История взаимодействия музеев и государства

Примерно к концу этого же исторического этапа, по мнению ученых, процесс усложнения социальной структуры привел к возникновению государственной формы организации общества, появились базовые социальные функции государства. Изучению первичных государственных форм организации общества посвящены работы зарубежных ученых: Э. Сервиса, X. Классена и П. Скаль-ника, а также отечественных специалистов: Н.Н. Крадина, Т.В. Кашаниной, A.M. Хазанова (Абдуллаев, 2021: 9). Интересно, что одной из значимых функций первых государств (в Египте, Месопотамии, Вавилоне, Индии, Китае) при всех различиях иерархий и структур была функция накопления в форме специальных собраний и коллекций материальных и нематериальных благ (в том числе информации), жизненно важных для сообществ.

В работах разных экспертов подчеркивалось, что за многовековой период развития человечество инициативно и под воздействием государственной политики невмешательства продолжало идти по пути формирования и накопления библиотек текстов и собраний артефактов. При этом государства не ставили своей целью анализ, осмысление и публичное распространение информации, содержащейся в накопленных библиотеках и собраниях материальных ценностей. Однако сама деятельность государств и поощряемых ими энтузиастов (служителей религий, ученых и др.) по накоплению информативных объектов не ослабевала и не прекращалась.

Первые собрания и коллекции не содержали многих признаков социальных институтов, сформулированных наукой гораздо позже (впервые это понятие использовал Г. Спенсер в работе «Принципы социологии» (Spencer, 2003)). Опираясь на развитую понятийную базу современной науки и подразумевая под социальным институтом «устойчивый комплекс формальных и неформальных правил, принципов, норм, установок, регулирующих различные сферы человеческой деятельности и организующих их в систему ролей и статусов, образующих социальную си-стему»1, можно отметить, что именно устойчивый комплекс правил, принципов, норм для этой сферы человеческой деятельности формировался много последующих столетий.

Государства в лице правителей и элит, способствуя или прямо поддерживая такие собрания и коллекции, отражали объективную потребность в сохранении достижений человечества в различных сферах и отраслях, что решающим образом влияло на развитие этой формы деятельности и ее институализацию (Кулиева, 2016; Петрунина, 2020).

Концепции социального института, созданные Г. Спенсером, Э. Дюркгеймом, М. Вебером на рубеже XX в., стали основой теории этого явления. Значимый вклад в современное понимание философских, социальных, психологических, правовых и экономических аспектов феномена «социальный институт» внесли как западные ученые (П. Бергер, Т. Лукман, А. Смелзер, Р. Мертон, П. Бурдье, Т. Парсонс, Э. Хьюз, Э.К. Асп и др.), так и представители российской школы (В.И. Доб-реньков, А.И. Кравченко, А.А. Радугин, Т.И. Заславская, Н.К. Иконникова, С.С. Фролов, А.М. Яковлев, С.Г. Кирдина-Чэндлер и др.). Становление музея как социального института многоаспектно представлено в работах А.М. Разгона, Д. Равиковича, Л. Шляхтиной, Е.М. Акулича, А.В. Коротковой, Е. Артемова, Е. Ванслова, Э. Шулеповой, Дж. Коттон Даны, С. Пшеничной, Д. Камерона, Д. Портера и др.

Т. Веблен, основоположник теории институционализма (2017), а позднее М.С. Восленский, А.А. Богданов, Н.Д. Кондратьев, П. Блау, Ч.Р. Миллс, Р. Дарендорф, В.В. Колбановский, В.М. Быченков, В.М. Сергеев, Н.И. Бирюков, Т.И. Заславская, Р.И. Капелюшников с иных теоретических позиций представили в науке трансформацию социальных институтов на основе выполнения ими интегрирующей функции и описали в рамках структурно-функционального подхода сущностные составляющие понятия «социальный институт»: «институты-установления» и «социальный институт как организация, учреждение». Эти исследования при анализе института музея представляются крайне важными, поскольку в современности продолжается полемика о его месте в трансформациях постиндустриального общества, в том числе о статусе услуги в музейном деле, коммерцио-нализации его функций, роли и степени вовлеченности государства в развитие института музея.

К наиболее важным функциям института музея практически все исследователи относят накопление информации о прошлом опыте человечества для целей просвещения и образования в настоящем, формирования баз данных, необходимых для дальнейшего развития. При этом государства играли решающую роль.

Государство в лице своих лидеров как наиболее богатый собственник и управляющее звено, нуждающееся в средствах и нематериальных инструментах подтверждения власти (например, текстовая информация о природных явлениях и ритуалах и т. п.) для завоеваний и управления подданными, было главным организатором и владельцем хранилищ ценностей, собраний книг и других артефактов прошлого. Регулятивная функция государства в формировании института музея до конца XVII – начала XVIII в. заключалась в охранении и сбережении баз данных (текстовых и материальных). Например, Британский музей был создан парламентом страны в 1753 г. и только в 1970 г. из него была выделена Британская библиотека (Кручинина, 2001).

Существенный вклад в изучение истории взаимоотношения музеев и государства внесли такие ученые, как С.А. Каспаринская, Н.И. Руденко, Е.Н. Рафиенко, Е.Н. Вакулина, Г.К. Ольшевская, Ю.Н. Жуков, Е.В. Кончин, А.Б. Закс, А.З. Крейн, Г.И. Вздорнов, Е.И. Кириченко, Г.Ю. Стернин, В.Ю. Левинсон-Лессинг, А.А. Формозов, Н.В. Романовская. Большинство исследователей сходятся во мнении, что в историческом развитии музейная деятельность прошла три основополагающих этапа. Вторая половина I тыс. до н. э. – середина XVIII в. – этап институализации, музеи распространялись по всей европейской территории и оформлялись как специфический социально-культурный институт. Конец XVIII – XIX в. – период структурирования, в ходе которого музеи обозначили сферы своей деятельности. Рубеж XIX–XX вв. – конец XX в. – этап интегрирования в экономическую и социальную структуры индустриального и постиндустриального общества, который еще не закончен.

Рассмотрение проблемы периодизации развития феномена «музей» не является целью настоящей статьи. Имея в виду, что в этой сфере сторонниками формационной концепции Г.Л. Малицким, А.М. Разгоном, современными авторами В.П. Грицкевичем, А.А. Сундиевой, Н.А. Томиловым, Н.М. Дмитриенко, С.Е. Григорьевой, Т.Ю. Юреневой, Н. Саймоном обозначены варианты количества этапов и факторов развития музея, предложенное обобщение их позиций представляется достаточным для целей статьи (Девейкис, 2020).

С развитием науки как особого рода деятельности человека и жизненных практик элит содержательный характер библиотек и материальных собраний менял признаки базы данных на специфику базы знаний, утверждался основой важного государственного инструмента – просвещения и образования населения. Базы знаний, возникавшие в ходе естественной деятельности ученых (при систематизации, анализе более ранних информационных баз, коллекций, библиотек), естественным образом по мере накопления и осмысления новых фактов и артефактов становились, в свою очередь, базами данных для новых поколений исследователей, основой для новых баз. Можно предположить, что целенаправленность в собирательской деятельности ради создания именно баз знаний, а не просто коллекций, сформировалась в подходах ряда наиболее развитых государств в XVI–XVII вв., с началом научно-технического прогресса и эпохи модерна.

В России процесс институализации музея, в том числе путем целенаправленного формирования государством, во-первых, публичных музеев, во-вторых, баз знаний, исследователи связывают с государственно-реформаторской деятельностью Петра I, который заложил образовательно-просветительскую и публичную функции в первое государственное хранилище диковинных артефактов и ценностей – Кунсткамеру. Указом Петра I она была открыта для публичного посещения, при этом посетителей привлекали различными бонусами в виде бесплатного угощения – рюмки водки и др.

С этих государственных решений в российской истории (с наделением музеев публичной функцией, функцией удовлетворения общественной потребности в информации и образовании) музейное дело как род деятельности по накоплению и охранению материальных и нематериальных благ прошлого, их демонстрации в узкой элитной среде начало системно приобретать родовые функции социального института. Для целей настоящего анализа важно еще раз отметить, что одними из первых функций, заданных новому социальному институту государством, были функции просвещения и образования, основанные на свойствах музея – не просто собирать и охранять коллекции материального и нематериального наследия, но и систематизировать, изучать и анализировать их как базы нового знания.

Следующий этап в государственном развитии баз знаний в России исследователи обоснованно связывают с правлением Александра I. Впервые в истории Российского государства в 1802 г. император, «следуя великому духу Преобразителя России Петра Первого», реформировал правительство, образовав министерства и департаменты, в том числе выделив особо Министерство народного просвещения, воспитания юношества и науки, подчинив ему, кроме прочего, издательство публичных вестников, библиотеки, «музеи и всякие учреждения, какие впредь для распространения наук заведены быть могут»1.

Следующим шагом императора Александра I в этом направлении стало государственное установление статусов университетов (в том числе тематических, предметных музеев при них) посредством уставов, утверждаемых царским указом2. Практика государственного утверждения уставных норм деятельности крупнейших университетов, правил функционирования и регламентов их государственной поддержки сохранилась до наших дней. Уставами и регламентами государство определяло в том числе порядок формирования, функционирования и государственной поддержки библиотек и музеев при университетах, придавая им тем самым важную функцию сохранения и развития базы знаний (Караченцев, 2021).

Во второй половине XVIII в. и на протяжении XIX в. в большинстве передовых европейских государств активно шли процессы индустриализации и связанные с ними научно-технический прогресс, фрагментация науки на отраслевые направления, формирование новых научных дисциплин. Вместе с этим начали складываться отраслевые музейные коллекции как основа базы знаний эпохи индустриализации, промышленной революции и научно-технического прогресса во всех областях жизнедеятельности. Кроме того, «формируясь первоначально как дворцовые коллекции, музеи XIX в. постепенно приобретают статус социального института – экспозиций, открытых для публики» (Козьякова, 2020).

В России до 1917 г. законодательной базы об охране памятников истории и культуры не было, за исключением особо оговоренных случаев, чаще всего связанных с сохранением контроля государства над памятниками архитектуры, археологическими украшениями и ценностями, предметами изобразительного искусства. Отсутствовало и центральное учреждение, которое занималось бы сохранением культурного наследия (Виноградова, Околотин, 2022: 288). В Российской империи в феврале 1917 г. государство в лице Временного правительства одним из первых указов приняло под охрану памятники культуры и музейные коллекции – все, без различия их прежней принадлежности владения. Одними из первых декретов советской власти также были акты о сохранении исторического, культурного и научного наследия.

Многие исследователи музейного дела в России отмечают, что отношение общества и государства к роли и функции музеев периода СССР строго коррелировало с государственным строительством и вместе с ним проходило путь стихийности исканий, непоследовательности и конфликтов смыслов. С одной стороны, впервые была создана государственная система управления музейным делом и охраной памятников в России, которая включала центральный орган в Наркомпросе РСФСР (Музейный отдел Главнауки) и объединенные под его началом организации в губерниях и областях, а также Центральное бюро краеведения с группой музеев местного значения. С другой стороны, продолжали существовать и развиваться независимые от Наркомпроса ведомственные музеи, дополнявшие музейную сеть собраниями отраслевой тематики: сельскохозяйственные, технические, природоведческие и др.1

Наряду со значительно возросшей степенью участия государства в организации музейного дела, музеям вменяли и новые функции – идеологическую, воспитательную и пропагандистскую. Так, в 1919 г. была организована Всероссийская музейная конференция, решения которой утверждали миссию музеев как «развитие науки и коммунистического воспитания народа»2. Программа, принятая на конференции, ставила своей целью создать единую сеть музеев, подчиненную государству и контролируемую со стороны общественности (Сундиева, 2019). Еще дальше пошел I Всероссийский музейный съезд, созванный в декабре 1930 г. в Москве по инициативе Наркомата просвещения РСФСР, который поставил задачи включения музеев в русло социалистического строительства (Музейное дело…, 2003: 82).

В революционный период начала XX в. государство впервые без разделения принадлежности владения музеями все ценности объявило своими. Таким образом, естественная социальная функция музея (образовательная и просветительская) получила государственную поддержку вне зависимости от формы собственности.

В рамках советского исторического этапа (с 20-х гг. XX в.) музей завершал формирование важнейшего набора родовых признаков социального института, главным из которых для настоящего исследования является установление в государственных законах как статуса музея и соответствующих правил его работы, так и институтов государственной власти, ответственных за его функционирование и развитие, т. е. фактическое завершение встраивания в систему социального и государственного управления обществом.

Патронаж государства перешел на новый уровень. Развитие института музея с этого периода пошло по пути теоретического осмысления его роли в системе социальных институтов и практической адаптации функций, целей и задач, выполняемых музеем, к потребностям общества. Сочетание музейного и образовательного функционала привело к созданию специального музейного пространства, экспозиция которого подчинена решению образовательных и воспитательных задач.

Ряд исследователей отмечают, что существенную роль в наделении музеев функцией базы знания сыграли государственный патронаж музеев и кабинетов при университетах, а также Академия наук (в конце XIX в. и до 1917 г. – АН Российской империи, а после – АН СССР), которой власть 1930-е гг. подчинила все академические музеи1. Университетские и академические музеи внедрили практику создания каталогов, регулярного комплектования музеев за счет экспедиций различных научных обществ, новых подходов к экспонированию музейных собраний на основе тематических экспозиций – естественно-научных, технических, геологических и т. п. «В археологических музеях деление экспозиционных материалов шло по разделам: каменный, бронзовый и железный век. В этнографических – по географическому принципу. Систематический метод стал использоваться и в художественных музеях – “академический ряд”, основанный на делении художественных произведений по хронологии, школам и авторам. В музеях декоративно-прикладного искусства – по отраслям материальной культуры»2. Д.Ю. Игнатьев отмечает, что «между университетом и музеем несомненна онтологическая взаимосвязь. Они основаны на принципах универсальности и энциклопедизма. Конечной целью и университетской, и музейной работы можно считать формирование образа мира» (2011: 162).

Бурное развитие промышленности и технологий в первой половине XX в., в котором активно участвовал и СССР, Вторая мировая война (правильнее – подготовка к ней и ее промышленное и технологическое обслуживание) неизбежно сказались и на институте музея в части формирования именно специальных музеев и коллекций достижений индустриальной экономики.

За индустриальной эпохой, или эпохой модерна (XVIII – первая половина XX в.), наступил период постиндустриального общества – постмодерна. В фундаментальной работе 1973 г. выдающегося американского социолога, основателя концепции постиндустриального общества Д. Белла «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования» сделан неоспариваемый сегодня вывод о формировании научного знания как самостоятельного элемента производственных сил (1999).

В большинстве развитых стран музейная культура активно развивалась сообразно потребностям и запросам общества на новое знание о технике и технологиях, естественно-научные исследования и лучшие образцы практики. В целях удовлетворения этих запросов музейная деятельность была направлена на повышение эффективности производства и экономики индустриального общества.

Эпоха модерна обусловила вовлеченность различных социальных групп в новые производственные, финансовые, технологические области деятельности, а также сферы нового искусства, развлечений и социального обслуживания. К 40–60-м гг. XX в. кардинально изменилась и социальная структура общества, в первую очередь экономически развитых государств. В музейном деле такие социальные трансформации нашли отражение в глобализации интереса к организации музейной культуры как инструмента постиндустриальных преобразований и новой базы общественного развития. С середины 1960-х гг. в музееведении оформилось научное направление, интерпретирующее музей как социальный институт, выполняющий в обществе определенные функции.

Уже в 1946 г. был создан Международный совет музеев (International Council of Museums (ICOM – ИКОМ)). Почти сразу эта международная неправительственная организация получила статус при ЮНЕСКО (ООН). ИКОМ сегодня насчитывает более 45 000 членов в 141 стране мира3.

Международный совет музеев в 2022 г. на внеочередной Генеральной ассамблее принял современное определение музея: «Музей – это некоммерческая, постоянно действующая организация на службе обществу, которая исследует, собирает, сохраняет, интерпретирует и демонстрирует материальное и нематериальное наследие. Открытые для публики, доступные и инклюзивные, музеи способствуют разнообразию и устойчивости. Они работают и общаются этично, профессионально и с участием сообществ, предлагая разнообразный опыт для обучения, развлечения, побуждая к размышлениям и обмену знаниями»4. Ранее, в 2015 г., ЮНЕСКО приняла «Рекомендацию об охране и популяризации музеев и коллекций, их разнообразия и их роли в обществе»1. На межгосударственном уровне, например в Евросоюзе, регулирование музейной деятельности, в первую очередь в просвещении и образовании, осуществляется директивами ЕС, которые должны применяться в национальных законодательствах стран-участниц.

В современной России дефиниция понятия «музей» установлена Федеральным законом «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации» (далее – Закон о музеях): «музей – некоммерческое учреждение культуры, созданное собственником для хранения, изучения и публичного представления музейных предметов и музейных коллекций, включенных в состав Музейного фонда Российской Федерации, а также для достижения иных целей, определенных настоящим Федеральным законом»2. Модель взаимодействия государства и музея развивается в соответствии с нормой закона.

В современном мире основополагающими признаются две модели государственного регулирования музейной деятельности – французская и американская. Принципиальные различия содержатся в степени вмешательства государства в функционирование музея (Быстрова, 2016). Во французском варианте государство законами прямого действия вводит реестр объектов культурного наследия, реестр социально значимых музеев, порядок их бюджетного финансирования, правило обязательного согласования сделок с музейными объектами, налоговые льготы для частных владельцев музейных ценностей за передачу их публичным музеям и др. В американской модели государство преимущественно поощряет налоговыми льготами частных и корпоративных спонсоров музеев, переадресовывая регулятивные функции НПО «Американская ассоциация музеев» (ААМ), основанной в 1906 г. Ассоциация на сегодня устанавливает стандарты деятельности 3 100 музеев США, 11 500 их разнопрофильных сотрудников.

В Российской империи, СССР, Российской Федерации преимущество отдавалось и отдается французской модели. Уполномоченным органом, осуществляющим государственный надзор и регулятивные функции в отношении музеев всех организационно-правовых форм, сегодня выступает Министерство культуры РФ. Правовой основой музейной деятельности являются Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 г. № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 г.»3, законы прямого действия4 и ряд других нормативных правовых актов (например, законов разных субъектов РФ5).

Динамичные изменения экономических моделей и социальной структуры общества в последние десятилетия породили дискуссионно-критическое отношение к традиционным моделям института музея. Палитра эпистемологических и методологических подходов к анализу музейных функций, их необходимых трансформаций на современном этапе и попыток типологизации и систематизации музеев представлена в работах П. ван Менша (2018), Д. Сола, А.А. Кильдюшевой, Т.М. Пчелянской и др. Практически все авторы исследований актуальной роли музея опираются на структурно-функциональный анализ этого института и отмечают опасную тенденцию его подмены институтами досугово-развлекательной сферы, в том числе организациями исполнительских искусств, парамузеями (вернисажами, выставками, публично-рекреационными пространствами).

В связи с этим примечательны дискуссии о самой дефиниции понятия «музей», которые наблюдаются в культуро-, музео-, социологическом научных сообществах. Например, представители Международного комитета по музеологии Международного совета музеев опираются на важную функцию музея – производство нового знания (Менш, 2014: 290).

Основываясь на ранее упомянутых теориях развития социальных институтов, музеи следует трактовать как «институт-установление». Как в работах большинства исследователей феномена «социальный институт» вообще и музееведения в частности, так и в профильных законах государ- ства, практике взаимодействия с музеем институтов образования, науки, культуры, даже семьи заложено то, что музей-учреждение – это лишь элемент в системе «социальный институт музея».

В характеристику внутреннего устройства социального института, регулирующего конкретную область общественной жизни, академик Ф.С. Файзуллин, соглашаясь с академиком Т.И. За-славской1, включает «четыре основных элемента: формальные законодательные нормы, неформальные социокультурные нормы, формальные организации, контролирующие соблюдение норм, и общественные организации, выполняющие эти же функции» (Файзуллин, Файзуллин, 2012: 30).

Вместе с тем отметим, что теоретические изыскания, проводимые с середины XX в. до настоящего времени в областях институциональной социологии (Т. Парсонс, Р. Мертон, Ф. Тённис, Д. Норт, Т.И. Заславская, С.Г. Кирдина и др.), социологии организаций (А.И. Пригожин, В.В. Щербина), социологии управления (Н.Л. Захаров, Е.М. Бабосов, В.В. Щербина, Ж.Т. Тощенко и др.), теории структурации Э. Гидденса (Т.И. Заславская, М.А. Шабанова, Н.Л. Захаров и др.), не нашли должного отражения в практической музеологии и, соответственно, не учитываются в таких социальных практиках, как административно-правовые и социокультурные нормы деятельности института музея и общественный контроль за их соблюдением.

Многие современные исследователи роли музея идут по пути упрощенного понимания задач этого института для целей развития, пытаясь представить его структуру и содержание лишь как организацию или совокупность формальных организаций, встроенных в институт бизнеса и культурную индустрию. Однако «к социологии такое определение института практически не имеет отношения»2. В одном из вариантов концепции развития музейной деятельности в Российской Федерации, разработанной Минкультом, верно замечено: «Музеи являются некоммерческими организациями и могут осуществлять предпринимательскую деятельность лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы, и соответствующую этим целям»3. Из этого следует, что выполнение музеем функций «субъекта рынка услуг» возможно только в той части, которая не противоречит выполнению музеем своих родовых функций.

Еще раз отметим, что главная функция, которая вытекает из родовых функций музея, это база знания, основанная на накоплении, хранении и исследовании артефактов древности или по крайней мере предыдущего этапа развития. Таким образом, упрощенно функция музея состоит в том, чтобы добывать новые знания из анализа ранее достигнутого. Данная функция принципиально некоммерческая, затратная, поскольку часто новые знания должны пройти долгий путь внедрения в умы практических пользователей этих знаний, технологического наполнения. Только после этого они смогут проявить коммерческую полезность.

Современные философы, социологи, культурологи, правоведы и даже экономисты отмечают (Воронцова, 2014; Музычук, Хаунина, 2015; Рубинштейн, 2020; Троцук, 2020), что при оценке обществом и государством деятельности некоторых социальных институтов «для измерения совокупного результата их деятельности следует добавить нерыночную составляющую дохода, обусловленную расходами государства, адекватными денежному выражению социальной полезности… благ» (Рубинштейн, 2020: 440).

Конечно, государство в современную эпоху экономики знания крайне заинтересовано в мощных социальных институтах получения знаний, в том числе в музее. Данное обстоятельство закреплено в правовых актах практически всех развитых государств, в том числе в основном законе Российской Федерации, регулирующем деятельность музейного дела⁴. Например, Закон РФ «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации» устанавливает, что целями создания музея являются « осуществление просветительной, научно-исследовательской и образовательной деятельности <курсив наш. – А. Б. >; хранение музейных предметов и музейных коллекций; выявление и собирание музейных предметов и музейных коллекций; изучение музейных предметов и музейных коллекций; публикация музейных предметов и музейных коллекций. <…> Создание музеев в Российской Федерации для иных целей не допуска-ется »⁵. В этом же документе императивно установлено, что «музеи в Российской Федерации создаются в форме учреждений для осуществления культурных, образовательных и научных функций некоммерческого характера».

В зарубежной практике в состав музеев включаются и коммерческие организации, и ИП, и НКО других организационно-правовых форм. В разных странах к музеям функционально на законодательном уровне причисляют выставки, планетарии, научно-технические центры, центры искусств, галереи и иные институциональные формы визуализации интересных для публики фактов и артефактов. Однако для российской правовой системы такая практика – это коллизия, приводящая к дисфункциям как самого института музея, так и связанных с ним институтов образования, просвещения, науки и культурно-досуговой деятельности.

Информационное пространство переполнено научными и публицистическими работами о новых «социально значимых» и «общественно полезных» функциях института музея в эпоху консьюмеризма. Интернет предлагает советы о том, как создать частный музей в коммерческой форме, используя название «музей» для целей маркетинга1.

К сожалению, следует признать, что и государство (в данном случае Российская Федерация) в лице уполномоченного органа Правительства – Министерства культуры РФ – недостаточно помогает обществу и государству осмыслить и структурировать ролевые функции института музея и близких ему институтов развлекательно-досуговых форм. Например, не налажен статистический учет количества и видов музеев в РФ. По данным Минкульта РФ, музеев в России около 5 6792, по информации Правительства РФ на конец 2023 г. их насчитывалось 3 1773, а ведь документ Правительства, безусловно, готовился с участием правительственного органа – Минкульта. Еще менее организована работа с негосударственными и частными музеями, учет которых, их ресурсное обеспечение, контроль за исполнением музейных функций, определенных нормативной базой, вообще не налажены. По мнению Т.И. Заславской, «каркас каждого социального института составляют формально-правовые нормы, зафиксированные в законах, подзаконных актах и других правовых документах»4.

Возможно, более логически выстроенной государственная политика в области музейного дела была бы при активном вовлечении в управление музеями общественных организаций. Наиболее крупными партнерами государства в данной сфере выступают Союз музеев России, который представлен как «единственная в Российской Федерации организация, объединяющая музеи страны как общественные институты»5, но при этом объединяет лишь около 400 музеев (напомним – из 5 000) преимущественно художественно-изобразительной, краеведческой и исторической направленности коллекций. Проявляет общественную активность Ассоциация частных и народных музеев России, объединяющая около 700 организаций, назвавших себя музе-ями6, но в большинстве случаев учрежденных с нарушением требований Закона о музеях7, как минимум в части организационно-правовой формы.

Примечательно, что государство в разработанной нормативной базе установило как критерии признания институционального образования государственным или негосударственным музеем, так и правила признания музея «негосударственным музеем федерального значения»8. При этом обязательными условиями получения такого статуса в совокупности с другими должны быть «осуществление научно-исследовательской работы по тематике негосударственного музея (не менее 2 научных публикаций по тематике негосударственного музея); проведение не менее 30 просветительских мероприятий (лекции, мастер-классы, семинары, публичные дискуссии) по тематике негосударственного музея в календарном году». Тем самым государство нормативно закрепляет требования к институту музея о формировании нового знания и его популяризации.

При слабой активности организаторов музеев-учреждений, музейных общественных объединений в части разработки мер финансовой поддержки вопрос финансирования именно музейных функций остается нерешенным. Именно поэтому неизбежны попытки нагрузить институт музея дополнительными коммерчески выгодными функциями. Например, Законом о музеях предусмотрена государственная поддержка лишь в «государственной части Музейного фонда Российской Федерации и государственных музеев в Российской Федерации»1. Многие государственные программы обеспечивают поддержку музеев, но только в аспекте развития их инфраструктуры и участия в развлекательно-досуговой деятельности населения (на городских праздниках и т. п.).

В то же время названные крупнейшие общественные музейные ассоциации разработали важные системные документы, например Стратегию развития деятельности музеев до 2030 г., которая также не содержит мер небюджетной поддержки собственно музейной работы2.

В связи с изложенным считаем правильным, чтобы в государственных и региональных программах развития была предусмотрена прямая поддержка развития инфраструктуры музейного дела, а общественные организации, курируемые государственными органами, отвечали бы за непосредственную музейную работу, качество создаваемого образовательного продукта, формирование системы привлечения спонсоров для софинансирования деятельности музея, поскольку в современной России доля внебюджетных вложений в музеи страны не превышает 1,5 %3. Некоторый опыт в рамках такой схемы может быть подчерпнут из описанной американской модели развития музейного дела.