История изучения керамики саргатской культуры

Cаргатскую культуру по праву относят к числу наиболее хорошо изученных для раннего железного века Западной Сибири. Вопросы истории ее исследования озвучены в трудах различных авторов [Корякова, 1982; Полосьмак, 1987; Матвеева, 1993; Шарапова, 2000; Чикунова, 2006]. В данной статье максимальное внимание уделено истории изучения саргатской керамики как основной категории инвентаря поселенческих и погребальных комплексов.

Керамика как важнейший культуроопределяющий элемент всегда была в поле зрения исследователей. Однако на всем протяжении истории российской археологии отношение к керамике как к историческому источнику постоянно менялось. В настоящий момент в отечественной библиографии можно отметить лишь три работы, где содержится анализ методологических подходов к ее изучению. Это труды Ю. Б. Цетли-на [1980; 2005], И. Г. Глушкова [1996а] и И. С. Жущиховской [1996; 2004]. Не имеет смысла здесь полностью анализировать и озвучивать все эти подходы, поскольку такая работа уже проделана Л. Н. Мыльниковой [2007]. Подробно остановимся лишь на классификации методологических подходов Ю. Б. Цетлина как наиболее актуальной, для того чтобы на ее основе представить историю исследования саргатской керамики.

Под «исследовательским подходом» мы будем понимать господствующую в данное время систему взглядов на «объект» исследования, а также правила «упорядочивания» и «интерпретации» знаний о нем [Цетлин, 2005]. Иначе говоря, «исследовательский подход» можно охарактеризовать наличием собственного объекта исследования, задачами исследования, способами интерпретации получаемой информации, позитивными и негативными чертами. Исходя из такой предпосылки в истории изучения керамики выделяют «три методологически разных исследовательских подхода»: эмоционально-описательный, формально-классификационный и историко-культурный [Там же].

Эмоционально-описательный подход сформировался на заре становления археологической науки. Объектом исследования являлись морфологические особенности сосудов. Ставилась задача визуальной систематизации керамики по группам на основе морфологических характеристик. Интерпретация зачастую носила субъективный характер, базируясь на здравом смысле, опыте каждого исследователя и данных общей этнографии, что и прорисовывало глав- ную негативную черту подхода [Цетлин, 2005].

Формально-классификационный подход зародился в недрах предыдущего, но оформился в середине XX в. Объектами исследования становились формальные морфологические и физико-химико-технические признаки керамики, среди которых определялись «работающие» и «неработающие». Главной задачей являлись классификация коллекций керамики по выделяемым признакам и численное определение коэффициента сходства выделенных групп керамики. Основным способом интерпретации выступал поиск исторического объяснения выделенных групп и причин сходства между ними [Там же].

Несмотря на формальный подбор анализируемых признаков и процедур анализа, позитивной чертой этого подхода Ю. Б. Цетлин считает стремление к детализации и уточнению информации, к постоянному поиску новых методов изучения объекта, а также формальную проверяемость результатов классификации [Там же].

Историко-культурный подход оформился в конце 70-х гг. XX в. Его автором выступил А. А. Бобринский. Объект исследования данного подхода – «следы» на поверхностях и в изломах глиняных изделий как результат применения определенных навыков труда на всех ступенях изготовления керамического изделия, а также в процессе использования сосудов. Задачей исследования является реконструкция конкретных навыков труда и культурных традиций в гончарстве определенной группы населения в рамках отдельных памятников, локальных групп памятников или археологической культуры в целом. Интерпретация данных базируется на знании закономерностей развития навыков труда и культурных традиций в разных культурно-исторических ситуациях [Там же].

Исследования саргатской керамики, проводимые в рамках эмоционально-описательного подхода, начинаются еще в ранний, дореволюционный период. В истории археологических исследований саргатских памятников, его можно охарактеризовать почти полным отсутствием специального интереса к керамике как предмету научного изучения.

Освещение работ XIX – первого десятилетия XX в., содержащееся в диссертациях

В. Д. Викторовой [1969], В . Е. Стоянова [1969], Н. П. Матвеевой [1993], В. А. Булдашова [1998], освобождает от необходимости подробного их изложения.

Уже первые раскопки послереволюционного периода западносибирских памятников саргатской культуры дали керамические материалы. Чуть позже были отмечены своеобразие и специфика глиняной посуды наряду с отличительными признаками лесостепных памятников в целом [Дмитриев, 1928; Левашова, 1928; 1948].

Заметная роль в изучении керамики раннего железного века принадлежит К. В. Сальникову, который провел широкомасштабные раскопки курганов и поселений на территории Зауралья (в Челябинской и Курганской областях). Раскопанные жилища, помимо данных по домостроительству и фортификации, дали большую коллекцию керамики. Впервые К. В. Сальников указал на своеобразие керамики, выраженное в наличии значительной примеси талька в тесте и резного орнамента на горловине сосудов [1947].

С конца 50-х гг. начались работы Западносибирской экспедиции ИА АН СССР под руководством В. Н. Чернецова. Обобщая данные по обследованию ряда памятников раннего железного века Западной Сибири, В. Н. Чернецов предпринял блестящую попытку комплексного рассмотрения истории Приобья, привлекая данные археологии, в частности анализа орнаментации керамики [1953. С. 10–71].

Памятники Прииртышья получили широкую известность благодаря раскопкам В. А. Могильникова. Среди керамического материала автор выделил три ведущие формы глиняной посуды – в виде горшков, чаш и узкогорлых кувшинов. Сосуды в основном круглодонные, изредка с уплощенным и плоским дном, в подавляющем большинстве орнаментированные резными узорами в виде горизонтальной елочки и наклонной насечки, дополненными ямочками, круглыми и подтреугольными наколами. Исследователь отметил некоторое число сосудов с «жемчужным» орнаментом, датировав эти материалы IV–III вв. до н. э. [1969. С. 136– 137].

В Притоболье С. В. Зотова и П. М. Кожин исследовали несколько курганов у с. Памятное и на Андреевском озере [Кожин, 1972]. Авторы раскопок, как и их предшественники, в своих публикациях от- мечали морфологические и орнаментальные особенности керамики, созвучные с выделенными В. А. Могильниковым [Корякова, 1982. С. 114].

С начала 60-х гг. стали проводиться планомерные археологические работы Уральской археологической экспедиции УрГУ под руководством В. Ф. Генинга.

Параллельно с процессом накопления материалов шло осмысление источников. В центре внимания исследователей находились вопросы систематизации разнородного материала, происходившего из известных и вновь открытых памятников, создания и картографирования культурно-хронологических групп. Однако изучение керамики как предмета целенаправленного исследования продолжало оставаться в стороне. Несмотря на то, что керамическим коллекциям уделялось внимание практически во всех публикациях, чаще всего исследователи ограничивались лишь простым описанием и их общей характеристикой в целях уточнения относительной датировки памятника и определения его культурной принадлежности.

Исследования саргатской керамики, проводимые в рамках формально-классификационного подхода, начинаются во второй половине 60-х гг. XX в. В это время окончательно оформляются понятие и термин «саргатская культура», которые закрепляются за памятниками лесостепного Прииртышья и Приишимья, объединенными сходствами керамики, домостроительства и погребального обряда [Могильников, 1967; Мошинская, 1968; Корякова, 1982. С. 115].

Продолжились планомерные археологические раскопки. На территории Зауралья усилиями полевых отрядов под руководством В. Д. Викторовой, В. Ф. Генинга, В. Е. Стоянова, Г. Б. Здановича был раскопан целый ряд памятников раннего железного века. Среди них поселение Носи-ловское II на р. Исеть [Стоянов, 1975], Лихачевское городище на р. Ишим [Зданович, 1967], Прыговское городище на р. Исеть [Ге-нинг, Позднякова, 1964], давшие объемные и выразительные коллекции.

Интенсивные полевые исследования были предприняты также экспедициями Института археологии АН СССР, Курганского пединститута, Северо-Казахстанского музея [Могильников, 1970; 1972; 1973; 1980; 1985; 1988; Потемкина, 1969; Зданович, 1967].

В 70–80-е гг. Западносибирским отрядом Североазиатской комплексной экспедиции Института истории, филологии и философии СО АН СССР под руководством В. И. Молодина начали проводиться планомерные работы на территории Барабинской лесостепи. Были открыты и исследованы памятники Старый Сад, Преображенка-3, Каргат-6 и пр. [Молодин и др., 1976. С. 264; Полосьмак, 1978].

На этой же территории при раскопках могильников Венгерово-1 и 7, Осинцево-3 сделаны интересные находки Южносибирским палеоэтнографическим отрядом Ленинградского государственного университета под руководством Д. Г. Савинова [1981; 1982].

В результате было открыто подавляющее большинство известных на сегодня памятников, многие из полученных тогда материалов опубликованы. Быстрый рост информации о раннем железном веке всей Западно-Сибирской лесостепи и достаточно обширные керамические материалы памятников обусловили процесс систематизации источников.

• В.    Е. Стоянов, основываясь на различиях керамических комплексов поселений по форме, технологии и орнаментации, предложил схему классификации керамического материала, которая в основных моментах остается актуальной до сих пор [1967; 1969; 1970; 1973]. Анализ керамики (в том числе и саргатской) составил существенную часть исследования. Предложенная В. Е. Стояновым классификация основана на учете различий в орнаментации и профилировке горловин, верхних частей тулова, а иногда и днищ. Впервые было обращено внимание на роль морфологического критерия пропорций сосудов. Все обработанные сосуды подразделяются на две группы:

а) сосуды с шейками – горшки, б) сосуды без шеек – чаши. Различия в профилировке горловин и верхних частей тулова учитывались при обособлении форм, а различия в профилировке тулова и днищ – вариантов. Разновидности определялись по отношению высоты шейки к диаметру. Учитывались и различия в профилировке венчиков. Анализ орнаментации проводился как по частям – элементам, так и в целом – по композициям. Однако из-за фрагментарности материала, в большинстве случаев, удавалось учитывать различия только в профили- ровке горловин и верхних частей тулова [Стоянов, 1969].

В диссертации В. Д. Викторовой отводится существенная роль анализу керамических комплексов бассейна рек Туры и Тав-ды [1969]. Развитие форм и орнаментации посуды горно-лесного Зауралья прослеживается в широком хронологическом диапазоне от эпохи неолита до XVII в. Керамика, наряду с другими элементами материальной культуры, положена в основу выделения различных типов памятников, в той или иной степени соответствующих, по мысли автора, определенным этнокультурным группам населения [Там же].

Для обработки керамических коллекций исследователи стали активно применять методы математической статистики с элементами теории информации. В. Ф. Генинг, использовав методы описательной статистики, создал «программу статистической обработки керамики» [1973; 1992], которая широко применяется для характеристики наиболее распространенных элементов орнамента, мотивов – устойчивых сочетаний узоров, вычисления их удельного веса, количественной характеристики форм. Л. Н. Корякова успешно применила ее для классификации керамики саргатских памятников Зауралья [1983; 1988], отметив, что «в поиске и изучении таких гончарных традиций как формообразование и орнаментальное творчество представляется наиболее пригодной идея классификации сосудов на основе определения их формы через пропорции» [1983. С. 140]. Ее классификация керамики включается в таксономическую классификацию всего вещевого материала культуры. Такие таксоны, как категория, класс, отдел определяются функциональными и технологическими признаками. Для керамики группу А составляют сосуды с шейками (горшки), группу В – сосуды без шеек (чаши, банки), в подгруппу a входят круглодонные сосуды, в подгруппу b – плоскодонные. Для определения различий в пропорциях используются известные указатели, выраженные через отношения параметров сосудов: общий указатель пропорций (вспомогательный), указатель пропорций тулова, ширины горла, высоты плеча, высоты шейки, профилировки шейки, выпуклости тулова, отогнутости венчика. Путем вычисления определителя корреляционной матрицы проводится проверка ука- зателей на информативность с целью снятия вопроса об их возможной взаимозаменяемости. Далее для рядов значений указателей строятся гистограммы распределения. В результате четко ограничиваются диапазоны значений указателей, соответствующие совокупностям, которые занимают в классификационной системе определенное место [Там же].

Такое статистическое исследование керамики позволило исследовательнице выделить несколько хронологических этапов саргатской общности: саргатско-горохов-ский, саргатский и позднесаргатский [Корякова, 1991. С. 26–28; Культура зауральских скотоводов…, 1997. С. 144–154].

В 80–90-е гг. в связи с расширением целенаправленных комплексных обследований отдельных районов экспедициями ИАЭТ СО РАН, Уральского и Тюменского университетов, Института проблем освоения Севера СО РАН были раскопаны поселения Туруновка IV, Ложка IV, Омь I, Дуванское II селище, Коловское, Павлиново, Прыговское, Рафай-ловское и Баитовское городища, могильники Сидоровка, Исаковка, Марково I и ряд иных памятников эпохи железа в лесостепной зоне.

Большая часть разработок концентрировалась на изучении вопросов хронологии, происхождения, культурных связей саргат-ской культуры; предложены внутренние периодизации отдельных районов. Появились обобщающие работы, содержащие развернутый анализ источников с детальным и подробным описанием керамических комплексов [Корякова, 1988; Полосьмак, 1985; 1987; Матвеева, 1993; 1994].

Монография Н. В. Полосьмак посвящена исследованию памятников саргатской культуры на территории Барабинской лесостепи. Автором проведен анализ керамики, представлена классификация, учитывающие все формы сосудов. Все сосуды (с поселений и могильников) разделены на три группы: I – круглодонные, II – плоскодонные, III – со слегка приостренным дном. Сосуды с выделенной шейкой отнесены к типу А , без шейки – к типу Б . Выделено 13 вариантов (моделей) сосудов, различных по форме и пропорциям тулова (6 вариантов – круглодонных, 5 – плоскодонных, 2 – с приострен-ным дном) [1987. С. 32–33]. Немаловажно, что исследовательница выделила формы, характерные только для поселений и только для погребений.

Кроме морфологических особенностей, в работе была проанализирована орнаментация сосудов. При анализе учитывалось зональное расположение орнамента. Н. В. Полосьмак выделила по материалам могильников – 12 орнаментальных мотивов, по материалам поселений – 10, сравнила орнаментацию погребальной и поселенческой посуды, выявила сходство мотивов в орнаментации керамики разных памятников Барабинской лесостепи. Эти сведения позволили уточнить их относительную хронологию и выделить четыре основных этапа в развитии саргатской культуры в Барабин-ской лесостепи [1987. С. 38–45]. Необходимо отметить, что ранее автор предложила гипотезу о происхождения саргатской культуры, основываясь на полученных ею керамических материалах [1982], включенных затем в обобщающую монографию. Вопросам генезиса культуры также посвящена статья А. Я. Труфанова [1983], все выводы в которой основываются на анализе керамике.

Н. П. Матвеевой при разработке хронологии древностей Среднего Притоболья была проведена детальная иерархическая классификация керамических комплексов. Для этого автор составила список признаков (всего 40) по пяти категориям: форма сосудов, форма венчика, степень орнамен-тированности (количество строк узора в зоне), техника орнаментации, элементы узора [Матвеева, 1985; 1988; 1993]. Полученные данные обработаны с помощью кластер-анализа [Там же].

Необходимо отметить работу Н. Л. Членовой, посвященную памятникам конца эпохи бронзы в Западной Сибири. Исследовательница активно использовала методы математической статистики применительно к древней керамике и на основании полученных результатов высказала мнение по ряду вопросов, касающихся датирования и происхождения саргатской культуры. В частности, автор согласилась с мнением Н. В. Полосьмак [1985. С. 11] и В. И. Моло-дина [1985. С. 175] о датировании нижней границы саргатской культуры в Барабе V– VI вв. до н. э., а также о присутствии в ранних керамических комплексах саргатской культуры переходной ирмено-саргатской керамики [Членова, 1994. С. 68–69].

В последнее десятилетие исследования керамических коллекций с саргатских посе- лений в основном сфокусированы на материалах Коловского и Рафайловского археологических комплексов в Среднем Прито-болье. Керамика городищ анализируется в различных аспектах: рассматриваются ее морфологические и орнаментальные характеристики [Чикунова, 2001], пространственное распределение и связь с объектами [Чикунова, 2006; Матвеева и др., 2004].

Значительное внимание комплексам сар-гатской керамики и их соотношению с другими керамическими типами уделено в работах С. В. Шараповой, посвященных изучению гончарных традиций и орнаментальных стилей населения Зауралья в раннем железном веке [2000; 2004].

Керамическая коллекция с Павлинова Городища стала предметом специального изучения С. Е. Пантелеевой. Основное внимание автор уделила анализу морфологических и орнаментальных особенностей сосудов и их пространственно-хронологическому соотношению [2002; 2003; 2006; 2007; Panteleeva, 2002; 2003; Panteleeva, Sharapova, 2005].

Отметим, что и С. В . Шарапова, и С . Е. Пантелеева использовали классификацию и методику Л. Н. Коряковой.

При детальном анализе вышеизложенных исследований, прежде всего, необходимо отметить их основные особенности: объектом исследования являются морфологические и орнаментальные признаки керамики, каждый автор предлагает свою классификацию, в зависимости от имеющегося в наличии материала и собственного видения проблемы. Нельзя сказать, какой подход лучше или хуже другого. Но отсутствие единства методики очень затрудняет целостное восприятие материала. Тем не менее можно сказать, что статистические методы прошли апробацию и имеют достаточно оснований для использования в комплексных исследованиях керамики.

Исследования саргатской керамики, проводимые в рамках историко-культурного подхода, длительное время отсутствовали. Изучение морфологических и орнаментальных признаков керамики доминировало над выявлением технологических особенностей ее изготовления. Технология изучалась гораздо меньше и, главным образом, визуальным способом.

Из всего процесса изготовления посуды исследователи обращают внимание на такие моменты, как характер глины, состав теста, способы лепки, обработка поверхности, обжиг [Шарапова, 2004. С. 130].

В реализации технологического метода основное внимание уделяется решению следующих задач: 1) выделение технологической информации, основанной на микроскопическом анализе; 2) структурный анализ орнамента; 3) изучение форм, предполагающее физическое моделирование; 4) реконструкция культурных традиций в гончарстве.

Одним из первых исследователей, который предположил использование этого метода применительно к саргатской керамике, является Л. Н. Корякова. Ею было замечено, что совпадение форм и орнаментов может отражать поверхностные явления или функциональную конвергенцию типов посуды. По мнению автора, в таких случаях культурную специфику позволяет обнаружить изучение технологии, опирающееся на этнографический материал. Исследовательница также отметила, что основным методом технологического исследования керамики является экспериментально-трасологический, требующий материального оснащения, массы времени и трудовых затрат. Для того чтобы повысить эффективность технологического изучения керамики, необходимо координировать деятельность различных центров в рамках общей программы. Автор также обратила внимание, что в определении технических приемов нанесения орнамента среди археологов нет единства. Этот разнобой может быть устранен в результате осуществления серии специальных экспериментов и составления атласа-определителя видов орнаментальной техники и орудий ее выполнения [Корякова, 1988. С. 91].

Использование историко-культурного подхода было предпринято Л. Н. Коряковой совместно с Р. О. Федоровым [Корякова, Федоров, 1993]. Целью исследования авторы ставили восстановление технологического процесса изготовления глиняной посуды в Зауральской лесостепи по материалам Ип-кульского могильника, оставленного одной из групп позднесаргатского населения. Они также провели сравнение этих материалов с материалами прииртышских памятников [Там же]. В основу работы была положена методика А. А. Бобринского [1978]. Авторы дали морфологическую характеристику сосудов и выявили особенности технологии изготовления, использовав метод бинокулярной микроскопии. Работе предшествовал ряд экспериментов. В ходе исследования удалось установить примерный состав формовочных масс (все рецепты смешанные, основные примеси – шамот и навоз), использование емкостно-донного начина в конструировании (основной строительный материал – жгут и лента) [Там же].

Изучение технологии изготовления сар-гатской керамики зауральских памятников предполагалось продолжить, но работа прервалась из-за трагической гибели Р. О. Федорова.

Коллективом тюменских авторов проводились исследования технологических особенностей, физико-механических свойств, рецептуры керамических масс, особенностей формовки, обработки поверхностей и обжига посуды Рафаиловского археологического комплекса. [Борисов и др., 2002; Матвеева и др., 2005]. Методика, использованная для исследования, существенно отличается от методики А. А. Бобринского. Инструментальным способом определялись плотность, пористость, степень водопогло-щения, твердость керамики, состав и количество примесей в тесте, особенности обжига. При этом не учитывались способы конструирования.

• С.    В. Шарапова использовала историкокультурный подход в своей работе, проводя сравнительную характеристику различных типов керамики раннего железного века Зауралья [2004. С. 130–131].

В настоящее время, в рамках историкокультурного подхода, многие исследователи выделяют в изучении гончарства помимо культурно-исторического или визуальнодиагностического подхода (см.: [Бобринский, 1978; 1989; Семенов, 1955; Станкевич, 1950] и др.) направление, которое получило название «инструментальный анализ с использованием методов естественных наук» (см.: [Круг, 1963; 1965; Сайко, 1960; 1981; 1982; Сайко, Кузнецова, 1977; Сайко, Жу-щиховская, 1990; Дьякова, 1984; Жущихов-ская, Залищак, 1983; 1986; 1990] и др.). Это направление достаточно интенсивно разрабатывается в последнее время сибирскими археологами (см.: [Глушков, 1996б; Глушков, Захожая, 2000; Гребенщиков, 1990; Жущиховская, 1991; Ламина и др., 1995; Молодин, Ламина, 1989; Молодин, Новиков, 1990; 1998; Мыльникова, 1999; Мыльнико- ва, Чемякина, 1998; 2001; Новиков, 1989, 1993; Софейков и др., 1989; Дребущак и др., 2006] и др.).

С комплексным использованием указанных направлений, в рамках историкокультурного подхода, на данный момент активно работают новосибирские авторы. Вышли в свет несколько общих монографий, содержащих технико-технологический анализ керамики.

Л. Н. Мыльникова и М. А. Чемякина исследовали керамический комплекс поселения Омь I, расположенного в Барабинской лесостепи [Мыльникова, Чемякина, 2002]. В керамической коллекции присутствуют материалы саргатской культуры.

В работе применялись разнообразные методы исследования. Для анализа керамических изделий – методы сравнительнотипологических аналогий и графической реконструкции [Nördstrom, 1972], статистики. Технико-технологический анализ проводился на базе методов естественных наук. Состав формовочных масс, формовка изделий, обработка поверхности изучались с помощью бинокулярной микроскопии [Shepard, 1963; 1965; Бобринский, 1978; Глушков, 1996а]. Для выяснения качественного и количественного состава формовочных масс, режима и температуры обжига применен петрографический анализ [Круг, 1963; 1965; Жущиховская, 1988; 1990; Жущихов-ская, Залищак, 1983; 1986; Ламина и др., 1995]. При помощи термического анализа [Методы..., 1985] получены данные о качественном составе формовочных масс (в том числе о наличии органики) и температуре обжига. К цифровым и текстовым данным применены методы компьютерной обработки и хранения информации. Для сравнительного технологического анализа керамических коллекций были привлечены материалы из археологических памятников лесостепной Барабы.

Опубликованы материалы крупнейшего в Западной Сибири памятника переходного от бронзового века к железному городища Чича I. На памятнике раскопано несколько саргатских жилищ. Полученные керамические материалы частично исследованы в рамках историко-культурного подхода [Мо-лодин, Мыльникова и др., 2003; Молодин, Парцингер и др., 2004; Молодин, Парцингер и др., 2009]. Кроме этого, в позднеирмен-ском слое на памятнике присутствует кера- мика раннесаргатского облика, которая также подверглась детальному исследованию [Молодин, Кобелева, 2007].

Активно технологически изучаются керамические материалы до недавнего времени не известных позднесаргатских памятников Барабинской лесостепи [Молодин, Кобелева, 2006; Молодин и др., 2008].

В 2009 г. автором данной статьи была защищена диссертация, посвященная исследованию керамики памятников восточного ареала саргатской культуры. В основу анализа материала был положен историкокультурный подход А. А. Бобринского, а также результаты физико-химических анализов керамики [Кобелева, 2009а; 2009б].

Таким образом, как можно видеть из приведенного историографического обзора, за последнее столетие произошли существенные изменения в использовании методологических подходов применительно к сар-гатской керамике. В настоящее время специалисты широко применяют историкокультурный подход с использованием методов естественных наук. Однако необходимо отметить трудоемкость и требование создания специальной материально-технической базы для подобных исследований. Последнее обстоятельство мешает их повсеместному использованию. В целом, на нынешнем этапе развития западносибирской археологии применительно к изучению такого крупного явления, как саргатская культура, достаточно остро стоят вопросы, связанные с проблемой ее генезиса и взаимодействия с внешним миром. И абсолютно очевидно, что их практически невозможно рассматривать без специального исследования керамических материалов.

HISTORY OF STUDYING CERAMICS IN SARGAT CULTURE