Историческая динамика цивилизационных представлений и социокультурная динамика современной России

Самарский государственный медицинский университет

В статье проводится историко-философский анализ развития цивилизационных теорий в культурах Англии, Франции, Германии и России. В соответствии с выявленным ритмом смены цивилизационных представлений, делается попытка представить прогноз геополитического развития на ближайший исторический период для Поволжского региона.

Целый ряд гуманитарных наук – история, культурология, социология, философия истории, культурная антропология и др. – активно используют термин «цивилизация». При этом данное слово не имеет четкого определения ни в одной из этих дисциплин. Словари дают весьма значительный разброс значений. Но все приводимые определения являются вариациями двух основных истолкований этого термина. В пер -вом значении, «цивилизация» определяется как развитое, сложно устроенное, высококультурное общество, отличающееся от примитивных общественных форм; как этап в развитии общества. Это понимание можно назвать универсалистским. Во втором значении, цивилизация – это крупная, но локальная культурная система, сосуществующая в данный период с другими подобными системами. Это понимание можно назвать компаративистским.

Предполагается, что такое двойственное значение одного слова несет на себе важные функции, одной из которых является мировоззренческая . Автор конкретной цивилизационной теории может выразить свое представление о «цивилизационной карте мира». Говоря о других культурах, цивилизациях, странах и т.д., исследователь говорит и о себе: о том, каким он видит свое положение в мире, по отношению к этим другим культурам, цивилизациям и странам (функция социокультурной самоидентификации). По мнению В.Л.Цымбурского, для любой цивилизации всегда свойственно представление: «мы – человечество, а «они» – источник наших проблем»¹. То есть, если слово «цивилизация» употребляется в универсалистском значении, то для авторов данной теории есть только одно

«мы» – все человечество. А если – в компаративистском (в смысле «европейская», «исламская» и т. д. цивилизация), то для автора теории «мы» – та цивилизация, к которой он себя причисляет. Естественно, что мировые войны и крупные «холодные» противостояния должны соответствовать эпохам, когда большая часть исследователей (историков, культурологов, социологов и т. д.) стоит на компаративистских позициях (то есть идентифицирует себя с какой-то крупной, но локальной историко-культурной системой).

Проверим данное предположение. Но, прежде всего, отметим следующее. Свойственное (по крайней мере, до конца XIX века) для многих социогуманитарных наук противопоставление «Запада» и «Востока» не имеет прямого отношения к делу. Дело в том, что, в частности, по мнению В.С.Степина2, все общества (цивилизации) можно разделить на два типа – традиционные и техногенные. Длительное время на Земле существовали только традиционные цивилизации. Этот общественный тип характеризуется консервативными тенденциями воспроизводства социальных отношений и всего образа жизни в каждом поколении. Прогресс в традиционных обществах идет очень медленно (в сравнении со сроками жизни людей). Техногенная цивилизация впервые проявила себя в эпоху Великих Географических открытий, первоначально – в Испании, Португалии и Голландии. Позже она распространилась по всей Европе и вышла за ее пределы. Основным свойством ее изначально стал огромный темп социальных изменений, постоянная перестройка соб- ственных оснований. Базовой ценностью в ней становится сама инновация, создание нового, в связи с чем возникает выраженная ориентация на быстрый научно-технический и социальный прогресс.

В дальнейшем техногенная цивилизация превращает весь остальной мир в свою ресурсную периферию. Такое положение вещей и нашло отражение в исторических, культурологических и иных теориях, использующих дихотомию «прогрессивный активный Запад – отсталый пассивный Восток». Но прямая война между «ядром» техногенной цивилизации и ее «периферией» невозможна: слишком неравны силы. Мировые войны идут именно между странами «ядра». Это подразумевает появление ярко выраженного взаимного отчуждения между ними, то есть разделение единой техногенной цивилизации на несколько локальных. В связи с этим, рассмотрим, как разные техногенные страны относились друг к другу: исследуем историю цивилизационных представлений в самых старых техногенных культурах (существующих непрерывно с XVIII по XXI вв .). Таких культур четыре – английская, французская, немецкая и русская.

Анализ истории цивилизационных идей в Англии показал, что универсалистский и компаративистский подходы доминирует попеременно. В XVIII веке господствуют «просвещенческие» представления: считается, что все различия, существующие между странами, носят только количественный характер («развитость – отсталость»); европейские культуры отличаются друг от друга незначительно. С середины XIX века появляются отдельные компаративистские концепции (в частности, у Г.Спенсера3 говорится об историческом отличии Германии от Британии и Франции). Тем не менее, господствуют все-таки позитивистские универсалистские взгляды. Ситуация меняется в первой половине XX века, в связи с трудами А.Тойнби4. К этому же периоду относится бурное становление геополитики (Х.Дж.Маккиндер). Развиваются теории, постулирующие существование принципиальных различий между, с одной стороны, Британией и Францией и, с другой стороны, – Германией и Россией. После Второй мировой, в период «Холодной войны», активно развиваются теории, доказывающие принципиальное различие между социокультурной организацией «Запада» и «Советской империи» (например, К.Поппер5). Однако с шестидесятых годов начинают развиваться универсалистские теории, в частности – теория информационного (постиндустриального) общества (в Англии – Э.Гидденс6). В этот период английская историческая традиция практически полностью поглощается американской. К моменту распада СССР универсалистские теории, по сути, доминируют. Но в дальнейшем, в связи с трудами С.Хантингтона7, снова пробуждается интерес к цивилизационному подходу, который в начале XXI века вновь начинает лидировать.

В истории цивилизационных идей во Франции наблюдается схожая ситуация. В XVIII веке господствует просвещенческий универсализм. В первой половине XIX века господство сохраняется за универсалистским подходом : развиваются социалистические идеи А. Сен-Симона8 и позитивизм О.Конта9. Во второй половине XIX столетия господство универсализма становится менее прочным. В частности, в этот период активно развивается расистская историко-культурологическая теория Ж.А.Гобино10 и его сторонников. В первой половине XX века компаративистские идеи еще более усиливаются. Развивается «школа «Анналов»»11, ставящая своей целью изучение «истории ментальностей» разных народов в разные исторические эпохи. После Второй Мировой войны во французской мысли (также, как и в английской) исследуются противоречия, разделившие противников по Холодной войне (Р.Арон12), но они видятся не столь принципиальными, как для представителей английской традиции. Говоря о цивилизационных различиях, Ж. Бержье и Л.Повель13 акцентируют внимание на принципиальной чуждости между нацистской Германией и ее противниками, но при этом подчеркивают отсутствие цивилизационных различий между современным им Западом и СССР (1964). Но позже, в семидесятые годы, развивается историософская школа «новых правых». В соответствии с их теорией, Европа представляет собой целостность, противопоставленную не только Африке и Азии, но и США (А. де Бенуа14). При этом, иногда даже Россия рассматривается как вполне европейская страна (в будущем – часть «Европейской империи») – в отличие от США (Ж.Тириар15). В постсоветский период идеи о принципиальном различии между «Единой Европой» и США становятся намного популярнее, чем атлантистские и мондиалистские геополитические построения (Ж.Аттали16). По сути, эта геополитическая модель становится теоретической основой современного «европейского проекта» (политическое объединение европейских стран; см., например, «страсбургскую речь» Ж.Ширака от 6 марта 2002 г.)17.

Развитие немецкой мысли претерпевает схожую эволюцию . Но интерес к компаративистским историко-культурологическим идеям для Германии был свойственен изначально (И.Г.Гердер18). Необходимо учитывать, однако, что до второй половины XIX века в Германии не существовало единого национального государства, и поэтому исторические теории, абсолютизирующие роль культурно-языковых факторов, выполняли функцию обоснования общенемецкой идентичности (для Англии, Франции и Рос- сии в таком обосновании не было нужды). Тем не менее, в XVIII веке в Германии все же доминировал универсалистский «просвещенческий» подход: различия между европейскими народами считались вторичными по сравнению с их общностью. В первой половине XIX века активно развивается романтизм: исследуется «дух народа» (органологическая историческая школа), заключенный, прежде всего, в языке (В. фон Гумбольдт19). Этот подход развивается и в более поздний период («прусская школа» И.Г.Дройзена20). Но и в XIX веке в немецкой историософии доминирует универсализм (достаточно упомянуть теории Г.В.Ф.Гегеля и К.Маркса). К началу XX века наиболее влиятельными школами становятся неокантианские – баденская и марбургская. Представления баденской школы могут рассматриваться как компаративистские (одним из ее представителей является М.Вебер с его оригинальными историко-культурологичес-кими построениями21). Марбургская школа – универсалистская (Г.Коген рисует картину единообразного эволюционного движения от развития природы к человеческой истории22). После Первой Мировой войны и появления компаративистской теории О. Шпенглера23 происходит решительный перелом: отныне компаративистский подход доминирует. В его рамках развивается и нацистская историко-культурологическая теория24. Согласно ей, Германия должна сближаться с «арийскими» странами (в т.ч. Великобританией), а «неарийские» Франция и Советская Россия являются ее естественными врагами. Одновременно, развивается также геополитическая школа К.Хаус-хоффера25 о «континентальном блоке»: здесь, наоборот, морские англосаксонские державы рассматриваются как естественные противники континентальной Германии ; союзниками же ее должны стать другие континентальные стра- ны, в том числе – СССР. После Второй Мировой в Западной Германии доминируют свойственные для Холодной войны теории, в которых признается принципиальное отличие Запада от России. Однако с шестидесятых годов происходит постепенное сближение немецкой традиции с французской. Особенно ярко выраженным оно становится в постсоветский период.

Что касается России, то, как и в других национальных традициях, в XVIII веке в русской мысли явно доминировал универсалистский «просвещенческий» взгляд на другие культуры. Русская история воспринималась как неотъемлемая часть общемировой (В.Н.Татищев26). Однако уже в первой половине XIX века начинается дискуссия «западников» и «славянофилов». Споры об историческом пути России, возможности перенесения в Россию западноевропейского опыта привели, уже во второй половине XIX века, к появлению теории «культурноисторических типов» Н.Я.Данилевского27. Но, несмотря на развитие компаративистских идей, более популярными в этот период являются универсалистские исторические теории, в первую очередь – Гегеля, а позже – Маркса. В конце XIX века противостояние продолжается: одновременно развиваются компаративистская теория К.Леонтьева28 и универсалистская теория В.С.Соловьева29. После Гражданской войны и укрепления Советской власти русская гуманитарная традиция делится на отечественную и зарубежную. В межвоенный период в Зарубежье явно начинают доминировать компаративистские идеи: развивается евразийская школа30, создается теория «сверхсистем» П.А.Сорокина31. В Советском Союзе в предвоенный период имеет место научная дискуссия и политическая межфракционная борьба в ВКП(б) между двумя истолкованиями марксизма – «троцкистским» и

«сталинистским»32. Главным их различием стал пункт о возможности построения социализма в одной стране. Троцкисты считали, что оно невозможно, и призывали сделать все для того, чтобы скорее спровоцировать мировую революцию («красная интервенция»). Сталинисты же считали, что построение социализма в СССР возможно, даже в условиях капиталистического окружения. Можно заметить, что троцкисты исходят из единства мира, существования тесной связи между культурами (то есть – универсалистской картины мира). Сталинисты же считают отдельные культуры гораздо более автономными (поддерживая тем самым компаративистское видение мира). Научная и политическая победа осталась за сталинистами, следовательно, компаративистское мировоззрение в СССР возобладало . Явным компаративистом является и Д.Л.Андреев, мистик («Роза Мира»)33. Согласно его историософским взглядам, российская культура – одна из нескольких христианских цивилизаций, наряду с германопротестантской и романо-католической «метакультурами» (а также стоящей особняком Францией). Но с шестидесятых годов начинают появляться различные варианты теории конвергенции (поздний Сорокин, Сахаров) – универсалистского характера. Концепция «нового мышления» М.С.Горбачева, видимо, также должна быть отнесена к универсалистским. В постсоветский период большую популярность обретает компаративистская теория пассионарности Л.Н.Гумилева34 (появившаяся раньше) и формирующееся на ее основе «неоевразийство».

На основе анализа истории цивилизационных представлений в данных четырех национальных традициях можно выявить общий ритм развития техногенной цивилизации. В XVIII веке она едина: однозначно господствуют универсалистские идеи. На протяжении XIX века появляются и компаративистские идеи, количество которых со временем возрастает. Концепция «локальных цивилизаций» впервые находит свое выражение в тру- дах Н.Я.Данилевского («Россия и Европа» – 1867 год; вскоре после Крымской войны). После Первой мировой войны компаративистский подход становится доминирующим во всех четырех культурах. При этом, Англия и Франция воспринимаются как единое целое («Запад»), а Германия и Россия – как отдельные культурноисторические единицы. После Второй Мировой войны техногенных цивилизаций остается две: «Западная» и «Советская». Но с шестидесятых годов между ними наблюдается сближение, продолжающееся вплоть до распада СССР в начале 1990-х гг. С этого момента снова начинается дивергенция – как в эпоху Первой мировой, но теперь разделение идет по-другому: в качестве отдельных структур выделяются США (вместе с другими «англосаксонскими» странами), единая Европа (Германия и Франция) и Россия. Таким образом, налицо явная связь между господствующими в данную эпоху цивилизационными идеями и ходом исторического и социокультурного развития. Существование подобной связи позволяет нам сделать определенные выводы о перспективах социокультурного развития России и мира в ближайшие годы и десятилетия .

Прежде всего, страны, находящиеся между обособляющимися цивилизациями, оказываются в зоне «цивилизационного разлома». Они претерпевают ярко выраженный конфликт идентичностей (кто – «человечество», а кто – «источник проблем»?). В частности, в таком положении оказываются страны Восточной Европы. В связи с этим, в ближайшие годы маловероятно образование каких-либо прочных союзов с участием этих стран. Россия не сможет по этой причине реинтегрировать западную часть постсоветского пространства – наоборот, в этом регионе будет иметь место дальнейшее дробление государств и культурно-политическое размежевание. Но возникновение новых межцивилизационных границ не мешает странам техногенного «ядра» воздей- ствовать на «периферию». В связи с этим, интеграционным проектам России в отношении стран постсоветской Средней Азии (и Южной Евразии вообще) ничего не мешает. Таким образом, можно сделать вывод, что в ближайшие годы основным направлением развития России будет не западное, а южное . Возможно, это будет происходить в рамках развития транспортного коридора «Север – Юг»35..

Это предполагает активное развитие регионов Южного и Приволжского федерального округов, при некоторой стагнации Северозападного и Центрального округов. Промышленные мощности Поволжья переориентируются на переработку ресурсов, поставляемых с Юга (например, иранской нефти или индийских комплектующих36.). Будут созданы новые промышленные предприятия и объекты инфраструктуры. При этом значительная часть рабочей силы станет привлекаться из стран Средней Азии. В результате, поволжские регионы испытают наплыв мигрантов из стран Средней Азии и Южной Евразии и в итоге превратятся в основной район их социокультурной переработки.

В межрегиональной конкуренции в более выигрышном положении оказываются те регионы, в которых аккультурация мигрантов не усложняется статусным противостоянием различных групп местного населения, в связи с чем национальные автономии Поволжья эволюционируют в сторону сближения с обычными, нетитульными регионами.

HISTORICAL DYNAMICS OF CIVILIZATIONAL REPRESENTATIONS AND SOCIOCULTURAL DYNAMICS OF MODERN RUSSIA

Samara State Medical University

In the paper the historic-philosophical analysis of development of civilizational theories in the cultures of England, France, Germany and Russia is given. According to the revealed rhythm of change of civilizational representations, the author makes an attempt to predict the geopolitic development of the Volga region in the nearest historical period.