Историческая необходимость подготовки молодежи к защите родины в 1961-1991 гг.

Исходя из объективных потребностей общественного развития СССР, можно выделить несколько групп факторов, определивших историческую необходимость всей оборонно-патриотической работы с молодежью в 1961—1991 гг.

• I.    Факторы исторические, вытекающие из уроков прошлого, уроков многовековой истории Российского государства. Их основа — человеческая память. Посудите сами, ведь практически во все времена наше Отечество постоянно находилось в состоянии вооруженных конфликтов. Возьмем, например, последние наиболее близкие нам два века: XIX век — Отечественная война 1812 г., Крымская война 1853—1856 гг.; XX век — Русско-японская война 1904—1905 гг., Первая мировая война 1914—1918 гг., Гражданская война и иностранная военная интервенция 1918—1920 гг., Великая Отечественная война 1941—1945 гг. И это не считая различных мелких конфликтов, вооруженных столкновений с участием Вооруженных Сил России и СССР. В итоге практически в каждой семье в 1961—1991 гг. были свои участники тех или иных событий, свои «домашние» воспоминания о далеком и не очень далеком военном прошлом.

Могло ли руководство СССР в те годы игнорировать сложившийся менталитет народа?

Конечно же, нет. О понимании складывающейся ситуации, например, говорили масштабные пропагандистские мероприятия, посвященные 20, 30, 40 и 45-й годовщинам Победы над фашистской Германией. Правда, в 60—80-е годы исторические аналоги прошлого постоянно оспаривались (особенно в конце 80-х гг.): мол, иные времена, другие люди, иной расклад сил и государственных интересов, не говорили об изменении самих государств и «национальной» планировки территории. Но упрямая история все-таки настойчиво учила и учила людей сравнивать, сопоставлять былое с настоящим и строить перспективы на будущее. Именно такой подход объективно определял требования к совершенствованию подготовки населения страны, особенно молодежи, к защите Родины.

• II.    Факторы военно-стратегические, обусловливавшиеся реалиями военной опасности. Сейчас можно сколько угодно обвинять руководство СССР в классовой за-шоренности, отсутствии гибкости, излишней замилитаризованности общества, что, естественно, имело место и требует объективного анализа. Но эта же объективность требует видеть и основную, лицевую сторону «медали» — наличие реальной, а не бутафорской угрозы со стороны США и НАТО, стремление другой стороны добиться военного превос-

  ходства, ее ставку на силовые методы разрешения мировых конфликтов, что подтверждают события вокруг Кубы, война в Индокитае, агрессия против Гренады, Панамы и т. д. Реализуется курс на «изматывание» Советского Союза. Показательным является следующий пример: на совещании Президента США Никсона в 1974 году с лидерами конгресса он, дав обзор отношений с СССР, подчеркнул:

«— Мы вполне в состоянии пустить русских по миру с голым задом.

— Куда пустить? — осведомился тугой на ухо сенатор Стеннис.

— С голым задом! С голым задом, — заорал президент. Смешки.

— Поэтому, Джон, валяй, ты должен ассигновать все больше денег на вооружение в своём комитете» [1, с. 278].

А как должны были восприниматься реально существовавшие планы ядерной войны против СССР типа «Тоталити» (конец 1945 г.), «Чариотир» (1948 г.), «Флитвуд» (1948 г.), САК-ЕВП 1-49, «Тройан» (1950 г.), «Дрош-пот», о существовании которых общественность узнала в 70—80-е гг.? Например, по плану «Дрошпот» датой открытия боевых действий США против СССР было принято 1 января 1957 года. Общая стратегическая концепция плана выглядела следующим образом: «Во взаимодействии с нашими союзниками навязать военные цели Советскому Союзу, уничтожив советскую волю и способствовать к сопротивлению путем стратегического наступления в Западной Евразии и стратегической обороны на Дальнем Востоке» [2, с. 47].

Разве мог простой гражданин СССР не содрогнуться, узнав в 1978 году о существовании этого плана, по которому на головы его соотечественников, родных и близких США планировали только в первый период войны сбросить свыше 300 атомных и 250 тыс. тонн обычных бомб, разделив в дальнейшем Советский Союз на четыре «района ответственности» США как головной державы западного мира? В основе всей послевоенной стратегии Соединенных Штатов лежал воинственный антисоветизм. Предельно четкий и объективный ее анализ дан в монографии И. Пасхального [3, с. 6—31]

В 1961—1991 гг. на вооружении США находились:

— стратегия «гибкого реагирования» (1961—1969 гг.), сменившая стратегию «массированного возмездия» (1953—1960 гг.). Ее сущность тогдашний министр обороны США Р. Макнамара в администрациях президентов Кеннеди и Джонсона определял так: «Эта стратегия должна позволять разнообразить направления действия в процессе сдерживания и войны. Она должна дать государственному секретарю полный спектр угроз ядерной войны, которые он смог бы использовать во внешнеполитических переговорах. Она должна позволить Соединенным Штатам применить ядерное оружие дальнего радиуса действия для защиты своих жизненно важных интересов за границей, в особенности в Европе. Она должна позволить Соединенным Штатам сражаться за свободу, будучи уверенными в том, что в достижении победы они не лишатся собственной национальной жизни» [4, с. 241];

— стратегия «реалистического сдерживания» (1970—1976 гг.). Учитывая реалии дня (укрепление оборонной мощи СССР, переговоры и подписание целого ряда американосоветских соглашений в области наступательных вооружений, окончание войны во Вьетнаме и др.), администрация президента Никсона, тем не менее, в рамках реализации этой стратегии пошла на качественное совершенствование ядерного оружия и средств его доставки. Так, в сфере стратегических наступательных вооружений появились разделяющиеся головные части индивидуального наведения (РГЧ ИН). Начав еще в 1970 году их размещение на своих ракетах, США имели в 1979 году трехкратное превосходство над СССР по количеству боеголовок (7,2 тыс. против 2,4 тыс.) [3, с. 22];

— стратегия «компенсирующего противодействия» (1977—1980 гг.), главной особенностью которой была установка США на новый рывок в создании превосходства по «контрсиле». Четко это появилось в президентской директиве Картера ПД-59, заявлявшей о намерении Соединенных Штатов вести «ограниченную», но длительную ядерную войну, наносить селективные удары по наиболее важным целям в СССР. В ней впервые была названа новая тактика ведения этой войны — удары по местонахождению советского руководства с помощью высокоточных ракет [3, с. 23]. Цели директивы ПД-59, как сообщалось в американских источниках, были сформулированы следующим образом: «Определить ядерную стратегию, которая уничтожит СССР как национальное образование; выявить возможности поощрения сепаратизма, уничтожая те регионы СССР, которые поддерживают Советское правительство; определить цели, поражение которых позволит парализовать и расчленить Советское правительство, уничтожив его руководство» [3, с. 23];

— стратегия «прямого противоборства» (1981—1988 гг.), принятая администрацией Рейгана и развивавшая стратегическую установку США на возможность ведения ядерной войны против Советского Союза и даже победы в ней. Связующими звеньями этой стратегии стали одобренные в начале 80-х гг. президентские директивы-решения № 13, 32 и 85 по национальной безопасности. В частности, по директиве № 32, подписанной Рейганом в мае 1982 года, применение США первыми ядерного оружия объявлялось естественным актом, исходящим из «высокоморальных целей» американской политики.

Стремление к глобальному и региональному противоборству было четко выражено в разработанном Пентагоном секретном документе «Военное нацеливание на 1984—1988 фин. гг.)» (март 1982 г.). В нем ставилась главная задача Вооруженным Силам США — «нанести поражение Советскому Союзу на любом уровне вооруженного конфликта — от повстанческих операций до ядерной войны» [5].

Сменившая в 1989 году команду Рейгана администрация Буша была несколько более сдержанна в провозглашении идеологических штампов вроде «империи зла», «крестовых походов». Но вместе с тем проводила ту же ядерную политику в несколько видоизмененном плане. Более того, она продолжала начатую еще при прежней администрации разработку на 1990—2010 гг. новой стратегии под названием «Американская стратегия избирательного устрашения» [6, с. 3—9]. По мнению ее разработчиков, долгосрочная стратегия США должна была основываться на принципе «возможного использования» ядерного оружия». Предлагая новую стратегию, ее создатели учитывали очевидную политику: в ядер-ный век любая обычная война, в которую могут быть вовлечены США, может перерасти в ядерную. Вот почему, отмечали они, война обязательно должна была планироваться и вестись с учетом ядерной угрозы. Несмотря на процессы разоружения конца 80-х — начала 90-х гг., США по-прежнему считали себя сверхдержавой, постоянно нуждавшейся в военном потенциале для защиты американских интересов и сохранения американского влияния на события в мире. При этом главная ставка делалась на ядерные вооружения [3, с. 27].

Таким образом, как видно из вышеизложенного, несмотря на те или иные изменения стратегических установок США в 1961—1991 гг., сущность и направленность американской политики оставались неизменными. Детальные планы ядерных ударов по СССР в прошлом, преданные гласности в определенной своей части, поражают цинизмом по отношению к человеческой жизни и не могли быть не замеченными руководством Советского Союза в определении своей военной политики, в том числе организации подготовки молодежи к защите Родины.

При рассмотрении возможностей военных столкновений в 60—80-е гг. не следует забывать о событиях на реке Уссури конца 60-х гг., когда возникла угроза крупномасштабного военного конфликта с Китаем.

Словом, краткий анализ реалий международной обстановки в 1961—1991 гг. позволяет сделать несколько выводов. Во-первых, в эти годы существовала потребность в создании ненасильственного мира, цивилизованных взаимоотношений между народами, в укреплении мер доверия, в исключении войн из арсенала средств решения спорных вопросов. Во-вторых, мир жил и живет по законам, где военная сила играет если не первую, то важную роль в политике. Это закономерно требовало повышенного внимания к тем проблемам, которые могли при стечении различных обстоятельств обусловить появление военной угрозы для государства. В-третьих, в этих условиях заблаговременная подготовка молодежи к защите Родине объективно была одним из основных направлений молодежной политики СССР.

• III.    Факторы идеологические, вытекающие из противостояния взаимно исключающих друг друга идеологий — коммунистической и капиталистической . И если со стороны СССР постоянно делались попытки стать на путь мирного сосуществования, то западные страны здесь были более непримиримы и использовали все имевшиеся

  способы для уничтожения противника, как легальные, так и нелегальные. При этом идеологическая сторона действий США и их союзников имела одну общую с военной стороной направленность — развал СССР, уничтожение его как сверхдержавы. Способствовал этому и ряд промахов советского руководства, которое необдуманными действиями помогало Западу осуществлять свои замыслы. Примером этому может служить ввод войск в Афганистан в декабре 1979 года, в результате чего вокруг СССР и наиболее близких ему союзников образовался своеобразный идеологический вакуум. Подобное происходило и ранее — в 1956 году, после событий в Венгрии, в 1968 году — после событий в Чехословакии.

В целом «холодная война» 60—80-х гг., готовая вот-вот перерасти в «горячую», взаимная настороженность и враждебность — это и другое обостряло, заостряло внимание на подготовке страны к возможной войне, о чем постоянно говорилось на самом высоком для того времени уровне. Принятая в 1961 году Программа КПСС по этому поводу не оставляла никаких сомнений и отражала будущее противостояние. «Единственный источник военной опасности — империализм. Империалистический лагерь готовит самое страшное преступление против человечества — мировую термоядерную войну, которая может причинить невиданные разрушения целым странам, истребить целые народы» [7]. Так говорилось в разделе VIII части первой этой Программы. Аналогичные мысли приходили в разделе III второй Программы КПСС: «Партия исходит из того, что, пока сохраняется империализм, — будет оставаться опасность агрессивных войн. С точки зрения внутренних условий Советский Союз не нуждается в армии. Но поскольку остается военная опасность, исходящая от империалистического лагеря, КПСС считает необходимым поддерживать оборонную мощь Советского государства на уровне, обеспечивающем решительный и полный разгром любого врага…» [7].

• IV.    Факторы, вытекавшие из первоочередных потребностей укрепления обороноспособности страны в 1961— 1991 гг.:

• —    появление в 40—50-х гг. ракетноядерного оружия стало отправной точкой отсчета революции в военном деле, под воз-

• действием которой шло развитие военной науки и техники в течение всего рассматриваемого периода. Она предъявила высокие требования также к подготовке будущих воинов, призванных эксплуатировать технику и оружие. Это важно еще и потому, что, во-первых, воинский труд в 60—80-е гг. стал более дифференцированным. Так, например, если к началу Первой мировой войны основных военных специальностей было 15—20, в годы Второй мировой войны — 160, то на рубеже 60—80-х гг. в армиях насчитывалось уже около двух тысяч военно-технических специальностей. Во-вторых, вторая половина 80-х гг. в военном строительстве характеризовалась повышением требований к обеспечению его эффективности качественными показателями вместо количественных, что предъявило новый спрос к подготовке хорошо обученных резервов, воспитанию молодежи в духе патриотизма на основе новых подходов, новых форм и методов его проведения;

• —    в связи со сказанным в эти годы повысилась роль морально-психологической готовности молодежи к обороне страны. Это, в свою очередь, было связано с усилием бескомпромиссности современного боя и способов ведения боевых действий, отличающихся напряженностью, решительностью, маневренностью, появлением все новых форм и способов их ведения.

Если сбросить идеологические штампы, можно увидеть, что морально-психологическая подготовка в 1961—1991 гг. не только давала возможность воспитывать бойца на поле брани, но и стремилась к воспитанию истинного патриота Отечества, способного проявлять высокие качества на трудовом поприще или в возникающих экстремальных условиях.

Ташкент, Чернобыль, Спитак и другие трагедии прошедших лет показали возросшее значение формируемых в процессе воспитания патриота — защитника Родины качеств и с точки зрения мирного времени, гражданской обороны в частности;

• —    повышения эффективности допризывной подготовки требовало сокращение Вооруженных Сил в начале 60-х и второй половине 80-х гг., а также сокращение сроков службы в рядах Вооруженных Сил СССР, законодательство, закрепленное в Законе «О всеобщей воинской обязанности» 1967 года [8]. На это нацеливало принятие законода-

• тельной и исполнительной властью СССР в рассматриваемые годы ряда решений [9] по отсрочкам от призыва на действительную военную службу студентов вузов и сокращению срока этой службы для лиц, имевших общее образование, до одного года;

— в условиях многонациональной страны и ее Вооруженных Сил умелая, целенаправленная работа по военно-патриотическому воспитанию давала возможность объединить все население страны для совместной защиты общего дома, чему учил опыт Великой Отечественной войны. При большем к ней внимании она могла бы существенно снизить выразившуюся в самом отвратительном проявлении — кровавых столкновениях — межнациональную напряженность конца 80-х — начала 90-х гг.

V. Среди пятой группы факторов, вызывавших необходимость подготовки молодежи к защите Отечества в 1961— 1991 гг., можно выделить те, которые внешне тормозили процесс воспитания молодых патриотов, но в то же время вопреки своей направленности давали, в конце концов, толчок к активизации этой работы. Среди них выделяются:

• а)    усиливавшееся влияние пацифистских, антиармейских настроений, цикличность активности которых можно изобразить следующим образом:

— активизация на фоне разоружения инициатив СССР в начале 60-х гг. при молчаливой поддержке государственного и партийного руководства [10];

— «инкубационный» период с середины 60-х до середины 80-х гг., когда многие представители пацифизма внешне поддерживали официальный курс, но в «душе» (в отличие от отдельных представителей, таких как академик А. Д. Сахаров) ждали лучших для себя времен . Определенное воздействие на них оказывало жесткое отношение к инакомыслию, отличавшемуся от официальной идеологии;

— легализация во второй половине 80-х гг. [11] поддержки многих первых лиц государства, утверждение официальных лидеров пацифистской кампании — А. Яковлева, Г. Арбатова, А. Адамовича, В. Коротича и многих других. Не отставал от них и бывший Генеральный секретарь ЦК КПСС, Президент СССР М. С. Горбачев [12]. В целом, характеризуя СССР этого наиболее яркого его периода

«расцвета» за всю историю Российского государства, можно выделить его характерные черты: во-первых, это наступательность, выражавшаяся в усилении критического отношения к мирным усилиям СССР до 1985 года и разжигании антиармейских настроений. Чему могла научить молодежь кинолента режиссера студии документальных фильмов Льва Давыдова «Штрафники», рассматривающая события Великой Отечественной войны под углом приказа № 227, при котором заградотряд становится «двигателем» побед Красной армии? Или как воспринимал ошарашенный информационным историческим бумом молодой человек, да и просто обыватель статью доктора искусствоведения Н. Воронова «Какой памятник нам нужен?» [13], где автор ставил проблему социальной значимости Победы над фашизмом? Он спрашивал: «Что же все-таки мы хотим увековечить? Что принесла нам Победа? Свободу? Сытость? Материальное благополучие? Новое жилье?» Из этого вопросительного ряда сам по себе напрашивается вывод: если бы советский народ не победил в этой войне, тогда бы были обеспечены и свобода, и сытость, и материальное благополучие, и новое жилье. Проявления под видом плюрализма подобной «левизны» в суждениях о Великой Отечественной войне обескураживали.

Во-вторых, характерной чертой пацифизма этого периода являлась необъективность и явное забегание вперед в оценке военнополитического положения в мире и роли армии в жизни страны.

В-третьих, пацифизм в эти годы все более приобретал национальную окраску. Во многих регионах бывшего СССР он отличался грубыми антиконституционными, антиармей-скими выпадами [14, с. 11—13];

• б)    определенное воздействие на активизацию подготовки молодежи к защите Отечества оказывало наличие серьезных проблем с качеством призывного контингента и престижем воинской службы [15], чему в немалой степени способствовали на фоне возраставших экономических трудностей непродуманные внешнеполитические действия в Чехословакии, Афганистане и других «горячих» точках планеты.

• VI . Интернациональные факторы, вытекавшие из союзнических обязательств СССР перед странами Организации Варшавского Договора. На это наце-

• ливала и сама суть коммунистической идеологии, обязывавшая оказывать помощь в любой форме народам и странам, ставшим на путь борьбы с капитализмом за свою независимость.

Помощь Кубе в начале 60-х гг., ввод войск в Чехословакию в 1968 году, поддержка борьбы вьетнамского народа, народов Африки, Азии, Арабского Востока, Центральной Америки, участие советских Вооруженных Сил в войне в Афганистане — все это объективно требовало расширения интернационального воспитания личного состава армии и флота. Исходя из этого, заблаговременная подготовка молодежи к защите Отечества должна была способствовать развитию у молодежи качеств интернационалистов, готовых не только защитить свою страну, но и выполнить задачи с оружием в руках за ее пределами.

Таковы, на взгляд автора, основные факторы, обусловившие историческую необходимость подготовки молодежи к защите Родины в 1961—1991 гг. Естественно, сама история по себе противоречива, и многое зависит от конкретных людей, от их миропонимания и мировосприятия, т. е. не следует сбрасывать со счетов и субъективные факторы , выражавшиеся в действиях определенных личностей, наделенных высокой властью, от которых зависело практически все. Смена их взглядов влекла смену курса государства, при этом, как правило, находились вполне весомые объективные причины.

• 1.    Яковлев Н. Н. ЦРУ против СССР. М.: Правда, 1983.

• 2.    Браун А. «Дрошпот». Американский план атомной войны против СССР в 1957 г. Нью-Йорк, 1978.

• 3.    См.: Пасхальный П. И. США: ядерная политика и народ. М.: ГЛ ВС, 1992.

• 4.    Цит. по: Трофименко Г. США: политика, война, идеология. М., 1976.

• 5.    Нью-Йорк Таймс. 1982. 30 мая.

• 6.    См.: Зарубежное военное обозрение. 1985. № 5.

• 7.    См.: Материалы XXII съезда КПСС. М.: Госпо-литиздат, 1961. С. 7, 31; Материалы XXIII съезда КПСС. М.: Госполитиздат, 1966. С. 4—33, 73.

• 8.    По данному Закону устанавливались следующие сроки службы: 1) для солдат и сержантов Советской Армии, береговых частей и авиации ВМФ, пограничных и внутренних войск — 2 года, а для солдат и сержантов, имеющих высшее образование, — 1 год 6 месяцев;

• 9.    В 1965 г. согласно постановлению Совета Министров СССР от 15 марта отсрочки от призыва на действительную военную службу до получения высшего образования предоставлялись студентам призывных возрастов, обучавшимся в дневных, вечерних и заочных высших учебных заведениях, их филиалах, факультетах и отделениях, заводах-втузах. Одновременно лица, не прошедшие военной подготовки, призывались сроком на один год (этот порядок оставался до 1967 г. — А. Б .) (ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 32. Д. 1822. Л. 200). Летом 1989 г. Верховный Совет СССР, поддавшись популистским настроениям, с подачи председателя Совета Министров СССР Н. Рыжкова принял Решение об отсрочке от призыва на действительную военную службу студентов высших учебных заведений дневного обучения. В результате этого крайне обострилась проблема с комплектованием армии, флота призывными контингентами, имелись многочисленные факты подлогов и обмана со стороны родителей юношей призывного возраста. После этого в народе снова вошел в обиход термин «рабоче-крестьянская армия», так как именно дети рабочих и крестьян стали основным источником пополнения Вооруженных Сил.

• 10.    РГАНИ. Ф. 4. Оп. 6. Д. 1138. Л. 37, 41, 43; РГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 141-а. Л. 26; Д. 141-б. Л. 62; Д. 141-в. Л. 20; Д. 141-г. Л. 42.

• 11.    РГАСПИ. Ф. 1. Оп. 145. Д. 226. Л. 3. О ходе выполнения постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О подготовке молодежи допризывного и призывного возрастов к военной службе в Вооруженных Силах СССР»: постановление Секретариата ЦК КПСС // Известия ЦК КПСС. 1990. № 4. С. 8—9; О неотложных мерах в связи с усилением антиармейских проявлений в ряде регионов страны: постановление Секретариата ЦК КПСС (ЦХСД. Ф. 89. Пер. 8. Док. 68. Л. 1—7).

• 12.    Такие попытки делал Н. С. Хрущев, но особенно преуспел М. С. Горбачев, в период руководства которого страной практически была развалена оборонная промышленность, вся система подготовки молодежи к защите Родины и т. д.

• 13.    См.: Воронов Н. Какой памятник нам нужен? // Советская культура. 1989. 4 нояб.

• 14.    См.: Волков А. Пацифизм и защита Отечества. М., 1990.

• 15.    Усугубляла положение закрытость информации от широких масс населения страны. Констатация фактов и меры по разрешению про-

  блем отмечались в следующих закрытых документах: «О мерах дальнейшего улучшения подготовки допризывного и призывного возрастов к службе в Вооруженных Силах СССР»: постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 20 июня 1964 г. (ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 39. Д. 1762. Л. 63—66); «О мероприятиях в связи с принятием нового Закона о всеобщей воинской обязанности»: постановление ЦК КПСС и

  Совета Министров СССР от 12 октября 1967 г. (ГАРФ. Ф. 9563. Оп. 4. Д. 1. Л. 179—183); «О подготовке молодежи допризывного и призывного возрастов к военной службе в Вооруженных Силах СССР»: постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 10 июня 1986 г. (ЦА РОСТО. Ф. 9552. Оп. 1. Д. 2. 1986. Л. 6).

2) для матросов и старшин кораблей, судов, береговых частей боевого обеспечения ВМФ и морских частей погранвойск — 3 года, а для матросов и старшин, имеющих высшее образование, — 2 года. До 1967 г. сроки воинской действительной службы определялись Законом «О всеобщей воинской обязанности» 1939 г. и были соответственно 3 и 5 лет.