История как персонаж бурятского романа

Одной из актуальных проблем современного литературоведения и искусствознания является объективное и всестороннее исследование художественного опыта ХХ века в объемном историко-культурном контексте. Частью этого наследия является роман в литературах народов России, который относится к числу важнейших достижений литературы прошлого столетия.

Роману свойственны глубина проникновения в суть изображаемого, единство конкретности, интереса к судьбе человека и народа и масштабности, философская обобщенность, целостность мировидения, а также пластичность и незавершенность, отмеченные М.М. Бахтиным. Основное предназначение и миссия романа - концептуальное осмысление истории и места человека в череде исторических событий.

Несмотря на все сложности развития отечественной литературы в советский период, многим писателям удавалось выражать свое миропонимание, свои взгляды и идеалы.

Появление романа в бурятской литературе было вызвано необходимостью в эпически полном отображении коренного перелома в жизни страны, в истории бурятского народа. Писатели ответили на этот вызов времени, и в национальной литературе появились произведения «Степь проснулась» Ж. Тумунова, «На утренней заре» Х. Намсараева, «Доржи, сын Бан-зара» и его продолжение - роман «Вдали от родных степей» Ч.Цыдендамбаева, опубликованные в 1949-1959 гг., написанные в жанре исторического романа. Ж. Тумунов и Х. Намсараев показывают революцию как важнейшее историческое событие, это подчеркнуто метафорой пробудившейся степи и образом утренней зари в названиях, а также сравнением грозы с социальной бурей в романе Х. Намсараева. Концепция национальной истории в них пока достаточно упрощена: резко противопоставляется старая и новая жизнь, при характеристике персонажей подчеркивается их классовая принадлежность, непременно связанная с моральной оценкой: положительные качества присущи беднякам, а отрицательные поступки и мысли - богачам. Но и в первых бурятских романах условный мир постепенно приобретал художественную конкретность.

Значение персонажей этих произведений в том, что в них впервые воплощены отдельные черты концепции истории и был заложен фундамент для создания полнокровных образов участников исторических событий. Степные пейзажи и другие яркие элементы картины народной жизни ощущаются в романах пока как фон для эпохальных событий или как обязательное условие увлекательности и наивно понимаемой «художественности». Многогранные характеры зрелой бурятской романистики не появились бы так быстро, если бы в ранних романах не было основ для их создания.

Бурятский исторический роман отличается масштабом событий, отображением судеб множества героев, через которые персонифицируется течение истории и постигается ее смысл. Его главным объектом были сложные моменты истории, и авторы обстоятельно их исследовали.

В бурятском романе история выступает как историческое время и историческое пространство, проявлена в образах реальных деятелей и вымышленных действующих лиц, в передаче атмосферы конкретных периодов, в анализе влияния обстоятельств на персонажей и в показе героев как творцов и участников событий, в их чувствах и мыслях, взаимодействии друг с другом, в позиции автора и т.д. Она выступает как локальная история и как Большая история. Первая из них воссоздается в произведениях, действие которых протекает в ограниченном пространстве: одного улуса, местности и т.п., но повествование, как правило, направлено в глубь времени, часто показана сила традиции в бытовании героев (произведения Ч. Цыдендамбаева, А. Бальбурова, Ц.-Ж. Жимбиева, Б. Мунгонова, П. Малакшинова и др.).

Термин «Большая история» используется в современных исторических исследованиях. Так, А. Бюргьер подразумевает под ней анализ экономических и социальных отношений [4, с. 30]. Большая история в романе означает события эпического значения, коренным образом меняющие судьбу народа и человека, вписывающие их в контекст эпохи, масштаб больших пространств. Такой исторический масштаб присутствует в романах «Похищенное сча- стье» Д.-Р. Батожабая и «Долина бессмертников» В. Митыпова, судьбы героев которых соотносятся с историей человечества. Включенность повествования в жизнь страны обозначает причастность к Большой истории и романа «Год огненной змеи» Ц.-Ж. Жимбиева, в нем история - полноправный персонаж.

Теория и практика литературы социалистического реализма исходила из усеченного понимания истории, согласно которому дореволюционное бытие рассматривалось как некий подготовительный этап, предыстория, а нередко объявлялось небытием [5, с. 483]. Как следствие этого понимания в советской литературе главенствовало критическое отношение к прошлому. Лишь советская действительность, свершавшаяся на глазах современников и при их непосредственном участии, считалась подлинной историей.

В литературах народов СССР был особенно популярен историко-революционный роман, одна из проблемно-тематических разновидностей исторического романа. В 1950-1970 гг. события революции были недавним прошлым и воспринимались с присущими тому периоду идеализацией и героизацией, грань между историческим и историко-революционным романом была более отчетливой. Ныне же период начала ХХ в. стал для большинства людей далеким прошлым, и на первый план выходят черты сходства между историческим и историко-революционным романом советской эпохи.

Концепция истории в книгах Ж. Тумунова и Х. Намсараева, а также в романе «Горные орлы» Д.-Р. Батожабая носит «усеченный» по сравнению с другими романами характер, и подлинная, в понимании указанных авторов, история начинается лишь с Октября. Вместе с дореволюционной жизнью отрицается либо остается вне внимания романистов (кроме Ж. Тумунова) все, что связано с традициями народа. Такой подход, в конечном счете, не дает объективной исторической панорамы.

Вместе с тем в реальной литературной практике, в сознании писателей существовало и другое понимание истории. Даже когда революция показывается как эпохальное событие, она раскрывается ими в определенных пространственно-временных координатах. В романе «Степь проснулась» агинская степь - не только место действия, с нею связаны мысли и чувства персонажей, ощущающих себя частью родной земли. Достаточно ярко изображена история своего народа в пространстве национальной жизни в творчестве таких прозаиков, как Ч. Цыдендамбаев, (первый роман дилогии о Д. Банзарове), Б. Санжин, описавший события, связанные с походом хоринцев к Петру I в начале XVIII в. в романе «Путь праведный», П. Ма-лакшинов, убедительно воссоздавший жизнь бурятского улуса начала XX века в романе «Аларь-гол» и др.

Содержание многих бурятских романов о предреволюционном и пореволюционном периодах, несмотря на сходство их идей и образов с идеями и образами других советских литератур, связано не столько с историей революции, сколько с историей бурятского и других народов, проживающих в Бурятии тех лет («Поющие стрелы» А. Бальбурова, «Похищенное счастье» Д.-Р. Батожабая, «Мать-лебедица» Ц. Галанова, «Школа в Таряте» П. Малакшинова и др.). Прошлое в них весомо, значимо и тесно связано с настоящим. При этом локальная история, как правило, выступает в контексте истории страны. Начиная с дилогии о Д. Банзарове Ч. Цыдендамбаева, прошлое в бурятском романе интерпретируется в аспекте ценности наследия народа. В русле такой концепции истории развивается мотив прошлого в романе о современности «Хилок наш бурливый» Б. Мунгонова.

В бурятском романе персонаж, чаще всего, показан как часть общности: семья, родственники, круг друзей и товарищей, земляков и т.д., наконец, он - часть народа, и в этом качестве участник исторических событий, вписывается в движение истории, исторический процесс. Герои изображаются патриотами своей родины, которая для них неотрывна от ценности семьи, рода.

Писатели Бурятии создали убедительные образы реальных деятелей, сыгравших важную роль в истории, культуре, оставивших заметный след в памяти предшествующих и ныне живущих поколений. Некоторые их них рассмотрим более подробно.

В романе «Доржи, сын Банзара» Ч. Цыдендамбаева рассказывается о детстве Д. Банза-рова, первого бурятского ученого-ориенталиста с европейским образованием. Писателю удалось проследить истоки формирования его личности в бурятском улусе Ичетуй и во время учебы в Кяхте. В романе изображено множество типов персонажей, окружающих мальчика: задавленные нуждой, покорные, терпеливые и смелые, активные выразители народных чаяний. Автор показывает жестокую эксплуатацию и социальную несправедливость со стороны знати улусного общества, поборы властей всех уровней, которым подвергается большинство соседей и знакомых главного героя. Все это глубоко воздействует на формирование сознания Банзарова. Одна из главных заслуг писателя - колоритная картина жизни бурятского улуса, показ судеб людей, наполненных неустанным трудом, вдохновенным творчеством, семейными радостями. Особой проникновенностью отличаются эпизоды, переданные через восприятие будущего ученого, с его любознательностью, наблюдательностью, детской свежестью чувств и непосредственностью. Этот фон, составивший биографию будущей яркой личности - первого бурятского ученого Д. Банзарова, становится наиболее интересным «персонажем» благодаря стяжению всех судеб в его характере.

Знакомство с романом помогает читателю понять истоки пытливости ума и увлеченности предметом исследований, свойственных будущему ученому, которые писатель связывает с таким качеством национального менталитета, как тяга к знаниям, высокий статус мудрости и образованности.

Ч. Цыдендамбаев показывает присущую бурятам восприимчивость и искренний интерес к достижениям других народов. Доржи и его одноклассники увлеченно читают русскую литературу, находят общее между персонажами сказок Пушкина и образами родного фольклора. Прозаик показывает, насколько много значат для ребят легендарные имена декабристов, отбывавших каторгу и ссылку в Забайкалье.

Во втором романе «Вдали от родных степей», являющемся продолжением романа «Доржи, сын Банзара», студент, затем соискатель кандидатской степени Казанского университета Банзаров работает над рукописью научного труда о шаманстве у монголов.

Он считает себя сыном своего народа и всей России, надеется своей научной деятельностью возвысить и прославить её. Молодой ученый с энтузиазмом говорит об одаренности народа и созданных им бесценных сокровищах культуры, стремится глубоко осмыслить духовное наследие бурят.

Писатель передает атмосферу жизни интеллигенции России того периода. Так, в записной книжке главного героя среди прочтенных книг - стихи С. Аксакова, «Мертвые души» Гоголя, а также особенно интересные номера журнала «Современник». Он наизусть знает стихи Шекспира, Байрона, Гейне и других поэтов (некоторые на языке оригинала), многих русских авторов, в числе которых Сумароков, Ломоносов, Пушкин. Доржи выступает инициатором сбора средств в помощь больному Белинскому.

При всем своем мастерстве писатель не мог избежать идеологических стереотипов своего времени. Поэтому столь далекими от объективности и правдоподобия звучат чрезмерно резкие высказывания молодого ученого о шаманах, его противопоставления служителей культа народу.

Нужно отметить, что по своим художественным достоинствам это произведение значительно уступает первой книге дилогии. Следует согласиться, что «иллюстративность, бытописательство не способствуют глубокому реалистическому изображению жизни, эпохи, героя» [3, с. 29].

Реальные исторические персонажи выведены и в историко-революционном романе «Горные орлы» Д. Батожабая. Это известные деятели периода октябрьской революции и гражданской войны в Бурятии П.С. Балтахинов и М.Н. Ербанов. Писатель отмечает их преданность делу революции, ответственность, самоотверженность, меньше внимания уделяя при этом индивидуализации их образов. Показательно, что в числе немногих качеств, позволяющих читателю полнее представить внутренний мир героев, писатель выделяет одно из отличительных свойств бурятского национального характера - стремление к знаниям. Им прозаик наделяет бурятского революционера Павла Балтахинова, с детства выделявшегося любознательностью, бойкостью и складностью речи, и в пятнадцать лет с золотой медалью окончившего духовное училище. О радости, которую дает ему процесс познания говорит другой бурятский революционер Михей Ербанов: «Книги тебе дороже хлеба окажутся, дивиться будешь - как раньше без них жить мог. С книгой человек поднимается выше небес, опускается в глубины моря, в глубины души, не выходя из дома весь свет объехать может, понять свою жизнь и жизнь народа, с книгой человек без оружия вооружен - вот как!» [2, с. 144].

В литературе 1960-1980-х гг. выделяются романы В. Митыпова, особенностью которых является внимание их героев к исторической памяти. Они напоминали читателю-современнику, что он связан с историей, принадлежит ей. Таким историческим зрением наделен Олег Аюшеев («Долина бессмертников»). Здесь история становится одним из «персонажей» бурятского романа.

В качестве важной особенности социалистического реализма М. Балина отмечает доминирование времени над пространством [1, с. 585]. Действительно, соцреалистическое искусство с его устремленностью в будущее характеризуется доминированием времени, часто предстающего как неудержимый поток, а пространство зачастую представлено абстрактно, как весь мир, планета, которой в скором будущем предстоит быть охваченной энергией революции.

В хронотопе же бурятского романа, особенно начиная с 1960-х гг., пространство вступает в свои права, оно почти всегда показано как пространство национальной реальности и включает весь предметно-вещный мир: юрта или дом, их интерьер, двор, мир улусной жизни и в особенности - пейзаж, изображение которого открывает большие возможности для выражения субъективности, оказывается пронизанным идеями, связанными с прошедшей историей, смыслом бытия, вечностью, иначе говоря, приобретает трансцендентальное измерение. Писатели, хорошо знавшие жизнь родного народа, нередко мастерски воспроизводят национальные реалии, богатство и своеобразие национального бытия.

Обращение к истории часто происходило под воздействием современности, сопровождалось осознанием новых связей между прошлым и настоящим. История в романах о современности становится действующим лицом, персонажем, поскольку историческое чувство героев книги осознается писателями как момент истины. Так, в романах «Голубые сопки» Ж. Балданжабона и «Степные дороги» Ц.-Ж. Жимбиева далекая история пронизывает современность, от нее тянутся невидимые, но неразрывные связи к актуальным событиям и жизни людей. Это происходит благодаря воспоминаниям героев о прошлом, пейзажам, введению в структуру романа Жимбиева степного изваяния, с которым беседует в своих снах главная героиня, раздумьям о предках-кочевниках одного из персонажей романа «Голубые сопки» и другим средствам художественного осмысления действительности.

В исторических произведениях отражается эпоха, несмотря на ее субъективную интерпретацию автором в контексте своего времени, а в произведениях на тему современности сегодняшние реалии соприкасаются с прошлым, т.к. писатель испытывает потребность в оценке настоящего времени в контексте истории. В романе «Год огненной змеи», наряду с событиями бушующей на западе страны Великой Отечественной войны, на фронтах которой сражаются близкие героев, показана и жизнь бурятского улуса первого, самого трудного года войны. В художественную ткань романа органично вплетены образы и мотивы народного творчества, в том числе образы богатырей-защитников народа, благодаря чему становится очевидной и естественной преемственность прошлого и настоящего.

Несмотря на главенствующую идеологическую парадигму, в бурятском романе имел место отход от нее благодаря знанию писателями национальной реальности, пониманию нерасторжимости традиций и современности, чуткости романистов к народному мироощущению. Таким образом, при всех сложностях, обусловленных ситуацией прошедшей эпохи, бу- рятский роман советского периода представляет собой художественную концепцию истории, а история выступает одним из его персонажей.

Благодаря красочной картине, воссозданной в бурятских романах, у читателя формируется целостное впечатление об истории Бурятии, о процессах, происходящих в различных сферах деятельности, прежде всего в духовной культуре. Романы дают представление об идеях, идеалах, чувствах и мыслях людей, о самих этих людях, в том числе и о реальных исторических деятелях.