Исторические предпосылки принятия и правоприменительная практика Стокгольмских конвенций 1915 года

В статье представлен анализ причин принятия Стокгольмской конвенции 1915 г., а также роль данного нормативного акта в процессе правоприменения норм международного права к военнопленным.

Первая мировая война была необычной для современников войной с точки зрения размаха боевых действий, количества уча- стников и использования техники. В результате количество лиц, пострадавших от этой войны, превысило все мыслимые размеры. Международное право для обозначения данных лиц использует термин «жертвы войны».

На начало первой мировой войны положение жертв войны регулировались правилами Гаагских конвенций о законах и обычаях сухопутной войны 1898 г., которые, как показала практика, начали давать сбой с первых дней войны. Во исполнение домства 1904 г. № 278 и Инструкции для содержания военнопленных русско-японской войны от 23 июля 1904 г. № 203 [1].

Россия наряду с высоким показателем погибших воинов дала один из самых вы- соких показателей численности солдат и офицеров, попавших в плен. По данным современных исследователей, на 100 погибших в российской армии приходилось 300 военнопленных. Для сравнения - в британской армии этот показатель составлял 20 чел., во французской - 24 чел., а в германской армии -26 чел. [2]. По сведениям, приводимым О.Д.Марковым, соотношение пленных и пропавших без вести в данной конвенции на начало войны дейст-      различных родах войск выглядело сле- вовали правила Положения о военноплен-     дующим образом [3]:

ных, объявленного в Приказе военного ве-

С учетом того, что российские военнопленные оказались в тяжелой ситуации, находясь в плену в Германии и Австро-Венгрии, а военнопленные германской и австро-венгерской армии - в лагерях России, воюющие стороны осознавали необходимость принятия экстренных мер, направленных на облегчение положения военнопленных. При этом власти Германии и Австро-Венгрии в данном направлении предпринимали больше усилий по сравнению с российской стороной.

Летом 1915 г. в Копенгагене при посредничестве Красного Креста Дании и Швеции состоялась неофициальная встреча представителей России и Германии, выступающих от Красного Креста и негосударственных структур этих стран, отвечавших за оказание помощи пленным. На совещании прозвучала мысль о необходимости проведения специальной кон- ференции, которая должна была принять конвенцию, регламентирующую статус военнопленных, так как действующие нормы международного права не отвечали в полной мере сложившимся реалиям: они не могли предвидеть масштабы и специфику плены в годы первой мировой войны. Германия и Австро-Венгрия сразу поддержали идею проведения конференции. Россия взяла паузу для выработки собственной позиции по данному вопросу. На совещании военного министерства и всех заинтересованных сторон было принято решение о целесообразности участия России в данной конференции.

Первая Стокгольмская конференция открылась 22 ноября 1915 г. под председательством шведского принца Карла. В ней приняли участие делегации России, Германии, Австро-Венгрии, Швеции [4]. Российская сторона выдвинула свои претензии по поводу содержания российских военнопленных в Германии и Австро-Венгрии, где отмечались случаи проживания пленных в землянках и в бараках, не соответствующих всем санитарным нормам, отдельно отмечалось недостаточное питание пленных и нарушение руководством лагерей суточных норм питания пленных, утвержденных в Германии и Австро-Венгрии, что вело к голоду и распространению эпидемий. Большие нарекания российской стороны вызывала ничем не оправданная жесткость охраны по отношению к военнопленным. В качестве примера приводилась ситуация, сложившаяся в германских лагерях Альтенграбов, Бромьерг, Кюстрин, Стендаль, Тухель и ряде других. Одновременно российская сторона признавала, что положение русских пленных значительно улучшилось в 1915 г. по сравнению со вторым полугодием 1914 г.

Австро-венгерская и германская стороны выразили свои претензии по поводу содержания в российских лагерях их военнопленных. Они в точности повторяли жалобу российской стороны. В качестве примера, подтверждающего аргументы Берлина и Вены, можно привести воспоминания одного из германских солдат, попав- ших в плен и оказавшихся в России. По его воспоминаниям, около 3 тыс. военнопленных, в основном австрийцев, содержалось в лагере в г.Нерчинске.

С начала 1915 г. пленные практически не получали мяса, в супе почти не было никаких продуктов, а качество хлеба не выдерживало никакой критики. Более 80% пленных весной 1915 г. переболели различными кишечными и инфекционными заболеваниями, смертность при этом составила 6,87% [5]. С августа 1915 г. пленным прекратили выдачу чая и сахара, хотя это было положено правилами, принятыми в самой России. Только 7 октября до пленных дошли первые денежные переводы из Германии - по 8 руб. на человека. С декабря 1915 г. положение пленных существенно улучшается, очевидно, здесь не последнюю роль сыграла первая Стокгольмская конференция [6]. Всего в российском плену оказалось около 190 тыс. военнослужащих германской и 2 млн. 250 тыс. австро-венгерской армий [7]. Однако данные цифры также нельзя считать окончательными. По данным германского военного ведомства в российский плен попало около 120 тыс. чел., военное ведомство Австро-Венгрии признавало наличие в России 2 млн 111 тыс. военнопленных. По данным РОКК, в России находилось 1 млн. 782 тыс. военнопленных, по сведениям Генерального штаба России - 1 млн 961 тыс. чел, Центропленбежа - 2 млн. 328 тыс. чел. По данным И.П.Щерова, в России в плену находилось 1 млн 876 тыс. военнопленных солдат и офицеров австро-венгерской армии, 186 тыс. германской армии, 64,5 тыс. турецкой армии и 670 чел. болгарской армии. Всего 2 млн 112 тыс. чел.[8]

Многие специалисты полагают, что положение германских и австро-венгерских военнопленных в России было хуже, чем положение пленных россиян в Германии и Австро-Венгрии. С 1914 по 1917 гг. в России умерло в плену 417 тыс. военнопленных Германии и Австро-Венгрии, что в два раза превышает количество умерших россиян, находившихся в плену в этих странах [9].

На конференции в Стокгольме принимается специальная конвенция. Стороны брали обязательства по устранению всех препятствий в организации переписки пленных с родиной, за исключением особо оговоренных случаев, переписка должна была носить регулярный характер. В месяц пленный мог послать два закрытых письма и две почтовые открытки. Стороны обязались увеличить численность цензоров, чтобы ускорить прохождение через них писем и ввести единую систему регистрации корреспонденции в почтовых службах [10]. Следует подчеркнуть, что решения конференции не остались только на бумаге. В 1915 г. через Копенгаген прошло из Германии в Россию и наоборот 90 тыс. писем, а в 1916 г. уже 1 млн 400 тыс. [11].

Военнопленные получали право на денежные переводы с родины, им разрешалось читать книги, изданные до 1913 г. Каждые 10 дней пленный германский офицер мог получать денежный перевод до 40 марок, австро-венгерский до 50 крон, российский до 10 руб., рядовой состав 20 марок, 25 крон и 10 руб. соответственно [12]. Стороны определяли технические условия перевода денежных средств и быстрой их доставки до адресата. Наиболее актуальна эта проблема была для России, где постоянно посылки и переводы либо вообще не находили адресата, либо получались пленными с большим опозданием. Конвенция регламентировала перечисление пожертвований, собранных для военнопленных. Россия и Австро-Венгрия договорились о пересылке пожертвований через территорию Румынии, Россия и Германия - через Швецию. Вся присылаемая для военнопленных литература должна была иметь перевод. Проблемы возникли с получением литературы на венгерском языке. В России мало кто знал венгерский язык. В то время как в самой Венгрии, также не было значительного количество профессиональных переводчиков с венгерского на русский язык, поэтому книги, поступавшие из Венгрии сопровождались переводом на французский язык. В них не должно было быть пометок и записей, сделанных карандашом.

Стокгольмская конвенция особо оговаривала недопустимость применения к пленным пыток и других проявлений жестокости. Особое внимание в конвенции уделялось развитию самоуправления военнопленных в виде лагерных комитетов. К 1917 г. по неполным данным российской стороны комитеты самоуправления действовали в 125 германских и 19 австро-венгерских лагерях [13]. Еще одной формой лагерного самоуправления становится создание касс взаимопомощи, формировавшиеся из добровольных пожертвований самих пленных в пользу своих товарищей, не имевших средств к существованию [14]. Для исполнения реализации конвенции на практике в Копенгагене создавалась смешанная комиссия из представителей всех заинтересованных сторон. Представители комиссии посещали лагеря военнопленных с целью мониторинга соблюдения положений конвенции 1915 г.

Более того, в Вене, Будапеште, Петрограде и Берлине создавались комитеты помощи военнопленным с отделениями на местах. В состав комитетов входили граждане страны пребывания комитета и граждане нейтральных государств. Комитеты собирали просьбы и жалобы военнопленных, следили за регулярностью почтового сообщения военнопленных с родиной, распределяли подарки среди них [15].

Конвенция 1915 г. отдельно касалась вопроса учета численности погибших военнопленных. На каждого умершего военнопленного составлялся специальный формуляр, в котором фиксировались ФИО погибшего, дата и место рождения. В России формуляры заполнялись на латинском алфавите, а в Германии и Австро-Венгрии на кириллице [16]. Кроме этого, конвенция регулировала еще несколько проблем, включая поиск пропавших без вести, обмен реликвиями и имуществом умерших пленных.

Следует подчеркнуть, что конвенцию 1915 г. в полной мере соблюдала Австро-Венгрия. Германия также реализовала на практике большинство положений конвенции, за исключением пункта о создании лагерных комитетов. В России были созданы различные бюрократические препятствия, мешавшие плодотворной работе комитетов военнопленных [17].

В мае 1916 г. в Стокгольме состоялась вторая конференция по делам военноплен- ных. Результатом ее работы стало заключение протокола от 13 мая 1916 г., в котором подтверждалось стремление сторон к созданию при необходимости смешанных комиссий для проверки лагерей и регламентировалась процедура подачи жалоб со стороны военнопленных. Кроме этого, в протоколе оговаривалась возможность направления в лагеря военнопленных священнослужителей, но при условии, что они останутся в лагере до окончания войны [18].

Во всех воюющих странах создавались различные благотворительные организации, занимавшиеся сбором средств в пользу военнопленных. Они, наряду с Красным Крестом, курировали всю работу, связанную с оказанием помощи военнопленным. В России за оказание помощи военнопленным, их регистрацию отвечало Центральное справочное бюро Российского общества Красного Креста. Однако из-за отсутствия опыта проведения данного вида работы и нехватки кадров РОКК до конца 1915 г. не проводило систематического учета попавших в плен солдат и унтер-офицеров, что вызывало большую критику со стороны общественности. Для оптимизации работы в Центральном справочном бюро РОКК создается отдельный комитет во главе с сенатором А.Д.Арбузовым, кото- рый должен был сосредоточиться на ведении работы с российскими военнопленными. Согласно нормам международного права, каждая страна имела возможность оказывать своим пленным материальную и духовную помощь. Для проведения такой работы в России был создан Комитет помощи рус- скими военнопленным под покровительством императрицы Александры Федоровны. Однако деятельность данного комитета была малоэффективной и подвергалась жесточайшей критике, зачастую справедливой, как со стороны общественности, так и со стороны самих военнопленных.

Таким образом, можно сделать вывод, что принятие первой и второй Стокгольмской конвенции благотворно влияло на условия содержания военнопленных, за счет того что был разработан детализирующий уровень правовых актов и конкретизированы меры ответственности за их неисполнение. В России при применении новых правил столкнулись с многочисленными бюрократическими препонами, поэтому положительный результат в полной мере достигнут не был. В Германии и Австрии исполнение требований правил документа было более успешным, однако процесс буксовал ввиду низкой финансовой обеспеченности.