История развития института причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, в послереволюционной России

Первое упоминание о задержании преступника было в Уголовном кодексе РСФСР 1922 г., в котором действия по задержанию преступника приравнивались к необходимой обороне. В статье 145 Особенной части говорилось о том, что наказуемым признавалось убийство застигнутого на месте преступления лица, совершившего преступление (при превышении пределов необходимой обороны). Статья 152 также устанавливала уголовную ответственность за причинение тяжких телесных повреждений при превышении пределов необходимой обороны или мер, необходимых для задержания преступника. Из вышеизложенного можно сделать вывод, что причинение вреда при задержании преступника без превышения пределов необходимой обороны не являлось преступлением. Кроме того, хотелось бы обратить внимание на то, что данный вопрос рассматривался только в Особенной части УК РСФСР 1922 г., а Общая часть не содержала каких-либо положений о задержании лица, совершившего преступление.

В 1924 г. были приняты Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, а в соответствии с ними и уголовные кодексы союзных республик (1926–1935 гг.), но ни в одном из них положений, касающихся задержания преступника, не было.

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1956 г. № 8 «О недостатках судебной практики по делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне» указывалось, что «действия, предпринятые потерпевшим или другими лицами по задержанию преступника с целью его доставления в соответствующие органы власти, как правомерные приравниваются к необходимой обороне. Уголовная ответственность за действия по задержанию преступника, повлекшие для него тяжкие последствия, может наступить лишь при условиях, указанных в п. 2 настоящего постановления, т. е. за действия, совершенные с превышением пределов необходимой обороны»1. Таким образом, получается, что судебная практика стала приравнивать рассматриваемые действия к необходимой обороне.

Что касается Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г.2, то они также не содержали статей о порядке и условиях правомерности причинения вреда при задержании преступника.

Лишь в указе Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за хулиганство» появилась попытка урегулировать вопрос правомерности причинения вреда при задержании лица, совершивше- го преступление. В статье 15 говорилось: «Действия граждан, направленные на пресечение преступных посягательств и задержание преступника, являются, в соответствии с законодательством Союза ССР и союзных республик, правомерными и не влекут уголовной или иной ответственности, даже если этими действиями вынужденно был причинен вред преступнику»3. Таким образом, данный указ уже не приравнивал действия по задержанию лица к необходимой обороне, гражданам предоставлялось право на самостоятельное задержание преступников, без обращения за помощью к органам власти.

Однако постановлением Пленума Верховного Суда СССР «О практике применения судами законодательства о необходимой обороне» от 4 декабря 1969 г. действия по задержанию лица продолжали приравниваться к необходимой обороне. В пункте 5 говорилось, что «действия граждан по задержанию преступника в целях пресечения его преступного посягательства или предпринятые непосредственно после посягательства для доставления преступника в соответствующие органы власти должны рассматриваться судами как совершенные в состоянии необходимой обороны. Уголовная ответственность за причинение вреда преступнику в указанных случаях может наступить лишь при условиях, если действия, причинившие вред преступнику, не являлись необходимыми для его задержания, явно не соответствовали характеру и опасности посягательства и обстановке задержания»4. Очевидно, что в указанном постановлении Верховный Суд СССР исходит из того, что уголовное законодательство регламентирует лишь действия граждан по задержанию, а подобная деятельность соответствующих должностных лиц есть предмет регулирования иного законодательства5.

Если обратиться к рассмотрению вопроса о работниках милиции и других органов, которые вели борьбу с преступностью, то, в соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июня 1973 г. «Об основных обязанностях и правах советской милиции по охране общественного порядка и борьбе с преступностью»6, они долж- ны были строго соблюдать установленные правила при задержании правонарушителей. В статье 8 данного указа говорилось о том, что «в целях обеспечения выполнения служебного долга по защите интересов Советского государства, охране общественного порядка и социалистической собственности, личности и прав граждан от посягательств преступных элементов работникам милиции предоставляется право в исключительных случаях, в качестве крайней меры применять оружие: а) для защиты граждан от нападения, угрожающего их жизни или здоровью, если иными способами и средствами их защитить невозможно; б) отражения нападения на особо важные или другие важные объекты, а также для отражения вооруженного нападения на охраняемые объекты; в) отражения нападения на работника милиции, когда его жизнь подвергается непосредственной опасности, а также при нападении на конвой милиции, если оно не может быть отражено иными мерами; г) задержания преступника, оказывающего вооруженное сопротивление либо застигнутого при совершении особо опасного преступления, или преступника (за исключением женщин и несовершеннолетних), совершающего побег из-под стражи, когда другими способами и средствами задержать этих преступников невоз-можно»7.

Данный указ был основным документом, который регламентировал деятельность работников милиции по задержанию преступников. Позднее о задержании преступника и условиях правомерности задержания преступника говорилось в указе Президиума Верховного Совета СССР от 19 июня 1984 г. «О задержании правонарушителей работниками военизированной охраны и применении ими в исключительных случаях оружия». Кроме того, хотелось бы обратить внимание на постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», в котором в п. 3 говорится: «Действия народных дружинников и других граждан, выполнявших общественный долг по поддержанию правопорядка и причинивших вред лицу в связи с пресечением его общественно опасного посягательства и задержанием или доставлением посягавшего непосредственно после посягательства в соответствующие органы власти, должны рассматриваться как совершенные в состоянии необходимой обороны. Уголовная ответственность за причинение вреда задержанному может наступить лишь при условии, если такие действия не являлись необходимыми для задержания, явно не соответствовали характеру и опасности посягательства. В этих случаях содеянное, в зависимости от конкретных обстоятельств, должно квалифицироваться как совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо на общих основаниях»8.

Таким образом, получается, что задержание допускалось только после самого посягательства. В пункте 4 данного постановления говорилось, что «судам надлежит строго соблюдать требования закона, направленные на защиту представителей власти, работников правоохранительных органов, военизированной охраны и иных лиц, в связи с исполнением ими служебных обязанностей по пресечению общественно опасных посягательств и задержанию правонарушителей. Следует иметь в виду, что вышеуказанные лица не подлежат уголовной ответственности за вред, причиненный посягавшему или задерживаемому, если они действовали в соответствии с требованиями уставов, положений и иных нормативных актов, предусматривающих основание и порядок применения силы и ору-жия»9. Таким образом, можно сделать вывод, что Верховный Суд СССР как бы разделял действия по задержанию преступника на те, которые были предприняты народными дружинниками и другими гражданами, выполняющими свой общественный долг, и действия представителей власти и иных лиц, выполняющих служебные обязанности по поддержанию правопорядка.

Проведенный исторический анализ показал, что XX век имел исключительно важное значение не только для всемирно-исторического процесса, но и для судьбы России. В самом начале века в России произошло три революции, и это можно объяснить только огромными проблемами и противоречиями, которые накопились в политической, социальной и других сферах общественной жизни страны. Все это не могло не отразиться на состоянии уголовно-правового регулирования правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступ- ление. Таким образом, институту причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, уделялось очень мало внимания.

Подводя итог всему вышесказанному, можно выделить несколько этапов развития данного института в послереволюционный период.