Историография деятельности Верхнеудинской биржи труда и борьбы с безработицей в Бурят-Монгольской АССР в 1920-1930-е гг

Вопросы безработицы в Советской России в 1920-е гг. и деятельность органов, осуществляющих борьбу с ней, всегда привлекали внимание исследователей. В силу своей значимости эта проблема подверглась пристальному изучению со стороны историков, экономистов, социологов, психологов и т.д. В результате был создан огромный комплекс литературы, различающейся по содержанию, структуре, направленности, методологической позиции. Практически всеми исследователями отмечается тот факт, что, несмотря на доминирование общих тенденций, практика борьбы с безработицей имела четкие региональные проявления. Это предопределило интерес к специфическим особенностям ликвидации безработицы в отдельных регионах. Не является исключением и Бурят-Монгольская АССР, где в 1920 – 1930-е гг. были предприняты меры по борьбе с безработицей, главной из которых стала организация Верхнеудинской биржи труда.

В историографии данной проблемы условно можно выделить два периода: советский и современный. В свою очередь, советский период в связи с изменением подходов к изучению данного явления нуждается во внутренней периодизации. Мы выделяем следующие: 1) 1920-е – начало 1930-х гг.; 2) начало 1930-х – конец 1950-х гг.; 3) конец 1950-х – середина 1970-х гг.; 4) середина 1970-х – конец 1980-х гг.

Региональная литература первого периода по данной проблеме представлена в основном статьями прикладного характера в ряде периодических изданий. Авторами их были практические работники, непосредственно осуществлявшие мероприятия по ликвидации безработицы. Основное внимание было сосредоточено на выявлении и учете безработных, оказании им помощи, выявлении недостатков в этой работе. Публиковались статистические сборники, материалы переписей, содержащие данные о численности, квалификации, половозрастному составу безработных, не утратившие и поныне своего значения.

Делались попытки анализа деятельности биржи труда, состояния безработицы в регионе. Особое значение имеет исследование динамики безработицы в Бурят-Монгольской АССР. В частности, отмечалось снижение уровня безработицы в 1925 г., что уже тогда совершенно верно связывалось не с фактическим сокращением безработицы, а с изменением порядка регистрации на бирже труда. А уже в 1926–1927 гг. произошло резкое увеличение количества безработных. А. Тимофеев считал это результатом сокращения административного и хозяйственного аппарата [1]. Г. Кулагин констатировал уменьшение количества занятых на производстве в этот же период на 5,7 %, так как «1926–1927 гг. были годами наибольшего напряжения по проведению рационализаторских мероприятий в системе всего народного хозяйства в СССР» [2]. Одной из основных причин роста безработицы считалось отходничество [3].

Не имея возможности анализа проблемы в целом, авторы работ зачастую лишь описывали процесс, не осмысливая имеющихся противоречий. Выводы их не всегда подтверждались практикой. Так, например, М. Ряхов считал, что не приходится рассчитывать на существенные изменения в области регулирования труда и проблема ликвидации безработицы не будет решена даже в результате выполнения первого пятилетнего плана [4]. К точке зрения застойности безработицы в республике склонялся и А. Тимофеев.

После вступления ликвидации безработицы в решающую стадию интерес сместился в сторону качественных и количественных изменений в составе рабочего класса и крестьянства, произошедших в результате индустриализации и коллективизации. С. Зверьков подробно рассматривал состав безработных, их сосредоточение, социальное положение, квалификацию [5]. М. Помус изучал изменение количества безработных по месяцам, распределение их по группам, проводил анализ квалификации зарегистрированных на бирже труда людей [6].

Таким образом, в первые годы Советской власти в литературе, посвященной безработице и деятельности бирж труда, исследователи в основном стремились сделать практические выводы, которые были направлены на оптимизацию советского рынка труда. Работы представляют огромный интерес своей фактической базой, интересными подходами к осмыслению социально-экономических процессов, происходивших в стране. Вместе с тем анализ литературы приводит к выявлению существенных пробелов в историографии истории страны периода нэпа: недостаточная глубина разработанности поставленных проблем, отсутствие многоаспектности в отображении исследуемых процессов, не всегда достаточная убедительность выводов и наблюдений отдельных исследований.

Второй этап характеризуется общим снижением интереса к проблеме безработицы в СССР, так как государственной властью было продекларировано, что в стране она ликвидирована, а значит ее изучение неактуально. Советские исследователи рассматривали безработицу с точки зрения формационного подхода как исторически пройденный этап развития страны. С установлением жестких идеологических рамок в исторических трудах вопросы, связанные с изучением положения безработных в начале XX в., освещались исключительно в контексте истории политической борьбы рабочих, а деятельность Советов безработных – в рамках работы большевиков с беспартийными рабочими. Безработица рассматривалась как результат аграрного перенаселения, а ее ликвидация связывалась с достижениями социалистического строительства [7].

В конце 1950-х гг. происходит реактуализация научно-теоретических основ изучения безработицы. Вновь стали появляться исследования, основной акцент в которых был сделан на анализе мероприятий Советской власти по ликвидации безработицы, хотя сама безработица рассматривалась как пережиток дореволюционного строя [8]. Анализ процесса ликвидации безработицы в СССР [9] сопровождался упоминанием мероприятий, проводимых биржами труда. Но, как правило, они ограничивались перечислением фактов трудовой и материальной помощи безработным со стороны бирж труда, не касаясь организационной структуры, результатов и трудностей. Это, видимо, объяснялось тем, что в соответствии с конъюнктурой того времени исследователи стремились раскрыть руководящую роль Коммунистической партии и Советской власти в борьбе с безработицей в СССР.

В Бурят-Монгольской АССР проблема борьбы с безработицей освещалась попутно в трудах, посвященных истории промышленности, индустриализации, рабочему классу и т.д. [10]. Работы бурятских ученых Б.М. Митупова, Е.Е. Тармаханова являются первыми серьезными исследованиями промышленного развития Бурят-Монголии в 1920–1930 гг. В работах этих авторов рассматриваются вопросы восстановления разрушенной в годы Гражданской войны и интервенции промышленности, в целом анализируются политические и социально-экономические процессы в регионе и поэтому представляют значительный интерес.

В монографии «Развитие промышленности и формирование рабочего класса в Бурятской АССР (1923–1937 гг.)» Б.М. Митупов рассматривал источники и пути становления рабочего класса Бурятии. Организованный набор рабочей силы, первоначально путем заключения договоров с колхозами и колхозниками республики, а позже с привлечением квалифицированных рабочих и специалистов из центральных районов СССР, автор считает основным методом его формирования.

В монографии Е.Е. Тармаханова «Развитие промышленности Бурятской АССР за годы строительства социализма (1917–1941 гг.)» хронологические рамки изучения развития промышленности и формирования рабочего класса расширены и охватывают период до 1941 г. Исследуя рост количества и изменение качественного состава рабочих, автор приходит к выводу, что ядром, вокруг которого формировался рабочий класс Бурят-Монголии, были прибывшие из центральных районов и городов страны квалифицированные рабочие. По его мнению, это обусловливалось экономическими, политическими и культурными особенностями республики, отсутствием в ней собственных квалифицированных кадров рабочих и специалистов. Автор приводит данные об увеличении численности рабочих республики за период 1923–1940 гг. в 15 раз.

Таким образом, в работах этого периода, посвященных проблеме борьбы с безработицей в СССР в 1920-е гг. все внимание было сконцентрировано преимущественно на самом факте ликвидации без- работицы в СССР. Также была дана в целом положительная характеристика биржам труда, но при этом отсутствовал подробный анализ их деятельности, объективное их сопоставление с подобными организациями предшествующего периода.

Следует отметить, что с появлением работ К.И. Суворова, Л.С. Рогачевской и др. проблема безработицы в СССР считалась изученной. Этим объясняется отсутствие исследований по данной теме с середины 1970-х до конца 1980-х гг. В целом труды, вышедшие в советский период, содержали чрезвычайно интересные статистические данные, анализ завершившегося процесса ликвидации безработицы в стране. Вместе с тем работам советского периода присуще однообразие выводов, односторонность аргументов, в основе которых лежали тезисы о поступательном развитии советского общества, о «буржуазной» сущности безработицы, о невозможности ее искоренения в условиях новой экономической политики. Много места уделялось идеологии, успехи объяснялись руководящей ролью партии и профсоюзов, а трудности – стихийными бедствиями и происками классовых врагов. Ученые обходили острые моменты, не выявляли существовавших порой резко антагонистических противоречий в развитии рынка труда, сглаживали ситуации. Целые пласты исторической действительности оставались вне поля исследования. В работах еще не были изжиты определенный догматизм, пропагандистские стереотипы в толковании процесса ликвидации безработицы и деятельности бирж труда.

Современный период в историографии проблемы безработицы получил свое развитие с началом перестройки и гласности в СССР в конце 1980-х гг. На этом этапе произошло изменение методологии истории, начался процесс сначала ослабления, а после и исчезновения партийно-государственного контроля над исторической наукой, ознаменовавшийся ее кризисом и появлением массы альтернативных как ретроспективных, так и западных постмодернистских теорий. Произошло открытие истории публицистами, было выявлено множество лакун в представлениях о досоветском и советском прошлом. Российские архивы стали общедоступными, были опубликованы многие исторические и историографические источники. Появилась новая исследовательская проблематика, и установились новые связи с мировым историко-научным сообществом.

Соответственно, стали появляться и более объективные оценки массовой безработицы 1920-х гг. и мер, предпринятых по борьбе с ней. К тому же появление в стране безработицы вновь повысило интерес к изучению вопросов регулирования рынка труда. Это обусловило появление работ по данной тематике экономического, социологического и исторического характера. Нэповская модель стала рассматриваться в сравнении с периодом «военного коммунизма», были выявлены основные пороки нэпа, в качестве основного из которых назывался рост безработицы. Открытие городских центров занятости населения с начала 1990-х гг. также повлияло на возрождение исследовательского интереса к истории органов трудового посредничества 1920-х гг. [11].

В целом современная литература, основанная на большом количестве архивных материалов, в том числе и региональных, рассматривает массовую безработицу не только с экономической точки зрения, но и как результат системного кризиса в стране. В них делается акцент на социокультурные последствия безработицы, на отношение самих безработных к государственной политике в сфере регулирования рынка труда. Публикуются работы, раскрывающие региональные аспекты безработицы 1920-х гг. и деятельности бирж труда [12]. Однако сведения по данной теме носят отрывочный, несистематизированный характер, хотя при изучении истории рабочего класса исследователи в той или иной мере касались вопросов безработицы [13].

Так, М.Н. Балдано, рассматривая индустриальное развитие Бурятии в 1923–1991 гг., упоминает о ликвидации безработицы в СССР к концу 1930 г. Автор отмечает, что если в 1929 г. на учете Верхнеудинской биржи труда числилось свыше тысячи безработных, то к началу 1931 г. имел место дефицит рабочей силы. Вместе с тем исследователь поднимает вопросы формирования и развития индустриальных кадров в республике. Отмечает, что до 1930 г. потребность в дополнительной рабочей силе покрывалась за счет крестьян-единоличников и безработных города. В работе приведены данные Верхнеудинской биржи труда о численности зарегистрированных безработных, прибывших из деревень и улусов, что составило 30,1 % за период 1926–1927 гг., и 43,2 % – 1927–1928 гг.

А.М. Плеханова безработицу в Бурят-Монгольской АССР в 1920-е гг. рассматривает как одно из социальных последствий осуществления новой экономической политики. Автор отмечает, что с введением нэпа и связанными с этим структурными изменениями в сфере промышленности резко сократился спрос на рабочую силу, что закрытие нерентабельных предприятий неизбежно вызвало сокращение рабочих, большей частью малоквалифицированных и неквалифицированных, а впоследствии – работников учреждений и государственного аппарата. Исследователь подчеркивает процесс нарастания темпов безработицы, а также высокий ее уровень на всем протяжении всего периода нэпа [14].

Не лишены внимания и вопросы о формах безработицы. Однако автор указывает лишь две формы: сезонную (в рыбной, строительной отрасли) и временную, связанную с закрытием и открытием промышленных заведений.

А.М. Плеханова отмечает, что безработица в 1920-е гг. находилась под жестким контролем государства, и ее преодоление возможно было только путем индустриализации. По мере форсирования темпов экономического развития страны в конце 20-х гг. XX в., строительства многочисленных объектов народного хозяйства исчезают последние биржи труда, а безработица остается явлением, присущим лишь капитализму [15].

А.М. Иминохоев в диссертации «История повседневности и динамика качества жизни городского населения Верхнеудинска/Улан-Удэ в 1920–1930-е гг.» при анализе состава городского населения и структуры занятости выделяет такие социальные категории горожан, как рабочие, служащие, лица свободных профессий, хозяева с наемными рабочими, хозяева, использующие труд членов семьи, хозяева-одиночки и безработные. При этом в категории безработных автором были выделены более мелкие группы по профессиям, по социальному и материальному положению. Автор указывает, что в период нэпа безработные в г. Верхнеудинск составляли 10,6 % [16].

В диссертации Н.С. Барановой «Деятельность Верхнеудинской биржи труда по ликвидации безработицы в Бурят-Монгольской АССР (1923–1933 гг.)» дан анализ безработицы изучаемого периода. В работе выявлены основные причины и источники безработицы, определен характер и формы ее проявления. Особое внимание автор уделил непосредственно деятельности Верхнеудинской биржи труда. Автор раскрывает историю создания биржи, описывает основные ее функции и направления деятельности. Вместе с тем Н.С. Баранова выделяет особенности деятельности этих органов на разных этапах их функционирования, а именно в период нэпа и в условиях плановой экономики, и дает им подробную характеристику [17].

Таким образом, фонд литературы по проблеме борьбы с безработицей с конца 1980-х гг. постепенно начинает пополняться. Но проблема остается актуальной. Есть надежда, что этот исследовательский интерес к данной теме в дальнейшем будет развиваться, так как необходимо более подробно изучить процесс борьбы с безработицей и проанализировать роль российских бирж труда в этом процессе.