Историко-правовые основы Токийского и Хабаровского трибуналов

На Тегеранской конференции, состоявшейся 28 ноября – 1 декабря 1943 г., страны-союзницы постановили, что поскольку Япония, нарушая заключенный ею 13 апреля 1941 г. «Пакт о нейтралитете» с СССР, активно поддерживала Германию в войне против СССР, то СССР готов вступить в войну с Японией на стороне союзников, так как, в конечном счете, не разгромив войска императорской Японии, союзницы фашистов, было невозможно установить мир на Дальнем Востоке [3, с. 17].

• 9    августа 1945 г. вооруженные силы СССР начали активные военные действия против японских войск в Маньчжурии, тем самым денонсировав 5 мая 1945 г. «Пакт о нейтралитете», заключенный между СССР и Японией. Подписание Акта о капитуляции Японии от имени союзников состоялось 2 сентября 1945 г. на линкоре «Миссури». От лица

всех союзников он был подписан американским генералом Д. Макартуром.

Со стороны стран-участниц военных действий против Японии наибольшее количество жертв понес Китай, где погибло 10 млн человек. Из других стран Азии: в Индонезии погибло 2 млн, на Филиппинах – 1, 1 млн человек. Со стороны СССР погибло 8 219 человек и ранено 22 264 человека [3, с. 23].

На основе правовых принципов, которые были разработаны в Нюрнберге, был создан Токийский трибунал от имени 11 стран. Но, в отличие от Нюрнберга, где страны-участницы трибунала несли затраты на проведение процесса в равных долях, в Токио все расходы несла американская сторона в лице главнокомандующего в Японии генерала Д. Макартура. В качестве судей участвовали представители 11 стран: от СССР – генерал-майор юстиции И. М. Зырянов,

Подсудимыми на процессе являлись 27 человек, представлявших все слои милитаристской Японии: от министров и дипломатов до военных. Из них семеро: Т. Хидэки, фактический диктатор Японии, бредивший идеями мирового господства; Д. Кэндзи, начальник отдела спецслужбы в Маньчжурии; Х. Коки, министра иностранных дел; И. Сэйсиро, начальник штаба японской армии в Китае и в Корее; К. Хайтара, начальник штаба Квантунской армии; М. Иванэ, председатель общества по развитию Великой Восточной Азии; М. Ахира, начальник штаба территориальной армии на Филиппинах, были приговорены к смертной казни [3, с. 61-79]. В отличие от Нюрнберга на скамье подсудимых не было представителей крупного японского бизнеса.

В отличие от Нюрнберга сам судебный процесс был разработан по правилам англоамериканского судопроизводства. Сначала предъявлялся обвинительный акт, далее проходил прямой допрос свидетелей, который вела сторона, вызвавшая в суд. Кроме того, применялся повторный прямой допрос или передопрос стороной, вызвавшей свидетеля в суд для уточнения каких-либо моментов и повторный передопрос допрос противной стороной в связи с показаниями о новых обстоятельствах, приведенных свидетелем во время повторного допроса [3, с. 100-102].

В Токийском процессе, в отличие от Нюрнберга, изложение обвиняемым обстоятельств дела было не устным, а письменным. Такие показания назывались аффидевитами и могли заменить устный допрос. Устно допрашивались только лица, свободно владевшие английским языком.

В обвинительном акте содержались четыре раздела: 1) общий план или заговор; 2) преступления против мира; 3) военные преступления; 4) преступления против человечности. К обвинительному акту было приобщено пять приложений, в которых описывались обстоятельства преступления.

Еще в 1927 г. в секретном «Меморандуме Танаки», подписанным японским императором, были представлены планы Японии по завоеванию мира: сначала завоевать Маньчжурию и Манголию, затем все азиатские страны и страны Южных морей, Индию, Малайский архипелаг, Малую и Центральную Азию и даже Европу. А начало этому было положено в ноябре 1931 г. оккупацией трех северо-восточных провинций Китая (Хэйлунцзян, Гирин и Фэнтянь) [4, с. 163]. После различных перипетий в своей судьбе последний китайский император Г.Пу И встал во главе нового государства – Маньчжоу-го со столицей в Чанчуне (совр. Синьцзинь). Естественно, что выбор Пу И в качестве правителя Маньчжоу-го был обусловлен его притязаниями на реставрацию в Китае монархии, поскольку в 1908 г. вдовствующей императрицей Цы-Си в возрасте двух лет он был провозглашен китайским императором [5, с. 287].

Именно в этот период на территории марионеточного государства японской военщиной были размещены колоссальные силы Квантунской армии (150 тыс. человек) и национальные вооруженные силы Маньчжоу-Го (75 тыс. человек), что сковывало обороноспособность СССР и не давало ей возможности перебросить войска, сосредоточенные на границе с Маньчжоу-Го для борьбы с немецко-фашистскими захватчиками [3, с.195].

В 1936 г. в Токио было подписано соглашение между СССР и Маньчжоу-Го о передаче КВЖД за 140 млн иен, сумму, в четыре раза меньшую её настоящей стоимости [3, с. 176]. Это было сделано только потому, что японцы проводили акты саботажа, диверсий и террора с целью заставить отказаться СССР от своих прав на КВЖД.

В течение 1936 г. японцы спровоцировали с территории с территории Маньчжоу-го 40 пограничных инцидентов, в т.ч. с Монгольской Народной Республикой [4, с. 238]. В мае-сентябре 1939 г. был спровоцирован инцидент на реке Халхин-Гол. Однако полученный отпор заставил японское руководство отложить планы нападения на СССР. Тем не менее, в 1939 г. Маньчжоу-Го вступило в Антикоминтерновский пакт, вместе с Японией, Германией, Италией, Испанией и Венгрией [3, с. 184].

По материалам Токийского процесса в основу военного плана Японии была положена оккупация Квантунской армией советских городов Ворошилова (Уссурийск), Владивостока, Имана (Дальнереченск), Хабаровска и Благовещенска, далее – оккупация Северного Сахалина, Петропавловска-на-Камчатке, Николаевска-на-Амуре, Комсомольска и Советской Гавани [4, с. 239-240].

В 1939 г. в Маньчжоу-Го был обнародован Закон о всеобщей воинской повинности всех молодых людей, достигших 19 лет, хотя до этого для набора в армию существовала система добровольчества. Среди корейцев и японцев призывались только добровольцы. В это же время формировались военные формирования из белогвардейцев и русских фашистов. Как потом было указано в аффидевите атамана Г. Семенова, представленного Трибуналу, японцы собирались создавать второе буферное государство «Сибирь-Го» [Показания главы русских фашистов К. В. Радзиевского, создавшего в 1931 г. в

Харбине Русскую фашистскую партию, и также приговоренного к смертной казни 30 августа 1946 г [4, с. 200]. По данным различных исследователей общая численность членов Русской фашистской партии варьировалась от 4 до 20 тыс. человек [4, с. 201]. Естественно, что деятельность этой партии также контролировалась японцами и из её членов формировались диверсионные отряды для заброски на территорию СССР, как, например, «Первый фашистский отряд спасения Родины», который был уничтожен войсками НКВД в 1937 г. в районе станции Амазар [4, с. 203].

Также японцы серьезно препятствовали судоходству на Дальнем Востоке. В частности, советские суда «Кречет», «Свирьстрой», «Перекоп», «Майкоп», стоявшие в Гонконге в 1941 г. были обстреляны японцами и одно из них было потоплено. Команда судна «Перекоп» при спасении с разбомбленного судна, расстреливалась из пулеметов, а далее на протяжении полутора лет содержалась в японском плену, испытывая различные лишения и издевательства [3, с. 201].

В 1943 г. Квантунская армия составляла почти 35% от всего количество японских военных [3, с. 161]. На территории Маньчжурии ускоренными темпами строились железные и автомобильные дороги, авиабазы, аэродромы, посадочные площадки, укрепленные районы, военные склады, казармы и другие военные объекты для их использования в войне против СССР. Все приготовления к войне оплачивались страшной ценой — распространением и продажей китайскому населению опиума. Естественно, что японцам употребление опиума категорически запрещалось, но этот запрет не всегда действовал

Но одним из самых страшных преступлений японской военщины было создание недалеко от Харбина Отряда 731, а в районе станции Пинфань в 1939 г. был построен еще один лагерь, под названием «Хогоин» (Приют). Эти секретные объекты принадлежали Квантунской армии и руководил ими японский полковник Сиро Исии. На этих объектах на живых людях, которые в официальной переписке назывались «бревна», проводились опыты по заражению людей чумой, тифом, сибирской язвой и другими заразными болезнями, а также на живых людях проводились эксперименты по выживанию при крайне низких и высоких температурах, при резкой смене давления. Причем в качестве «бревен» для бесчеловечных опытов использовались китайцы, русские, иностранцы, и просто те лица, кого ночью похищали с улиц Харбина. Туда же отправлялись и перебежчики из СССР и советские граждане, задержанные на территории Маньчжоу-Го [4, с. 233-240].

Если после заражения человек выздоравливал, то его вновь заражали, или проводили над ним другие бесчеловечные эксперименты, пока тот не умирал. На территории Отряда 731 существовал крематорий, где сжигались тела умерших узников. После окончания войны японцы пытались скрыть свои преступления, в том числе и уничтожив перечисленные объекты, но довести до конца они это не смогли. Интересно, что С. Исии раздал своим сотрудникам ампулы с ядом, приказав им покончить жизнь самоубийством, однако этого они не сделали. Сотрудники этих отрядов были эвакуированы сначала в Корею, а потом они, в том числе и генерал Исии, благополучно вернулись на Родину, в Японию. С. Исии переправил в США результаты своих бесчеловечных экспериментов, и после войны продолжил свою медицинскую деятельность, не опасаясь ни за жизнь, ни за свободу. На запросы СССР в США ответили, что поскольку сведения о бактериологическом оружии, предоставленные С. Исии представляют особую важность, то правительство решило не привлекать к ответственности ни одного сотрудника этих отрядов и их местонахождение никому не известно [4, с. 236-244].

Поэтому именно в Хабаровске с 25 по 30 декабря 1949 г. состоялся судебный процесс по делу бывших сотрудников Отряда 731 и «Приюта», обвиняемых в бесчеловечных опытах на живых людях бактериологического оружия. Перед судом предстали 12 человек, в т.ч. 5

генералов японской армии, хотя только в Отряде 731 служило порядка 3 тыс. человек [4, с. 244]. Среди подсудимых были бывшие главнокомандующий Квантунской армии, начальник санитарной службы Квантунской армии, начальники отделов, начальник филиала (Приюта), ветеринары, санитары, лаборанты. Они были приговорены к различным срокам лишения свободы (от 2 до 25 лет лишения свободы), но никто из японских военных преступников судом в Хабаровске не был приговорен к смертной казни, поскольку в СССР в тот период времени смертная казнь была отменена [2, с. 47].

Осужденные в Хабаровске японские военные преступники отбывали наказание в Ивановской тюрьме в достаточно комфортных условиях, а после Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии осужденных в Советском Союзе японских граждан» 1956 г. они вернулись в Японию [4, с. 287]. Интересен тот факт, что по возвращении домой журналисты пытались получить у них интервью о бесчеловечных условиях содержания в русской тюрьме, но никто из бывших военных японских преступников этого не сделал.

Последний китайский император Пу И и его приближенные 19 августа 1945 г. был арестован в Мукдене десантниками под руководством генерала-майора А.Д.Притулы и отправлен в Читу, а через полтора месяца отправлен в Хабаровск, где содержался в комфортабельном коттедже, который назывался Спецобъект № 45 и относился к Краевому управлению НКВД Хабаровска [4, с. 263-264]. Больше всего Пу И боялся депортации в Китай. 9 августа 1946 г. последний китайский император выступил в качестве свидетеля на Токийском трибунале. Правда он хотел доказать, что был только марионеткой в руках японцев, поэтому многого не знал и лично не участвовал в казнях и репрессиях. Однако когда стали допрашивать Доихара, то выяснилось, что экс-император прекрасно понимал обстановку и был в курсе преступлений, творящихся в Маньчжоу-Го [4, с. 271-272].

После Токийского трибунала Пу И вновь был доставлен в Хабаровск. Но 1 августа 1950 г. на станции Пограничная последний император Китая, члены его свиты, министры, генералы и бывшие чиновники Маньчжоу-Го, всего 58 человек, были переданы представителям КНР [4, с. 296-297]. Они были размещены сначала в Шеньяне, а потом были отправлены в Фушунь, где находилась тюрьма для военных преступников. Но в период Корейской войны с 15 октября по март 1954 г. они были перевезены и содержались в Харбинской тюрьме, построенной в период правления Пу И для «антиманьчжурских и антияпонских преступников» [4, с. 307].

Только после повторного возвращения в Фушунь началось следствие по делу военных преступлений Маньчжоу-Го против китайского народа [4, с. 310].

4 декабря 1959 г. в связи с 10-летием образования КНР Пу И был признан искренне перевоспитавшимся и освобожден. Тем не менее, власти КНР специально привозили его в район Отряда 731, где в настоящее время создан мемориальный музей «Форт-731», чтобы он лично убедился в зверствах, совершенных японцами на территории Маньчжоу-Го в его правление [4, с. 362]. Последний император отсидел 5 лет в советской тюрьме и 10 — в китайской. 17 октября 1967 г. Пу И скончался и был похоронен сначала на кладбище в районе Синьлин, а в 1995 г. урна с прахом была перезахоронена недалеко от гробницы императора Гуансюя, предшественника Пу И на троне Китая [4, с. 389].

Таковы итоги решения Токийского трибунала по делам японских военных преступников. Тем не менее, публично установленные и документально подтвержденные факты зверства японских преступников в отношении как граждан СССР, так и граждан других стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, также послужили правовым основанием для криминализации преступлений против мира и безопасности человечества и выделения их в отдельную – 34 Главу УК РФ.