованы (Атяшево, Ин-сар, Рузаевка (район), Торбеево, Чамзинка и др.), молодежь имеет работу, жизненная стойкость, оптимизм, оживление культурно-бытовой жизни, локальная пассионарность имеют место. Экономическая специализация Мордовии, ее инновационный, сельскохозяйственный и транспортный потенциалы позволяют создавать в регионе агропромышленные кластеры по производству молока, сыров и молочных продуктов, мяса и мясных продуктов, мяса птицы и яиц, овощей и овощных консервов, зерна и сахара (Сыродельный комбинат «Ичалков-ский», Сыродельный завод «Сармич», Агрофирма «Темниковская», Мясокомбинат «Оброченский», Птицефабрика «Атемар-ская», Агрофирма «Октябрьская», комбинат «Ромодановсахар» и др.) [3, с. 78].

В качестве простого и яркого примера жизнеутверждающего социально-психологического климата, пассионарности (по терминологии Л. Н. Гумилева) в регионе можно назвать ситуацию, сложившуюся в двух расположенных рядом селах Рузаевского района – Сузгарье и Ключарево. В 1983 г. население этих сел образовало сельскохозяйственный производственный кооператив (СПК), который возглавил двадцативосьмилетний ученый-агроном Николай Борисович Амбаев, коренной житель с. Сузгарье. Переход на научную организацию труда, укрепление дисциплины, использование новейших передовых технологий, организация внутрихозяйственных отношений, устойчивая заработная плата привели к производственному успеху, а на его основе – развитию социальной инфраструктуры. В с. Сузгарье действуют сельская администрация, средняя школа, Дом культуры, библиотека, фельдшерско-акушерский пункт, три магазина, АТС на 200 номеров, церковь во имя святителя Николая. В бюджетной сфере заняты 46 человек, в школе обучаются 90 учеников. Взрослая часть населения (80 человек) работает в СПК «Ключ-Сузгарьевский». Клю-чарево – центральная усадьба СПК, где работает основная часть населения. Имеются средняя школа, Дом культуры, библиотека, фельдшерско-акушерский пункт, столовая, магазины и отделение связи. В школе обучаются 49 учеников.

Председатель СПК Н. Б. Амбаев удостоен высшей награды Республики Мордовия – ордена Славы. Он заслуженный работник сельского хозяйства РМ (1997), дважды удостоен высокого звания лауреата Государственной премии Республики Мордовия (1998, 2003), депутат Государственного Собрания РМ Н. Б. Амбаев верит в своих людей и они отвечают ему тем же. Люди направлены на достижение новых высот: покорить 30-центнеровый рубеж в получении зерна с 1 гектара, добиться надоя молока до 5 тыс. килограммов от 1 коровы, выйти к 5-миллионной прибыли в хозяйстве, увеличить дойное стадо до 500 голов. И эти усилия дают результаты. Все намеченное выполняется. Жители с. Сузга-рье и Ключарево живут полнокровной жизнью: не только работают, но и празднуют – выступления участников художественной самодеятельности, концерты в исполнении женского ансамбля, праздники по случаю проводов зимы, праздник урожая, угощения мордовскими блинами, игры, соревнования и т. д.

Село Сузгарье знаменито и известными учеными: здесь родился и вырос ставший крупным ученым-социологом, философом, экономистом доктор философских наук, доктор экономических наук, профессор, действительный член Петровской Академии наук и искусств Василий Яковлевич Ельме-ев, основатель потребительностоимостной теории как основы обновленного бескризисного, гуманного общества устойчивого развития. В Сузгарьевской средней школе в 2006 г. был установлен бюст знаменитого односельчанина [6, с. 245–246].

Несколько иная ситуация с точки зрения соотношения пассионарности и социального аутизма складывается в ряде сел и деревень Атюрьевского района. Неоднократно посещаемые мной деревня Пичеполонга и село Кишалы, где я проводил социологические наблюдения и опросы, были когда-то большими поселениями – от 250 до 500 дворов. Кишалы – самое древнее село (имеет четырехсотлетнюю историю) и одно из крупных поселений Атюрьевского района [2, с. 258, 259]. В 90-е гг. XX в. бывший совхоз «Партизанский», который объединял 5–6 сел и деревень (в том числе Пичеполонгу и Киша-лы), распался. На его месте не образовались ни СПК, ни фермерские хозяйства. Работы не стало. Молодые и среднего возраста люди разъехались. Оставшиеся живут в основном домовым хозяйством: огород, корова (и то у немногих), куры. В д. Пичеполонга из учреждений социальной инфраструктуры остались деревянный сельский клуб и школа, в которой обучаются 9 учеников. Правда, есть еще сельское кладбище, куда на Троицу приезжают из Москвы, Саранска, со всех районов Мордовии. Возникает некоторое оживление социальной жизни. Круглогодично же господствует чувство уныния, социального аутизма.

Таким образом, есть основания сделать вывод, что социальный аутизм возникает не на пустом месте и пассионарность не является чисто «наследуемым признаком». Как глубокий аналитик оригинальный мыслитель Л. Н. Гумилев вполне логично приходит к заключению, что правильно понять и объяснить любое сложное социальное явление можно, исходя из его противоречивого характера. Поэтому он пишет, что, с одной стороны, пассионарность «важный наследственный признак, вызывающий к жизни новые комбинации этнических субстратов, преображая их в новые суперэтнические системы». И ее причины – «широкая область подсознания, но не индивидуального, а коллективного, причем продолжительность действия инерции пассионарного толчка исчисляется веками. Следовательно, пассионарность – это биологический признак, а первоначальный толчок, нарушающий инерцию покоя, – это появление поколения, включающего некоторое количество пассионарных особей» [1, с. 292].

С другой стороны, «процесс утраты пассионарности» (наступление социального аутизма) проходит не «вне социальных условий», а «в сложных коллизиях этнической истории при постоянном взаимодействии с общественно-экономическими процессами…» [1, с. 307].

Таким образом, социально-экономические факторы, условия, причины не могут не влиять на появление и проявления как пассионарности, так и социального аутизма.