История запретови регулирования кулачного боя в законодательстве России XVII — начала XX вв

Актуальность, значимость и сущность проблемы. На заседании Совета по развитию физической культуры и спорта, состоявшемся 10 октября 2019 г., Президент Российской Федерации обозначил, что развитие спорта в стране должно стать целостным процессом повышения числа граждан, систематически занимающихся физической культурой и спортом, и качества спортивно-оздоровительных мероприятий, выражаемого в здоровье и активном долголетии населения. Данное положение должно учитываться в ходе принятия законодательных и административных решений в целях ведения единой Стратегии развития фи- зической культуры и спорта в Российской Федерации на период до 2030 г. 1

Соответственно, важнейшее значение приобретает правовое регулирование вопросов физкультурноспортивной деятельности граждан как действенный прием обратной связи правотворчества и правоприменения. Поскольку в России сложились уникальный опыт и самобытный механизм применения нормативно-правовых актов на основе исторических традиций и менталитета населения, то представляется целесообразным изучение такого опыта во времена становления и формирования российской государственности, на анализ которого и направлено данное исследование.

Цель — выявление особенностей правового регулирования кулачных боев для последующего их использования в регламентации физкультурно-спортивной деятельности.

Результаты и обсуждение

Характеристика кулачных боев в культурноправовом аспекте. В мировой культуре кулачные бои рассматриваются как боевая система военной физической подготовки, например черноморского и кубанского казачества [1, с. 163]; как элемент духовного воспитания, сформировавшийся в шаолиньском монастыре на основе ритуально-культовых архаичных танцев, навыков самообороны, охоты [2, с. 81]; как вид спортивного досуга для правящей элиты колониальной Виргинии, где в кулачных боях участвовали рабы [3, с. 32]; как модель боевой коммуникации с экстремальным телесным контактом [4, с. 44]; как древнейший вид народных развлечений восточных славян, часть ярмарочной культуры, возникший в языческие времена из обряда инициации, аграрного, погребального обрядов [5, с. 82; 6, с. 9; 7, с. 268].

Культурная интерпретация кулачных боев встречается в произведениях русских писателей: Н. В. Гоголя [1, с. 164], Н. С. Лескова [8, с. 339], М. Ю. Лермонтова [9, с. 214], А. И. Куприна [10]. Настоящим символом России начала ХХ в. стал образ богатыря И. Поддубного [11].

Кулачные бои восточных славян классифицировались на три вида: «сам на сам», «стенка на стенку» и «сцеплялка-свалка». Первый из них превратился в пари с денежными ставками, главными зачинщиками которых были купцы. Ранее бои являлись судебным поединком, регулирующим конфликты и спорные решения внутри общины [5, с. 87, 103]. Светская власть не осуждала кулачные бои, в отличие от Церкви, которая расценивала их как пережиток язычества, а также отлучала от богослужения священников, проводивших обряды для участников боев.

Бой «стенка на стенку» проходил между двумя группами людей, объединенными в профессиональные или территориальные коалиции. Организация битвы осуществлялась военачальниками обеих сторон по взаимному согласию. В противовес слаженности боя «стенка на стенку»

в поединках «сцеплялка-свалка» бойцы не соблюдали строй и бились каждый сам за себя, против всех. Традиционно в этих видах кулачных боев запрещалась атака противника, стоящего спиной и лежащего на земле. Кулачные бои оценивались как инструмент начальной военной подготовки и формирования боевого духа, как «кузница воинов», основанная на специфике менталитета русского человека, метеорологических и климатических условиях [12, с. 8; 13, с. 202; 14, с. 160; 15, с. 94].

В советское время традиции кулачных боев сохранились с трансформацией ярмарочных развлечений, когда перестали соблюдать этнокультурный принцип деления враждующих групп ввиду активного смешивания социальных слоев в составе населения сибирских поселений [16, с. 65], и дошли до современной России в виде боевой системы [17, с. 90], применяемой при подготовке силовых ведомств (разведывательных организаций, вооруженных сил и правоохранительных органов), а также в системе профессионального спорта (смешанных единоборств, бокса и спортивной борьбы).

Обзор законодательства Российского государства XVII–XIХ вв. о запрете кулачных боев. В начале XVII в. государственная власть выступает в поддержку церковного запрета масленичных «игрищ бесовских» (Указ от 24 декабря 1627 г.) ². Первое прямое упоминание в российском законодательстве о кулачных боях относится к Указу царя Михаила Федоровича от 9 декабря 1640 г. ³, где был изложен запрет «битца кулачки» в Китай-городе, Белом каменном городе и Земляном городе. Нарушение указа приводило к задержанию и последующему наказанию в Земском приказе.

Запрет кулачных боев не случаен, «уличные забавы» больше не важны с точки зрения государства для подготовки военных. В 1647 г. издается первый в истории России воинский Устав, где оговариваются приемы «рукохвата-ния» и формы обучения военным приемам, — «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» [18]. «Идти на кулачный бой, это значило потешится или провести праздник в полном разгуле, и это составляло особый род военного упражнения, которое приучало молодых людей к смертоносной битве... по улучшении ручного оружия и изобретении огнестрельного, все изменилось — битвы сделались наукой, а воины исполнителями предначертаний полководца» [19, с. 81].

Характерно, что проблема кулачных боев больше не находится в плоскости канонического права, церковь уже не видит в народном спорте конкурента носителя языческой традиции и теряет к нему интерес. Для права же общегосударственного кулачные бои превращаются в неудобный обычай, востребованный населением, но не государственной системой. «Кулачные бои — заметный феномен культуры и, в особенности, отечественной культуры, во всяком случае, до ХVII века как только кулачный бой утратил свой сакральный смысл, без которого не обходились такие поединки в древности, он трансформировался в специфический вид зрелища, приобрел развлекательный и эстетический характер. Такие поединки превратились в элемент циркового представления из обрядового действия кулачный бой превратился в вид искусства» [20, с. 88–89]. Требуется оговорка, что речь идет о специфическом искусстве ХVIII–ХIХ вв. с глубоко национальным оттенком, в данном представлении участие может принять каждый желающий и способный. Кроме того, участие — это риск, причем смертельно опасный. Национальная специфика в том, что сформировалась традиция не индивидуальных, а групповых поединков. Чувство сопричастности с некой неформальной общиной (районной, профессиональной, сословной), возможность проявить себя и добиться одобрения становятся ключевым фактором. Запрет был вызван также наличием отрицательного влияния боев на нравы населения: «…наши бояре, тщеславясь своими бойцами, поили и кормили их со своего стола; бились об заклад, и сводили их для своей потехи» [19, с. 83].

Приемы правового регулирования этого вопроса оставались фактически неизменными в течение 86 лет. Так, в 1684 г., во времена правления регента Софьи Алексеевны, было запрещено проведение кулачных боев в людных и тайных местах и даже присутствие на них 4. При задержании силой стрелецкой стражи предполагались взыскание в размере двух рублей 5 и наказание кнутом с последующей ссылкой в Сибирь на постоянное проживание. В случае нерасторопности караула при поимке и задержании кулачных бойцов на стражников также налагалось наказание согласно военному уставу, что подчеркивает особую серьезность преступления. Впоследствии запрет на кулачные бои был распространен на территории не только Москвы, но и всех слобод Российского царства.

Тем не менее в Стрелецком приказе Московских полков стрельцы извещали, что во многих местах города для кулачных боев собиралось большое число людей разных чинов; это приводило к грабежам, масштабным побоищам и убийствам 6. Кулачные бойцы нередко уходили от поимки в боярские дворы, где их скрывали и не выдавали. Полномочий же для вторжения в эти владения стрельцы не имели. В ходе задержания кулачные бойцы оказывали жестокое сопротивление, избивали и грабили уступающих в численности стражников. На тот момент практически отсутствовали адекватные способы правового регулирования феномена несанкционированных кулачных боев, на чем и строилось обращение к Великим Государям, юным Ивану V и Петру I, в целях издания соответствующего указа.

Однако в качестве мер устранения данного правонарушения был лишь усилен и несколько детализирован 7 уже имеющийся Именной указ с боярским приговором от 20 октября 1684 г.: для зрителей кулачных боев за первый привод в Стрелецкий приказ назначалось нанесение ударов дубинкой, за второй — наказание кнутом и денежное взыскание в двойном размере, а сами бойцы получали удары кнутом и ссылались в окраинные города государства на вечное проживание. Расширения полномочий стрелецкой стражи при задержании, усиления личного состава и снижения ответственности за отрицательный исход поимки бойцов в нормативно-правовых актах того времени не обнаружено.

Правление Петра I также сопровождалось стрелецкими бунтами, к крупнейшему из которых отнесен бунт 1698 г., когда восстали четыре московских стрелецких полка. Результатом подавления бунта стала казнь около 2000 стрельцов. Естественно, при таких обстоятельствах ни о каком правовом регулировании кулачных боев речи идти не могло. На основе военной реформы 1699 г. регулярная армия сменила стрелецкие войска; позднее к решению вопросов правопорядка призывались воинские команды 8.

Имперский период был ознаменован Сенатским указом от 27 сентября 1722 г. «О запрете продажи питей и народных игр во время крестного хождения». Церковь продолжала видеть в народных гуляниях проявление языческой неумеренности. Государственное законодательство вводило ограничения в храмовые праздники: «Хотя некоторые народные забавы бывают, чиниться они должны только по окончании церковной службы для народного „полирования“ [в значении облагораживания — наведения лоска, глянца] 9, а не для безобразия» 10.

В период правления Петра II на фоне общего падения нравов бои становятся придворной забавой. Князь М. М. Щербатов описывает события 1730 г.: «Млодые государевы лета от распутства его сохраняли… любимец его князь И. А. Долгоруков всем сам пользовался и утружденного охотой Государя принуждал по неволе представляемые ему веселья вкушать ежедневно медвежьи травли, сажание зайцев, кулачные бои; с весельями придворные все часы жизни его занимали» [21, с. 41].

После краткого периода лояльного отношения к кулачным боям в царствование Екатерины I, Петра II и Анны Иоанновны они вновь были запрещены. Императрица Елизавета Петровна в устной форме воспретила кулачные бои в Санкт-Петербурге и Москве. Далее был издан Именной указ, объявленный генерал-полицеймейстером от 3 июля 1743 г. 11

Через неделю вышел Сенатский указ 12, который запрещал проведение увеселительных мероприятий во время крестного хода и литургии при монастырях и приходских церквях. В перечне запретных развлечений наряду со скачками и плясками были указаны кулачные бои. Елизавета Петровна путем формирования светского общества стремилась восстановить порядок и курс развития страны, заложенный при Петре I.

В царствование Екатерины II Уставом о благочинии или полицейским от 8 апреля 1782 г. прямой запрет кулачных боев подтвержден не был, оговаривалось, что в общенародные игры и забавы нельзя включать поступки, наносящие кому-либо вред (п. 2 ст. 219) 13.

Еще более серьезный запрет на кулачные бои привнес Именной указ, объявленный в циркулярном предписании управляющего Министерством внутренних дел для гражданских губернаторов 15 октября 1823 г. 14 Предысторией указа явился обоюдный кулачный бой в квартирном расположении полкового штаба в городе Пирятине, в ходе которого произошло убийство. Император Александр I повелел Правительствующему Сенату принять меры к недопущению подобных боев 15.

В период правления Николая I на основе Сельского полицейского устава для государственных крестьян от 23 марта 1839 г. 16 кулачные бои были признаны вредной забавой и запрещены. Одним из доводов принятия такого решения стала неблагоприятная социальная обстановка, описанная в нравственно-политическом отчете 1839 г. 17, когда любые проявления насилия, в том числе и кулачные бои, ввиду отсутствия их регламентирования могли стать причиной народных восстаний.

В статье 1233 Уложения о наказаниях исправительных, высочайше утвержденного 15 августа 1845 г., было определено: «Кто без дозволения полиции откроет общенародные игры и забавы — взыскание от 5 до 50 рублей», а в ст. 1236: «Кто заведет кулачный бой, тот подвергается за сие: денежному взысканию от 50 копеек до 5 рублей, или буде он по закону не изъят от наказаний телесных, наказанием розгами от 5 до 50 ударов» 18.

Судебная реформа Александра II отнесла вопрос к юрисдикции Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями от 20 ноября 1864 г., в ст. 38 которого кулачные бои приравнивались к ссорам, дракам и другому буйству. Часть 1 ст. 38 определяла в качестве наказания арест до 7 дней или взыскание до 25 рублей; часть 2 за действия толпой и невыполнение требований полиции разойтись — арест до 1 месяца или взыскание до 100 рублей; часть 3 при пресечении беспорядков силой без применения оружия — арест до 3 месяцев или взыскание до 300 рублей. За открытие без надлежащего разрешения общенародных забав и игр — взыскание до 25 рублей (ст. 40) 19.

Последний кулачный бой крупного масштаба в Москве состоялся у реки Яуза между Большим Овчинников-ским переулком и Чугунным мостом в феврале 1865 г., где бились купечество Швивой горы и фабричные люди. В. Лебедев в 1913 г. пишет: «Мне лично в годы конца 40-х и в начале 50-х [XIX в.], приходилось быть зрителем кулачных боев в Москве, когда на Москве реке многотысячные толпы сходились „стенка на стенку“ впрочем, несмотря на воспрещения правительства, кулачные бои продолжают существовать во многих местах обширного отечества нашего… они происходят в Самарской, Подольской и кое-где Полтавской губернии, а вероятно и во многих других местах» [22, с. 103–104].

Интерес представляют статистические данные, собранные В. Б. Горбуновым. Представлено 3429 сообщений о кулачных боях в XIX – начале XX вв., что свидетельствует о провале политики запрета. Бои фиксируются на территории 59 губерний и областей, т. е. повсеместно, где было великорусское, малорусское, белорусское население либо казачество. Нет сообщений о кулачных боях в Польше и части западных губерний (католических), Финляндии, Остзейских губерниях, Бессарабии, Закавказье (включавшем Дагестан), Туркестане (кроме Семиречья) и Тургай-ской области [23]. После постепенного снижения количества боев начиная с середины ХIХ в. в конце ХIХ – начале ХХ вв., наоборот, наблюдается резкий рост их количества в промышленных городах, когда кулачные бои становятся элементом быта рабочих [24, с. 58].

Регулирование законодательством Российской империи XVIII–XX вв. статуса кулачных боев. Альтернативой запрету кулачных боев было узаконивание их статуса. Именной указ, объявленный генерал-полицеймейстером графом А. М. Девиером 21 июля 1726 г. 20, признавал легитимными кулачные бои после согласования с Полицмейстерской канцелярией. Предпосылкой указа стала осведомленность Екатерины I о регулярных кулачных боях на Адмиралтейской стороне, на Аптекарском острове и в иных местах Санкт-Петербурга, которые сопровождались нечестными приемами противоборства и использованием ядер, камней, кистеней в рукавицах. Низкий морально-этический характер поединков приводил к массовым побоищам, убийствам на улицах столицы. Именно в целях установления правопорядка и вытеснения социально вредных отношений между горожанами без запрета традиционной народной забавы и с закреплением всех положительных эффек- тов от кулачных боев императрица приняла решение фиксировать возможность проведения боев в Полицмейстерской канцелярии, где обозначали место, время и состав участников.

Данный указ стал первым действенным приемом правового регулирования кулачных боев в России, который основан не столько на запрете, сколько на позитивном возложении ответственности на субъект права. Кроме того, указ Екатерины I стал первым нормативноправовым актом в российской истории, регламентирующим спортивные единоборства. При этом привлекались лица с воинской должностью (сотники, пятидесятники и десятники) для обеспечения правопорядка и соблюдения правил боя, по сути дела, выполняющие функцию спортивного судьи.

В царствование Екатерины II Уставом о благочинии или полицейским от 8 апреля 1782 г. был введен запрет поступков в ходе народных забав, наносящих кому-либо вред. Однако тем же документом в п. 1 ст. 219 допускалось усмотрение полиции, т. е. возможность дозволить общенародные игры и забавы, если сочтут их допустимыми 21. Было введено исключение из общих правил о том, что «полиция в случаях просьбы о дозволении учинить игры, основанные на силе и противоборстве телесном также игр общенародных, или забавы, если не находит в том ничего противного закону и вреда общего или частного, то дает позволение и назначает день и час, когда начать» (ст. ст. 67, 69). Несмотря на все будущие запреты кулачных боев, данное исключение в Российской империи никогда отменено не было, оно подтверждается в Своде законов 1857 г. (ст. 198) 22 и в неофициальном издании Свода законов 1912 г. (ст. 138) 23.

В законах 1782 г. оговаривалось, что «при общенародных забавах и увеселениях никто не должен шуметь, кричать, говорить громогласно, начинать ссору, брань, драку или иное чем можно причинить рану, вред и убыток, или опасение». Однако запрет ограничивался 100 саженями (213,36 метра) от места проведения мероприятия.

К тому же Именной указ от 22 декабря 1796 г. разрешал частному лицу организовать любые публичные зрелища (в первоначальном тексте закона речь идет только о театре, но возобладало расширительное толкование) при условии, что за известную плату будет организован надзор полиции, предохраняющий от шума и всяких непристойностей (ст. 7) 24. Данная норма тоже останется неизменной до времени крушения империи (Устав о предотвращении и пресечении преступлений, ст. 144) 25. Разумеется, полиция, которой частным образом, но официально доплачивали за проведение мероприятия, проявляла максимальную лояльность к его участникам. Кроме того, взимался сбор с публичных зрелищ и увеселений в пользу ведомства учреждений Императрицы Марии (Устав о предотвращении и пресечении преступлений, ст. 139) 26. Официально декларировалось, что орган благотворительности — ведомство Императрицы Марии — содержится на личные деньги рода Романовых, но допускались и вложения со стороны частных лиц. Таким образом, организаторы народных забав еще и оплачивали имиджевые мероприятия правящей фамилии. Сбор производился на основании высочайше утвержденного мнения Государственного Совета от 5 мая 1892 г. с увеселений всякого рода, устраиваемых за плату с посетителей. В качестве мероприятий, подлежащих к уплате сбора, упомянуты бега, скачки и т. д. 27

Следовательно, запрет кулачных боев не был полным. Законодательная уловка периода правления Екатерины II приводила к тому, что «в Москве, а отчасти и в Петербурге, кулачные бои особенно процветали с XVIII и до половины XIX века в это время между иными страстными любителями, как например граф Рас-топчин, выделяется особенно знаменитый граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский» [22, с. 112]. Здесь имеет место случай, когда «строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения». Разумеется, подобное было возможно только с участием облеченных властью и богатством покровителей.

Запрет не распространялся на народные гуляния, связанные с кулачным боем. Например, традиция «взятия снежного городка», широко известна благодаря картине В. И. Сурикова (1891), написанной после посещения художником масленичных гуляний в Красноярске [25]. Обычай включал кулачный бой как составную часть действа, и запрет на него не распространялся. Надо отметить свидетельство М. В. Красноженовой, что в 70-е гг. XIX в. местными властями было запрещено проведение «городка» в станице Тогашино под Красноярском [26, с. 31], но это единичный случай, в других местах традиция сохранялась.

Первое упоминание про данный обычай необоснованно приписывают немецкому авантюристу на русской службе Конраду Буссову, который изложил события 1606 г., связанные с Лжедмитрием I: «Димитрий велел на масленицу сделать снежный вал, чтобы учить своих князей и бояр, как они должны оборонять, осаждать, штурмовать и брать крепости» [27, с. 55]. Очевидно, что речь идет о мероприятии военно-прикладного характера, а не народном гулянии.

Обычай взятия снежного городка характерен для казачьей среды как европейской России, так и Сибири. Пер- вое научно значимое описание обычая дал И. Г. Гмелин-младший (1735) [28, с. 385–386]. Далее в течение века упоминаний о традиции нет вообще. А. П. Степанов вновь обращается к обычаю в Енисейской губернии [29, с. 114], И. М. Снегирев — в Пензенской и Симбирской [30, С. 132–133], Г. Н. Потапов (1847) — в Самаре [31, С. 21–23], А. В. Терещенко повторяет информацию [32, с. 335–336, 338], И. П. Сахаров (1849) прибавляет Тульскую губернию [33, с. 74]. В. Ф. Миллер (1884) обращает внимание на сакральную строну обычая «снежного городка», видя в его разрушении символику изгнания зимы [34, с. 31–32]. Обычай сохранялся и при советской власти до 30-х гг. ХХ в., сейчас существует остаточный современный вариант — детская зимняя игра «Царь горы».

В конце XIX в. появилась другая законодательная уловка. В заведениях трактирного промысла с разрешения губернатора допускались игры, музыка и т. п. Правило было введено Положением о трактирном промысле от 8 июня 1893 г. (ст. 12) 28. Закон от 7 января 1902 г. 29 распространил данную норму на Царство Польское.

На рубеже XIX–ХХ вв. в России наблюдается всплеск интереса к атлетизму [35], английскому боксу [36], появляются первые кружки и проводятся первые соревнования. «Следует также иметь в виду, что культивируемый в России в те годы бокс был со значительной примесью „французского бокса“, в котором применялись ножные удары» [37, с. 116], разрешавшиеся и в традиционных русских кулачных боях.

Кроме того, в 1906–1914 гг. небывалый расцвет переживает цирковая имитация классической борьбы — «шике» и ее спортивно-соревновательный аналог — «бур», где блистали известные борцы И. В. Поддубный, И. В. Лебедев (Дядя Ваня) и т. д. [38, с. 310–312]. Петербургский журнал спорта «Геркулес» в мае 1914 г. сообщал о множестве проходящих единовременно бойцовских турниров 30.

Все перечисленные новые формы были призваны заменить уже практически утративший значение русский кулачный бой. Возникает новое культурное явление — не народная забава, а современное спортивноразвлекательное зрелище. В дальнейшем правовое регулирование происходит уже в рамках спорта, который признается общественно полезным. Например, в мае 1914 г. в Ревеле (Таллине) проводились марафонские забеги на кубок, учрежденный местным полицмейсте- ром31. Кроме того, с отказом армии от рекрутского набора и сокращения срока действительной службы по жребию до 5 лет (Закон от 14 июля 1888 г. 32) стала поощряться спортивная подготовка подданых. В примерном уставе для стрелково-гимнастических обществ среди рекомендованных видов спорта была указана атлетическая борьба (§ 28), а также гимнастические игры, способствующие правильному развитию организма (§ 29) [39, с. 18].

Выводы:

• 1.    В культурно-правовом аспекте кулачные бои нашли отражение в системах воспитания казачьей молодежи России и в российской литературной традиции XIX–ХХ вв. Бои в остаточном варианте сохранялись в провинции. Кроме того, они повлияли на современные системы служебно-прикладного единоборства и ряд видов спортивной программы.

• 2.    Результат историко-правового анализа свидетельствует, что кулачные бои утратили значение в качестве системы отработки военных навыков и стали восприниматься властью как вредный обычай с высоким уровнем травматизма населения и иными негативными влияниями. Начиная с 1640 г. запрет кулачных боев регулярно законодательно подтверждался, вводились жесткие меры наказания. Однако статистические данные говорят о неэффективности запрета.

• 3.    Самым эффективным способом правового регулирования кулачных боев стала введенная Екатериной I их строгая регламентация, практически уровнявшая их со спортивно-зрелищными мероприятиями. Однако позитивный опыт не получил дальнейшего развития. В период правления Екатерины II сложилась система терпимого отношения к кулачным боям, запрет носил неполный характер, и проведение боев допускалось с ведома местных полицейских властей, в том числе в виде казачьей традиции «взятия снежного городка».

• 4.    На рубеже XIX–ХХ вв. кулачные бои частично вытесняются нарождающимся спортивно-олимпийским движением и иными новыми спортивно-зрелищными формами, в том числе силовыми номерами в цирке.

Перспективы. В дальнейших исследованиях по этой теме возможен более детальный анализ правовых аспектов военной и физической подготовки армии Российской империи с применением системы кулачных боев и иных видов единоборств, например фехтования.